Главной проблемой внутри страны был кризис императорской легитимности. Легионы провозглашали правителя за правителем, но ни один из них не продержался достаточно долго, чтобы основать династию, и каждый был вынужден успокаивать войска разоряющими повышениями довольствия и премиями. Внутренний кризис усугублялся и во многом определялся событиями за границей. На востоке на смену дезорганизованным парфянам пришла агрессивная и экспансионистская династия Сасанидов. На севере границы охватили беспрецедентно крупные и хорошо организованные племенные конфедерации. Империя, казалось, находилась на грани распада. Афины были разграблены налетчиками-мародерами. Один царь был убит вместе с армией в болгарском болоте; другой попал в плен к Сасанидам и провел остаток жизни в плену (по слухам, после смерти его тело было забальзамировано и упокоено в храме). Более чем на десять лет государство разделилось на три части: отделившуюся Галльскую империю на западе, восток, где правила энергичная сирийская царица, и центральный блок, по-прежнему управляемый из Рима.

Переломить ход событий помогла череда императоров из рядов легионов, которые объединили страну, восстановили границы и фактически заменили псевдореспубликанскую систему Августа открытой военной автократией. Самым успешным из реформаторов был офицер с Балкан по имени Диоклетиан. За время своего двадцатилетнего правления он сделал имперское правительство более бюрократическим и, таким образом (по мнению бюрократов), более эффективным. Диоклетиан также ввел тетрархию – коллегию из четырех соправителей, призванную максимально усилить имперское присутствие на все более уязвимых границах. Система также была разработана для того, чтобы избежать кризисов преемственности. Было два старших и два младших императора; через регулярные промежутки времени старшие уходили в отставку, и их сменяли младшие. Затем они назначали новых младших императоров и так далее.

Не совсем. Привычка к наследственной преемственности была слишком сильна. Едва прошел год после того, как Диоклетиан и другой старший император ушли на пенсию, один из новых старших императоров умер, и его армия, игнорируя правила, провозгласила соправителем его сына Константина. В течение следующих двух десятилетий тот вел кампании против каждого из «коллег» и наконец стал единственным властителем римского мира. Именно перед решающей битвой с первым из своих соперников молодой император приказал солдатам нарисовать на щитах христианские символы. Он выиграл сражение, а вскоре после этого издал эдикт о веротерпимости христианства и превратился в первого христианского римского императора.

Только иногда. Хотя христианство выросло в пределах Римской империи – Иисус из Назарета, в конце концов, был распят как бунтарь, выступавший против императорской власти, – два столетия цари и сенаторы мало знали о новой религии и не слишком заботились о ней. К концу II века христиане появились в большинстве крупных городов страны, особенно в восточных провинциях. Однако эти общины, как правило, были слишком малы и социально скромны, чтобы привлечь к себе внимание. Императоры начали систематически противостоять церкви только во время кризисов III века. В масштабах государства случились три гонения, последнее и самое жестокое произошло при Диоклетиане. В каждом случае на христиан нападали как на внутренних врагов, отказывавшихся принимать участие в общинных религиозных ритуалах или приносить жертвы правителям. Хотя гонения причиняли огромные бедствия, они также порождали мучеников, чьи страдания становились источником вдохновения.

Ему нужна была столица, откуда он мог бы легко добраться до Дуная и персидских границ. Он выбрал великолепное место на Босфоре, украсил его бульварами и монументальными церквями и провозгласил город новым Римом. Почти сразу же он стал одним из самых значимых в империи и одним из самых долговечных наследий Константина.

Константин рассчитывал, что страной будут управлять его три сына вместе с двумя их двоюродными братьями, но отпрыски убили кузенов, потом младший сын убил старшего, а затем был убит и сам, оставив среднего сына Константина единственным правителем римского мира. Отчаянно нуждаясь в помощи в бесконечном процессе укрепления границ, он сделал одного из немногих оставшихся родственников, ученого юношу по имени Юлиан, своим соправителем и поставил его на рейнской границе. У того не было ни политического, ни военного опыта, но зато хватило способностей, чтобы одержать важную победу над последней серией варварских набегов, и оказалось достаточно амбиций, чтобы после смерти кузена стать единственным императором. Вступив на престол, язычник Юлиан попытался отменить христианизацию империи. Это не удалось – отчасти потому, что его царствование было коротким, а отчасти потому, что большая часть правящего класса уже приняла христианство. Юлиан войдет в историю под прозвищем Отступник, а в Римской империи больше никогда не будет правителя-нехристианина.

Оглядываясь назад, можно сказать, что по крайней мере к концу IV века. Феодосий I, набожный христианин и компетентный полководец, был последним человеком, правившим всем римским миром. После его смерти в 395 году западная половина страны досталась одному из его сыновей, а восточная – другому. Разделение оказалось необратимым. В течение V века Восточная и Западная империи столкнулись с серьезным давлением внешних врагов. Восток выживет, Запад падет.

Причин было несколько. Во-первых, несмотря на то что императоры V века оказались птицами невысокого полета, Восточной империи удалось избежать серьезных гражданских войн. У Западной – не получилось. Во-вторых, в Восточной империи было больше городов, она процветала, и поэтому ей было гораздо легче платить своим солдатам и откупаться от орд варваров. Наконец, и это, пожалуй, самое главное, богатейшие и влиятельнейшие особы Восточной империи – люди, в чьей поддержке правители нуждались больше всего, – обычно являлись высокопоставленными чиновниками в бюрократической системе и, таким образом, были заинтересованы в успехе правительства. В отличие от них, великие знатные люди Западной империи в римском сенате являлись магнатами. Как правило, их гораздо больше заботило содержание своих обширных земельных владений, чем служение государству. Соответственно, они легко представляли себе мир без императоров.

Потому что западное правительство оказалось совершенно недееспособным. Возьмем, к примеру, вандалов, относительно малозначительное племя, которое переправилось через замерзший Рейн зимой 406–407 годов. Спалив и разграбив все на своем пути через Галлию и Испанию, вандалы обосновались в богатых провинциях Северной Африки. Основав столицу в древнем городе Карфагене, они создали пиратский флот, наводивший ужас на Западное Средиземноморье. Не прошло и полувека после того, как они переправились через Рейн, как им удалось разграбить сам Рим. У вандалов, вероятно, никогда не было более двадцати тысяч воинов, но им удавалось бесчинствовать на большей части Западной Римской империи и захватить ее самую богатую провинцию. Успех был во многом обусловлен тем, что они оказались в нужное время в нужном месте. В наиболее критические моменты – когда отряды впервые перешли Рейн, когда вошли в Африку и когда захватили Карфаген – имперское правительство было слишком занято гражданскими войнами и придворными интригами, чтобы эффективно противостоять им.

Сначала была оставлена Британия (которая никогда не считалась прибыльной провинцией). Затем союзникам – варварам – был отдан большой кусок юго-западной Галлии. Примерно в то же время, когда вандалы захватили Северную Африку, римский контроль над Испанией начало ослаблять другое германское племя. К середине V века Западная империя уменьшилась до Италии, Южной Галлии и небольшой части Испании; без доходов из Африки даже этому развалившемуся государству было трудно платить солдатам. Последний момент славы Западной империи наступил, когда она объединилась с некоторыми союзниками-варварами, чтобы сразиться с Аттилой Гунном вничью. Однако затем победивший римский генерал, последний действительно талантливый полководец Западной империи, был убит императором, а тот был убит бывшими телохранителями генерала, и двор снова погрузился в хаос.

В течение последних двадцати лет ее существования появлялись и исчезали несколько кратковременных правителей, большинство из которых были не более чем марионетками германского генералиссимуса имперских армий. Конец наступил в 476 году, когда варварский генерал сверг последнее императорское недоразумение (ребенка с нелепым именем Ромул Август) и объявил себя королем Италии. Восточному двору в Константинополе было направлено уведомление, в котором учтиво признавался факт прекращения существования Западной Римской империи.

Жизнь продолжалась. Многие бывшие провинции уже долгое время опустошались мародерствующими повстанцами и варварами. Однако в других частях бывшей Западной империи падение имперского порядка осталось почти незамеченным. Германские народы, правившие теперь на Западе, обычно охотно сотрудничали со старой римской аристократией, члены которой продолжали собирать налоги и жить в своих поместьях. По-прежнему говорили на латыни, хотя региональные диалекты стали расходиться быстрее, и только вандалы (приверженцы еретической ветви христианства) преследовали подданных по религиозным причинам. Преемственность была особенно заметна в Италии, где германский правитель, симпатизировавший римской культуре, посылал вежливые письма в сенат и проводил игры в Колизее. По крайней мере, на первый взгляд между завоевателями и завоеванными установились рабочие отношения, но аристократия Запада все еще помнила, что мир был римским. Помнили это и восточные императоры.

Юстиниан, величайший из восточных римских правителей, пришел к власти через полвека после распада Западной империи. Его главной целью было вернуть государству былые мощь и величие, и в течение нескольких лет казалось, что все удастся. Под руководством Юстиниана окончательно был составлен свод римских законов. Он построил собор Святой Софии, величайший памятник позднеримской архитектуры. Послал талантливого полководца Белисария отвоевывать утраченные западные провинции. Римские армии заняли Карфаген, отвоевали Северную Африку, ворвались на Сицилию и пересекли Италию. В течение нескольких лет почти весь полуостров снова стал римским. Затем с востока пришла бубонная чума, уничтожившая до четверти населения империи. Волна завоеваний откатилась назад, и генералы Юстиниана в оставшийся период его долгого правления пытались защитить дальние границы.

Примерно через пятьдесят лет после смерти этого правителя война с Сасанидской Персией, длившаяся целое поколение, почти уничтожила империю. Римляне победили, но заплатили высокую цену: балканские провинции были потеряны, а большинство оставшихся опустошены. Не успели они оправиться, как появилась новая угроза. Далеко на юге, в захолустном, состоявшем из домиков на колесах городе Мекке, Мухаммед объединил враждующие арабские племена под знаменем ислама. Всего через несколько лет после смерти пророка в битве во время слепящей песчаной бури мусульманские войска разбили римскую армию Сирии. В течение десятилетия пали римские Египет, Палестина и Сирия. В течение столетия мусульмане контролировали империю, простиравшуюся от Испании до Пакистана.

Любая дата, конечно, произвольна. Однако к началу VIII века Восточная Римская империя сократилась до Анатолии (современная Турция), прибрежной Греции и нескольких частей Италии. Это ослабленное государство, преобразованное столетием войн, кардинально отличалось от империй Юстиниана и Константина. В полуразрушенном Константинополе и на островках познания – от монастырей Ирландии до увеселительных садов Дамаска – классическая традиция продолжала жить. Однако мы можем с полным основанием сказать, что тогда средиземноморский мир вступил в Средневековье и расстался с Античностью.