Спасла мне жизнь, вылечила меня!
Катастрофа произошла такая страшная, что прогнозы врачей были самые неутешительные. Предполагалось, что если я останусь в живых, то стану полностью неподвижным или почти на девяносто процентов инвалидом. С того дня, когда я оказался на интенсивной терапии в больнице города Кралево, в течение следующих пяти с половиной месяцев я мог сам только с трудом шевелить веками и губами. Никоим образом я не искал возможности лечиться в Белграде, я хотел даже в таком состоянии быть ближе к своему монастырю и братии, а в этой больнице было и несколько докторов, с которыми мы вместе ходили в школу. Иногда меня посещали известные врачи из Белграда, а были и врачи из-за границы. Я знал, что вся эта забота была не столько ради меня, сколько ради Студеницы.
Месяцы проходили, и однажды утром, около пяти часов, в реабилитационный центр в Матарушкой бане, куда меня за это время перевели, вошёл отец Досифей из монастыря Жича.
Когда я его увидел, я был поражён. Чтобы объяснить вам это ощущение, напомню, что в то время в нашей стране священникам было нелегко войти в мантии даже во время посещений, тем более рано утром. Рассматривая монаха, стоящего возле моей кровати, я прежде всего подумал, что случилось нечто страшное в Студенице.
Отец Досифей был родом из Лига и по многим фактам – святой жизни человек.
Я его спрашиваю:
«Отче Досифею, откуда ты здесь?»
А он говорит: «Вот, я пришёл, Йово».
А я вижу, что глаза его опухли от плача.
«В монастыре всё в порядке?» – спрашиваю я с усилием.
«Да», – отвечает и отворачивает голову в сторону.
«А почему тогда ты, отче Досифею, пришёл так рано?» – спрашиваю я с ещё бóльшим удивлением.
А он молчит.
Прошло какое-то время, и я его попросил:
«Если тебе больше нечего сказать, тогда прошу тебя, иди, выйди из палаты».
Но этот монах остался и далее возле моей кровати.
Тогда я стал ощущать в себе нечто, что я и сейчас не смогу описать.
Время текло медленно, и монах встрепенулся:
«Отче Йово, ты хочешь выздороветь?»
В тот момент я подумал: Боже, прости меня, этот добрый монах точно умом тронулся.
«Да кто же не хочет быть здоровым?! Что ты меня спрашиваешь, Бог с тобой, брате?»
«Хочешь ли быть здоров?», – повторил он ещё раз.
«Ты с ума сошёл, – сказал я. – Прошу тебя, скорее уходи отсюда».
Он отвернулся к стене и зарыдал.
Опять прошло некоторое время, и после моих напрасных просьб уйти отец Досифей повернулся ко мне и посмотрел мне прямо в глаза:
«Отче Йово, сегодня ночью мне два раза явилась святая Анастасия. Свидетель – отец Герасим, потому что мы спим в одной келье. Она мне сказала: «Иди скажи игумену Студеницы, что если он хочет быть здоров и остаться без каких-либо последствий, пусть защитит меня, чтобы моё тело не вернулось в землю».
«Отче Досифею, что ты говоришь?!»
«Я тебе сказал, и не вздумай не выполнить наказ святой Анастасии».
Когда он произнёс эти слова, я вспомнил, что со Святой Горы, когда я помогал открыть мощи святой Анастасии, получил много телеграмм из всех святогорских монастырей. Все были восхищены открытием мощей матери святого Саввы. В тот день на Святой Горе монахи соорудили небольшой ковчежец из кедровой древесины с украшениями и послали его в Студеницу, чтобы послужил как временный, пока не будет выполнен лучший, достойный святой Анастасии ковчег.
«А кто это хочет вернуть святые мощи в землю?» – спрашиваю я его.
«Отче Йово, сегодня та Юца, бедолага, архитектор из Института охраны памятников культуры, требует вернуть мощи туда, откуда ты их выкопал. Написала некое решение и убедила владыку Стефана и отца Юлиана, который тебя замещает, пока ты лечишься, присутствовать при этом возвращении, а также будет присутствовать и милиция. Как знаешь, но ты сегодня должен быть в Студенице, чтобы воспрепятствовать этому».
«Отче Досифею, ты в своём уме? Ты же видишь, брате, что я и пальцем не могу пошевелить».
А он повернулся и вышел из палаты.
Около семи часов пришёл ко мне в палату заведующий отделением доктор Никола Йовичевич. А за ним – ещё два врача, мои школьные товарищи: один терапевт, другой хирург. Они каждый день присутствовали во время терапии. Я сразу же сказал доктору Николе, что срочно должен ехать в Студеницу. Он покачал головой, и я понял, что он не видит такой возможности.
«Докторе Никола, как Бога тебя прошу, отнесись к этому серьёзно». – Умоляя его, я заплакал.
Когда он увидел, что я его с плачем прошу, он встал на колени возле моей кровати и попросил:
«Йово, как сына тебя прошу, не создавай себе дополнительных мучений и несчастья. Разве ты не понимаешь, человече, что более пяти месяцев мы боремся за твою жизнь?»
Два других врача в один голос сказали в шутку доктору Николе:
«Давай мы его дополнительно поломаем, чтобы он не мог ни туда, ни сюда».
Но Господь управил так, что они быстро всё поняли и приняли моё требование.
Увязали меня в какие-то деревянные поддоны и поместили в санитарную машину.
А за нами ехали врачи в двух санитарных машинах, в которых были аппараты для разных видов помощи.
Когда мы приехали в монастырь Студеница, ворота были открыты. В Студенице было много народа и рабочих, я видел и милиционеров… Двери санитарной машины открыли монахи, которые вышли нам навстречу. Я заметил, что народ был удивлён, когда увидел в монастырском дворе три санитарные машины. Тогда я перед собой заметил женщину высокого роста и понял, что это она, уже упомянутая Юца. В её руках увидел я тот маленький ковчежец с мощами святой Анастасии. Мне было ясно, что незадолго до этого она вскрыла двери лапидария и похитила святыню с намерением останки святой Анастасии по приказу начальства из Института охраны памятников культуры закопать снова в землю в монастыре. Когда Юца увидела меня в санитарной машине, она остановилась и как бы испугалась. Этого было достаточно, чтобы монах Антоний забрал у неё ковчег. Это ему дорого обошлось – Юца вонзила ногти ему в лицо, и его залила кровь.
Потом она куда-то делась, а на восхищённый взгляд монаха Антония я ответил уверенным приказом:
«Освободите сейф и в нём заприте мощи святой Анастасии!»
С несколькими собратьями монах Антоний это с удовольствием выполнил и принёс мне ключ от сейфа.
Вообще-то отец Антоний (Петрович), родом из Сараево, по профессии инженер лесного хозяйства. За несколько лет до этого я совершил в Студенице его постриг.
Вместо того чтобы радоваться такому завершению событий, я почувствовал страшную муку: в таком бедственном, лежачем, беспомощном состоянии мне не удалось приложиться к мощам святой Анастасии Сербской, и к алтарю я не мог подойти.
Меня сразу же вернули в Матарушку баню.
Я в тот день ничего особенного не ощущал.
А примерно перед рассветом я почувствовал странный жар в животе.
Утром пришли те два врача, доктор Йоргован и доктор Дане Лукич, с физиотерапевтами. На носилках меня перенесли в бассейн. Тогда я почувствовал лёгкое движение в ногах.
А те двое пошли выпить кофе и выкурить по сигарете.
Не прошло и десяти минут, как то движение распространилось на всё тело. Тогда я встал. Покинул бассейн и лёгким шагом, не чувствуя никакой боли, продолжил ходить и искать двух моих докторов. Я шёл всё быстрее, стараясь не столкнуться с теми, кто шёл в бассейн на терапию. Когда я увидел большие двери зала, в котором мужчины и женщины делали упражнения, я уже бежал! Так я вдруг стал жив и здоров, будто никогда не имел никаких повреждений.
Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы дойти до моей палаты, одеться и сразу же отправиться в Студеницу.
По дороге в Студеницу вспоминал я о своём недавнем состоянии – переломанные ноги, грудная клетка, руки, рёбра, позвоночник… С этого момента, вот уже, слава Богу, до настоящего времени, тому тридцать два лета Господня, никогда больше я не имел никаких проблем со здоровьем. Я не выпил ни одной таблетки, а на рентгеновских снимках не было даже следов переломов – ни одного доказательства повреждений, полученных в аварии.
Этим своим выздоровлением и спасением жизни я обязан Господу, через святую Анастасию.
Её наказ, переданный через монаха Досифея из Жичи, означал моё возвращение в общество живых и здоровых, но её поручение должно было быть выполнено.
