Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Вкусившие однажды в мертвенном сем теле бессмертной пищи и в маловременном мире сподобившиеся отчасти той радости, которая предуготовляется в Небесном Отечестве, уже не могут прилепляться красным мира сего или бояться чего-либо скорбного и лютого, но с апостолом дерзают восклицать: ничтоже возможет насразлучити от любое Божиея (Рим. 8, 39).
Да познаем же, как мы окаянны и как безрассудны, прилепляясь и пристращаясь к миру сему, скопляя вещи тленные и ради них вдаваясь в заботы и смуты, с вредом для душ наших. И все это мы в похвалу себе поставляем и добрым делом считаем! Но горе нам! Мы не понимаем достоинства душ наших, не разумеем, для какой жизни призваны. Жизнь наша в мире сем, ее скорби, ее блага и покой почитаются нами за нечто важное; о жизни же по духу, погрузясь в леность, миролюбие и беспечность, мы говорим, будто она свойственна была только древним святым, а нам она не нужна, да и невозможны такие подвиги. Но не так это, не так! Невозможны они для тех, кои беспечно порабощают себя страстям, кои не хотят каяться, истинно прилежать Духу Божию и предаются неполезным попечениям мира сего. А тех, кои усердно каются, кои с многой любовью и страхом взыскуют Бога и к Нему единому взирают, и по заповедям Его поступают, тех всех Господь принимает, милует, дарует им благодать Свою и прославляет их.
Когда поражаемся от скверных помыслов, хитрость диавольской злобы влагает в нас стыдение, удерживающее нас воззреть к Богу в чувстве покаяния и вознести против них моление, но мы да побеждаем их всегдашним покаянием и непрестанной молитвой и не дадим плещи врагам нашим, т. е. да не обратимся вспять, хотя бы на каждый день потысячи ран принимали от них. Решимся в себе самих даже до смерти никак не оставить живоносного сего делания, ибо вместе с искушениями ниспосылается нам сокровенное посещение милости Божией.
Человек ничем так не может доказать любви своей к Богу, как благодушным перенесением скорбей, зная, что это возводит его к высшему совершенству. «Ничто столько не уготовляет иноку венцов, как уныние, если он и при нем неослабно понуждает себя к божественному деланию», – сказал Иоанн Лествичник.
В древности многие отцы и сами проходили поприще сие и других руководили по нему; только ныне не то уже стало, по оскудению руководителей. Но кто всецело посвятит себя делу Божию, того сама благодать Божия вразумляет, тому она способствует отныне и до века. Тех же, кои не хотят подвизаться и суесловят, будто в настоящее время не подает уже Бог древних дарований, тех апостол называет прельщаемыми и прельщающими других. Есть такие, кои и слышать не хотят о том, что и ныне есть благодать. Но Григорий Синаит называет их омраченными крайним нечувствием, неразумием и маловерием. Мы же, уведав все сие от Святых Писаний, если желаем прилежно заняться делом Божиим, да удаляемся, сколько можно, от суеты мира сего, заботясь истребить страсти, сердце свое соблюдая от лукавых помыслов и во всем исполняя заповеди Божии. А чтобы блюсти сердце, нужно всегда иметь молитву.
Вся полнота делания в жительстве нашем заключается в том, чтобы всегда, во всех делах, во всяком начинании, душою и телом, словом и делом и помышлением, сколь есть в нас силы, пребывать в деле Божием, с Богом и в Боге.
Как в преданных чувственным сластям вожделение души все предается плоти, чрез что они всецело бывают плоть, и Дух Божий не иматъ пребывати в них (Быт. 6, 3); так и в устремивших ум свой к Богу и душу привергших к вожделению Божественного, – и плоть, перенастроившись, возвышается вместе с ним и вкушает Божественного общения, чрез что и она бывает стяжанием и домом Божиим, перестает уже иметь в себе живущею вражду на Бога и похотствовать на духа (Рим. 8, 7; Гал. 5, 17).
Когда изгнана будет всякая, гнездящаяся в нас, страсть, и ум, возвратясь к себе и к другим силам душевным, возделанием добродетелей благоукрасит душу, все простираясь к совершеннейшему, еще и еще деятельные полагая восхождения, паче и паче с Божией помощью себя отмывая, – тогда он не только худое отревает, но вообще все привходящее гонит вон, хотя бы оно принадлежало и к доброй части, и, востекши выше всего мысленного и всяких немечтательных о нем помышлений и все то по любви и ради любви к Богу отложив, – яко глух… и нем (Пс. 37, 14) предстоит Богу. Тогда ничто внешнее не толчет в двери ума, потому что благодать держит внутреннее в наилучшем настроении и неизреченным – что предивно – светом осиявает его, совершенствуя сим внутреннего человека. Когда же таким образом день озарит и денница воссияет в сердцах наших (2 Пет. 1, 19), тогда, по пророческому слову, изыдет истинный человек на истинное делание свое (Пс. 103, 23) и, пользуясь светом тем, емлется пути, коим возводится на горы вечные, и премирных вещей во свете оном зрителем делается.
Божественный Нил говорит: «Состояние ума настоящее есть мысленная высота, цвету небесному подобная, в которую во время молитвы присещает свет Святой Троицы». И опять: «Если кто хочет видеть ум в настоящем его состоянии, пусть упразднит себя от всех помышлений, – тогда увидит его подобным сапфиру, или небесному цвету. Но этого сделать нельзя без бесстрастия, ибо для сего потребна помощь Божия и Божественного Его света излияние».
Начало плача есть как бы некое искание обручения Божия, которое кажется недостижимым. Почему при сем произносятся некоторые как бы предобручальные слова теми, кои, по сильному желанию сего, плачут, раздираясь сердцем пред Женихом и призывая Его рыданиями. Конец же плача – брачное, в чистоте совершенное сочетание. Почему Павел, назвав великим таинством сочетание супругов во едино тело, говорит: аз же глаголю во Христа, и во Церковь (Еф. 5, 31–32). Ибо как те бывают едино тело, так Божии – един дух бывают с Богом, как негде тот же апостол сказал: прилепляяйся же Господеви един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17).
Начало плача подобно возвращению блудного сына, ибо и он делателя своего исполняет стыдением и те же заставляет говорить слова: Отче, согретых на небо и пред Тобою, и уже несмь достоин нарещися сын Твой (Лк. 15, 21). Конец же его подобен сретению и объятию Небесного Отца, коих по богатству неизреченного благоутробия сподобясь, сын исполняется радостью и дерзновением, лобзание и приемлет и дает и входит в дом вместе с Отцом и с Ним трапезует, небесное при сем вкушая радование.
Братья мои, христиане, молю вас: спасения ради душ ваших не нерадите о деле молитвы. Сначала это может показаться очень трудным, но будьте уверены, как бы от лица Вседержителя Бога, что самое сие имя Господа нашего Иисуса Христа, непрестанно вами призываемое, поможет вам преодолеть все затруднения, а с продолжением времени вы навыкнете сему деланию и вкусите, сколь сладко имя Господне. Тогда опытно познаете, что дело сие не только не невозможно и не трудно, но и возможно и легко. Блаженно пребывание в сем небесном делании!
Войти с помощью соц. сетей: