Глава 17

Воронцов, пришибленный случившимся, поглощал еду словно неживой голем, запрограммированный на автоматическое пережевывание пищи. Прошедшие инициацию садились за отдельный стол подальше от остальных испытуемых. Несмотря на разницу в социальном положении все мета-люди чувствовали некую общую связь, пройдя через общее крещение и потеряв хороших знакомых. Третья группа прошла кризис этой ночью, четвертая и пятая на очереди. Последним пока еще дозволялось посещать столовую, но обыватели сидели в другой части зала. Разделение на благородных и сервов прослеживалось и в таких мелочах.

— Народ, вы слышали, что ночью стряслось? Вязова убили словно презренного мутанта, хотя разговаривал он здраво, — обратился я громко к собравшимся. — Вы знаете, почему такое может быть?

К смертям за несколько дней они уже привыкли, поэтому сложно было испортить молодым аппетит.

— Иногда мутанты частично сохраняют рассудок и могут разговаривать, — предположил один.

— Институту виднее. Не лезь не в свое дело, — пробасил Австралопитек.

— Ирис, ты случайно не в курсе? — обратился я напрямую к знакомой.

Несколько человек бросили на меня злобные взгляды, поскольку считалось, что лишь избранные могут беспокоить местную королеву.

— У него могла быть опасная сверхспособность, как у П… Кх-м, неважно, — поправилась Вейцман, решив не договаривать. — Лучше спроси у профессора Садовничего.

— Обязательно спрошу, — кивнул я.

Разговор с встреченными суперами ничего не дал. Раздраженный Разряд ограничился парой слов, порекомендовав не докучать ему нудными вопросами. Артемида ушла от однозначного ответа, сославшись на приказ Института Метафизики. Я даже к Лизарду смог пробиться, но он лишь ответил, что подобные решения охрана мета-полигона не оспаривает. Наконец я смог переговорить и с профессором Садовничьим. Старик имел грамотно поставленную речь и изъяснялся довольно витиевато, но я смог извлечь несколько здравых крупиц. Если упростить, то Вязова убили, поскольку он имел слишком сильное мета-поле. Причин, почему Институт избавляется от подобных суперов, профессор открыто не назвал, лишь заявил, что таково особое распоряжение Центра, упомянув Совет Безопасности и небезызвестного Директора Центрального Управления, прозванную в народе Железная Леди.

Хотелось бы мне взглянуть в глаза Директору и остальных, кто принимал решение издать закон о ликвидации мета-людей с неугодными способностями. В общих чертах я и сам мог примерно предположить причину. Институт и Центр, являющиеся средоточием власти в городе, опасались мета-людей, которых не способны контролировать. Поразительно, но сервы все еще пытались руководить колдунами, которые при желании способны растереть их всех в порошок. Вероятно, такова инерция мышления. Взрослое населения Земли еще помнит мир до Падения, в котором правил закон, и перед законом были все равны. Нет, имея много денег, можно было открыть себе разные лазейки, что с катастрофой не сильно изменилось. Но в целом лишь по факту наличия каких-то способностей никаких преференций не было, в отличие от законов Империи.

Открытие заставило меня еще раз порадоваться своей неспешной стратегии проникновения в местное общество. Вязова жалко, конечно, но мстить за него или идти наперекор сложившемуся положению вещей я пока не видел смысла. За Воронцовым присмотреть следует, не то потерявший обоих закадычных друзей парень может натворить бед.

Вейцман после нашего с ней приватного разговора держалась со мной отстраненно, хотя история с лысым огневиком и Австралопитеком и подняла мой авторитет в глазах народа. Я особо и не напирал. Не хватало еще унижаться, чтобы заиметь сильного колдуна под свое крыло. А ведь интуиция меня не подвела: Ирис Вейцман преобразилась в более чем достойного супера. Помимо хорошего мета-поля и невысокого ранга Громилы Вейцман обладала большим резервом, возможностью далеко метать свои разрушительные молнии среднего по убойности спектра, а также постепенно училась пользоваться открывшимися способностями к полету. Джек-пот собрала, как говорят местные. Правда, с точностью у нее обстояли дела не ахти, но никто из нас не рождался сразу повелителем эфира.

Чтением впавший в депрессию Воронцов не заинтересовался. Лишь на тренировках по развитию своих мета-способностей он ненадолго оживал. Однако я вспомнил об одном факте, который слышал от его друзей, и связался с его семьей через служащих Контроля. В короткие сроки в тюрьму доставили набор из различных дощечек особых пород дерева вместе с разными инструментами. Хобби по вырезанию фигурок отвлекло Дмитрия от мрачных дум. Парень сосредоточился на птицах, вырезая из дерева разнообразных ворон. Думаю, не стоит говорить, что со своими черными крыльями, птичьей фамилией и способностями к скрыту, молодому суперу не пришлось долго ломать голову над прозвищем. К счастью, «Ворон» оказался свободен.

Народ еще даже не развил как следует способности, а уже принялся придумывать прозвища. Напавшему на меня огневику дали погоняло Лысый Ныряльщик, но сам он взял себе Факел — позывной как раз освободился несколько месяцев назад после гибели другого супера. Я пока что находился в сомнениях. На моей Родине не принято было скрывать свое имя и род за глупыми прозвищами. Артоф Кройц звучит намного лучше, чем какой-нибудь Лунный Разрушитель или Ночной Дозорный.

Последняя пятая партия прошла через инициацию. По общему итогу из почти сотни претендентов выжило двадцать четыре человека. Естественно, среди прошедших подготовку выживаемость была наилучшая, городские также показали неплохой результат, ну а от «грязных» остались рожки да ножки, как тут говорят. В основном свежеиспеченным героям было по восемнадцать лет, но встречались и возрастные мета-люди. Считалось, что старикам сложнее пройти через трансформацию.

Вскоре нам стало известно, что из новичков будут формировать тройки для создания сработанных команд. Такими небольшими отрядами курсанты будут тренироваться, соревноваться, а затем и отправятся в патрули и на другие задания. Будет сформировано восемь команд, если никто больше не мутирует из выживших. Хоть шансы после инициации обратиться в элхорга значительно снижались, они все равно оставались.

Ворон превратился из балагура и заводилы компании в угрюмого флегматика. Радует, что он беспрекословно подчинялся моим приказам, и не выказал ни единого возражения против совместной команды. Летающий скрытник определенно не будет лишним в группе. Я старался поддерживать хорошие отношения со всеми, и ко мне даже подходила пара человек с предложениями сформировать отряд, но я пока не дал однозначного согласия. Странно вообще-то. Хоть я и нашумел немного с мутантом из соседней камеры, а также опустил Факела с Австралопитеком, но на тренировках я совершенно не выделялся, стараясь показывать средние результаты. Хотя боевую подготовку и опыт не пропьешь. Может юные суперы что-то такое чувствовали.

Ирис я напрямую не спрашивал, поскольку знал ответ. Вздорная девица слишком набивала себе цену, воротя нос от всех подряд. Тем не менее, я считал, что из нас троих будет неплохая команда. Отряды формировались специалистами из института, но свои предпочтения выказывать не запрещалось. Закадычных друзей старались ставить вместе.

— Профессор Садовничий, можно зайти? — вежливо постучался я в кабинет.

— Войдите, Артоф. Что вас привело на этот раз?

Я прошел внутрь помещения и начал излагать:

— Насчет распределения по командам…

— Подождите, дайте угадаю, — Роберт выставил руку в останавливающем жесте, после чего поднес пальцы к своим вискам и начал вращать ладонями. — Я использую на вас свои телепатические способности, сударь Кройц… Итак! Вы хотите, что я поставил в вашу команду сударыню Вейцман?

— Полагаю, я не первый, кто приходит к вам с такой просьбой?

— И не второй, — усмехнулся профессор. — Я всегда готов выслушать курсантов. Скажите, какие доводы у вас есть в пользу подобного распределения?

— Ирис Вейцман — боец в основном дальней дистанции, и она сильна. Я являюсь истоком ниже среднего уровня. Как я слышал, вы стараетесь уравновешивать участников в команде, поэтому мы прекрасно дополним друг друга. Третьим же членом отряда я вижу только своего друга Ворона — хорошего разведчика-скрытника.

— Интересно. Вы первый, кто не стал нахваливать себя. Мы действительно стараемся подбирать сбалансированные команды. Я подумаю над вашим предложением, Артоф, но ничего не обещаю.

— Хорошая дружная команда поможет Ворону справиться с горем. Потерять одного друга за другим — это всегда тяжело, — произнес я с намеком.

Садовничий сузил глаза и глянул на меня внимательно:

— Я понял вас, сударь Кройц. У вас все?

— Да! Всего хорошего… — махнул я и покинул кабинет.

Мета-людей делили на общепринятые категории, давая им определенный класс мощи по шкале от 1 до 10. Отдельно в классификации стояла «мета», которая обозначала силу мета-поля. Почти все суперы являлись Громилами в той или иной степени, способными пользоваться телесным эфиром, который позволял высоко прыгать, больно бить и получать меньше травм. Движ обычно означал способность к полету, хотя 1 и 2 класс — это просто возможность быстро бегать, что могли делать и некоторые Громилы. Я бы мог помочь местным эскулапам провести четкую границу: в одном случае использовались мышцы и телесный эфир, в другом — воздушная стихия. Но нечего выдавать себя ради такой мелочи.

Гуру умели ускорять свое мышление многократно и распараллеливать, а иногда даже делать точные предсказания будущего или читать мысли. Встречались редко, но для управления городом в отсутствии рабочей вычислительной техники весьма пригождались. Стрелки могли атаковать на дальней дистанции. Истоки действовали на ближней: либо напрямую били энергией, либо использовали оружие, которое проводило эфир. Щиты обычно обладали мощным мета-полем, а иногда могли и формировать отдельные защитные барьеры. Скрыт, как можно понять из названия, умел прятаться от глаз людей. Таким примером мог служить Ворон, который окружал себя слабым полем невидимости.

Морфы могли менять свою внешность. Встречались, как и те, кто умел мимикрировать под виденных людей, так и суперы, способные обернуться в опасного монстра. Один такой из нашего набора превращался в подобие крупной гончей с острыми длинными когтями. Он взял себе погоняло «Пес». Я в принципе тоже знал парочку друидских печатей, но не тренировался, поэтому не уверен, что смогу подобрать правильный спектр эфира. Оборачиваться в зверя вообще опасно. Там и психика с моторикой меняется, чтобы уметь управлять своим изменившимся телом. Некоторые экспериментаторы потом уже не возвращают себе человеческий облик.

Ворона же с его крыльями Морфом назвать было нельзя, поскольку он не умел трансформироваться. Еще одна девушка, к примеру, помимо мощных способностей к полету отрастила звериные уши и хвост. Ей это казалось весьма привлекательным, хотя я бы на ее месте трижды подумал. То, что кажется милым в первые дни, можно легко возненавидеть спустя годы.

Видящих, сильно ценимых в Корсе и других анклавах человечества, среди нашего потока не пробудилось. Группы еще отводили на специальное тестирование, где показывали карточки с нарисованными эфиром разными фигурами. Я их видел, конечно, но пока что вскрывать свои козыри не спешил. Все Видящие без исключения привлекаются к работам с мета-техникой, поскольку сейчас потребность в артефактах как никогда высока.

Лекари были вполне понятной мне категорией суперов, которые умели использовать целительский эфир. Без нормальных печатей эффективность лечения была низкой, но они компенсировали недостаток умения избытком эфира. В центральной больнице Корсы работал известный в городе лекарь Ворожея, которая по слухам способна и с того света пострадавших доставать. Благодаря местным Мастерам Плоти обычным жителям оказывалась своевременная медицинская помощь в полном объеме. Проблема заключалась в том, что лекари не умели лечить эфирные недуги, которые встречались у многих суперов, да и с некоторыми болезнями справлялись с трудом.

Псионики являлись не самыми почитаемыми в Корсе мета-людьми. О них ходила дурная слава. Не удивлюсь, если Центр издал распоряжение и их убивать на месте вкупе с мощными Щитами вроде Куренного. В Аккотрельме за родами псиоников внимательно следили, накладывая на них множество ограничений. Среди выживших декабрьского потока обнаружилась одна девушка, которой дали категорию псионика. Хотя она по факту распускала вокруг себя эфирные феромоны. Довольно мощные. Мне пришлось использовать импа, чтобы отрешиться от их влияния. Институтские провели с дамочкой воспитательную беседу, после чего она прекратила баловаться своей суперсилой на союзниках без спроса. Насколько я понял, за злоупотребление псионическими метами в городе тебя могут убить без особых расшаркиваний.

В отдельную категорию относили Бытовых суперов. Они имели плохо приспособленные для сражений меты. В нашем потоке таких оказалось двое: каменщик и металлист. Первый имел возможность с помощью своего эфира менять форму околокаменным материалам. Парня сразу же привлекли к работам, совместив тренировки с полезной деятельностью. Именно он восстанавливал все порушенные стены, пол и потолок в камерах. Когда ему не хватало остатков бетона, то он приносил камни и ставил прочные заплаты. Поверхность превращалась в крепкий сплошной монолит. А вот металлист постепенно смог развить слабые способности Стрелка. Юный герой наделял металлические предметы своим эфиром, после чего мог двигать ими с помощью телекинеза. Работала его сила в крайне небольшом радиусе, однако у него вскоре начало получаться разгонять болванки до приличных скоростей.

Тренировки наши проходили во дворе тюрьмы, где находились различные валуны, бетонные конструкции, деревянные и железные манекены, а также имелся бункер для укрытия от летающих повсюду осколков камня и металла. В целом за неделю все суперы вчерне освоились со своими способностями. Многое им еще предстояло открыть, но обычно детали оставались на совести самого героя. Поскольку все силы являлись сугубо индивидуальными, наставники могли лишь дать общие советы. На полигоне для истоков имелось и разнообразное оружие, выкованное обычно из цельной стальной заготовки. Железо не являлось хорошим проводником эфирных энергий, но оно было относительно дешево и распространено. Мечей и копий в наличии оказалось несколько разных видов: от прямого меча и катаны до глефы и пики. У кого энергия хорошо проводилась длинным оружием — те выбирали копья. Пока что я предпочел выбрать прямой узкий клинок средней длины с толстой гардой — просто потому, что его носить удобнее.

— Артем, следи за тем, чтобы при клинче с другим истоком твоя гарда также была защищена мета-энергией. Иначе сталь прорубят вместе с твоими кистями!

— Понял, учитель, — кивнул я, изображая старательного ученика. — Только я Артоф.

— Да хоть йогурт с плесенью! — рявкнул инструктор. — Если не приложишь усилия, так и останешься в отстающих!

Темный эфир имел множество спектров: по силе от слабого голубого к темно-синему, затем он менялся на темно-фиолетовый, переходил в лиловый, а лучшим вариантом считался светло-лиловый. Я пока еще не смог достичь подобного идеала, но и имеющийся результат Призрачного клинка в моем возрасте считался более чем достойным.

Оружие, особенно железное, не могло как следует проводить темный эфир сильных спектров. Клинок нагревался, ломался или плавился. Я использовал светло-синий оттенок, чтобы не сильно выделяться на фоне других истоков. Не сказал, чтобы я отставал особо от прочих суперов, но с регенерацией эфира у меня постоянно возникали сложности. Я просто не мог также быстро восполнять энергию, как остальные колдуны.

Истоки нередко, как например Алебарда, брали себе в качестве прозвища названия используемых оружий. Поэтому многие из них владели весьма экзотическими. Даже Клеймор и Фламберг бегали где-то по улицам Корсы. Но мне не хотелось привязываться к оружию, поскольку я и без него неплохо справлялся. Мне вспомнился родовой герб клана Кройц. По традиции Аккотрельма на гербах указывались сильнейшие животные мира. Но в далекие времена Кройц были отнюдь не самым влиятельным родом, при этом все крупные звери были уже разобраны другими кланами. На нашем гербе красовалось маленькое, но быстрое, скрытное и опасное ночное животное с серой шерстью, в честь которого и был переименован наш род впоследствии. Говорят, чтобы избавиться от родового долга, но это история уже очень давняя.

На Земле встречались звери, похожие на аккотрельмских кройцев, но точных совпадений мне найти не удалось. Ближайшие аналоги — это лисы, фенеки и песцы. Последние обладали бело-серой шерстью, что отчасти роднило его с гербовым зверем рода Кройц, а также с цветом наших волос. Поэтому я и остановился в итоге на данном варианта.

Мой крылатый приятель все еще испытывал затаенную ненависть на Институт и Центр в общем, но мне удалось снизить накал агрессии и перевести ее в иное русло.

— Эй, Ворон, — подошел я к Ворону, который как обычно вырезал своих птичек на койке. — Зацени, что я подобрал в качестве псевдонима.

Я развернул перед парнем взятую в библиотеке животную энциклопедию с картинками.

— Песец? — удивился обычно флегматичный парень. — Уверен?

— А что?

— Как бы помягче сказать, Артоф, — помялся Дмитрий. — «Песец» употребляется в качестве цензурной замены слова «п*****».

— Серьезно?

— Поэтому фразы «полный песец» или «песец подкрался незаметно» можно иногда услышать.

— Песец подкрался незаметно… — просмаковал я. — А что? Мне нравится.

— Над тобой будут подшучивать.

— Так даже лучше. Пусть все думают, что я пушистый и неопасный зверек. Но в решающий момент Кройц нанесет удар в самое сердце! — изобразил я замах клинком.

— Хм, а ты на самом деле опасен? — заинтересовался он.

— Очень опасен, — похлопал я парня по плечу. — Но пусть это будет нашим с тобой маленьким секретом.

Ворон неопределенно дернул плечом, но не стал развивать тему:

— Тогда, для полного зверинца нам надо еще одно животное в команду. Может, Пса?

— Не-е, псы и песцы вряд ли уживутся вместе. А вот разбавить зверинец миловидной самкой определенно не помешает…