Слово в день Успения

Дивные судьбы Господни показаны нам во всей жизни Богородицы, также и в Ее успении для жизни временной или, так сказать, пробуждении для жизни вечной. Апостолы, восхищенные силой Божией, со всех концов земли стеклись к Богородице, чтобы воспеть Ей песнь исходную и проводить Ее в жизнь нескончаемую. Царь неба и земли сошел с престола славы, чтобы сретить Матерь Свою и принять на руки душу носившей Его на руках Своих. Самая плоть Ее не осталась во гробе, но вознеслась на небо со славою, превосходящей славу херувимом и серафимов.

Если Господь явил нам столько чудес в Ее успении, то и мы должны быть внимательны к сим откровениям и при свете их умудряться во спасении. Господь возвестил, что земная жизнь наша есть только путь к жизни вечной. Он завещал нам царство бессмертно бытия, чтобы мы всеми силами стремились к нему. Но Он, как законоположник, знал, что на пути к нему встретят нас многие скорби. И вот Он делает все, чтобы побудить нас к подвигу и терпению, чтобы мы всегда обращались умом своим к жизни будущей, где нет ни печалей, ни воздыханий, но единая радость бесконечная.

Но кто в силах постоянно в немерцаемом свете зреть жизнь будущего века? Грешникам, удалившимся от жизни Божией, ничего не видно дальше гроба. Для них слово жизнь то же, что и для слепых слово о солнечном свете. Для утверждения в них веры нужны доказательства ощутительные. Вот Спаситель и возводит троих учеников Своих на Фаворскую гору и в Своем преображении показует им вечную славу. Перед Ним явились Моисей и Илия, за несколько веков прошедшие от мира сего, Не ясно ли, что есть жизнь за гробом, что праведники просветятся, как солнце, во царствии Отца их? Но как мало способны и самые избранные из рода нашего к общению с миром духовным! Сначала они отягчены сном, а когда пробудились и увидели славу своего Господа и предстоящих Ему пророков, – думали, что блаженством сей славы можно всегда наслаждаться на земле, и один из них предложил устроить для того три палатки на горе той. Осталось в сердце чувство одной радости: ум уже не прозрел в мир духовный. Наступили крестные страдания и смерть Спасителя и совсем изгладили воспоминание фаворского откровения. Вскоре последовало воскресение из мертвых, явление собранным ученикам, осязание одним из них всех язв, причинивших смерть Христу. Сорок дней продолжалось, в которые явления Воскресшего повторялись, и, наконец, в виду всех учеников, с пречистой плотью, Господь вознесся на небо.

Еще ли нужно уверять кого из верных, что гроб есть врата к жизни бессмертной и лестница к небеси? Или, быть может, колеблет веру сомнение, и помыслы вопреки глаголют, что воскресение Богочеловека не может служить образцом и доказательством воскресения всех человеков? Если так, то углубимся умом в настоящее торжество святой Церкви, которая не смертью, но успением называет окончание земного поприща Пресвятой Девы Марии. Вот была же Она одной с нами природы – перстной, а потому и смертной. Но с каким спокойствием Она ожидала Своей кончины! Она совершенно знала, что лестница к небеси, как поет Церковь, гроб бывает, – что душу Ее примет в руки Свои Сын Ее. Будем верить и мы, что праведных души в руке Божией, и не прикоснется им мука (Прем. 3, 1).

Но вот еще не узнали бы мы, что осталось с пречистым телом Богоматери? И самая крепкая вера в Божественную силу не могла бы больше сказать, как то, что Гефсиманская пещера хранит нетленные останки Преблагословенной в женах. Чтобы не оставались мы в неведении о сем, премудрость Божия творит следующее: все апостолы были принесены на облаках к погребению Матери Господа своего, одному только Фоме суждено тут не обрестися. Когда погребение совершилось, на третий день и он явился; глубокая его скорбь возбудила жалость в прочих. Открыли гроб, чтобы утешить скорбящего зрением Почившей, – и, к общему удивлению, нашли в нем только одни погребальные пелены. Во время же вечери явилась Преблагословенная на воздухе в препрославленной Своей плоти и рекла апостолам: «Радуйтесь! Я с вами на все дни».

Дивны Твои тайны, Богородице, и в Твоем чудном успении, и в милостивом о нас помышлении! Они укрепляют нашу веру в общее воскресение, оживляют надежду наследия вечной жизни. Ибо мы уже видим теперь, что жизнь будущего века, которой мы только чаем, для Тебя уже есть настоящая жизнь, на высочайшей степени блаженства и славы. И мы вопием к Тебе: «Радуйся, Обрадованная высочайшею благодатию Сына Твоего и Господа! Радуйся, Присноживущая, и, по успении Своем, нас не оставляющая! Аминь».

Преподобный Стефан Филейский, продолжатель афонской традиции на Вятской земле

Преподобный Стефан Филейский, Вятский (в миру Куртеев Семен) родился 17 июля 1830 года в семье крестьянина в деревне Молчановской Щербининской волости Вятской губернии близ Вятки (район Северные Ворота г. Киров). В Крещении он был наречен Симеоном, в честь палестинского святого – преподобного Симеона Емесского, Христа ради юродивого (память 21 июля/3 августа). Матери пришлось воспитывать его одной, потому что отец страдал алкоголизмом. Много обид пришлось ей вынести от отца, но она терпела все без ропота. Более того, Ирина Трофимовна, будучи глубоко верующей женщиной, воспитала достойных детей, а за младшего, Семена, она молилась о том, чтобы он посвятил свою жизнь Богу. О матери своей старец вспоминал всегда впоследствии с нежностью: «Она… не была грамотна, но много знала молитв наизусть и нараспев произносила их, – за пряжей ли когда сидела, или полола в огороде… Кто при нужде не приходил к ней за пособием! Она даст и бедному соседу коровушку в долг, пособит и девушке-сиротинке выйти замуж…». «Первое счастье для детей – разумная мать», – писал впоследствии старец Стефан.

Семен был тихим и скромным ребёнком, хорошо учился. Среди сверстников Семен выделялся разве что тем, что любил рыть землянки, строить шалаши и читать там, уединившись, книги.

Старший брат Константин Петрович получил образование в Казанском университете. Затем он поступил на службу в Петербургский департамент, стал крупным чиновником. Он был старше Семена на 15 лет и ежегодно посылал матери 200 рублей, чтобы брат мог учиться. Мать отдала сына в домашнее училище – частную школу купеческой девицы Александры Алексеевны Суворовой, затем в гимназию.

Однажды Семен сильно повздорил с учителем, дело дошло до потасовки. Учитель, немец Бернгардт, назвал юного Куртеева «русской свиньей». Сеня возразил. Учитель, окончательно распалившись, попытался отодрать Куртеева, ученика 6 класса, за уши. В завязавшейся потасовке юноша сорвал с немца ненавистную манишку, чем и был подведен итог его учебе. Мать страшно огорчилась, но священник Филейской Покровской церкви о. Стефан Лопатин ее утешил, сказал: «Он у тебя будет слугой Господа; если куда пожелает идти, ты ему не запрещай».

Семен был отчислен. Тем не менее впоследствии он продолжил образование: сперва в Казанском сельхозучилище, а затем в медико-хирургической академии в Петербурге. Но мирская жизнь не привлекала его. В 1850-м году вышла в свет книга иеросхимонаха Сергия (Веснина) «Письма святогорца о святой горе Афонской». Книга настолько сильно поразила юношу, что у него родилось желание стать иноком. Он бросил учебу и решил оставить мир. Но, желая получить благословение матери, Семен вначале возвращается на Вятку. Получив материнское благословение, 20-летний юноша отправился странствовать по монастырям, чтобы найти обитель по сердцу.

Иеросхимонах Сергий (Веснин)