Развод

Развод стал сегодня вполне привычным разрешением неудачно сложившейся семейной жизни. Не только неверующие, но и православные стали соблазняться возможностью «исправить ошибку». Причин для этого у них находится множество: «ушла любовь», «он (она) меня не понимает», «полюбил(а) другого», «он (она) пьет», «не могу видеть свекровь (тещу)». Все эти причины сводятся к одной – непониманию сущности брака. Такое впечатление, что люди заключают брачный союз для того, чтобы получше, повеселее пожить. Но для верующих супругов главное – не веселье, а спасение, и брак понимается как нужное для спасения состояние. Брак дан Богом человеку, чтобы удовлетворить стремление к плотскому единению, для продолжения рода и как защита от блуда. Поэтому не стоит лишать себя великого блага только из-за того, что у предмета вашей любви оказались оттопыренные уши или чуть кривоватые зубы. «Осердясь на вшей, да шубу в печь», – говорит народная мудрость о человеке, который отказывается от счастья из-за мелкой досады.

В медицине такая патология характера называется психопатией. И действительно, есть некая болезненность в решении семейных проблем с помощью развода.

Брак можно сравнить с рождением ребенка. Хорошо, если ваше дитя родилось здоровым. Но оно может наследовать недуги родителей и родиться больным. Может родиться и просто уродец. Любить и растить нужно любого ребенка. Если мать откажется от него, то, сколько бы ни родилось у нее потом других здоровых детей, она все равно не будет вполне счастлива. Расторгнутый брак, как и отвергнутый ребенок, оставляет по себе не изгладимую ничем память. Разумнее попытаться исцелить больную семью, брак-уродец, терпением, чем отказываться от него.

Завещанную Спасителем заботу и любовь к ближнему легче и естественнее проявить в семье к самому близкому человеку – супругу. Придется, конечно, терпеть его недостатки, грехи, болезни. Но душа без страданий, без креста становится бесплодной. Тертуллиан писал: «Всякая душа по природе своей христианка». Для человека нормально проявлять семейное терпение, взаимное прощение и услужливость супругов. Такие супруги в кратковременных горестях видят несение Креста Христова, путь к Вечной Жизни. Да, они видят, страдают, терпят и… приходят за благословением на расторжение брака, зная, что Православная Церковь не отвергает развод, делая уступку человеческой слабости, его жестокому, неустойчивому сердцу. Но Церковь считает развод величайшей трагедией жизни, принимает на себя ответственность за него и повторяет за апостолом: А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем… и мужу не оставлять жены своей (1 Кор. 7, 10–11). Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас (Еф. 4, 32).

Церковное законодательство во все времена было вынуждено учитывать реальные обстоятельства меняющейся жизни. Так, в Синодальную эпоху поводом к разводу служили следующие причины:

• прелюбодеяние, т. е. половая связь одного из супругов с посторонним лицом, была ли эта связь продолжительным действием или единичным фактом;

• физическая неспособность к брачному сожитию (последствием развода вследствие признания супруга неспособным к брачному сожитию является воспрещение ему нового брака навсегда);

• безвестное отсутствие одного из супругов в продолжении 5 лет и более. Поместный Собор Русской Церкви 1917–1918 годов принял особое «Определение о поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью», в котором, помимо вышеперечисленных, указывались и следующие причины развода:

• отпадение от православия одного из супругов при ходатайстве о разводе другого;

• вступление одной из сторон в новый брак;

• противоестественные пороки;

• заболевание проказой или сифилисом;

• осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния;

• посягательство на жизнь супруги либо детей;

• сводничество, снохачество;

• извлечение выгод из непотребств супруга;

• неизлечимая тяжкая душевная болезнь;

• злонамеренное оставление одного супруга другим.

Позже появилось еще одно дополнение. Брак мог быть расторгнут, если один из супругов желал принять монашество, а другой не препятствовал этому.

«В настоящее время этот перечень <…> дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа».

Благодать Таинства может быть отвергнута человеческой свободой: признание Церковью такого отвержения и есть развод, и в таких случаях, снисходя к человеческой слабости и давая возможность «начать заново», Церковь допускает и новый брак разведенных.

Если муж и жена решили развестись, они должны помнить, что расторгнуть брак можно только внешне, т. к. благодать Таинства нельзя «снять», нельзя расторгнуть благодатно заключенный союз. Расторгнуть можно только юридическую сторону брака, но об этом заботится гражданский суд. Пастырская ответственность Церкви заключается в том, чтобы, где возможно, предотвратить развод. А когда становится очевидным, что брак окончательно разрушен, пастырская забота Церкви должна быть направлена только к тому, чтобы найти для обеих сторон и для их детей наиболее приемлемый выход. Новый брачный союз во многих случаях неизбежен, но, с точки зрения Церкви, этот новый брак уже не может иметь тáинственной полноты первого. Постарайтесь поэтому сохранить свой первый брак. По словам свт. Иоанна Златоуста, «брак есть пристань целомудрия для желающих хорошо пользоваться им, т. к. не позволяет неистовствовать природе». Покидающий самовольно эту пристань подвергает себя плотским искушениям, становится объектом плотских вожделений бесчестных людей. Устоять в чистоте, особенно женщине, как немощнейшему сосуду, по словам апостола (см.: 1 Пет. 3, 7), в нашем мире неимоверно трудно.

Да и спокойная одинокая жизнь скоро наскучит тем, кто испытал на себе жестокую силу семейных торнадо. Насытившись одиночеством, бывший муж (жена) все чаще вспоминает свою половину с любовью, забыв о недавних семейных ссорах с битьем китайского фарфора и горного хрусталя, об обидных словах и прозвищах, которыми супруги «награждали» друг друга. Именно такой момент нельзя упускать и примириться с мужем своим (1 Кор. 7, 11). В таких случаях нередко налаживается жизнь, может быть, не совсем безоблачная, но вполне спокойная.

Если же вы отвергли крест тяжелой семейной жизни, то ждите вскоре другой, еще более тяжелый. Гнев Господень поражает страданиями тех, кто, желая лучшего, менее обременительного, более обеспеченного союза, расторгнул первый (именно поэтому созданные после развода семьи очень трудные).

Хорошо известны слова Самого Христа о разводе: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует (Мф. 19, 8–9).

Разводы так и будут продолжаться до тех пор, пока родители будут воспитывать своих детей не примером, а проповедью. Как могут молодой человек или молодая девушка знать, научиться, что по-настоящему их может соединить крестная ликующая любовь, если в нехристианском (да и в христианском тоже) обществе этого не бывает? На каком живом примере дети разведенных родителей могут убедиться в том, что терпение всех семейных скорбей – это та степень ответственности, которую берут на себя супруги, заключая брак?

Браки все чаще заключаются между людьми не полностью зрелыми, людьми, которые воображают, что та радость, которая между ними существует, когда они встречаются, когда они общаются, когда они вместе что-то делают, будет продолжаться без конца, и что ее не надо ни защищать, ни возделывать. Бо́льшая часть тех, кто приходит венчаться, ищут радости взаимной встречи, но и не думают о крестоношении. Поэтому когда они сталкиваются с трудностями во взаимоотношениях, оказывается, что они не готовы к этим трудностям совместной жизни – и расходятся. Пока мы будем венчать формальных «христиан», людей незрелых, у нас будут продолжаться разводы.

Поэтому ответственность за развод лежит на всей Церкви, на всем христианском обществе. И этим объясняется то, что Церковь допускает развод, потому что виновата она в лице своих служителей и своих членов: родителей, священников, окружающего общества. Но трагедией развод остается (может быть, самой большой), потому что это момент, когда двое, бывшие хотя бы зачаточно едиными, вдруг перестают быть едины и делаются друг другу чужими.

Мы не принимаем развода для священника, потому что священник призван быть примером, образцом для своих пасомых, но мы с милосердием, с любовью и с глубокой болью допускаем развод среди мирян. Но это не норма, это не одна из возможностей, стоящая перед людьми, когда они решают венчаться, – это катастрофа. Поэтому Церковь в древности после развода в течение долгого времени, порой до семи лет, не допускала разведенных до брака, считая их незрелыми для того, чтобы вступить в новый брак. Они должны были пройти целую школу духовного воспитания – не образования, а именно воспитания, взращивания, чтобы можно было войти в брак совершенно по-иному, зрелыми людьми.

«Развод осуждается Церковью как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере, одному из них), и особенно детям».

翁c만