Предисловие

У моего деда до восьми лет не было собственной обуви. Моя мама с братьями и сестрами в детстве ели яйца только по особым случаям и каждый день шли много километров пешком до школы. У меня же есть кольцо, которое рассказывает мне о том, хорошо ли я спал, машина с обогревом сидений, а «Амазон» регулярно доставляет мне на дом необходимые биодобавки с витамином D. Несомненно, мы сейчас живем в наилучший для существования период истории. Разумеется, многие люди в наше время прозябают в крайней бедности, в условиях, существенно худших, чем десять, сто, тысячу лет назад, но, по сути, у большинства из нас лучшее качество и бо́льшая продолжительность жизни, чем у любых прошлых поколений.

И хотя многие из нас идентифицируют себя с миром аналоговых технологий и винтажем, на самом деле, если бы мы могли на несколько недель перенестись в прошлые эпохи, то потом с огромной радостью вернулись бы домой, в наш XXI век. Любовь к эстетике старины и захватывающие истории, которые мы сами себе рассказываем, — это одно, а реальность — совсем другое.

Никогда в прошлом мы не имели большей свободы и бо́льших возможностей для перемещения по миру, развлечений, учебы, заботы о себе, качественного питания. Однако создается такое впечатление, что эта объективная реальность в обществе не трансформируется в ощущение большего благополучия и полноты жизни. Факты говорят о том, что у нас есть все для того, чтобы жить и чувствовать себя лучше, чем в любую прошлую эпоху, но те же факты также указывают на то, что мы стали больше болеть, растолстели и менее довольны своим существованием, чем какие-либо поколения до нас.

Что-то тут не сходится. А может, как раз наоборот. Может быть, большинство из нас не готовы к такому изобилию, такой легкости, жизни без усилий и борьбы, а обезьяна, которая сидит у нас внутри (наша генетика) хочет, чтобы мы были ленивыми и выбирали легкий путь. И она это делает ради нашего же блага: в том мире скудости, в котором люди жили во все прошлые эпохи, не имело смысла тратить сверхценную энергию, ведь она могла понадобиться нам позже. Эволюция сделала нас ленивыми и прожорливыми.

Не знаю, хватило бы моему дедушке самодисциплины для того, чтобы выключить нетфликс и пойти спать, соблюдая свои циркадные ритмы и таким образом упрощая протекание физиологических процессов восстановления мозга. У него не было выбора: наступала ночь — и делать было особо нечего. И я не знаю, могла бы моя мама в подростковом возрасте иметь лишний вес и пристрастие к сладостям и полуфабрикатам: в ее распоряжении их попросту не было.

У всех прежних поколений были свои трудности, вне всякого сомнения, многочисленные и серьезные, а у нас — свои. Одна из них — понять этот эволюционный диссонанс, суть которого заключается в том, что наши нервная и гормональная системы адаптированы к миру, в котором мы больше не живем. Возникает пропасть, разделяющая нас на тех, кто не имеет твердости и самодисциплины, чтобы бороться с побуждениями внутренней обезьяны, полагающей, что мы живем в условиях скудости, и на тех, кто их имеет. Первым суждено продолжать разрушать свое физическое, ментальное и эмоциональное здоровье, они — жертвы своего неконтролируемого поведения. Вторые же, Суперсапиенсы, в полной мере могут наслаждаться лучшим периодом в истории человечества.