Глава 5
— М-мы будем идти ночью? — пискнула девушка боязливо.
— Ночью лес прекрасен, — усмехнулся я, стоя спиной к Анне и проверяя созданную печать ночного зрения.
— А что у вас там светится, тан?
— Какие у вас есть выражения насчет излишне любопытных людей?
— М-м… не суй свой нос в чужие дела… — произнесла она уныло. — Меньше знаешь — крепче спишь…
— Советую следить за своим носом, — кивнул я, активируя созданную печать.
Окружающая реальность сразу осветилась пред моим взором. Цвета поблекли, конечно, но главное, что предметы легко различались.
— Поняла, тан…
Я проверил одежду и нож, осмотрел спутницу. Бледное лицо и судорожно осматривающие округу глаза-блюдца. Девушка все также была укутана в свое пальто, носила на голове теплую шапку, а в руках, одетых в вязаные варежки, она держала простреленную пулестрижем кастрюлю с кучкой мелких тушек внутри. В общем, производила забавное впечатление. Неизвестно, будет ли от нее польза в дальнейшем, но бросать на произвол судьбы доверившегося тебе серва не в правилах благородных танов.
— В какой стороне дорога?
— В той, — указала она направление.
Я двинулся вперед через лес, Анна засеменила следом, очень стараясь не отставать. Вскоре мы вышли на то, что когда-то давно было вполне приличной дорогой. Сейчас же литое каменистое полотно, которое местные называли «асфальт», предстало в не самом лучшем свете: многочисленные рытвины, проломы, вымытый грунт и поваленные деревья. Изредка я видел в зарослях мелкую живность по типу бронеежей. Сверху пролетел шипокрыл, но мы его не заинтересовали.
Один раз я помог девушке забраться на крутой склон, подав руку. Спутница плохо видела в темноте, не обладала выносливостью или запасом эфира, но при этом упрямо тащила кастрюлю со съестными припасами. Как будто это последняя еда, которую мы сможем добыть.
— Спасибо, — вежливо откликнулась она.
Я не выпустил руку и приблизил ладонь к своему лицу, внимательно рассматривая. Кисть казалась худосочной и тонкой — детской, но при этом в ней чувствовалась сила. Рука крепкая и жилистая, принадлежащая явно не представительнице богемной элиты. Многочисленные мозоли на пальцах и ладонях говорили о том, что человек знаком с грубым трудом не понаслышке.
— Рука серва… — оценил я.
Анна вытащила свою ладонь из хватки:
— Вы часто говорите это слово, тан. Но что оно означает?
— Хм. Представителя низшего рода, обслугу.
— Наверное, из нашего языка подойдет слово плебей. Или плебс, если пренебрежительно во множественном числе, — пояснила «учительница».
— Плебс? Я запомню.
Спустя час мы вышли к разрушенному мосту через не слишком широкую речку.
— Река Корса, — пояснила Анна.
— А Усть-Корса тогда…
— Да, город находится в устье реки, — кивнула девушка. — Там Корса разливается вширь, собирая воду с притоков и впадает в Балтику.
— Выходит, до Усть-Корсы можно доплыть по реке?
— Ну, ниже по течению стоит несколько плотин — гидроэлектростанции вырабатывали энергию городу. Хотя, ходили слухи, что они уже не функционируют. Помимо этого, в реке живет много страшных монстров, по сравнению с которыми лесные — это сущие котята.
— Понятно. Как ты перебралась на тот берег?
— Нужно идти в обход через лес. На старой дороге сохранился древний мост. Говорят, ему уже лет двести…
Мы свернули на тропинку и двинулись вдоль реки. В темных водах с помощью эфирного зрения я действительно замечал массивных обитателей. Ничего, с чем бы я не справился, но отбиваться от них на лодке может быть неудобно. Тут нужен грамотный водник или знаток местных гадов, умеющий их отваживать без борьбы.
Завидев впереди на тропе огромный силуэт, я остановился. Анна, старающаяся не отставать, ткнулась мне в спину со своей кастрюлей.
— А это еще кто такой?
— Ч-ч-что вы т-там в-в-видите?! — заикаясь, пробормотала девушка.
— Огромное водянистое существо, двигается медленно.
— Уф, все в порядке. Это королитка, они питаются растительностью. Мы собираем с них навоз, которым удобряем грядки. Такая огромная улитка размером со слона, питается травой и листьями, поэтому напоминает корову. Королитка. На зиму, как и многие, впадает в спячку. Весной стоит внимательно смотреть под ноги, потому что голодная королитка крайне злобная.
Мне перечисленные наименования местной живности ничего не говорили. Надо бы найти какую-нибудь энциклопедию или учебник. Анна говорила, что в городе остались книги.
— Не выглядит сильной, — задумался я. — Как это существо защищается от хищников?
— Никак. Королитка просто ядовитая. Один небольшой кусок на обед, и ты труп.
— Удобно.
Мы подождали, пока громадное животное уползет с тропы, и продолжили путь. Все листья и трава в месте прохода королитки были съедены подчистую. Затем мы вышли на заросшую лесную дорогу и переправились по частично обвалившемуся старому каменному мосту. Точно также по тропинке вдоль реки мы добрались обратно до главной асфальтовой дороги, но уже по другой берег.
— Вы ни разу не оступились, — буркнула сзади Анна. — Эх, хотела бы я себе такое же острое зрение…
— Его можно натренировать, — откликнулся я.
— Правда?
— Правда. Всего лишь каждый день в течение недели смотреть на солнце не моргая.
— Хм-м, но так ведь глаза можно испортить! — возразила девчонка. — Тан, вы надо мной издеваетесь?
— Немного.
— Блин! Тан, не надо так делать… Я ведь верю вам…
— С твоей доверчивостью должно быть непросто выжить в этом жестоком мире.
— Я не доверяюсь каждому встречному… — пробормотала она негромко.
Передвигались мы небыстро. Единственный спутник планеты под названием Луна спрятался за тучами, поэтому на земле наступила настоящая темень. Анна не могла поспевать за мной, постоянно запинаясь, поэтому я шел не спеша. Мне было любопытно рассмотреть особенности моего нового мира, в котором довелось оказаться. Суровые высокие хвойные деревья стояли по сторонам словно надменные всадники, встречающие вернувшихся из похода соратников. Лиственные деревья гнулись к центру дороги в поисках незанятого места под солнцем, а также упрямо прорастали сквозь рваные раны в асфальтовом полотне.
Анна начала сдавать, что и не удивительно. Брать у спутницы кастрюлю с припасами, дабы облегчить ей путь, я не стал, поскольку в незнакомой местности руки чародея или воина должны быть свободными. К счастью на горизонте уже показались большие бетонные коробки. По заверению девушки никто целиком город не контролировал — на это у местных не было сил. Лишь небольшая зона непосредственно вокруг лагеря охранялась и просматривалась.
Поэтому мы проникли в черту города без всяких проблем. Улицы были усеяны мусором, остатками искореженных или сгоревших остовов автомобилей — местных самобеглых повозок, работающих на горючем топливе, битыми стеклами и выломанными дверьми, упавшими стенами развалившихся строений, окосевшими столбами, разросшимся упрямым кустарником, слоем упавшей листвы. Местами прямо посреди проезжей части торчали высокие деревья. Казалось бы, всего семнадцать лет прошло, а такое ощущение, что несколько веков. Дорожное покрытие еще виднелось кое-где, но листья, пыль и грязь уже сформировали начальный слой почвы.
В основном встречались дома в пять или девять этажей стандартизированной формы. Кое-где высотные строения перемежались парками, малоэтажными жилыми постройками или торговыми комплексами, школами и прочими сервисами относительно развитой цивилизации, которая здесь когда-то была. Земля явно знавала лучшие дни.
— Как я понимаю, нас с тобой с распростертыми объятиями не примут в поселении.
— Это точно, — невесело заметила Анна.
— Тогда предлагаю где-нибудь основаться для начала.
— «Обосноваться», — поправила она на автомате. — Я знаю одно хорошее место: рядом с торговым центром, который почти не освоен. Но в том районе все еще можно встретить мутантов в спячке или наткнуться на стаю гончих. Такие здоровенные псины-мутанты. Уже неясно, были ли они раньше обычными собаками или лесными волками.
— Особые способности? — уточнил я.
— Чудовищные клыки, способные прокусить толстую стальную пластину. Быстрые и ловкие. Мощное мета-поле, которое даже Красная Молния так просто пробить не в состоянии. Но шаровые электросгустки главы или открытый огонь гончие не слишком жалуют.
Описание меня не впечатлило, но стоило держать ухо востро.
Мы двинулись к южному району города, обходя жестяные автомобильные коробки и порушенные здания. Обилием красок, кажется, и при жизни город Большой Шаск похвастать не мог. Однотипные серые бетонные коробки, кое-где подкрашенные выцветшей ныне краской или обвалившейся цветной плиткой. Сразу вспоминается Гаррест-7, промышленно развитый мир, который всеми силами боролся с любыми архитектурными излишествами. Правда, там бетонная смесь имела желтоватые оттенки, но после недели командировки я на этот песочно-блевотный цвет повсюду смотреть уже не мог. В данном земном городе разнообразия в строительстве немного больше, но все равно выглядит уныло. По обычаям Империи такие типовые постройки не в почете. Хоть это оправдано экономически, особенно в таком холодном климате, но оказывает на сервов удручающее воздействие, побуждает их к недовольствам и бунтам.
— Стой, — поднял я руку.
Впереди мелькнуло несколько приземистых силуэтов. Я осмотрелся эфирным зрением и обнаружил, что нас уже обходят и сзади. Стая умело подкрадывалась к нам на расстояние прыжка.
Оглянувшись, я заметил неподалеку пропыленное транспортное средство. Дернув за ручку, мне удалось отворить дверцу, чьи петли издали дикий протяжный скрип.
— Лезь и не шуми.
Анна быстро закивала и залезла в машину. Я прикрыл дверцу и приготовился к бою. Твари осмелели и подобрались совсем близко, окружив нас со всех сторон.
— Не тратьте мое время, — произнес я раздраженно.
Звери никак не решались напасть. Возможно, спокойно стоящая цель, не думающая убегать, вызвала у них подозрение. Может, у тварей нечто вроде эфирной локации имелось, поэтому они понимали, что со мной лучше не связываться. Но наконец одна из гончих не выдержала. В полной тишине поджарое, но крупное тело, бросилось прямо на меня, сверкая желтыми глазами. Я усилил доспех, плеснул немного эфира в мышцы и повысил мощность активированного призрачного клинка. Гончая прыгнула, скаля свои клыки, и я взмахнул мечом. Разорвав мета-поле врага, уплотненный пучок энергии пронзил тушу в полете. Голова гончей и вторая часть тела упали в разные стороны, покрыв округу фонтаном крови и ошметков плоти.
Тем временем за первой сразу двинулись следующие особи. Две гончих попытались прыгнуть на меня с разных сторон одновременно. Одной я подставил руку в эфирном доспехе, второй засадил клинком прямо в голову и рассек ее на две половинки. Собачьи мозги разлетелись в разные стороны, и тварь рухнула на дорогу. Вторая, вцепившаяся в руку псина, яростно терзала ее, крутя из стороны в сторону. Но я предпочел пока что отвлечься на четвертого противника. Вовремя пригнувшись, я пропорол пронесшейся гончей брюхо и чуть не получил в харю скопищем вывалившихся потрохов. После этого я наконец ударил по шее висящей на мне псине и отделил песью голову от тела.
Еще одна тварь попыталась прогрызть дверцу автомобиля, в котором пряталась девчонка, с другой стороны. У нее почти получилось — гончая смогла просунуть голову в образовавшееся отверстие. Если бы она вместо бесплотных попыток достать цель расширила проход, Анне бы пришлось худо. Я спешно обошел авто и единым движением избавил мохнатое тело от неразумной головушки.
Еще два прячущихся врага, осознав, что с их товарищами из стаи случилось неладное, благоразумно покинули место боя.
— Кшерданг! — ругнулся я.
Массивная отрезанная башка гончей все также продолжала висеть на моей руке, плотно сжимая ее пастью. Мышцы зверя свело смертельным спазмом. Кое-как мне удалось разжать пасть и избавиться от сомнительной эстетичности наручника. На руке осталась пара отметин от клыков гончей.
— Не рассчитал с доспехом немного, — хмыкнул я.
Твари действительно могли прокусить почти все, что угодно. Их клыки источали специальную эфирную энергию, отчасти напоминающую мой призрачный клинок. Разве что мое заклинание значительно эффективнее и смертоноснее. Недаром над ним работали лучшие умы Гала-Империи.
Имп молчал, а значит клыки не несли в себе отравы. Я не стал создавать сложную лечебную печать, а просто плеснул на рану немного жизненного эфира. Пускай я не специализировался на целительстве, но любой боевой чародей обязан уметь справляться с ранениями. Повреждения стали быстро затягиваться, и я перестал обращаться на них внимание.
— Враги ушли, — сообщил я прячущейся в машине девчонке. — Не пострадала?
Выползшую из машины Анну немного потряхивало от пережитого ужаса:
— Н-нет…
Я же быстрыми и точными движениями вытащил из каждого тела павших тварей по ядру. Проверив свой так и не восстановившийся резерв, решил, что безопасность важнее удобства, и съел две штуки. Спустя некоторое время эфир пополнил личное хранилище, а остатки ядра покинули мой желудок естественным путем. Теоретически я мог бы и переварить данную массу, но на нейтрализацию токсинов бы ушло немало энергии. Не стоит оно того. Эх, без мест силы я, наверное, напоминаю какого-то одичавшего колдуна, который сам почти превратился в животное и грызет грязные ядра разного зверья. Однако иного способа быстро восстановить резерв пока что на горизонте не виднелось.
Спутница решила благородно проигнорировать момент с избавлением от остатков ядер, заметив:
— Вы отлично справились, тан! Раз-два, и все гончие без голов! Вы очень сильны.
— Я знаю, девочка. Свежевать гончих умеешь?
— Видела, как это делается… Все мясо брать или побыстрее закончить?
— Побыстрее.
Анна кивнула, достала свой потертый нож из-за пазухи и принялась споро свежевать туши. Вырезала самые сочные куски и бросала в кастрюлю, не выказывая особой брезгливости.
— Достаточно. Скоро рассвет.
Анна кивнула, подняла резко потяжелевшую кастрюлю и потащилась за мной. Следуя указаниям спутницы, мы дошли до южного торгового центра города с главным продуктовым магазином под названием «Семерочка». Вывеска, которую я не мог прочесть, напомнила о грустном: мне еще предстоит местный алфавит и письмо изучать. Наружные витрины первого этажа здания были разбиты. Я решил повременить с осмотром строения. Торговый центр показался мне не лучшим местом для обустройства лагеря: большая площадь, множество подходов, лакомая цель для местных аборигенов.
В качестве временного места обитания избрал находящееся рядом стандартное пятиэтажное здание. Мы с Анной зашли в центральный подъезд и начали подниматься наверх. Некоторые двери квартир были выбиты или распахнуты настежь, другие закрыты наглухо. Местами валялись человеческие останки, кости, мусор и различная мебель. Бойня случилась много лет назад, поэтому все, что могло сгнить, давно сгнило, исчезло и выветрилось.
Каждый этаж я осматривал эфирным зрением. Через бетон аурный фон пробивался с трудом, но на третьем уровне я заметил небольшой отблеск. Скомандовав Анне держаться рядом и не шуметь, я отворил полуоткрытую дверь и проник в жилище. В одном из шкафов чуялось некое существо или человек в коматозном состоянии. По всей видимости, это и есть элхорг, впавший в спячку. Сожрал все вокруг и заснул в ожидании новой добычи. Однако точно определить, кому принадлежит аура: мутанту, человеку или зверю — не всегда просто, тем более я не знаток местных гадов.
Я приготовил клинок и резко отворил дверцу шкафа. Внутри него находилось скрюченное когтистое существо с вытянутой головой, в которой очевидно осталось очень мало человеческого. Аура элхорга начала разворачиваться, а сама тварь задвигала конечностями, отходя от долгой спячки. Разумеется, времени очухаться я ей давать не стал. Призрачный клинок легко срезал голову измененному, и шкаф оросился проклятой кровью. Я вздохнул. Если мы хотим здесь обосноваться, придется утащить тело подальше, иначе зловоние привлечет еще какую-нибудь голодную стаю. Пока что я вырезал ядро, а останки элхорга выбросил вниз из окна.
Следующие этажи были чисты. На четвертом обнаружилась незапертая квартира с целыми стеклопластиковыми окнами, прочной металлической дверью и банальным засовом. Ненадолго, но местное зверье такая преграда задержит. Анна отпросилась у меня и, рухнув на кровать в спальне, моментально отрубилась. Мне же пришлось заняться хозяйственными хлопотами, что я давно не делал и делать не любил. Но раз уж больше некому, придется мне самому обустраиваться. До родовых апартаментов, конечно, тесной клетушке с двумя жилыми комнатами очень и очень далеко. Одним словом — хата, как называют сервы свои соты.
Специальной печатью я почистил найденную ванную, а затем частично наполнил ее питьевой водой, сгенерированной из мета-вещества иным заклинанием. Пришлось, правда, снова глотать ядра, но я уже привык к нюансам земной жизни. В квартире нашлась неповрежденная большая кастрюля, и я переложил в нее мясо гончих. Пулестрижей пусть Анна свежует, мне лень. Костер разводить в небольших апартаментах, да еще и поблизости от чужого лагеря, может быть чревато. Так что я использовал соответствующую редко используемую печать, которую еле вспомнил. Само собой, на разогрев придется потратить немало эфира, но пока в запасе имелись ядра, можно не сильно экономить. В первую попытку чуть помещение не спалил, но во вторую удалось наладить правильную работу печати. Поставил я рабочий контур прямо на кухонную плиту, которая, судя по всему, подключалась ранее к газовой сети. Маленькие голубые язычки пламени взметнулись ввысь, и я плюхнул на огонь кастрюлю с водой и мясом. В одном из шкафчиков обнаружилась пачка засохшей соли, которую я быстро растолок ножом. Еда, конечно, не жалует нас разнообразием, но жить можно.
Подобные печати без материальной привязки являются по сути одноразовыми, поэтому их следует развеивать сразу после использования. Еда сготовилась, и я немного прошвырнулся по округе: пробежался по остальным подъездам, в которых завалил еще двух мутантов. Сброшенные на землю тела оттащил в одну из канав ближе к лесу.
Солнце встало над горизонтом, осветив заброшенный город человечий. Был в его одиноких усталых домах, выбитых стеклах и брошенной технике свой уникальный, провинциально-апокалиптичный колорит. Жить в таком месте не хотелось, а вот устроить охотничий рейд — вполне.
Оставлять Анну одну я опасался. Безоружного серва здесь любой гость может загрызть. Только потратил несколько минут на пробежку и быструю разведку по городу. Стай гончих на пути не встретилось, но, возможно, они вылезают только ночью. Толп мутантов по улицам также не бродило. Как я понял, когда кончалась еда, они предпочитали забираться в глухие места.
Я добежал до лагеря Красный Приют и бегло осмотрел его издали. Местные выжившие оградили бетонным забором небольшую парковую зону, зажатую между двумя пятиэтажками. Земля внутри, вокруг домов и даже на крышах использовалась под возделываемые поля с разными культурами. По большей части огороды пустовали. Видимо, сезон сбора урожая закончен. По словам Анны, скоро наступят суровые холода.
В торцах многоэтажных домов в городе оконных проемов не делали. Но местные организаторы лагеря пробили множество бойниц, чтобы простреливать подходы к поселению со всех сторон. Из некоторых мест выглядывали стволы огнестрельных орудий. В проемах виднелись дежурящие охранники, некоторые по парапету вдоль стены прохаживались. В общем, неплохо для своего уровня развития укрепились, да и за периметром следят. Долго я туземцев не рассматривал, но среди увиденных ни одного с развитой аурой не заметил. Сплошные сервы. По всей видимости, мета-люди действительно встречаются редко.
По возвращению в районе все было спокойно. Девчонка спала мертвым сном. Поколебавшись, я все же наложил на нее целебную печать. Серв был слишком слаб физически и тормозил мое продвижение. Оставить же ее без попечителя, то есть на верную смерть при текущих условиях, мне не позволит честь благородного тана. Из Академии помимо аварийного исцеления, использующегося при критических ранениях, мне была известна лишь стандартная общеукрепляющая печать. Ее применяли на чародеях, которые прошли через серьезные травмы. Заклинание позволяло пациенту быстрее прийти в норму, наполняло тело недостающими микроэлементами, стимулировало кроветворные функции у ослабленного организма. Я еще не хотел учить эту нудную и сложную многосоставную печать — летное заклинание и то проще, но целителю Академии удалось меня задолбать. Что непростая задача, если учесть, что в подростковом возрасте я был тем еще наглым сорванцом, отлично знающим свое положение в обществе и умеющим им пользоваться.
Иронично, что все свое положение, регалии и будущее можно потерять в одночасье. Превратиться в преследуемого изгнанника и оказаться в портале, ведущем в неизведанную Пустоту… Я закончил с печатью, быстро набил живот и устроился в свободной комнате на облезлом диване. Моему мозгу все еще требовался хороший отдых после напряженного сеанса обучения и длительного периода бодрствования. Заснул я, размышляя о превратностях судьбы.
