Богослужебное облачение архиерея

Епископы Православной Церкви кроме богослужебных священнических одеяний имеют особые, архиерейские одеяния. Т. е. архиерей облачается во все одежды священника: подризник, епитрахиль, пояс, поручи, только риза у него заменяется саккосом, а набедренник епископы не носят – только палицу. Кроме того, епископ надевает омофор и митру.

Омофор – самое древнее архиерейское облачение, представляющее собой широкую длинную полосу материи с изображением крестов и почти такой же отделкой, как и диаконский орарь: полосы из иной материи, чем сам омофор, нашитые по всем краям, бахрома, две поперечных полосы у каждого из концов. Омофор надевается на плечи епископа так, что огибает оба плеча и одним своим концом спускается с левого плеча спереди, а другим – с этого же плеча сзади. Концы спускаются почти до подола саккоса. Омофор украшают кресты, символизирующие полноту христианской Церкви. Омофор – слово греческое и означает наплечник. Без омофора епископ, как священник без епитрахили, не может совершать никакой службы. Омофор напоминает епископу, что он должен заботиться о спасении заблуждающихся, подобно евангельскому доброму пастырю, который, отыскав пропавшую овцу, несет ее домой на своих плечах.

Омофор показывает также, что архиерей в Церкви является образом Христа Спасителя, искупившего подвигом Своим человечество, и имеет, следовательно, такое же попечение о вверенной ему пастве, какое имел Господь о людях. Уподобление епископа Христу по полноте прав и обязанностей в Церкви оказывается уподоблением в несении Креста за спасение душ человеческих.

Саккос – верхняя одежда епископа, несколько похожая на укороченный снизу и в рукавах диаконский стихарь, так что из-под него видны и подризник и епитрахиль. Саккос, как и риза у священника, знаменует собою багряницу Спасителя. Передняя и задняя половины саккоса, соединяемые петлями и звонцами, символически означают нераздельное, хотя и не смешиваемое преемство во Христе священства Нового и Ветхого Заветов, а также двоякий характер служения епископа – Богу и людям.

Таким образом, полное архиерейское богослужебное облачение соответствует семи Таинствам, которые совершаются епископом, содержит в себе семь основных предметов: подризник, епитрахиль, поручи, пояс, палицу, омофор и саккос.

Головным убором архиереев при богослужении является митра. Современная митра – это богато украшенная парчовым шитьем, бархатом, бисером, драгоценными камнями и иконами высокая твердая шапка, плавно сужающаяся к ободу вокруг головы. Митра, являясь образом тех венцов золотых, которыми будут венчаться праведники в Царстве Небесном на брачном пире сочетавания Христа с Церковью, завершает собою символику богослужебных облачений духовенства как образа тех брачных одежд, о которых сказано в Евангелии и Откровении Иоанна Богослова.

Архиерейская мантия – одеяние епископа во время торжественных процессий и церемоний при входе в храм, после чего она скоро снимается, т. к. архиерей облачается в богослужебные одеяния. Лишь некоторые службы архиерей может совершать в мантии и епитрахили. Архиерейская мантия надевается поверх рясы, как и монашеская. По покрою она подобна монашеской мантии, но просторней, длиннее и окрашена в фиолетовый цвет. По обеим сторонам разреза спереди на мантию вверху, у плечей, и внизу, у подола, нашиваются четырехугольные платы с отделкой по краям и изображениями крестов или с иконами внутри верхних прямоугольников. Эти нашитые платы называются скрижалями и знаменуют собой Ветхий и Новый Заветы, коими епископ должен руководствоваться и из коих должен черпать мудрость в поучении Церкви, ибо он есть учитель Церкви.

Цвета богослужебных облачений. Символика цветов

Цветовая гамма богослужебных облачений состоит из следующих основных цветов: белого, красного, желтого, зеленого, голубого или синего, фиолетового и черного. Все они символизируют духовные значения празднуемых святых и священных событий. На православных иконах цвета в изображении ликов, одеяний, предметов, самого фона, или «света», как его называли в древности, также имеют глубокое символическое значение. То же самое относится к настенным росписям и убранству храмов. Исходя из установившихся традиционных цветов современных богослужебных облачений, из свидетельств Священного Писания, творений святых отцов, сохранившихся образцов древней живописи, можно дать общие богословские толкования символики цвета.

Важнейшие праздники Православной Церкви и священные события, которым усвоены определенные цвета одеяний, можно объединить в шесть основных групп.

Группа праздников и дней памяти Господа Иисуса Христа – цвет облачений белый и золотой, пророков, апостолов и святителей – золотой (желтый), всех оттенков. В желтом облачении служат и во все дни, когда нет особых праздников.

Группа праздников и дней памяти Пресвятой Богородицы – голубой или синий, Бесплотных Сил, дев и девственников. Цвет облачений – белый.

Группа праздников и дней памяти о Кресте Господнем. Цвет облачений – фиолетовый или темно-красный.

Группа праздников и дней памяти мучеников. Цвет облачений – красный. (В Великий Четверг цвет облачений – темно-красный, хотя все убранство алтаря остается черным, на престоле – белая пелена.)

Группа праздников и дней памяти преподобных, подвижников, юродивых. Цвет облачений – зеленый. День Святой Троицы, Вход Господень в Иерусалим, день Святаго Духа празднуются, как правило, в зеленых облачениях всех оттенков.

В период постов цвет облачений – темно-синий, фиолетовый, темно-зеленый, темно-красный, черный. Последний цвет употребляется преимущественно во дни Великого поста. На первой седмице (неделе) этого поста и на будних днях прочих седмиц цвет облачений черный; в воскресные и праздничные дни – фиолетовый с золотой или цветной отделкой.

Погребения, как правило, совершаются в белых облачениях.

В древности в Православной Церкви не было черных богослужебных облачений, хотя повседневные одежды духовенства (особенно – монашества) имели этот цвет. В древности в Греческой и Русской Церквах по Уставу Великим постом облачались в «багряны ризы» – в облачения темно-красного цвета. В России впервые было официально предложено облачиться по возможности в черные ризы петербургскому духовенству в 1730 году для участия в похоронах Петра II. С тех пор черные облачения входят в обиход погребальных и великопостных служб. Тем не менее архиеп. Аверкий (Таушев) по поводу обычаев при отпевании и панихидах дает твердо-обоснованные разъяснения: «По нашему православному обычаю, совершать панихиды и отпевания полагается в светлых облачениях. Обычай совершать эти чинопоследования в черных облачениях проник к нам с Запада и совершенно несвойствен духу святого православия, но тем не менее он довольно широко у нас распространился – настолько, что нелегко его теперь искоренить… Для истинного христианина смерть есть переход к лучшей жизни: радость, а не скорбь, как прекрасно выражено это в трогательнейшей третьей коленопреклонной молитве, читаемой на вечерни в день Пятидесятницы: “Несть убо, Господи, рабом Твоим смерть, исходящим нам от тела, и к Тебе Богу нашему приходящим, но преставление от печальнейших на полезнейшая и сладостнейшая, и на упокоение и радость”» (см.: Триодь Цветная).

По мнению некоторых современных ученых, в сознании русских людей с глубокой древности черный цвет имел два разных символических значения. Он, в противоположность белому, означал нечто принадлежащее к «темным силам», «сонмищу бесов», смерти (в одном своем смысле) и монашескую одежду как знак смирения и покаяния (в другом). Характерно, что в иконах этот цвет старались не использовать. Когда иконописцу требовалось показать нечто, имеющее в обыденной земной жизни черный цвет, он стремился как-то заменить его, например, вороного коня изображал синим. Следует заметить, что по аналогичной причине в древней иконописи старались избегать и коричневого цвета, ибо он является по существу цветом земли и грязи. Даже если на старинных иконах встречается коричневый цвет, можно пердположить, что живописец все же имел в виду темно-желтый цвет, охру, стараясь передать некую телесность, но не земную, поврежденную грехом.

Что же касается чистого желтого цвета, то в иконописи и богослужебных облачениях он является преимущественно синонимом, образом золота, но сам по себе непосредственно не заменяет белый цвет, как может заменять его золото.

В каноне богослужебных облачений нет «своего места» у оранжевого цвета. Но практически он часто встречается в церковных ризах, которые считаются либо желтыми, либо красными.

Таким образом, в сложившемся каноне церковных богослужебных облачений мы, по существу, имеем два явления – белый цвет и все семь основных цветов спектра, из которого он состоит (или на которые он разлагается), и черный цвет как отсутствие света, символ небытия, смерти, траура или отречения от мирской суеты и богатства.

Спектр солнечного света – это цвета радуги. Семицветная радуга составляет и основу цветовой гаммы древних икон. Радуга, это поразительное по красоте своей явление, была представлена Богом Ною как знамение завета вечного между Богом и между землею и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле (Быт. 9, 16). Радуга, подобно мосту, переброшенному между некими двумя берегами или краями, означает и связь между Ветхим и Новым Заветами и «мост» между жизнью временной и вечной в Царстве Небесном. Эта связь (в обоих смысловых значениях) осуществляется Христом и во Христе как Ходатае за весь род человеческий. С этой точки зрения радуга есть не что иное, как образ сияния славы Господа Иисуса Христа. В Откровении ап. Иоанн Богослов видит Господа Вседержителя, Сидящего на престоле, и вокруг престола радуга (Откр. 4, 3). В другом месте он видит Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга (Откр. 10, 1). Евангелист Марк, описывая Преображение Господне, говорит, что одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег (Мк. 9, 3). А снег при ярком блистании на солнце дает, как известно, именно радужные переливы.

Последнее особенно важно отметить, потому что в церковной символике белый цвет – не просто один из многих других цветов. Он символизирует Божественный нетварный свет, переливающийся всеми цветами радуги, как бы содержащий в себе все эти цвета. Внешний, вещественный, земной свет всегда рассматривался Церковью лишь как образ и знамение невещественного Божественного света. Откровение Иоанна Богослова изобилует поразительным множеством цветовых подробностей. Отметим главные. Святые и Ангелы в области небесной жизни облачены в белые ризы Божественного света, в такие же светлые одежды облачена «жена Агнца» – Церковь. Этот общий для Божественной святости свет как бы раскрывается в многоцветии радуги и в сиянии вокруг Престола Вседержителя, и в блеске различных драгоценных каменьев и золота, из которых состоит Новый, Небесный Иерусалим, духовно также означающий Церковь.

Золото благодаря своему солнечному блеску является в церковной символике таким же знаком Божественного света, как и белый цвет. Оно имеет и особое смысловое значение – царственной славы, достоинства, богатства. Впрочем, это символическое значение золота духовно объединяется с его первым значением как образа «Божественного света», «Солнца правды» и «Света миру». Господь Иисус Христос есть «Свет от Света» (Бога Отца), так что понятия царственного достоинства Небесного Царя и присущего Ему Божественного света объединяются на уровне представления о Едином в Троице Боге, Творце и Вседержителе.

В радуге красок есть три самостоятельных цвета, от которых обычно образуются остальные четыре. Это красный, желтый и голубой (синий). Имеются в виду красители, которыми обыкновенно пользовались в старину при иконописании, а также красители, наиболее распространенные в обиходе современных живописцев, «обычные». Ибо многие современные химические красители могут давать при сочетании совсем другие, неожиданные эффекты. При наличии «старинных» или «обычных» красителей художник может, имея красную, желтую и голубую краски, получить путем их сочетания зеленую, фиолетовую, оранжевую, синюю. Если же у него нет красной, желтой и голубой красок, он не может получить их путем смешения других цветов. Подобные же цветовые эффекты получаются при смешении излучений различных цветов спектра с помощью современных приборов – колориметров.

Семь основных цветов радуги (спектра) соответствуют тáинственному числу семь, положенному Богом в порядки небесного и земного бытия, – шести дням творения мира и седьмому – дню покоя Господа; Троице и Четвероевангелию; семи Таинствам Церкви; семи светильникам в небесном храме и т. д. А наличие в красках трех непроизводных и четырех производных цветов соответствует представлениям о несозданном Боге в Троице и созданном Им творении.

«Бог есть Любовь», явленная миру особенно в том, что Сын Божий, воплотившись, пострадал и пролил Кровь Свою за спасение мира, Кровью Своею омыл грехи человечества. Бог есть огонь поядающий. Моисею Господь открывается в огне неопалимой купины, огненным столпом путеводит Израиль в обетованную землю. Это позволяет отнести красный цвет, как цвет пламенной любви и огня, к символу, преимущественно связанному с представлением об Ипостаси Бога Отца.

Сын Божий есть «сияние славы Отчей», «Царь мира», «Архиерей грядущих благ». Этим понятиям более всего соответствует цвет золота (желтый) – цвет царского и архиерейского достоинства.

Ипостаси Духа Святого хорошо соответствует голубой цвет неба, извечно льющего дары Духа Святого и Его благодати. Небо вещественное есть отображение Неба духовного – невещественной области небесного бытия. Духа Святого мы называем в ежедневной молитве Царем Небесным.

Указанные цвета, конечно, могут обладать и обладают также особыми, иными смысловыми символическими значениями в зависимости от духовного контекста иконы, настенной росписи, орнамента. Но и в этих случаях не следует при изучении смысла произведения совсем пренебрегать главными значениями трех основных, непроизводных цветов. Это дает возможность истолковать смысл церковных облачений.

Праздник праздников – Пасха Христова начинается в белых облачениях в знак Божественного света, воссиявшего из Гроба Воскресшего Спасителя. Но уже пасхальная Литургия, а затем вся седмица служатся в красных ризах, знаменующих торжество неизреченной пламенной любви Божией к роду человеческому, явленной в Искупительном Подвиге Его Сына. В некоторых храмах принято на пасхальной утрени на каждой из восьми песней канона менять облачения, так что священник предстает всякий раз в ризах иного цвета. Игра цветов радуги очень соответствует этому торжеству торжеств.

Воскресные дни, память апостолов, пророков, святителей отмечаются в ризах золотого (желтого) цвета, т. к. это прямо связано с представлением о Христе как Царе Славы и Предвечном Архиерее и о тех Его служителях, которые в Церкви знаменовали собою Его присутствие и имели полноту благодати высшей степени священства.

Праздники Богоматери знаменуются голубым цветом облачений потому, что Приснодева – избранный сосуд благодати Духа Святого, дважды осенена Его наитием – в Благовещении и в Пятидесятнице. Голубой является цветом силы Духа Святого и Его действия. Обозначая сугубую духоносность Пресвятой Богородицы, голубой цвет священнических одежд в то же время символизирует Ее целомудрие, небесную чистоту и непорочность. Но на иконах Матерь Божия, как правило, изображается в покрывале пурпурного (темно-красного, вишневого) цвета, надетом поверх риз темно-голубого или зеленого цветов. Дело в том, что пурпурные одеяния, багряницы, наряду с золотыми, были в древности одеждой царей и цариц. Иконопись в этом случае обозначает цветом покрывала, что Богоматерь является Царицей Небесной.

Праздникам, где прославляется непосредственно действие Святого Духа, – Дню Святой Троицы и Дню Святого Духа усвоен не голубой, как можно было бы ожидать, а зеленый цвет. Этот цвет образуется сочетанием голубого и желтого цветов, знаменующих Духа Святого и Бога Сына, Господа нашего Иисуса Христа, что точно соответствует по смыслу тому, как Господь исполнил Свое обетование послать от Отца на соединенную со Христом и во Христе Церковь Духа Святого, Господа Животворящего. Все имеющее жизнь творится волей Отца посредством Сына и оживотворяется Духом Святым. Поэтому символом вечной жизни явлено древо и в Священном Писании, и в церковном сознании. Так что и обычная земная зелень деревьев, лесов и полей всегда воспринималась религиозным чувством как символ жизни, весны, обновления, оживотворения.

Если спектр солнечного света представить в виде круга, чтобы концы его соединились, то окажется, что фиолетовый цвет является средостением двух противоположных концов спектра – красного и голубого (синего). В красках фиолетовый цвет и образуется соединением этих двух противоположных цветов, объединяя в себе таким образом начало и конец светового спектра. Этот цвет усвоен воспоминаниям о Кресте и великопостным службам, где вспоминаются страдания и Распятие Иисуса Христа ради спасения людей. Господь сказал о Себе: Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний (Откр. 22, 13).

Крестная смерть Спасителя явилась упокоением Его от дел спасения человека в земном человеческом естестве. Это соответствует упокоению Бога от дел творения мира в седьмой день, после создания человека. Фиолетовый цвет – седьмой по счету от красного, с которого начинается спектральная гамма. Присущий памяти о Кресте и Распятии, содержа в себе красный и голубой, он обозначает, кроме того, некое особое присутствие всех Ипостасей Святой Троицы в крестном подвиге Христа. И в то же время фиолетовый цвет может выражать мысль о том, что Своею смертью на Кресте Христос победил смерть, т. к. соединение вместе двух крайних цветов спектра не оставляет в образовавшемся тем самым цветовом замкнутом круге никакого места черноте, как символу смерти.

Праздникам мучеников усвоен красный цвет богослужебных облачений в знак того, что кровь, пролитая ими за веру во Христа, явилась свидетельством их пламенной любви ко Господу всем сердцем и всею душею (Мк. 12, 30). Таким образом, красный цвет в церковной символике – цвет безграничной взаимной любви Бога и человека.

Зеленый цвет облачений на дни памяти подвижников и преподобных означает, что духовный подвиг, умерщвляя греховные начала низшей человеческой воли, не умерщвляет при этом самого человека, а оживотворяет его сочетаванием с Царем Славы (желтый) и благодатью Духа Святого (голубой) к жизни вечной и обновлению всей человеческой природы.

Белый цвет богослужебных облачений принят в праздники Рождества Христова и Богоявления потому, что он, как отмечалось, знаменует собою несозданный Божественный Свет, приходящий в мир и освящающий собою творение Божие, преображающий его. По этой причине в белых ризах служат и в праздники Преображения и Вознесения Господня.

Белые облачения также используют в службах поминовения усопших, потому что он очень ясно выражает смысл и содержание заупокойных молитв, в которых испрашивается для отшедших от земной жизни упокоение со святыми, в селениях праведников, облеченных, согласно Откровению, в Царстве Небесном в белые ризы Божественного света.