Кружевной шегардайский дворец стоит на обширном подклете, сложенном из вечного камня. Подклет высок, имея два крова, и стены в нём толстые, чтобы нести срубы, гульбища, терема. Мощь стен не пропадает задаром. В них устроены лестницы, явные и потаённые. Царский рында Космохвост знал их все. Да не просто знал – ещё и воспитанникам с заменками вколотил в память. Мало ли как жизнь обернётся!

И пришло знанию время.

Царевна боялась, что заветные входы окажутся под основанием бревенчатых стен, но повезло. Былые дворцовые слуги, жившие в городе, верно указали плотникам расположение стражницких, оружейных, чуланов. В одном таком чулане девки, немного поспорив, определили каменную плиту. Плита не отзывалась особенным звуком, но Сибир, выросший в подземельях, примерился и легко поднял её. Открылся тёмный проход. Повеяло сыростью, запустением, каменной крошкой. Трое затеплили свечные фонарики, оставили доверенного рынду стеречь, а сами двинулись вниз.

Вперёд всех по крутым ступеням запрыгали царские кошки. Дымка вывела подросших дочерей с сыновьями погонять крыс.

– Дворец, дворец, а та же башня сторожевая, – ворчала царевна. Она была одета чернавкой, длинный подол приходилось держать, чтобы не мешался на спуске. – Хорошо хоть лестница есть! Слыхано, в иных замках – гладкие жёлобы от самого верха, чтоб скорее на волю…

Каждая ступенька была высотой по колено. Сибир, шедший первым, пригибался и вытирал стены плечами.

– Тихо! – щунула Нерыжень.

Сибир застыл на полушаге. Эльбиз упустила подол, рука прыгнула к боевому ножу. Сквозь камень стали слышны смутные голоса, девичий смех, железный скрип, перестук…

– Приспешницкая, – определила царевна.

Дворец обрёл обитателей, всех требовалось кормить. На горожан легла ещё одна подать. Покамест – исполняемая радостно и с избытком. Что будет дальше, зависело от правления Эрелиса и чаемого при нём благоденствия.

Некоторое время спускались тихо и молча. Кошки шуршали внизу, фыркали, чихали, скребли. В свете фонариков порой вспыхивали глаза.

– Невлин наш чем старей, тем несносней, – пожаловалась Эльбиз. – Аро за советом к нему, пока Мартхе болеет: как Злата ввести в закон, чтоб ни к мелочи не придрались…

– А он что?

– А он – добро бы сын от друженки знатной, а то от чернавки! А отец не узаконил, льзя ли родительскую волю попрать! А у владыки дозволения не испросили!

– Толку испрашивать. Владыка своих-то за порогом оставил.

– Вот и Невлин про то. Обиду, мол, возьмёт непременно.

– И что Аро?

Царевна ответила с гордостью:

– Аро теперь постановленный, ему воля.

– Волю мало взять. Удержать надо.

– Удержит небось. Слушает да кивает, а сам уже всё решил.

Потаённый спуск, как и ждали, кончился тупичком. Сибир стоял в тесной каморе с глухими стенами, девки заглядывали с лестницы. Дымка что-то вынюхивала, припав к самому полу.

– Не в таком закуте царицу Прежних держали? – вполголоса спросила Эльбиз. – Младенца-сына забрали, чтоб смерти предать… поди, в камень билась, проклятие восклицая…

– Тут воскликнешь, – поёжилась Нерыжень. Тёмные стены, меж коих ворочался Сибир, ощутимо давили. Воевница вздохнула: – Боязно, свет, мне за бедного Мартхе.

– Это ты его ещё прежде увечья не знала. Ум что клинок, за правду кремень, даже на Гайдияра дразнилку сложил… и сознаться не струсил, понятого защитив.

– Ум-то у него и теперь…

Царевна выговорила сквозь зубы:

– Его в Чёрной Пятери надломило.

«А брат, не желавши, вовсе сломал». Эхо гнева, брошенного неумелым напряжением воли, задело райцу лишь вскользь, но Эльбиз с Эрелисом еле справились, вдвоём возгнетая сдунутый огонёк. Он и до сих пор горел ненадёжно.

– Аро говорит, на край бездны шагнул. Поди знай, как собой обладать.

«Чтобы вправду был… дар праведной власти, а не ближникам гибель. Тяжело и страшно такую силу иметь…»

Сибиру недосуг было вслушиваться, подавно – судить о царских делах. Наблюдая за кошками, он примерился к той же стене, и стена дрогнула. Потребовалась вся его сила, но постепенно отворился узкий проход. Юркая Эльбиз тут же протиснулась мимо великана, шмыгнула в дыру, за ней кошачье семейство и Нерыжень. Снаружи была камора побольше, вполне посещаемая, обжитая. Тайная дверь оказалась заставлена бочонками. Девки живо откатили их прочь, выпустили могучего рынду.

Когда затворяли проход, стена сомкнулась наглухо.

– И правильно, – сказала царевна. – Чтобы снизу в хоромы кто попало не лез.

Пробежала Дымка, таща в зубах крысу – придушенную, но живую и злобную. Молодые кошки скакали за матерью, рвались в бой.

В подклете было темно и безлюдно. Встретились только двое приспешников, нёсших кадку солонины. Оба что-то жевали. При виде грозного рынды стали глотать, спеша и давясь.

Нерыжень надменно вздёрнула подбородок. Эльбиз, скромная чернавушка, спряталась за Сибира.

– Уже к вечеру болтать про вас будут… – хихикнула она, когда приспешники скрылись.

– Да пусть их. Лишь бы про тебя не болтали.

– А Мадану донесут?

Нерыжень сморщилась, как от кислого.

– Что он мне причинит? Я самой царевне служу.

Эльбиз между тем отсчитала нужное число входов и указала:

– Сюда.

Поодаль виднелись ворота на чёрный двор, куда подвозили рыбу и квашеную капусту. Обширная камора ещё пустовала. Сибир осветил фонарём стены и крякнул, а девки неудержимо расхохотались. На камне старательной и упорной рукой была выцарапана голая баба. Роскошные бёдра, непомерная грудь… В тени торжествующего женства терялся плюгавый мужичонка, привязанный к наклонной скамье. Ещё надпись, но крепко заляпанная строительным зодом.

– …Кобыла, – разобрала царевна и вспомнила про великую казнь. – Вишь, благонравие непорочное, даже с гульбища не допустили взглянуть! Невместно, сказали, глазоньки ясные сквернить! Тьфу!.. А то я в дружине не видела, как на смерть идут!

– Нечего, свет мой, там было смотреть, – отмахнулась Нерыжень. – Болт на оботуре! Загляденье, душа вон! Телега с палачом, обречённик…

– Может, и нечего, да только ты видела, а я нет.

Сибир уже осматривал стену, даже ощупывал. Кладка выглядела несокрушимой.

– Дядя Космохвост говорил, отец, перед тем как в Фойрег ехать, велел подземный выход замуровать, – сказала Эльбиз. – Чтобы не врал никто, будто он от опалы подумывает бежать.

Сибир обернулся:

– Камора точно та самая?

– Мы с битьём запоминали. Я ошибалась, Аро подзатыльники получал.

– Если ход есть, отыщем, – сказала Нерыжень. – Не сегодня, так через седмицу найдём.

– А до тех пор? От Болта с Люторадом в тереме прятаться? Забор изнутри рассматривать?..

Нерыжень пожала плечами.

– Есть забор, есть и дырки в заборе. Ужо сдумаем, как тебе по городу погулять.