Глава 4

Наше эго и его части

– Но это еще не всё, – продолжил Вьяса, – твое эго не ограничивается телом.

– Что ты имеешь в виду?

Старец принес еще один отрез ткани, расстелил его на траве и принялся раскладывать на нём камни. Один, самый большой, он разместил в самом центре, а те, что поменьше, расположил вокруг первого – на разном расстоянии, в произвольном порядке. Сергей молча наблюдал, предполагая, что, скорее всего, это снова некая метафора, призванная донести до него ту или иную глубокую мысль. И он не ошибся. Закончив раскладывать камни, старец снова удалился в пещеру и очень быстро вернулся оттуда, держа в руках небольшой глиняный сосуд с водой. Он протянул кувшин собеседнику со словами:

– Вылей эту воду на центральный камень.

Сергей аккуратно наклонился и тонкой струйкой вылил содержимое сосуда на самый большой из камней. Вода тем временем медленно пропитывала ткань, обозначая четкую границу между мокрой и сухой частями.

– Прекрасно. Что ты видишь?

Сергей немного растерялся. Он не был готов к вопросам и ожидал, что Вьяса сам объяснит ему суть происходящего. Преодолев неуверенность, он все же попытался описать то, что увидел:

– Что ж… Я вижу, что часть этой ткани стала мокрой, а часть осталась сухой. Что в центре находится самый большой камень, его окружают другие, поменьше. Некоторые из этих камней сейчас оказались на мокрой ткани, а некоторые – на сухой.

– Да, всё верно.

– Но мне непонятно, куда ты клонишь. Что я должен был из этого понять?

– Это продолжение темы про эго. Центральный камень – это ты. Камни вокруг – это предметы или люди, которые тебя окружают в жизни. Вода – это твое эго. Камни, лежащие на мокрой части ткани – это то, что ты считаешь своим. О чём или о ком говоришь: «моя машина», «мой дом», «мои родственники», «моя одежда», «мои родители», «моя жена» и так далее. Когда ты произносишь «моё», ты автоматически распространяешь свое эго на этот объект. Чем ближе они к тебе, тем больше они пропитаны твоим эго. И тем больше ты ассоциируешь их с собой. Но даже те объекты, которые находятся дальше, но все еще являются твоими, тоже являются частью твоего эго. А теперь давай вспомним, с чего начинается любовь к себе.

– С полного принятия своего тела.

– Верно. А если мы сейчас расширили понимание того, на что распространяется эго человека, помимо его тела, какой вывод ты можешь сделать?

Сергей на минуту задумался, а затем, с восторгом маленького ребенка, отгадавшего загадку, воскликнул:

– Я понял! Если все эти объекты – продолжение моего эго, то моя задача – принять все эти вещи и людей. Так?

– Именно так, всё верно. Я очень рад, что ты это понял. Ведь если ты даже одного человека считаешь плохим, при этом отождествляя себя с ним, значит, ты считаешь плохой и свою часть. Понял?

– Да!

– Идём дальше? Готов погрузиться еще глубже? – Вьяса испытывающе посмотрел на Сергея. – Тот, не раздумывая, выпалил:

– Конечно!

– Кроме грубого тела, у нас есть еще и тонкие структуры, – продолжал Вьяса. – Так называемое тонкое тело. Оно состоит из ума, разума и эго.

Сергей внимательно слушал.

– Итак, мой друг, сейчас я хотел бы подробнее рассмотреть структуру эго. Эго можно назвать некой руководящей или направляющей, контролирующей программой. Эта программа определяет, кто ты, что такое твоё «я», что для тебя и «моё». Зачастую люди злоупотребляют этими понятиями, считая, что, если это, скажем, «моя жена» или «мои дети», то с ней или с ними можно делать все что угодно, вплоть до применения насилия. Таких людей называют эгоистами, их программа искажена или неправильно работает. Да, некоторые, говоря «моя семья», «моё тело», «моя машина», «моя страна», подразумевают, что могут делать с вышеперечисленными одушевлёнными и неодушевлёнными объектами всё что заблагорассудится. На самом деле это ловушка эго, так как в этом мире нам ничего не принадлежит. И тот, кто находится в этой ловушке, очень сильно страдает. Такой человек привязывается к людям и вещам, стараясь всё контролировать, но не тут‐то было… Всё, что мы имеем в этом мире, мы получаем во временное пользование. И когда мы уйдем, мы всё оставим здесь. Даже тело, которое считаем своим. А ещё, скорее всего, нам придётся отчитаться за всё, что мы здесь использовали.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты когда‐нибудь отдыхал в отеле?

– Да.

– То есть ты заплатил за пребывание в гостинице, заселился в номер и можешь пользоваться всем, что там есть, верно?

– Ну да.

– Значит ли это, что все предметы, находящиеся в твоем номере и на территории гостиницы, стали твоими?

– Нет, конечно.

– То есть ты не можешь, например, забрать себе домой полотенце или лежак, стоящий у бассейна?

– Думаю, руководство отеля это не одобрило бы. – И если ты сломаешь, например, холодильник или телевизор в номере, тебе придется нести за это ответственность, да?

– Безусловно.

– Итак, несмотря на то, что ты заплатил, ты можешь пользоваться собственностью отеля в течение определенного срока, относясь к чужому имуществу бережно. Пока пребывание оплачено, вещи в твоем номере как будто принадлежат тебе. Никто не забирает у тебя поленца или тапочки, пока ты там. Так же происходит и в жизни. Тело, дом, машина – мы считаем всё это своим. Но на самом деле нам здесь ничего не принадлежит. Пока мы здесь – это наше, и мы отвечаем за то, что вверяется в наше пользование. Если же речь идет о людях, то они могут дать согласие быть так называемыми «нашими». Например, твоя жена. Она же не против, если ты ее называешь «моя жена». И мы несем ответственность за то, как мы будем с этими людьми и предметами обходиться. А теперь снова о приятии…

Сергей решил прокомментировать сказанное Вьясой:

– Знаешь, я ощущаю спокойствие, когда ты об этом говоришь. Люди обычно так сильно переживают за свою собственность. А если тут нет ничего нашего… В какой‐то степени это расслабляет. Если нам ничего не принадлежит, чего беспокоиться?

– И, тем не менее, по-настоящему не привязаны к окружающим предметам только люди с очень высоким уровнем сознания. Нам же надо «пока» научиться правильно взаимодействовать с тем, что нас окружает. Потому что, так или иначе, эго обыкновенного человека пропитывает всё, что с ним связано. И если хоть какую‐то часть из этого человек не принимает, он не может с полным приятием относиться к себе. Если же он примет все эти части, его психика начнет всё в жизни выстраивать таким образом, что вокруг проявится изобилие. Всё, что человек не принимает, он отрицает.

– Про тело я понял. Поясни, пожалуйста, про остальное.

– Ну, например, возьмем родственников. Родственники, как известно, бывают разными. У тебя есть в семье кто‐то не очень благополучный?

– Ну… – Сергей задумался, – двоюродный брат моей мамы алкоголик.

– Хороший пример. Этот брат – он тоже часть тебя, так как он кузен твоей мамы. Если ты считаешь маму своей, то на подсознательном уровне полагаешь, что и её брат – часть тебя. Или, допустим, твоя машина. Она тоже часть тебя. Если чью‐то машину стукнут – будет тебе больно? Скорее всего, нет. А если стукнут твою?

– Ох… Прямо по живому. Да, понимаю, о чем ты.

– Итак, часть твоего представления о себе связана с вещами, которые окружают тебя и которые тебе дороги. Кроме того, часть тебя – в окружающих тебя людях. Как ты относишься к своему двоюродному дяде?

– Ну, он сильно выбивается из общей картины нашей семьи. Откровенно говоря, он мне неприятен.

– Прекрасно.

– Что?!

– В том смысле, что это как раз хороший пример для того, что я хочу тебе объяснить. Тебе не нравится этот родственник, правильно? И так как в нем есть часть тебя, значит, эту свою часть ты не принимаешь. Теперь самое время вспомнить пример с тарелкой, которую ты разбил. И не только в контексте тела, но и в контексте всех остальных вещей и людей, на которые/которых распространяется твое эго. Твои друзья, твой дом, твой телефон, твои родственники, твоя одежда. Если что‐то из этого вызывает неприятные мысли или отрицание, значит, ты отвергаешь какую‐то свою часть. Соответственно, в тебе уже нет целостности и умиротворения. Как «я» может быть полностью хорошим, если хоть одна его часть плохая?

– Послушай, а откуда появляется это отрицание?

– Оно возникает на почве иллюзорных идеалов, созданных обществом, от незнания себя и Того, кто всё это создал. И от непонимания, как всё устроено в нашем мире. Это идеальные представления о том, каким должно быть моё «я», какими – родственники, какими – окружающие меня вещи. Реальность зачастую далеко не такова, какой мы её себе представляем. И вот это несовпадение идеала и реальности рождает отрицание. И боль. Отсюда возникают искажённые или ложные убеждения: «я недостаточно хорош», «я не заслуживаю», «мир несправедлив» и т. д. Возьмём идеал женской красоты. Именно он – великий и недосягаемый – подталкивает женщин к тому, чтобы делать что‐то с собой, соответствовать этому идеалу. Ты замечал подобное?

– Да, конечно. В мире кино это очень хорошо заметно. Женщины-актрисы стараются подогнать себя под какой‐то наивысший стандарт. Идут на огромные жертвы ради этого. А зрительницы, почитательницы, смотрят на своих кумиров на экране и тоже, в свою очередь, пытаются им подражать. И самое интересное, что идеалы красоты в разных странах разные: где‐то ценится маленькая ножка, где‐то – длинная шея, где‐то – золотистый загар, а где‐то – белая фарфоровая кожа…

– Да, это так. А теперь посмотри на окружающие деревья. Все они разные. Но можно ли сказать, что какое‐то из них ужасное? Каждое дерево прекрасно по-своему, не так ли? Конечно, есть деревья, которые болеют. Их листья могут быть повреждены, на них могут обитать паразиты. И смотря на это дерево, мы говорим: «Оно тоже прекрасно, просто сейчас оно переживает болезнь». А бывает, что мы видим вроде бы человека некрасивого, если сравнивать его внешность с общепринятыми канонами красоты. Но его внутренняя красота, свет, льющийся изнутри, делают его таким красивым и притягательным! Бывает и наоборот: красивый, но злобный, холодный, равнодушный человек может быть очень неприятным. От таких хочется держаться подальше. А теперь вновь вспомни своего родственника-выпивоху. Он тебе по-прежнему неприятен?

Сергей молчал.

– Наверняка ведь он неплохой человек, – продолжил Вьяса. – Просто в какой‐то момент переживал трудности и не справился. Точнее, справился, но по-своему, как смог. Мы же не знаем, с какой задачей он пришел в этот мир. Это знает только Господь, с которым он выстраивает индивидуальные отношения. Ведь у каждого свой неповторимый путь. Но нам легче осудить кого‐то только потому, что он якобы живет неправильно, не соответствует нашему представлению об идеале. А сами‐то мы идеальные? Живём идеальной жизнью? Да и что значит – «жить идеально»? Идеально с чьей точки зрения? Можешь ли ты сказать, что абсолютно свободен и независим от мнения людей, общества, что любишь и всецело принимаешь себя? Ведь человек, полностью осознавший себя, осознает и то, что является божественным существом. И он абсолютно счастлив. Осознавая себя идеальным, такой человек видит не недостатки, а идеал – во всех и во всем. У каждого дерева есть своя особенность, изюминка, имеется она и у любого зверя, и у человека… Люди, с точки зрения творения Господа, идеальные. И когда мы начнем видеть эту красоту в себе, мы начнем замечать ее и в других.

А теперь давай вернемся к твоему родственнику. Вспомни, как он выглядит.

Сергей задумался, вспоминая своего дядю. Не прошло и мгновения, как родственник материализовался в двух метрах от него.

– Это не сам человек, – поспешил успокоить Сергея Вьяса, пока тот снова не впал в оцепенение. – Это проекция твоего ума, проявленная в пространстве. Просто твоя внутренняя картинка проявилась вовне. Но это тот образ, с которым мы сейчас сможем немного пообщаться.

– Здравствуйте, дядь Саш… – растерянно пробормотал Сергей.

– Здравствуй, Сережа, – немного смущенно, отводя глаза, ответил родственник и сразу перешёл к делу. – Я знаю, что порчу картину нашей благополучной семьи. Мы с тобой никогда толком не говорили, да…

Молодой человек вдруг почувствовал неловкость за то, что осуждал своего дядю. Сейчас он воспринимал его как человека, который потерялся и не может найти выход.

– Да, я алкоголик, – дядя Саша обреченно развёл руками, – я не смог смириться с потерей жены. Пока она была жива, я вел себя с ней, как дурак, сильно её обидел и всю жизнь не могу себе этого простить. Очень тяжело переживал эту потерю, начал пить, чтобы заглушить боль. Сейчас я очень хочу избавиться от этой беды, от этой страшной болезни, но у меня нет сил ей противостоять. А я ведь когда‐то был подающим надежды художником, вряд ли ты об этом знаешь, Сережа. Но потеряв семью, я перестал писать. Просто не мог. Глушил боль алкоголем. Это приносило хоть какое‐то временное облегчение. Наверняка был другой выход, но я его для себя не нашёл.

В очень светлых, будто выцветших глазах этого немолодого небритого мужчины в стареньком свитере было столько боли, стыда, разочарования и одиночества, что у Сергея сжалось сердце…

– Я не оправдываю себя, – продолжил он, – и уже не думаю, что бутылка – это правильный выход. Но я уже там, я в ней, в бутылке этой. И сам уже никогда не выберусь. Алкоголь хитёр и коварен, а я слишком слаб, чтобы с ним совладать. И ещё я очень устал. Мне остается только дождаться конца, надо просто дожить уж как‐нибудь эту жизнь…

– Не говорите так, дядь Саш…

Впервые за долгие годы Сергей вдруг совершенно иначе взглянул на этого человека. Он уже не испытывал к нему ни отторжения, ни неприязни. Пришло понимание, что такая беда может случиться с каждым. И что перед ним на самом деле стоит прекрасный и талантливый человек, который, как то самое дерево с пожухлыми от болезни листьями. Оно все так же прекрасно, просто проходит через период болезни. Образ дяди растворился в пространстве.

Сергей выглядел немного подавленным. Было заметно, что он глубоко проживает и переосмысливает то, что сейчас произошло.

– Послушай, – прервал его размышления Вьяса. – Каждый из нас проходит свой путь. И каждый по-своему борется с испытаниями судьбы. Ведь все наши действия мы совершаем исходя из одного принципа и стремления – мы хотим быть счастливыми. И любое слово, которое мы говорим, любой наш поступок – всё это нами говорится и делается с единственной целью – приблизиться к счастью. Порой нам кажется: то, как мы поступаем в конкретный момент – лучшее, что мы можем сделать. Мы считаем, что именно это приблизит нас к счастью. Твой дядя Саша искренне полагает: то, что он делает – лучший выход в данной конкретной ситуации. Если бы он мог поступить иначе, он бы поступил иначе. Случается, что люди, страдающие от пристрастия к алкоголю или от других зависимостей, подводят окружающих. Они теряют друзей, работу, перспективы. Они мучаются, неся свою тяжкую ношу. Если бы у такого человека были силы на то, чтобы выбраться из этого омута, он бы это сделал. Порой он даже по-своему борется. Но чем больше он борется своими способами, тем больше запутывается, как кит, попавший в сеть браконьера. Чем больше мы его стыдим, тем больше боли мы ему причиняем, и тем глубже он утопает в самобичевании, чувстве собственной никчемности, становясь ещё слабее. Так можем ли мы винить человека за это?

– Нет…

– Не можем. И когда мы это понимаем, в нас просыпается сострадание.

– Неужели никак нельзя ему помочь? Меня сильно ранили слова дяди Саши о том, что он просто доживает свою жизнь и не видит для себя больше ничего хорошего.

– Чтобы помочь в такой ситуации, нужно, прежде всего, помочь человеку изменить сознание. Потому что характер его действий зависит от качества и уровня его сознания. А точнее, от тех гун, которые на его сознание влияют. Гуны – это своеобразные «нити», «качества», которыми наделены все в этом мире: и люди, и животные, и неодушевленные объекты. Они словно связывают тот или иной объект, не давая ему проявить себя полностью и достичь своего предназначения. Каждая гуна дает определенное понимание того, что сделает человека счастливым. Например, алкоголь – это постижение счастья через гуну невежества. Но это такое счастье, которое, в конечном итоге, неизбежно приводит к страданиям, деградации и преждевременной смерти.

– Я читал о гунах в «Бхагавад-гите».

– В скором времени об этом будет написано много книг. Так вот, преодолеть гуны может тот, кто их создал. Бог. И если человек искренне к Нему обращается, говоря: «Господь, я сам не могу с этим справиться, помоги мне». Или же близкие могут молиться за того, кто хочет выбраться из этой ловушки. Потому что Бог – это свет, который способен рассеять любую тьму.

– Слушай, ну тогда же может появиться другая крайность. Тот же человек с зависимостью скажет: «Я принимаю себя, у меня все хорошо. Буду продолжать жить, как живу».

– Так, конечно, может быть. Но лучше все осознать и сказать себе: «Да, я попал в ловушку, но я буду прикладывать усилия, чтобы из нее выбраться. Я не буду обманывать себя, утверждать, что могу прямо сейчас убрать всё ненужное из своей жизни. Не буду убеждать себя, что всё зависит только от меня. Но я отныне перестаю убивать себя чувством вины. Я понимаю, что завишу от Бога и надеюсь только на Его силу». Однако надо понимать, что всё, что я говорил сейчас, – это не только про наркоманов, алкоголиков, каких‐то запутавшихся людей и их родственников. Это про каждого из нас. Потому что каждый из нас в какой‐то степени запутался в жизни. У каждого из нас есть какие‐то привязанности, каждый в той или иной мере ощущает некую внутреннюю несвободу. И решение здесь может быть только одно. Просто сказать Богу: «Я больше не буду строить из себя умника или кого‐то особенного. Пожалуйста, помоги мне. Веди меня». Это самый короткий путь.

– Хм… Тема Бога была для меня всегда неоднозначной. Хотя я много раз задумывался об этом.

– Да, искренний поиск – это очень важно и ценно. Ну а сейчас я попрошу тебя проанализировать себя, свое тело, своих родных и все, что ты называешь «своим». Проследи, что в тебе вызывает неприятные эмоции, и постарайся принять то, что тебе тяжело принять. Я понимаю, сейчас ты далеко от своего дома, от привычных вещей, поэтому сделай то, что можешь, мысленно. Вспомни свой дом – чисто там или грязно? Если там грязь, то эта грязь – часть тебя. Есть ли в твоем доме поломанные вещи? Если да, то они тоже являются частью тебя. Пришло время все это исправить. Помыть, починить, принять. Представь всех своих родственников и прими каждого из них. И помни: чем больше всего тебе удастся принять, тем более целостным и умиротворенным ты сможешь себя почувствовать и тем больше у тебя будет сил, чтобы двигаться вперед.