Глава 22

На следующее утро все встали изрядно разбитыми — речь, разумеется, о студентах. Если преподаватели и чувствовали какие-то неудобства после вчерашней пробежки, то этого никак не показывали. Мы с Ленкой тоже не показывали, хотя чувствовали себя не так уж бодро — десять вёрст бега с тяжёлым грузом даже для нас дались непросто, и недолгого сна было совсем недостаточно для полноценного отдыха. Без кряхтенья и жалоб, конечно же, не обошлось, но кряхтела и жаловалась исключительно мещанская группа. У наших крестьян в эмоциях очень ярко прослеживались недовольство и раздражение, но жаловаться они не стали. Может, действительно осознали наконец, как следует вести себя будущим дворянам? Хотелось бы верить.

Алина, по всей видимости, прекрасно поняла наше состояние и решила, что полностью изматывать нас нет необходимости, так что дальше мы уже не бежали, а шли. Не то чтобы с нашим грузом это было лёгкой прогулкой, но, по крайней мере, теперь я мог больше обращать внимания на наше окружение. И почти сразу же заметил странность.

Иногда поле Силы слегка вздрагивало. Точнее, привычное нам поле Силы оставалось в покое — вздрагивало какое-то другое поле, которое обычно было совершенно незаметным за дымкой Силы. Оно начинало колыхаться и порождало небольшие вихри, а следом увлекало за собой и поле Силы, которое тоже начинало двигаться. Вот в этот небольшой период, когда это другое поле начинало двигаться, но ещё не успевало увлечь за собой Силу, и было заметно, что это два разных поля — явно тесно связанных между собой, но всё-таки немного разных.

Собственно, мне не нужно было гадать, чтобы понять, что это такое. Это та самая другая грань Силы, которую я научился видеть после того, как меня чуть не затянуло в провал в Нижнем мире. Именно она здесь не находилась в покое, и её флюктуации были достаточно сильными, чтобы воздействовать на привычное нам поле.

Я прибавил шаг и с извиняющимся видом посмотрел на Менски, который всё понял и укоризненно покачал головой, но всё же промолчал. Я предпочёл воспринять это как согласие и ещё прибавил ходу, чтобы догнать Тамилу.

— Привет, Лапа, — поздоровался я.

— Виделись, — иронически хмыкнула она.

— Ты заметила странную вещь? — спросил я, не обращая внимания на её настроение. — Иногда поле Силы вздрагивает и порождает вихри.

— Я же не одарённая, — пожала плечами она. — Я этого вашего поля не вижу.

— То есть ты ничего не замечаешь?

— Замечаю, — призналась она. — Только не вижу, а чувствую какие-то изменения. Есть такая штука, которая называется Сердце Мира, и до нас доносятся его отголоски.

— А что это такое? — в недоумении спросил я. — Никогда не слышал ни о каком сердце.

— Нашёл же ты, к кому пристать, — покрутила головой она. — Мне-то с чего в этом разбираться? К Алине, кстати, тоже можешь с этим не вязаться. Может быть, кто-то из Старших мог бы про это рассказать, но я не знаю кто. Да если бы и знала — ты же в Полуночь переходить не хочешь?

— Не хочу, — подтвердил я.

— Правильно делаешь, что не хочешь, — кривовато усмехнулась она. — Нет, до чего же ты всё-таки приставучий болтун. Вот жена у тебя нормальная девчонка.

— Это она тебе понравилась потому, что по физиономии тебе настучала? — с досадой поинтересовался я. — Так ведь я тоже могу, если уж ты так это дело любишь.

— Ну, там ещё вопрос, кто кому настучал, — возразила она, впрочем, довольно добродушно. — А ты точно можешь? А то у меня сложилось впечатление, что ты всегда за жену прячешься.

— Неправильное впечатление у тебя сложилось, ничего ты не поняла. Если для Лены будет хоть тень опасности, то я за неё прятаться не стану, будь уверена. Она просто любит подраться и вообще человек действия, а я предпочитаю разговаривать. Морена как-то даже сказала, что мы дополняем друг друга, как разные стороны одной сущности.

— Морена? — непонимающе переспросила Лапа. — Ты кого имеешь в виду?

— Ну, ту самую Морену, — пояснил я. — Богиню смерти.

— Ты так шутишь, что ли? — в полном недоумении посмотрела на меня она. — Плохая это тема для шуток.

— Да никаких шуток. Общался я с ней несколько раз.

— И до сих пор жив? — недоверчиво переспросила Лапа. Она испытующе посмотрела на меня, явно не в силах понять, не пытаюсь ли я её дурить.

— Если она богиня смерти, то это же не значит, что она убивает всех кто под руку подвернулся, — слегка раздражённо ответил я. — Она совершенно нормальная. Я бы даже сказал, что как личность, она достойна всяческого уважения. И она крайне интересный собеседник, — я вздохнул с оттенком грусти, — но, к сожалению, я в качестве собеседника её не очень интересую.

— Хм, — сказала Лапа и надолго замолчала.

Мы шли молча. Тамила была в каких-то непонятных раздумьях, и я чувствовал, что сейчас не вполне подходящее время, чтобы приставать к ней с вопросами. Минут через пятнадцать поле Силы снова слегка вздрогнуло, породив несколько постепенно угасающих вихрей.

— Вот опять, — указал я. — Почувствовала?

— Почувствовала, — кивнула она. — Вот так Сердце Мира и бьётся, только здесь это совсем слабо чувствуется. Всего лишь отголоски.

— А как ты его чувствуешь?

— Трудно объяснить, — она пожала плечами. — Просто ощущаю, как что-то вокруг меняется. Говорю же, я не одарённая и очень мало что могу. Можно сказать, что практически ничего не могу.

— Даже боюсь представить, что за расценки были бы у тебя, если бы ты хоть что-то могла, — ехидно заметил я.

— Это ты про своих крокодилов, что ли? — недовольно поморщилась она. — Ты говоришь о том, чего не понимаешь. Я ведь в каждого из них свою живицу вливала, можно сказать, кусок своей жизни отдала, так что я с тебя ещё и недорого взяла. Сплести мозги для псевдоживой твари — это тебе не носки связать. Не будь мне деньги нужны, я бы за это вообще браться не стала.

— Живицу? — не понял я. — Это что ещё такое?

Если я правильно помню, то живица — это смола, из которой делают канифоль и скипидар. Вот только совсем непохоже, что Тамила имела в виду именно её.

— Я не знаю, что это такое, — пожала плечами Лапа. — Карсен, ну, Старший мой, называл её эссенцией воли.

— А подробнее можешь рассказать? — я немедленно заинтересовался.

— Да ерунда всё это, — отмахнулась она. — Он и сам, по-моему, толком не знал, что это такое.

— Расскажи, Лапа, — попросил я.

— Ну, он говорил, что в старом мире — здесь, то есть, — совсем нет свободной энергии, она вся связана в виде материи, а в Полуночи она есть. Вот эту энергию и называют живицей, или эссенцией воли, да как её только не называют.

Вообще-то, так оно и есть — в нашем мире нет энергии в чистом виде. Она всегда в какой-то материальной форме, либо в виде излучения, которое состоит из фотонов, то есть, по сути, из той же материи.

— То есть ты оживила моих крокодилов этой самой свободной энергией? И насколько её хватит?

— Не беспокойся, надолго, — она насмешливо посмотрела на меня. — Живица используется только для мозга, и её там совсем капли уходят. Её лет на пятьсот хватит, эти крокодилы тебя переживут.

— Если всего пятьсот, то не переживут, — хмыкнул я. — То есть ты расходуешь свой запас, который из того мира принесла? А что будет, когда он у тебя кончится?

— Не знаю, — серьёзно ответила она. — В Полуночи живица нужна, чтобы жить, а вот что будет со мной здесь без неё — непонятно. Может быть, стану опять обычным человеком, а может, просто умру.

— И как ты собралась эту проблему решать? — полюбопытствовал я.

— Как-то добывать живицу, как же ещё её решишь?

— Понятно, — немедленно догадался я. — За этим ты сюда с нами и прилетела. И если бы Алина не попросила тебя присоединиться, то ты сама бы её об этом просила.

Она смутилась и, судя по эмоциям, порядком разозлилась.

— Я не собираюсь тебя выдавать, — добавил я успокаивающе. — Пусть Алина думает, что она тебе обязана, я в ваши отношения влезать не собираюсь. Слушай, а я, к примеру, могу эту живицу получить?

— Может быть, и можешь, но не советую, — серьёзно сказала Лапа. — В этом мире она тебе вряд ли что-то даст, да скорее всего, ничего не даст. Но ты при этом можешь оказаться к ней привязан, вот как я.

Шли мы весь день с одним коротким получасовым привалом. Обедали армейским пайком — надо заметить, весьма неплохим. Когда я уже доедал песочный коржик с малиновым вареньем на десерт, Ленка молча ткнула пальцем в пустой контейнер из-под рациона, на который я поначалу не обратил никакого внимания, и я с изумлением обнаружил на нём наш герб.

— Лина, — в полном недоумении обратился я к сидевшей на соседнем пеньке Алине. — Это что такое?

— Полевой рацион номер три, — ответила она, непонимающе посмотрев на меня. — Для подразделений, совершающих длительные марши. На контейнере же написано.

— Откуда на этом рационе наш герб⁈

— А чей же ещё герб должен быть на рационах, которые вы производите? Академиум у вас их и закупил для похода. Мы, например, тоже покупаем, да не только мы, у вас многие покупают. Ваши рационы считаются самыми лучшими, правда, они и самые дорогие.

— Наше семейство и полевые рационы производит? — мы с Ленкой удивлённо переглянулись.

— Ты, Кен, похоже, совсем большим начальником стал, — ехидно заметила Алина, — раз даже не знаешь, что вы производите.

— Похоже, — в растерянности согласился я.

— Видишь, как полезно иногда выбираться в люди, — сказала она с ясно слышимой издёвкой. — Узнаёшь что-то новое о своём семействе. Так, все поели? — она обвела взглядом полянку. — Обед закончен, собираемся и двигаемся дальше.

От студентов донеслась волна недовольства, но виду никто не подал. Все давно поняли, что от протестов будет только хуже. Я немного посочувствовал третьей группе, да и второй, пожалуй, тоже. Наши одногруппники здорово подтянулись за время тренировок у нас в дружине, а вот тем же мещанам этот поход давался совсем нелегко.

Шли мы без каких-то происшествий, хотя иногда Лапа давала изрядный круг, обходя места, которые для меня вовсе не выглядели какими-то особенными. В целом пейзаж выглядел совершенно мирным, если не считать довольно необычные растения. Но опять же, даже в том мире хватало странных растений — взять какой-нибудь имбирный улей, или ту же венерину мухоловку. Так что настоящий ботаник, возможно, и не увидел бы в окружающих растениях какой-то необычности — хотя мне кажется, что ярко-синие листья удивили бы и ботаника.

Сердце Мира стучало здесь уже довольно заметно, но студенты на него почему-то не обращали внимания. Не знаю насчёт преподавателей — может быть, они просто не показывали виду, а может, уже успели как-то обсудить его между собой, но студенты-то обязательно должны были поинтересоваться, что это такое! Но вот не спрашивали — неужели настолько устали, что ничего не замечают вокруг?

Наконец, когда студенты уже готовились упасть, Алина остановила нас на краю довольно мило выглядящей полянки, в центре которой стояло дерево вроде ивы, ветви которой спускались шатром почти до земли. Я тоже подошёл поближе.

— Что скажешь, Лапа? — спросила Алина.

— Плохое место, Лина, — вздохнула та. — Нельзя здесь останавливаться, и даже поблизости нельзя останавливаться. Надо хотя бы на версту отсюда уйти.

— Дерево опасно? — высказала догадку Алина.

— Не само дерево. Оно выделяет сок, привлекающий разных животных. Те лижут ствол, а дерево касается их ветвями и забирает взамен немного живицы. Такой вот симбиоз. Для вас само дерево неопасно, оно на вас даже реагировать не будет — могут быть опасными звери, которых оно привлекает. Кстати, не вздумайте с него даже листик сорвать! Может отомстить.

— Как оно может отомстить? — немедленно влез я, и Алина понимающе усмехнулась. Ну да, вот такой я любопытный.

— Да очень просто, — ответила Лапа. — Обрызгает тебя своим соком, и будут к тебе постоянно разные твари лезть, вот как к этому дереву, они его могут и за пару вёрст почуять. Только звери, сам понимаешь, не лизать тебя будут. Смывается этот сок очень плохо, так что единственный способ уцелеть — это быстро убегать куда-нибудь подальше, куда твари Полуночи не заходят. Но я не слышала, чтобы у кого-то вышло убежать.

— Студентов предупредим, — серьёзно сказала Алина. — И не забывай о таких вещах сразу нам говорить.

— Да здесь всё может оказаться опасным, — пожала плечами Лапа. — Ничего незнакомого трогать нельзя, а лучше вообще близко не подходить.

— Понятно, предупредим, — вздохнула Алина. — Ладно, пройдём ещё немного. Лапа, ты тоже подходящее место высматривай — нам нужно поскорее привал делать, студенты уже вконец вымотались.

Новость о том, что надо идти дальше, уже вызвала недовольный ропот. Похоже, студенты действительно настолько замотались, что перестали бояться преподавателей — Алина явно немного переоценила наши силы.

— Я понимаю, что все устали, — мягко сказала Алина, — но это очень опасное место, и здесь останавливаться нельзя. Мы остановимся в первом же более или менее безопасном месте. Кстати, обратите внимание на это дерево в центре поляны — запомните, как оно выглядит, и держитесь от таких деревьев подальше.

К счастью, подходящая полянка действительно вскоре обнаружилась. Я сбросил с плеч рюкзак и осмотрелся.

— Пойдём хворост собирать, Лен, — вздохнул я, поглядев на свалившихся как попало студентов. — Их, по-моему, сейчас даже пинать бесполезно, а дрова всё равно нужны. Палатку потом поставим.

— Пойдём, Кени, — вздохнула она, разминая плечи.

Ужин прошёл как-то незаметно, и отключились мы мгновенно. Проснулся я оттого, что меня кто-то деликатно тряс за плечо.

— Арди, вставайте, — послышался шёпот, и я почувствовал, что Ленка рядом тоже заворочалась.

Я открыл глаза и едва различил в полумраке Эмму — наставницу третьей группы.

— Я проснулся, госпожа Эмма, — шепнул я. — Наша очередь?

— Да, следующие два часа ваши, потом будите Лею, она вон в той палатке.

— Как обстановка? — осведомился я, протирая глаза, которые совсем не хотели открываться. — На что надо обращать внимание?

— На всё, полагаю, — хмыкнула она. — Но пока обстановка спокойная. Дежурят девочки из второй группы, но особенно на них не полагайтесь.

— Даже мысли такой не было, — заверил я.

— Ну ладно, я спать, — прошептала напоследок Эмма и исчезла.

Мы с Ленкой бесшумно скользнули за кусты. У тлеющего костра сидели две девчонки из второй группы, и особо бодрыми они не выглядели. Ярослава ещё как-то держалась, а вот вторая, лица которой не было видно, сидела, опустив голову, и, похоже, дремала. У меня был сильный позыв подойти и отвесить ей хорошего пинка, но после некоторого раздумья я отбросил эту соблазнительную идею. Такое легко стерпят от преподавателя, а вот я, скорее всего, приобрету себе врага. Тем более, спящая могла оказаться и Анетой — очень вряд ли, конечно, но некоторая, пусть и очень маленькая вероятность всё-таки имелась.

Ярослава покрутила головой — можно подумать, она способна что-то увидеть после костра, — а потом я почувствовал волну сканирования, которая нас легко обтекла и ушла вдаль. Не очень вдаль, но всё же достаточно далеко. Ярослава определённо неплоха — не будь она из рода, мы бы обязательно предложили ей контракт.

Чужое сканирование даёт не так уж много информации, но, по крайней мере, мы смогли определить, что ничего крупного поблизости нет.

— Будем делать обход или просто сидеть здесь? — прошептала Ленка.

— А какой смысл обходить? — усомнился я. — Влипнем ещё куда-нибудь, а увидеть всё равно ничего не увидим. Контролировать окружение мы и с этого брёвнышка можем.

— Вместе или по очереди?

— Давай вместе, — подумав, решил я. — Два часа не проблема вообще, а вдвоём как-то понадёжнее будет.

Мы сидели, внимательно отслеживая окружение. Я неожиданно для себя осознал, что чувствительность у меня заметно увеличилась — привычка ходить, постоянно отслеживая всё вокруг, очень, конечно, утомительна, но результат получился просто на удивление. Я практически полностью ощущал круг саженей в сорок, а что-то более-менее крупное заметил бы, пожалуй, и за восемьдесят.

Вот как раз на самом краю круга полного контроля вскоре и обнаружилось что-то непонятное. Что-то определённо неживое, но и не совсем неживое. Я посмотрел на Ленку, и она кивнула, сразу поняв мой безмолвный вопрос.

— Вон тот куст, — шепнула она, показав глазами на противоположный конец поляны.

Я присмотрелся повнимательнее, и в самом деле заметил куст, который выглядел как-то странно. Листья на нём вели себя немного невпопад — когда налетал лёгкий порыв ветерка, они оставались неподвижными, или наоборот, когда ветра не было, вдруг начинали шевелиться. Я сосредоточился на нём и смог поймать какие-то отзвуки эмоций, или что там вместо них у кустов. Куст чуял девчонок и очень хотел к ним подойти, но боялся костра, который, впрочем, уже почти погас.

— Тоже какой-нибудь кровосос? — недоумённо спросил я.

— Непохоже, — с сомнением ответила Ленка. — Его что-то к ним тянет, но не кровь. Жажды совсем не чувствуется.

Ярослава опять встряхнулась, помотала головой, и по нам снова прокатилась волна сканирования. Куст резко качнулся вперёд, но она его не заметила.

— Его, наверное, конструкты привлекают, — шепнула мне Ленка.

— Скорее всего, Владеющие, — возразил я. — Конструкты-то ему зачем? Здесь любых флюктуаций Силы и так полно.

— Вспомни Пожирателей душ.

— Да, точно, — согласился я. — Может быть, и конструкты.

Куст начал понемногу ползти к девчонкам. Они ничего не замечали — вторая заснула совсем крепко и была уже готова свалиться с чурбачка, на котором сидела, и Ярослава тоже начала понемногу клонить голову. Я сосредоточился и послал кусту импульс ненависти и жажды убийства. Тот нервно зашуршал листьями и начал быстро удаляться. Ярослава подскочила, и вторая девчонка тоже встрепенулась. К моему облегчению это оказалась не Анета, а Клара Урбан. Клара меня изрядно невзлюбила, особенно после последнего турнира, но на наших отношениях с родом Урбан это никак не отразилось — роды не особенно открывали информацию, кто у них есть кто, но, судя по всему, семья Клары была не из влиятельных, так что я к её нелюбви отнёсся довольно равнодушно.

По нам тут же пронеслась волна сканирования, а за ней следом ещё одна, от Клары.

— Ну ты даёшь, Кени, — с нервным смешком заметила Ленка.

— Что случилось, Кеннер? — возле нас возникла Алина.

— К девчонкам подкрадывался подозрительный куст, я его прогнал, — доложил я.

Алина покрутила головой в неопределённых чувствах.

— Они его не заметили, что ли?

— Урбан спала, а потом и Марчук, похоже, задремала, — без малейших колебаний заложил их я.

— Так и думала, — с отвращением заметила Алина. — Ну и чего ты на это смотрел? Надо было взбодрить их хорошим пинком.

— Я не преподаватель, Лина, — мягко указал я, — а такой же студент, как и они.

Она порывалась что-то сказать, но потом неохотно кивнула и исчезла, чтобы тут же появиться на полянке.

— Всем успокоиться, — приказала она, — опасности больше нет. Которую, кстати, Урбан и Марчук проспали. В буквальном смысле. Госпожа Лея, прошу сделать выводы.

— Выводы будут, — подтвердила Лея, окинув провинившихся мрачным взглядом.

— Кто дежурит следующим? — спросила Алина, обводя взглядом взъерошенных студентов. — Янсен и Юнусова? Приступайте, и не вздумайте заснуть. Остальные по палаткам и спать!

Через минуту полянка опустела. На ней не осталось никого, кроме Кристера с Людмилой, которые подкинули дров в костёр и уселись рядом обнявшись.

— Как трогательно, — смешливо фыркнула Ленка. — Ну, эти теперь не заснут. Слушай, а если бы это была Анета, а не Урбан — ты бы сказал Алине, что она спала?

— Нет, конечно, — улыбнулся я. — Я не настолько принципиальный. Но Анета спать бы не стала.

— Анета бы не стала, — согласилась Ленка. — А теперь расскажи мне, Кени — как ты это сделал?

— Не знаю, Лен, — признался я. — Сосредоточился на этом кустике и послал ему жажду убийства.

— Жажду убийства у тебя неплохо получается посылать, — признала Ленка. — Я помню, что ты и раньше такое проделывал, даже мне страшно было. А что-нибудь ещё посылать умеешь?

— Умею, — сказал я подумав. — В Рифейске мы взяли агента кананитян, я ему внушал кое-какие эмоции. Да и где-то ещё было дело. Но там было незаметное внушение, клиент даже не понимал, что ему что-то внушают.

— То есть сильно у тебя только жажда убийства получается?

— Так другие чувства как раз сильно внушать и не нужно, иначе сразу будет понятно, что они наведённые.

— Ну да, верно, — согласилась Ленка. — Я тоже пробовала немного внушать, вроде получалось. Надо будет как-нибудь и жажду убийства попробовать. Но здесь больше так не делай, хорошо? Ещё одной такой побудки нам не простят.

По нам опять прошла волна сканирования — довольно слабая.

— Янсен что-то совсем не блещет, — разочарованно заметила Ленка.

— На четвёртый ранг вытянет, — пожал плечами я. — Ладно, давай и мы посторожим, а то вдруг ещё что-нибудь приползёт, а на эту парочку надежды мало.

Время опять потянулось еле-еле. Парочка дежурных никакой склонности ко сну не проявляла и дисциплинированно запускала сканирование каждые несколько минут. Иногда сканирование выявляло какого-нибудь мелкого зверька, который немедленно бросался прочь.

— Звери здесь движения Силы ощущают, — заметил я. — Не знаю даже, хорошо это или плохо. А ты почувствовала вон в той стороне что-то вроде того куста?

— Почувствовала, но оно всё время на одном месте стоит. Скорее всего, это дерево. Я так поняла, что здесь только кусты передвигаются, а деревья в основном не движутся.

— Тоже думаю, что это дерево, — согласился я. — И оно нами совсем не интересуется.

— Зато вон то интересуется, — вдруг шепнула Ленка.

Я почувствовал это и сам. С нашей стороны осторожно двигалось что-то, исходящее чем-то, похожим на голод. Опять пронеслась волна сканирования, но, как ни удивительно, она не дала на этом существе никакого отклика. На мгновенье я даже засомневался, был ли там кто-то, но лишь на мгновенье. Сканирование существо почувствовало, замерло и сильно приглушило исходящие эмоции. Через пару минут оно, очевидно, поняло, что сканирование его не обнаружило, и снова начало медленно перемещаться в нашу сторону. Это совершенно определённо было нечто если и не разумное, то достаточно высокоорганизованное — и, вне всякого сомнения, опасное.

Я послал Ленке картинку, и в ответ пришло ощущение согласия и сосредоточенности. В десятке саженей от нас тени слегка дрогнули. Из тени кустов отделилась ещё одна неожиданно большая тень и очень медленно двинулась к нам. Мы сидели совершенно неподвижно. Я чувствовал, что зверь нас не ощущает — вполне возможно, что он пришёл на волны сканирования, а раз мы никак не тревожили поле Силы, то были для него как бы невидимками. Прошло ещё несколько бесконечно тянущихся минут; существо подкралось уже совсем близко, но нас по-прежнему не видело. Обычный зверь давно почуял бы нас по запаху, но этот, похоже, полагался на какие-то другие чувства.

«Давай!» — просигналил я Ленке, и тень расплющилась, как будто на неё рухнула бетонная плита. Я метнулся туда и рубанул существо мечом, но без малейшего успеха. Меч бессильно скользнул по туше зверя. Это явно не было бронёй, скорее каким-то видом щита, который просто оттолкнул лезвие. Тень зашевелилась и очень медленно поползла вперёд, несмотря на давление сверху. Я был совершенно уверен, что человека такое давление просто расплющило бы, но это существо не просто выжило, но ещё и продолжало рваться к нам.

Мелькнул светлый росчерк — Ленка бросила нож. Её нож, разогнанный Силой, пробивал довольно толстый стальной лист, но было непохоже, что зверь его хотя бы заметил. На мгновенье я растерялся, но всё-таки вспомнил, что мой меч — это не просто кусок металла. Упёр его в упругую поверхность тени, послал волевое усилие, и меч неожиданно легко провалился. Зверь издал какой-то невнятный хрип и задёргался, но я держал меч крепко. Я вновь сосредоточился, послал импульс воли и налёг на меч, который на удивление легко сдвинулся, вскрывая тушу зверя.

Существо дёрнулось последний раз и затихло. Кокон из тени тут же развеялся, открыв плохо различимую в ночном сумраке, но несомненно звериную тушу, а не бесформенный комок черноты. «Сдох!» — с удовлетворением сказал я Ленке, а затем меня скрутила судорога, в глазах вспыхнула россыпь искр, и я потерял сознание.