Глава 13. Бей мертвеца!

Самым большим в Дисе считался Базар в Кинеме, но Торговая площадь в Даранте, хоть и уступала в размерах, по количеству разумных на квадратный метр вполне могла с ним сравниться. С высоты птичьего полета она напоминала колышущуюся мутную реку, но чем ниже я опускался, тем больше проступало деталей и цветов. Вот уже можно различить сперва яркие головные уборы, а затем и головы — ушастые, лысые, лохматые, с ирокезами, украшенные диадемами.

Местом для посадки я выбрал центр площади рядом с колодцем, приземлился и сразу же привлек внимание толпы. Поднялись гомон и суета, народ зашептался: «Магвай», «Мертвяк!», «Нежить здесь!» Пришлось подождать пару минут, пока они успокоятся.

Бросив взгляд на себя, я поморщился. Забыл отключить обоняние, и теперь чувствовал, как от меня несет гниющей плотью. Хлюпающий гной, язвы, выпадающие из развороченного живота кишки и белеющие ребра — видок так себе. Конкурс красоты не выиграть.

Удивительно, но народ не разбежался: любопытство (или тупость?) победило здравый смысл, и лишь несколько разумных начали уходить, пробираясь сквозь толпу. Люди кривились, прикрывали носы платками, с омерзением глядя на меня. Кого-то шумно стошнило. «Смотрите, пока можете! — подумал я, зверея. — Сытые, самодовольные… Никто из вас и понятия не имеет, чем страшен Чумной мор и на что способен единственный его легат!»

Поначалу меня удивляло, с каким спокойствием лидеры государств восприняли появление фракции мертвых. А потом понял — они не дергаются, потому что Нергал ведет себя так, будто никакой нежити нет. Бог света умышленно дает время созданному им Ядру развиться и нанести как можно больший ущерб разумным. И вот тогда-то в ореоле солнечного сияния явится великий спаситель Нергал Лучезарный, перетягивая в свои последователи разумных, поклоняющихся другим богам. Понятное дело, убивать Ядро Нергал не будет, оно очень удобный враг. Просто выгонит его на мороз на Холдест и предоставит относительную свободу.

Жители Содружества и Империи должны своими глазами увидеть, что такое Чумной мор. Моя задумка была бы неосуществима, не запасись я свитками Чумной ярости на Террастере. Но я начертал достаточно, чтобы хватило на акцию устрашения и еще осталось.

Издавая утробное урчание, я медленно крутил головой, смотря исподлобья и скаля почерневшие зубы — пусть меня увидит как можно больше людей.

— Нергал Лучезарный, ну и урод! — сплюнул купец в цветастом халате, попал на ногу стоящего рядом охотника, который обрушил на него многоэтажную словесную конструкцию.

— Образина, один в один твоя жена! — крикнул воин, тыча в меня пальцем и толкая в локтем в бок своего соседа, лохматого полуголого варвара

Шутка толпе понравилась, и оскорбления посыпались на меня, то есть на Магвая, со всех сторон.

Бряцая оружием, с криками: «Дорогу королевской страже!» и «Расступись!» — подтянулись военные. Раздвинув людей и оцепив колодец, они настороженно ждали, что я сделаю. Никто не попытался атаковать, видимо, надеялись на подкрепление.

Вдали, возле центрального храма Нергала, в небо ударил столб света. С хлопком телепортации стали появляться королевские боевые маги.

Я ждал.

И дождался.

Кто-то в толпе не выдержал напряжения и с криком «Бей мертвеца!» бросил в меня нож, активируя Невозмутимость и Правосудие Спящих. Запустился таймер, отсчитывая три с половиной минуты, с учетом Алмазной кожи, на всю операцию. Без неуязвимости Чумная ярость убила бы меня так же, как всех остальных.

Заранее подготовленные свитки кастовались мгновенно. Я подорвал первый, шепотом произнес: «Апоп, Белый змей, тебе посвящаю эти жертвы…» Одобрительное шипение, затихая, донеслось ниоткуда.

Вспышка чумной энергии разошлась убивающей волной во все стороны. Те, кто только что сыпал оскорблениями, видя во мне лишь забавного уродца, развеивались прахом.

Оседлав Грозу, принявшую облик Хрустальной виверны, маунта Магвая, я взлетел и рванул к дворцу короля Бастиана. Внизу четко выделялся стометровый круг омертвевшей земли, усеянный пеплом, оставшимся от королевской стражи, боевых магов, игроков и торговцев. Всю торговую площадь взрыв не зацепил, и за пределами круга началась паника: люди бросились врассыпную, толкаясь, затаптывая слабых и нерасторопных, вопя на тысячи глоток. Оглушительно грянул набат, заглушил крики и приумножил панику.

С пару секунд за мной тянулся след догоняющих вещей и сфер везения, собранных Притяжением с трупов.

Преследуемый стражниками на грифонах, я за минуту долетел до королевского дворца, возвышающегося над городом. Путь преградил невероятно прочный защитный купол, за которым раскинулись фонтаны, клумбы, сады. Под куполом в страхе бежали придворные, услышавшие тревожный звон колокола, чтобы укрыться в стенах замка.

Я немного обогнул купол, нашел место, откуда открывался более выгодный вид на дворец. Приглядевшись, на балконе самой высокой башни заметил фигуру в королевской мантии. Правитель людей и лидер Содружества Бастиан Первый смотрел на меня, сложив мощные руки на груди. Его голову украшала корона, отлитая из сплава семи самых дорогих металлов Диса и украшенная огромным камнем, будто сотканным из света.

До короля точно не добраться, но он не был моей целью, следовало обозначить его величеству угрозу, исходящую от Чумного мора. Я бросил в короля щит, заряженный возмездием, но монарх не повел и бровью. Следом я атаковал купол, выдав в несколько секунд всю серию Комбо (логи имитировали приемы друида), и потратил еще один свиток, чтобы король узрел разрушительность Чумной ярости воочию.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Полсотни стражников, зависших вокруг меня на грифонах и пытавшихся атаковать, осыпались на землю сгоревшими в огне мотыльками. Гроза тоже не пережила взрыва, но я удержался в воздухе за счет Полета. Прочность купола упала на 10%, но тут же начала восстанавливаться. Невозмутимость сошла на нет сразу после взрыва.

Спектакль в Даранте можно было считать завершенным.

Через десяток биений сердца я уже телепортировался в Шак.

В столице Империи я ориентировался хуже, но не заметить чудовищно огромную крепость императора Крагоша было невозможно. Первая часть спектакля — массовые смерти. Точно так же я приземлился в центре торговой площади. Темные отреагировали оперативнее людей: окружили меня и приготовились к бою. Ко мне начали подтягиваться стражники на вивернах. Со всех сторон посыпались стрелы и болты. В отличие от праздных зевак в Даранте, темные атаковали сразу.

Воскресить Грозу так скоро я не мог, а без нее лететь к императорскому дворцу нельзя — ведь у Магвая нет такой способности. Потому я просто врезался в толпу с криком: «Нет смерти в служении Чумному мору!» — и подорвал два свитка Чумной ярости один за другим. Защищая от мертвой энергии, активировалась Алмазная кожа.

И в этот раз не выжил никто, только я стоял в эпицентре взрыва, наблюдая, как суетятся орки, которых не зацепило.

Страдали мирные жители и беззащитные игроки, но правителя темных надо было приводить в чувство. Темные были излишне самоуверенными. Империя считала, что Чумной мор — проблема Латтерии, их это не коснется, а если и ступит нога мертвеца на Шэд’Эрунг, беспощадные воины-защитники отправят нежить кормить рыб.

Мне же хотелось убедить их, что отсидеться им не удастся. Пришел бы настоящий легат — от Шака бы ничего не осталось, а его жители обратились бы в нежить. После шантажа Магвая моя акция наглядно продемонстрировала, что им грозит. Я видел ужас на орочьих, огрских, вампирских, тролльих мордах. Теперь и светлым, и темным придется просить своих богов о защите от Чумного мора и о поддержке в войне — именно этого я и добивался.

Действие Алмазной кожи подходило к концу, а небо уже потемнело от летящих на вивернах имперских гвардейцев. Пора было уходить. Убедившись, что лут собран, а мешок переполнен, я отправился в Лахарийскую пустыню — к тому месту, где недавно стоял храм Тиамат.

Пока все шло как по маслу. Следующий шаг, не согласованный с Хинтерлистом, мог оказаться сложнее.