Книга: Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме
Назад: Часть III Верования
Дальше: 18 Верили ли они в призраков, монстров и (или) инопланетян?
17
Верили ли греки и римляне в собственные мифы?
Некоторые авторитетные авторы утверждают, что Зевс занимался сексом с двумя своими сестрами, по меньшей мере с полудюжиной теток, 115 смертными женщинами, бесчисленными нимфами и самой Матерью-Землей (которая также приходилась ему бабушкой). Одну из возлюбленных он превратил в корову, другую случайно расплавил, а третью вполне сознательно съел. В редкие свободные от дел моменты бог был довольно рассеянным правителем Вселенной, склонным устраивать склоки с другими божествами, наказывать незадачливых смертных и расправляться с чудовищами. Неужели греки и римляне действительно думали, что Зевс ведет себя подобным образом?
Чтобы понять значимость мифов, мы должны начать с самой сущности греко-римской религии. Практически все греки и римляне признавали существование богов и их интерес к делам человечества. Хотя философски настроенные представители элиты рассуждали о существовании единого верховного бога или божественного начала, большинство соглашалось с тем, что богов было много.
Из них двенадцать (или около того) «олимпийцев», представляющих живущую по определенным законам небесную семью во главе с Зевсом/Юпитером, признавались обществом как величайшие. Однако предполагалось, что есть бесчисленное множество других божеств, от мелких демонов до невероятных богинь-матерей Кибелы и Исиды.
Совершение религиозных обрядов у греков и римлян было местным, традиционным и земным. Хотя вера в богов считалась обязательной, предполагалось, что то, что вы думаете о них, значит гораздо меньше, чем то, что вы для них делаете. Боги не имели привычки читать мысли или забираться в души почитателей, но требовали почестей в обмен на дары, и самым эффективным способом для смертных оказать им честь было принесение жертв.
Некоторые жители приносили жертвы богам от собственного имени, предлагая что угодно – от скромных медовых лепешек до коров. Они также принимали участие в общинных жертвоприношениях, когда десятки или даже сотни животных могли быть убиты ради всеобщего благополучия. Эти скрупулезно исполняемые ритуалы всегда являлись ядром древней религии. Ни у греков, ни у римлян никогда не существовало канона священных текстов, касты жрецов или свода моральных правил. По сути, ни у тех, ни у других вообще не было по-настоящему цельной религии, поскольку каждый город и деревня хранили уникальные традиции почитания богов. Пестрое разнообразие уравновешивалось несколькими едиными чертами: общим пантеоном, в центре которого были олимпийцы, некоторыми известными святилищами и оракулами, а также обширной и беспорядочной коллекцией историй о богах, то есть мифов.
«Илиада» и «Одиссея», первые произведения греческой литературы, были написаны в VIII веке до нашей эры. К тому времени уже появились все известные нам персонажи: пантеон богов во главе с Зевсом, неопределенная плеяда низших божеств и множество смертных героев, обладающих сверхчеловеческими способностями. Древние авторы предполагали, что действие мифов происходило примерно за тысячу лет до времени написания – между 1500 и 1200 годами до нашей эры по нынешнему летоисчислению. Однако было понятно, что выдуманное прошлое качественно отличалось от настоящего: люди были выше и сильнее, по пустыне бродили ужасающие чудовища, а боги достаточно свободно вращались в обществе людей (во многих смыслах).
Двенадцать олимпийских богов. Слева направо: Гестия, Гермес, Афродита, Арес, Деметра, Гефест, Гера, Посейдон, Афина, Зевс, Артемида и Аполлон. Каждый изображен со своими атрибутами. Гера, например, несет скипетр, Посейдон – трезубец, а Зевс – молнию. Рельеф римской эпохи из Тарента, изображающий шествие олимпийцев, хранится в Художественном музее Уолтерса. Общественное достояние
В культурном плане греческие мифы выполняли множество функций. Одни объясняли природные явления. Другие описывали происхождение религиозных ритуалов. В третьих обосновывались социальные институты, выдвигались территориальные претензии или утверждались этические принципы. Лишь немногие сказания преследовали какую-то одну цель. Большинство из них являлись простыми историями, не больше и не меньше, – хорошо знакомыми и почти бесконечно изменчивыми, рассказанными и переиначенными, интерпретированными и переосмысленными. Хотя литературные изложения отдельных мифов приобрели некоторую определенность, ни одна версия так и не стала окончательной.
Верили ли сами греки и римляне в мифы? Как и следовало ожидать, простого ответа нет. Нам почти ничего не известно о том, что думало неграмотное большинство. По крайней мере, представители элиты были склонны считать, что простые люди воспринимают сочинения буквально. Один автор, профессиональный толкователь снов, заметил, что большинство людей верят в истории о богах и героях и поэтому склонны видеть сны о них. Другой писатель утверждал, что жившие неподалеку от его дома крестьяне считали Агамемнона, мифического греческого военачальника в Трое, правившим в то время римским императором. Если не считать всего остального, мифы, безусловно, формировали представления о богах и, возможно, описывая их как знакомых и доступных, обладали подлинной народной привлекательностью.
Нам лучше известно, что думала о мифах элита общества. Большинство образованных греков и римлян признавали существование богов, одобряли исполнение традиционных религиозных ритуалов и были знакомы с каноническими сказаниями. Однако уже в VI веке до нашей эры некоторые греческие философы и представители интеллигенции начали критиковать традиционные предания. Некоторые из наиболее радикальных мыслителей античной эпохи полагали, что мифы представляют собой полузабытые эпизоды из древней истории, а боги – это неверно запомнившиеся человеческие правители. Другие предполагали, что боги и сказания были придуманы в далеком прошлом как инструмент политического контроля. Платон называл мифы губительными и неподходящими для детей. Аристотель отвергал их, как «опиум» для широких масс. Более поздние философы были настроены столь же критически. Эпикурейцы отрицали предания как порождение человеческого невежества и страха. Их соперники стоики переосмыслили мифы как аллегории.
В начале своей истории римляне уподобили богов и мифы греческим. Однако римская элита, похоже, рассматривала знание греческого мифа в основном как вопрос культурной грамотности. Многие из них благожелательно относились к преобладающим философским подходам к мифу. Например, стоик Марк Аврелий в «Медитациях» изобразил богов аллегорически, отождествляя Зевса с природой. Его современник, сатирик Лукиан, написал несколько трактатов, высмеивающих мифы, в том числе один, в котором боги в ужасе наблюдают за тем, как эпикурейский философ опровергает их существование.
Какими бы ни были философские пристрастия образованных греков и римлян императорской эпохи, они склонны были сочетать искреннюю веру в богов с неприятием аморальности сказаний. Все более популярным компромиссом было возложение вины за мифы на демонов. Мелкие духи, бродящие по небу, уже давно стали особенностью народной религии, но приобрели большую значимость в период империи, когда философы-платоники стали подчеркивать важность демонов как посредников между человечеством и богами. Многие представители элиты поверили, что боги из мифов на самом деле были демонами – одни злыми, другие просто несносными, – досаждавшими человечеству в далеком прошлом.
В позднеантичных интерпретациях мифов аллегории углублялись, а демоны множились. Неоплатонизм, доминирующая философская школа той эпохи, создал теорию множества уровней демонов (включая олимпийских богов), распределенных между человечеством и неким высшим существом. В этих условиях предания, как правило, понимались как тщательно продуманные аллегории. Один философ даже написал свобеобразный языческий катехизис, где настаивал на том, что традиционные мифы были божественными, поскольку представляли богов и их дары человечеству. Правда, он поспешил добавить, что их нельзя воспринимать буквально.
Раннехристианские авторы заимствовали языческие стратегии для нападок на мифы. Некоторые выдвигали аргумент, что боги были демонами, утверждая, что их послал Сатана, чтобы увести человечество от истины. Другие авторы воскресили рационалистическое утверждение, что боги и мифы представляют собой смутные воспоминания древних человеческих правителей. Третьи просто призывали христиан читать мифы как литературу и сосредоточиться на их нравственных уроках.
В заключение полезно задать закономерный вопрос: верили ли греки и римляне, что боги действительно живут на горе Олимп?
Олимп – самая высокая вершина в Греции, достигающая высоты в 9570 футов (около 3000 м) – была тесно связана с богами. Сама гора всегда являлась метафорой – иногда она описывалась как физическое место, иногда использовалась как синоним небес. Эта двойственная концепция Олимпа, которую мы обнаруживаем уже у Гомера, сохранялась для всей греческой (и в итоге латинской) литературы.
Большинство представителей образованной элиты считали, что боги находятся везде, нигде или очень далеко. Правда, Олимп продолжал считаться особым местом. Около 300 года до нашей эры на одной из нижних его вершин был установлен алтарь. Здесь примерно в миле от верхней точки в течение почти тысячелетия поклоняющиеся приносили жертвы Зевсу. С такого расстояния было видно, что на вершине нет золоченых дворцов и греющихся на солнце божеств. Однако описания алтаря подчеркивают потусторонность обстановки (утверждается, что ветер и дождь обходили его стороной) и позволяют предположить, что по крайней мере некоторые греки и римляне продолжали верить в божественное присутствие на священной горе.
Как и любой другой аспект греко-римского мифа, идея физического присутствия богов на Олимпе подвергалась сомнениям, обсуждалась и добросовестно эксплуатировалась в искусстве и литературе на протяжении веков. По всей вероятности, тех, кто искренне верил, что именно так оно и было на самом деле, оказалось мало. Однако многие, а возможно, и большинство, считали, что подобная идея проливает пусть и слабый свет на природу божественного. В конце концов, богов познать трудно, а мифы могут многое рассказать.
