Глава 12

— Но как же так… Моя мать… Она… — с трудом подбирала слова Валерия. — Я же её хорошо знала… Она сказала бы мне…

— Она не могла сказать того, чего не знала, — продолжаю ей объяснять. — Хотя, скорее всего, к старости она знала часть правды. Но права говорить у нее не было. Стоило хотя бы одному человеку проговориться, и об этом могли узнать все.

— Узнать… — наклонив голову, повторила она.

— Верно… Род был практически уничтожен, но не сломлен, и недавно он возродился.

Правда для Валерии была слишком тяжелой. Кому было легко, так это Ваське. Она слушала и продолжала жевать пирожки, которые ей только и успевали подносить девушки. Вообще, у девочки, можно сказать, начался счастливый период в жизни.

По словам её матери, она часто вот такими пирожками кормила свою дочь. Только мясные пирожки были у них на большие праздники, и девочка их очень любила.

Когда она наелась наконец-то до отвала, то познала всю боль жизни. Оказалось, что нельзя есть столько, сколько душе хочется, и желудок имеет свои ограничения. Однако, я открыл ей Дар, и сделал Василисе праздник. Теперь она, и правда, может, и даже должна, есть очень и очень много. Поскольку Дар был ранее запечатан в медальоне, и лишь отдаленно связан с ней, а теперь оказался непосредственно внутри ее тела, то теперь будет ещё распаковываться и осваиваться, а на это требуются дополнительные ресурсы организма.

Когда Валерия узнала, как много её дочери нужно теперь есть, то она побледнела, и пустым взглядом стала смотреть в стену, подсчитывая, сколько же ей придется работать. Так и не смогла принять горькую правду, что своими силами это сделать нереально. Затем её взгляд прояснился, и она начала странно поглядывать на меня и, кажется, я знал, что он означал. И нет… Там ничего такого не было. Она думала спросить, нужен ли мне человек, которого можно нанять на работу. Ведь ради дочери она была готова на всё.

— Род? Но мы… — она еще туго соображала и, кажется, не воспринимала того, что я ей говорю.

— Валерия… — встал я и подошел к ней поближе. — С этого дня ты и Василиса… часть нашего Рода. Сильного… Независимого и амбициозного. Рода, от имени которого раньше вздрагивали враги, а теперь и не только вздрагивают, но… гхм… это вам знать рановато. Вы и есть Галактионовы, с чем я вас и поздравляю!

Валерию, кажется, сейчас хватит удар. И я прекрасно её понимаю. Еще вчера она была никем, а теперь бах, и аристократка, да ещё член такого Рода, который чуть раньше, в одиночку, захватил Хабаровск.

— Это так замечательно! — захлопала в ладошки девочка. — А ты кто теперь мне? Братик?

Вот теперь уже в ступор впал я… Что ответить, я в душе не гре… гхм… не представляю, так как не знаю.

— Увы, но на этот вопрос ответа у меня нет. Всё, что могу сказать, так это то, что мы родичи. Отныне вы с Родом, а он с вами. Быть членом Рода Галактионовых — это честь. Против вас может ополчиться хоть весь мир, но Род встанет на вашу сторону, и с улыбкой на губах встретит их всех. Ну, и убьет их всех, конечно же.

— У меня один маленький вопросик! — подняла руку девочка.

— Задавай!

— А можно мне встать и тебя обнять? — с невинным взглядом спросила она, довольно улыбаясь.

— Если сначала вытрешь лицо… Кстати, можешь сделать это об медоеда, который лежит рядом, притворяясь мертвым. И он, кстати, тоже часть Рода. Однако об этом я тебе расскажу позже.

Девочка покраснела…

— Нельзя… об него… Он такой милый!

Вообще, всё, что сейчас происходит для Валерии и Василисы, довольно интересная штука. Мы все ещё находимся в Хабаровске, хоть и была у меня мысль переместить их в Иркутск через портал. Но как их тела отреагируют на такое воздействие, я еще не знаю. Мне сперва нужно исследовать все внимательно самому, ведь порталы тоже разные, и их существует тысячи вариаций.

Я знал портальщиков-маньяков, которые ставили большие стационарные порталы собственной разработки, и в них погибали люди. А все потому, что портальных дел мастеров слишком мало, чтобы заметить подвох.

В одном таком месте за сотню лет погибло немало людей. А все потому, что один утырок специально его так настроил. Чтобы примерно каждый тысячный человек растворялся. А он списал это всё на то, что это норма, ведь порталы вещь тонкая и непростая. Если умирают люди слишком часто, то надо звать его, мать его творца, чтобы он провел нужный ремонт. А вот когда он не вмешивался, то там умирал не тысячный, а уже каждый двухсотый. И если учитывать, что цены у этих ушлепков были не маленькие, то это была золотая жила. Правда, раскаленное золото ему потом в глотку и залили.

Женщина с девочкой сейчас говорили о своём, а я тихо улизнул из комнаты, в которой мы находились. Нужно всё подготовить к дороге. И, наверное, приготовиться к тому, что придется отвечать на вопросы. Впрочем, может их и не будет. Очень на это надеюсь.

Однако, я ошибся… Сильно ошибся.

С того момента, как войска Галактионова покинули Хабаровск, прошло уже три дня, но от этого легче никому не стало.

Это были территория, на которую явно забили, и сделали это давно. Лиза поняла, когда проверяла отчёты, а их было много. Даже не так… Их было невообразимое количество. Сложно представить, сколько оперативников разного уровня сейчас работали в Хабаровске. Империи нужно было всё, что только можно узнать об этом городе.

Увы, но Лиза поняла одну истину. Она хорошо учится именно на своих ошибках. В Хабаровске были люди, которые должны были там управлять и следить за порядком. Однако, как оказалось, за этими людьми тоже нужно было наблюдать. А поскольку там рядом шли сражения, то часто делались поблажки, которые теперь выходят ей боком.

У Елизаветы натурально волосы встали дыбом при прочтении докладов о том, что было скрыто и о каких оперативных разработках шла речь. Людей похищали… Было понятно, кто это делал, и по какой схеме. А люди, которые там работали, лишь разводили руками, что им нужно больше материала, чтобы накрыть сразу всех. Ведь они хотели еще выйти на каналы, ведущие к Драконам. За такое почти две сотни служащих из разных ведомств отправились за решетку. Из них сорок пять человек сразу в тюрьму к Галактионову пойдут. А сколько было уволенных с позором! Кажется, на весь Хабаровск из служащих осталось меньше десяти процентов.

Это был позор и ужас уже для самой Лизы. Но даже так, весь этот беспредел не был причиной того, что Галактионов всполошился. Уже подтвердилась информация, что он нашел кого-то со своей кровью… И все его действия в городе были показательными, как поступают в таких случаях.

Среди всяких мутных личностях по всей Империи сразу началась паника. Это тоже хорошо было видно в отчетах. Впрочем, не только у них, но и у других аристократов, которые прознали про родную кровь Галактионовых. Они теперь массово ищут информацию, как определить, есть ли в человеке кровь Галактионовых. Чтобы, НЕ ДАЙ БОГ, случайно кого-то не задеть!

А один виконт Конгагуев, который часто любил колотить своих слуг, после случившегося всех отпустил, извинился, и выплатил им щедрые бонусы. Второй его характерной чертой была трусость. Имея неплохую армию, он постоянно ее отправлял на все войны, но еще ни разу не сопровождал лично. Его можно назвать параноиком, ведь на него такие новости уж слишком сильно повлияли.

Много было интересной информации, но основное внимание сейчас было приковано именно к Хабаровску. Галактионов был тем маленьким камешком, который прорвал плотину людского терпения. Люди были в таком состоянии, что готовы вот-вот поднять восстание и идти на штыки. И многие их понимали… Ведь годами там творилось беззаконие, на которое власти закрывали глаза. Поэтому прямо сейчас созываются люди с разных ведомств, которые отправятся в Хабаровск и займут места ушедших.

— Ты, вообще, сегодня спала? — подошел к Императрице Болконский.

— Поспишь тут… Я после всех этих ужасов, которые творились у меня под носом, вероятно еще неделю не смогу нормально спать, — покачала головой женщина, и устало откинулась на спинку кресла. — Вот скажи мне… Неужели я такая бесполезная Императрица? Я же, кажется, отдаю нормальные приказы. Почему люди не выполняют их?

Особенно больно было Лизе за одного старого графа, к которому часто поступали жалобы, а тот игнорировал их. Он уже, правда, разжалован и лишен всяких привилегий и льгот. Также у него отобрали все награды, которые он получал ранее. Человеком он был старым и преданным Империи, вот только в его голове она была не такой, как сейчас. «Там война, люди переживают, вот всё сами и выдумывают» — ответил граф лично Лизе, когда она вызвала его на ковер. Он не понимал, почему должен отправлять своих людей проверять заявки простолюдинов. Ведь, по его словам, они всегда чем-то недовольны.

— Это провал… — впервые Лиза видела Болконского в таком состоянии. — Хабаровск — рассадник преступности! Я даже все отчеты не прочитал, и всех ещё не допросил, но то, что узнал, мне хватило. Кажется, после такого, я должен сложить свои полномочия… — вдруг выдал мужчина.

От таких слов Лиза вздрогнула. Болконский был одним из самых верных её людей, и при этом очень талантливый. Потерять его, значит, самой себе отрубить руку.

— Прошу, не нужно усугублять ситуацию еще больше, — нахмурилась Лиза. — Все мы допустили ошибку, но если мы опустим руки, то ситуация не изменится. Мы должны сделать всё, что в наших силах. Чтобы это история осталась только одним пятном на нашей репутации, а не стала закономерностью.

Болконский немного помолчал, а затем согласно кивнул.

Она знала, что он хорошо её понимает. Большинство продажных и глупых людей как раз и устроились в службы, пока в Империи был беспорядок. И сейчас они пытаются каленым железом их выжечь оттуда.

Эх, если бы только сейчас Лизу увидел её отец. Наверное, она не смогла бы взглянуть ему в глаза.

Войны… Они слишком отвлекают, а ведь у неё есть ещё народ. Тот народ, который и есть Империя. Без него она никто… Еще её отец говорил, что нужно относиться с пониманием к простолюдинам. Аристократов горстка, а людей миллионы. Не раз в истории именно простолюдины свергали власть, рушили Империи и Королевства. И если сейчас что-то не предпринять, то Хабаровск ждет новый мятеж.

— Ситуацию с Галактионовым я понемногу решаю, — вдруг сообщил ей Болконский. — Где нужно, уже надавил авторитетом, с другими сработали угрозы. Есть люди, которые требуют его наказать, но когда я говорю, что будет суд, и они там выступят против Галактионова, как все претензии тут же исчезают.

— Пфф… — фыркнула Лиза. — А они что думали себе? Что я его казню?

— Скорее всего, надеялись.

— Наивные… — позволила она себе улыбку.

— Кстати! Я понимаю, что это звучит неправильно, но… — на секунду он взял паузу, словно обдумывая, говорить ли следующие слова. — Благодаря действиям Галактионова, Хабаровск сейчас один из самых чистых городов. У нас нет там даже мелких банд, чтобы устроить показательное правосудие.

Лиза вздрогнула.

— Всех убил?

— Всех! — кивнул он. — Когда дело касается Рода, то он не шутит. Мне до сих пор сложно понять, какими возможностями он обладает, чтобы за один день узнать столько нужной информации.

— Большими… — была солидарна с ним Лиза. — Иногда я думаю… что Империей должен править такой, как он. Это неправильно, но у него не случилось бы такой ситуации.

Болконский засмеялся, громко, и от всей души.

— А так всегда… Идеальные правители не хотят нести такую непосильную ношу.

— Слишком неблагодарная работа? — спросила, хмыкнув она.

Лиза и сама не прочь быть, как Галактионов. Использовать свой Дар в Разломах. Жить на полную катушку, а не так, как сейчас. Даже дворцовые балы для нее не в радость. Одни официальные встречи и разговоры, и все чего-то хотят от неё.

— Нет, — не согласился с ней начальник службы безопасности. — Тут всё проще, и сложнее, одновременно. Таким, как он, неинтересно быть правителем страны. Они выше этого.

Лиза не знала, что ответить. Впрочем, его слова про выбор натолкнули её на одну интересную мысль.

— Я придумала, как мы поступим. Мы дадим людям в Хабаровске выбор!

Болконский, который видел только силовой вариант решения протестов, вдруг удивился, и стал внимательно слушать.

Сейчас для него любой вариант звучит, как спасение. Ведь единственный вариант не означает, что он лучший.

И Елизавета стала диктовать, Много диктовать, а Болконский не поленился и стал записывать.

Нужно было видеть лица моих новых родственниц, когда мы прилетели в мое имение.

Валерия, кажется, даже забыла, что умеет разговаривать. А Васька сейчас была похожа на Шнырьку, которому сообщили, что мороженки больше нет. У неё были такие круглые глаза.

Но я их прекрасно понимаю… Не каждый человек может сюда попасть. Кроме того, здесь есть, на что посмотреть.

— Сколько же их… — выдохнула Валерия, глядя на моих гвардейцев.

— И такие все красивые… — прошептала восхищенно Василиса.

Тут уже не мог удержаться и Волчара, который снова был рядом со мной.

— Лучшая армия в мире! — вставил он своих пару слов в разговор.

— И самая дорогая… — а это уже была Анна.

Кажется, только моя жена и знает, во сколько мне обходится все это удовольствие. И хотя, в большей степени, я обеспечиваю их через бартер, но только недавно ушло порядка двадцати миллионов. И ладно, если бы я заметил разницу, но нет. Не стало намного больше «Валькирий» или бронетехники. Также не летали «Левиафаны» над поместьем, хотя, это и к лучшему. Правда, я все жду, когда построят проект «Улей». Вот тогда весело будет всем!

Но это явно произойдет не быстро… Чертежи были очень интересные, хоть и не рабочие, но после доработки стали бесценными. А все потому, что Арнаутский заменил, ой, как немало там всего на материалы из Разломов. Могу смело сказать, что благодаря тем знаниям, которые я ему передаю про части тел тварей и прочее, он стал одним из самых передовых ученых в этой области. Даже Драконы, и те рядом не стояли, хоть и любят всякие такие эксперименты.

— Ой, а это кто? — указала Васька пальчиком на ребенка, который сейчас с здоровенным молотом бегал за бабочкой.

Молот, хоть и был игрушечным, но весил килограмм двадцать. Опасная, блин, игрушка.

— А это… Антон Александрович — наш с Анной сын.

Василиса распахнула глаза еще сильнее, а затем произошло странное.

Она мигом рванула вперед, как заправский ассасин, и оказалась перед малым так быстро, что тот едва успел среагировать, и не понимал, что ему теперь делать. Опасность это или нет? Но я передал ему посыл, что это свои, и он теперь испугался еще сильнее.

Впервые он встретил врага, которого нельзя ударить молотом, и не понимал, что с ним делать. А вот Васька понимала и знала. Она смела его, как ураган, и стала кружиться с ним в обнимку.

— БРАТИК! Я ТАК ДАВНО МЕЧТАЛА О БРАТИКЕ! — закричала радостно девочка.

— Кажется, наш Антошка боится её, — засмеялась Анна. — И знаешь, что? — обратилась она ко мне. — Это ОЧЕНЬ необычно. Возможно, мы нашли на него управу.

— И не говори… — смотрел я пораженно на всё это.

Василиса, как заправский диктор на ведущем телевидении, буквально за четыре секунды познакомилась с моим сынулей. За шесть секунд рассказала о себе, а дальше засыпала его вопросами, и сказала, что сама будет давать варианты, а он чтобы только кивал.

А вот Антошка недоуменно посмотрел на меня. Но не нашёл поддержки в моих глазах и нахмурился, а затем переключился на мать. Анна же у меня умничка, быстро взяла Валерию под руку, и стала рассказывать ей о башнях в нашем имении, о их высоте, и с чего они сделаны.

Антохе пришлось опять перевести свой взгляд на меня.

— ПО-ПА-Л… Ты… — одними губами, без звука, прошептал я, и он меня прекрасно понял.

Дальше мы все прошли в дом, в том числе и Антоха, у которого не было выбора. Конечно, он был не прост, и попытался заплакать, мол, обижают ребёнка, и тут же сразу появился его Большой Нянь.

— Молодому господину нужно поспать, — подошел он к Василисе, и без злобы или какой-либо агрессии протянул руки к малышу.

— Обойдется! — хмыкнул я.

— Понял… — не посмел спорить он со мной.

Я же вижу, что Тоха полон сил, и спать ему еще, ой, как рано. Пусть привыкает. Скоро у нас будет большая семья. Крепкий Род. И этот мир вздрогнет, когда однажды новое поколение Галактионовых выйдет в свет с гордо поднятой головой.

И несмотря на всю историю Рода, я воспитаю всех их в своей манере. Пусть Род Галактионовых и смогли однажды победить. Вот только, как оказалось, та победа была Пиррова. Всех найдем! Ведь теперь у Галактионовых будет, в добавок, ещё и характер Охотников. Осталось только вернуть их всех домой.

Мы показали весь наш дом Валерии и Василисе, после чего они отправились по своим комнатам. Ведь до ужина еще было далеко. А я подозвал к себе Волка.

— Готов служить! — по-военному отрапортовал он мне.

— Это хорошо. Я рад тебя видеть, друг мой! — пожал ещё раз ему руку. — Тебя не хватало, особенно в такое время.

— В какое? — кажется, он не понял, о чем я говорю. А может, решил услышать это от меня.

— Возвышение, друг мой… Галактионовы начинают свое возвышение, и я узнал, что есть другие дети. Пора возвращать птенцов домой.

— Я ГОТОВ! — ударил он себя кулаком в грудь. — Приказывай!

— Город Великий Оренбург… — сказал и сделал паузу, глядя на него. — Срок — неделя, и там должно быть столько наших людей, чтобы, в случае чего, он был полностью… гхм… безопасен. Один из наших наследников там.

Волк оскалился.

— Будет исполнено!