Необходимость причащения святых Христовых таин
Причащаться Тела и Крови Господних есть существенная, необходимая, спасительная и утешительная обязанность каждого христианина.
Спасительные плоды или действия Таинства Евхаристии при достойном приобщении следующие:
1. Оно теснейшим образом соединяет нас с Господом: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56).
2. Оно питает наши душу и тело и способствует нашему укреплению, возвышению, возрастанию в жизни духовной: ядущий Меня жить будет Мною (Ин. 6, 57). Принимаемое достойно, оно служит для нас залогом будущего воскресения и вечно-блаженной жизни: ядущий хлеб сей жив будет вовек (Ин. 6, 58).
3. Должно, однако, помнить, что эти спасительные плоды Евхаристия приносит только для тех, кто приступает к ним с верой и покаянием; недостойное же вкушение Тела и Крови Христовых принесет тем большее осуждение: Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор.11, 29).
О необходимости частого Причащения для мирян свидетельствует Священное Писание, Предание Православной Церкви и учение ее отцов:
1. Завет Спасителя.
Господь Иисус Христос призывает нас в Своем Благовестии: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною.
Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек (Ин. 6, 53–58).
Каждый христианин, прислушиваясь к голосу совести, понимает, что как бы он ни готовился, он всегда недостоин Причащения. Дерзаем причащаться мы только в послушание и по прямому повелению Господа: «Недостоин я, Владыко Господи, чтобы Ты вошел под кров души моей. Но т. к. Ты, Человеколюбец, хочешь жить во мне, то я дерзновенно приступаю. Ты повелеваешь, и я раскрываю двери, которые Ты один создал, и войдешь Ты с обычным человеколюбием, войдешь – и просветишь мой помраченный разум» – исповедуем мы каждый раз, готовясь к принятию Святых Таин.
Если человек решает сам, как часто он может приступать к Причащению, в зависимости от того, насколько он «достоин»/»недостоин», он ставит себя как бы мерой и Божественного Дара и своего собственного достоинства.
Иногда мерилом достоинства для человека выступает мнение духовника или священника, решающего за человека, «достоин» он или «недостоин» Причащения. Помня о значении пастырского руководства, следует отметить, что в Евангелии нет указаний на то, что именно и только священник должен регламентировать тáинственную жизнь христианина.
Христос в Евангелии призывает, чтобы Причастие стало нашей пищей, и не назначает распорядителей этой Тайны: Я есмь хлеб жизни (Ин. 6, 35; 6, 48), приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда (Ин. 6, 35), старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин. 6, 27), Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6), Хлеб наш насущный дай нам на сей день (Мф. 6, 11).
Сщмч. Киприан Карфагенский о последней фразе Господа говорит так: «Просим же мы ежедневно, да дастся нам этот Хлеб, чтобы мы, пребывающие во Христе и ежедневно принимающие Евхаристию в снедь спасения, будучи по какому-либо тяжкому греху отлучены от приобщения и лишены небесного хлеба, не отделились от Тела Христова…»
Из Евангелия мы видим, что Христос, не назначая распорядителей Таин, призывает нас к тому, чтобы мы жили в соответствии с Евангелием постоянно так, чтобы Святое Причастие не стало нам в осуждение: говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф. 5, 20), будьте совешенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48), предлагая нам в Самом Себе образец жизни. Об этом свидетельствует и ап. Павел: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей (1 Кор. 11, 28). Это значит, что мы должны жить достойно его, чтобы оно не стало нам в осуждение, т. е. тогда, когда чиста совесть.
2. Постановление и пример апостолов и первых христиан.
Девятое каноническое правило святых апостолов гласит: «Всех верных, входящих в церковь и слушающих Писания, но не пребывающих на молитве и Святом Причащении до конца, как производящих бесчиние в церкви, подобает отлучать от церковного общения».
Как древние, так и новые толкователи этого правила сходятся на том, что правило подразумевает обязательность Причащения присутствующего народа, т. е. мирян.
Как повествует книга Деяний апостольских, после вознесения Господа и снисхождения Святого Духа на апостолов: они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах (Деян. 2, 42). Апостол Павел, когда прибыл в Троаду, где в первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел… взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел (Деян. 20, 7–11).
3. Сущность Святой Церкви и Евхаристии.
Церковь евхаристична, а Евхаристия церковна по природе, ибо Церковь есть Тело Христово, а Евхаристия есть главное Таинство Церкви, то, ради чего Церковь существует и создана Господом.
Евхаристия сводит воедино все, что происходит в Церкви, она и есть эта созидаемая Церковь. Евхаристия и Церковь – понятия почти тождественные. Евхаристией связываются люди в Тело Христово: все мы причащаемся Одного и Того же Христа, Его Святейшие Тело и Кровь проходят до последних атомов нашего существа – вот мы и становимся через это ближе, чем братьями и сестрами, – одним Телом, в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова. В Причастии происходит исполнение воли Божьей о человеке и явление любви Божьей ко всем нам.
Через Евхаристию мы живейшим образом связываемся с Церковью Небесною. Все мы напоены одним Духом (1 Кор. 12, 13), все мы – причастники Христа, и на Литургии, во время совершения этого Таинства, совершенно теряет значение преграда между земной и небесной жизнью. Евхаристией земля и Небо соединяются в одно, неделимое, вечное, но и здесь уже, на земле, сущее Тело Христово. И это не просто слова; это глубочайшая духовная мистическая реальность, сама сердцевина церковной жизни.
Евхаристия – благодарение Бога, через Причащение мы благодарим Бога за совершение дела нашего спасения и делом творим свое собственное спасение, исполняя волю Бога, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4). Таким образом, именно в Причащении Богу мы можем выразить Ему благодарность за наше спасение.
Приобщение – этим названием Таинства обозначается то, что мы теснейшим, приискреннейшим образом соединяемся со Христом Спасителем, освящаемся, оправдываемся, приобретаем Христову жизнь – жизнь Святого Духа, жизнь с избытком; Господь в Евангелии благовествует о Себе: Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком (Ин. 10, 10). И Господь, желая приобщить нас Себе, дать нам эту жизнь с избытком, избрал для этого не какой-нибудь мыслительно-интеллектуальный или эстетически-культурный способ, а способ наипростейший, наиестественнейший для человека – вкушение.
Как пища входит в нас и растворяется в нас, проникает до последней клеточки нашего организма, так и Господь захотел до самой последней частички нашего естества соединиться с нами, приобщиться нам, чтобы и мы до конца приобщились Ему. Ум человеческий отказывается и не в силах понять страшную глубину этого действия Божия; воистину, это любовь Христова, которая, как говорит ап. Павел: превосходит всякое разумение (см.: Еф. 3, 19). Вообще все, что существует в Церкви, «стягивается» к Евхаристии как к высшей своей точке; она – критерий правильности церковной жизни, образец, мерило, по которому христианин выстраивает свою жизнь в Церкви.
Причастие является основной пищей христианина, через Приобщение христианину подается оставление грехов и примирение с Богом во Христе, укрепление духовной жизни, исцеление духовных и телесных болезней. Приобщение Христу утверждает веру и делает способным человека вести истинную христианскую жизнь в этом мире. «Причастие – “знак жизни вечной”, ожидание радости, мира и полноты Царствия, предвкушение его света. Причастие одновременно и соучастие в страданиях Христа, выражение нашей готовности воспрининять Его “путь жизни”, и участие в его победе и торжестве. Оно – жертвенная трапеза и радостный пир. Его Тело сломано, и кровь пролита, и, причащаясь Ими, мы принимаем Его Крест. Но “Крестом радость вошла в мир”, и эта радость наша, когда мы за Его трапезой. Причастие дается мне лично для того, чтобы сделать меня “членом Христа”, чтобы соединить меня со всеми, кто принимает Его, чтобы раскрыть мне Церковь как единение любви. Оно соединяет меня со Христом, и через Него я в общении со всей Церковью. Это Таинство прощения, единения и любви, Таинство Царства».
4. Постановления Соборов.
Второе правило Антиохийского Собора гласит: «Все, входящие в церковь и слушающие Священные Писания, но по некоему уклонению от порядка не участвующие в молитве с народом или отвращающиеся от Причащения Святой Евхаристии, да будут отлучены от Церкви дотоле, как исповедуются, окажут плоды покаяния и будут просить прощения – и таким образом возмогут получить оное». Таким образом, авторитетный Антиохийский Собор подтверждает применимость практики всеобщего частого причащения среди антиохийских христиан в IV веке. Трулльский Собор своим 80-м правилом отлучает от Церкви и Святого Причащения тех, кои без уважительных причин не причащались три недели подряд. Таким образом, упомянутые постановление соборов, а также другие церковные установления (например, правила 66-е Трулльского Собора и 11-е Сардикийского) ясно показывают, что Церковь Христова всегда призывает всех чад своих к постоянному участию в спасительной Евхаристии – Новозаветной Пасхальной Трапезе.
5. Единодушный призыв святых отцов.
«Вижу, что происходит большой беспорядок в этом деле. Ибо в иное время вы не причащаетесь, хотя бываете зачастую и чистыми, а когда приходит Пасха, даже если сделали какое-либо зло, дерзаете и причащаетесь. О дурной обычай! О злой предрассудок! Напрасно совершается ежедневно Литургия, напрасно мы стоим в алтаре – никто не подходит причаститься. Говорю это не для того, чтобы вы причащались просто так и как случится, но чтобы вы делали себя достойными.
«И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая». (Мк. 14:23,24)
О человек! Ты недостоин Причастия? Тогда ты недостоин и слышать молитвы Литургии. Ты слышишь диакона, который стоит и взывает: «Те, которые пребываете в покаянии, все просите Бога, дабы вас простил». Те, которые не причащаются, находятся все еще в чине кающихся. Итак, что ты стоишь? Если ты в чине кающихся, тогда ты не можешь причаститься, ведь тот, кто не причащается, среди кающихся находится. Для чего взывает диакон: «Изыдите те, которые не можете молиться Богу», а ты стоишь нагло? Если же ты не из кающихся, но из тех, кто имеет возможность причащаться, как же ты не заботишься, чтобы причаститься? Или ты не считаешь Причастие великим даром и пренебрегаешь им?
Задумайся, прошу тебя! Здесь царская трапеза, Ангелы служат на этой трапезе, Сам Царь здесь присутствует, а ты стоишь, как зевака. Одежды твоей души нечисты, и это тебя не трогает? Или они чисты? Тогда садись и ешь от нее. Христос на каждой Литургии приходит увидеть тех, которые сидят на трапезе, со всеми разговаривает и теперь говорит каждому в его совести: «Друзья, как вы стоите здесь, в Церкви, не имея брачной одежды? Разве Он не спросил: «Почему ты сел за трапезу?» Но даже прежде, чем тот сел, говорит ему, что он недостоин даже войти сюда. Ведь Он сказал не «почему ты возлег?», а «как ты вошел?» (см. Мф. 22, 2–14)…
Когда ты услышишь: «Помолимся все сообща», когда ты увидишь, что открываются врата алтаря, тогда считай, что открывается небо и снисходят Ангелы. И как не должен быть здесь ни один некрещеный, так не должен быть и ни один (хотя и крещеный, но) нечистый и скверный.
Скажи мне, пожалуйста, если бы кто-нибудь был приглашен на трапезу, пошел туда, помыл свои руки, сел и приготовился к трапезе, а затем не стал бы есть, разве он не оскорбил бы того, кто его пригласил? Не лучше ли было бы, если бы он не приходил вообще? Так и ты: пришел на трапезу, пел с остальными песнопения, исповедовал, что ты достоин (поскольку не удалился вместе с недостойными), как ты можешь после всего этого оставаться на Литургии и не причащаться от этой Трапезы?
Но ты говоришь: «Я недостоин». Тогда ты недостоин участвовать и в молитвах, потому что Святой Дух нисходит не только на предлежащие Святые Дары, но и на эти песнопения. Разве ты не видел, как рабы господ своих сначала моют трапезную, убирают дом и затем уже предлагают блюда? Это делается у нас посредством молитв, посредством возгласа диакона: мы моем, как губкой, церковь, чтобы Тайны были предложены в чистой церкви и не нашлось в ней никакого пятна, никакого порока. Нечистые глаза недостойны видеть этого зрелища, оскверненные уши недостойны слышать эти песнопения. Ибо так повелевает закон: если даже животное хотело приблизиться к Синайской горе, то должно было быть побито камнями. Так они были недостойны находиться даже у подножия горы, хотя впоследствии и приблизились и видели место, где был Бог. Следовало приближаться и видеть после. А когда присутствовал Бог, надо было удалиться…
Хотел бы сказать вам еще больше и страшнее, но, чтобы не перегружать ваш ум, достаточно и этого. Ибо те, которые не вразумляются этим, не смогут вразумиться и большим. Итак, дабы наши слова не послужили к еще большему осуждению вас, просим вас не о том, чтобы вы не приходили, а о том, чтобы вы соделали себя достойными и присутствия на Литургии, и Причащения.
Скажи мне, пожалуйста, если бы некий царь повелел: «Тот, кто совершит такое-то зло, пусть не приближается к моей трапезе», то ради этой чести разве вы не захотели бы приложить все возможные силы ваши, чтобы предохранить себя от зла? Когда же священник приглашает нас подойти причаститься, тогда Господь нас призывает взойти на Небеса, на трапезу великого и чудного Царя, а мы отказываемся, и медлим, и не спешим, и не стремимся к этому. И какая тогда надежда на спасение нам остается? Мы не можем сказать, что нам препятствует болезнь или естество, но недостойными делает нас только наше нерадение», – пишет св. Иоанн Златоуст, создатель чина Божественной литургии. Именно в его словах наиболее полно отразилось учение Церкви о Евхаристии.
В Древней Руси тоже часто причащались. Даже лица на государственной службе так поступали. Известно, например, что св. блгв. вел. кн. Ростислав, внук Владимира Мономаха, приобщался Святых Таин каждое воскресенье.
Свт. Тихон, еп. Воронежский (†1783), советовал священникам: «Когда произносите “Со страхом…”, подумайте, как Христос явился по Своем Воскресении апостолам и всем другим братьям. Знайте также, что этими словами вы призываете верующих принять Святые Тайны. И когда видите, что кто-то не подходит, пострадайте душой, поскольку в то время, как Христос зовет всех к себе и приносит в пищу Свое Пречистое Тело и Кровь, кто-то не приходит на вечерю этого великого благодеяния». И далее святитель напоминает об обычае древних христиан причащаться за каждой Литургией.
О редком причащении мирян сожалел великий проповедник Евхаристии св. прав. Иоанн Кронштадтский, который служил Литургию даже в дороге и причащал на службах в своем храме тысячи людей одновременно. В одной из своих проповедей он говорил: «Есть люди, которые только по нужде и необходимости приступают к принятию Святых Таин раз в год. Это тоже нехорошо, потому что исполняют уже свой христианский долг как бы из-под палки, по необходимости… А если Господь есть Истинный Хлеб, то мы должны желать этого Хлеба не только раз в год, но по возможности каждый месяц, каждую седмицу, даже каждый день. Почему так? Потому, что это – хлеб насущный для нас, для нашей души, а т. к. хлеб насущный нужен нам каждый день, то и в небесной пище – в Теле и Крови Христовых, мы нуждаемся каждый день. Поэтому и в молитве Господней мы молимся: хлеб наш насущный даждь нам днесь…
Святые Тайны называются Божественными Дарами, потому что подаются нам Господом совершенно туне, даром, незаслуженно с нашей стороны; вместо того чтобы нас наказывать за бесчисленные наши беззакония, совершаемые каждый день, час, минуту, и предавать нас смерти духовной, Господь в Святых Тайнах подает нам прощение и очищение грехов, освящение, мир душевных сил, исцеление и здравие души и тела и всякое благо, единственно только по вере нашей. Если же Владыка даром ежедневно подает нам для вкушения Себя Самого, Свои Божественные Тайны, то не должны ли мы неотложно давать туне, даром, тленные блага: деньги, пищу, питие, одежду – тем, которые просят их у нас?»
6. Причащение есть Пасха, пир веры, всегдашний праздник христианина, Чаша бессмертия, дающая вечную жизнь.
По уже приведенным словам свт. Иоанна Златоустого, Пасха наступает каждый раз тогда, когда мы причащаемся. Следует напомнить, что именно в Евхаристии мы имеем полноту радости общения с Богом.
В Причастии «небо спускается на землю», поэтому Причастие всегда несет человеческой душе радость, духовную бодрость, любовь, крепость, благо и милость, т. е. несет в себе все то, что есть в Церкви: оправдание, освящение, бессмертие.
Причастие есть жизнь вечная. Вне постоянного Причастия на Литургии постоянное радостное общение со Христом заменяется на исполнение обряда для получения где-то и когда-то «вечного блаженства», т. е. литургическая жизнь христианина сводится к «зарабатыванию рая».
Наконец, неразрывно связано Таинство Евхаристии с Воскресением Христовым. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6), – говорит Господь.
Литургия исключительно пасхальна; как она выявляет, проецирует, актуализирует для нас Голгофскую Жертву, так же, по неразрывности со смертью Христовой, Евхаристия приобщает нас Воскресению Спасителя: мы причащаемся Тела и Крови Христа Воскресшего и Сидящего одесную Отца.
Причащение, по слову Иоанна Златоуста, рождает чистоту сердца и есть всегдашнее избавление от дьявола. А редкое Причащение есть немалый урон духовной жизни, т. к. этим человек отдаляет себя от благодатной помощи Христа: «Как они могут очистить ум свой? Просветить разум? Украсить все силы душевные, не причащаясь Тела и Крови Господа нашего, Который является истинным очищением, истинной красотой, истинным освящением и благородством души?..
Многие, вижу, нечасто причащаются: это дело диавола, он мешает частому принятию Тела Христова. И очевидно, что тот, кто нечасто причащается, дает большую власть над собой диаволу, и диавол волю над ним принимает и ведет его на все злое».
7. Только Причащение Господу созидает любовь между христианами, скрепляющую Церковь. Причастие подчеркивает единство всех верных во Христе. Служение Литургии есть общее дело всех христиан, а не только священника и других членов причта. В Ветхом Завете священство родовое, а в Новом Завете его природа совсем другая. Все мы народ Божий. Таким образом, на Литургии все христиане являются частичками Тела Христова, между которыми крепнет любовь Христова.
8. Частое причащение есть норма жизни христианина.
Человек, любящий Христа и старающийся жить по Его заповедям, желает как можно чаще приобщаться своему Господу, т. е. чаще причащаться Святых Его Таин. Литургия для него – жизнь; он всегда с нетерпением ждет ее. Он готовится к ней, очищает совесть молитвою; и в храме, на самой Литургии – не только в момент выноса Чаши, но на всем ее пространстве (так она устроена!) – обретает высший смысл своей жизни: в совместной евхаристической молитве, в единении с Церковью земною и Небесною, наконец, в соединении своей души с Богом. После Литургии он призван жить соответственно тому, что совершается на Литургии.
Евхаристическое сознание зависит от степеней духовной жизни, от борьбы со страстями. Если духовная жизнь ослабевает, то и необходимость частого участия в Таинстве Евхаристии перестает ощущаться. А если не соблюдается норма церковной жизни – частое Причащение и полное молитвенное участие христианина в Литургии – то ослабление евхаристического сознания ведет к неправильной ориентации духовной жизни и Евхаристия отходит с центра духовной жизни на периферию, – а в центр духовной жизни приходят вещи с периферии, такие, например, как: антихрист, дивеевская канавка, электронные паспорта, Иван Грозный, масонство, глобализация и т. д., и т. п.
Так смещаются акценты, нарушается иерархия христианских ценностей. Человек начинает жить не Христом, не Церковью, не трудом ради спасения, а околоцерковными предметами – традициями, мифами, сплетнями, увлекаясь обрядностью и верой в «магическую силу» головных платков, крашеных яиц, куличей, свечек и лампадного масла.
Евхаристия – Таинство Церкви, формирующее, созидающее ее, и малейший отход от точного евхаристически-церковного мироощущения сразу кривит строй духовной жизни. И получается, что подлинного смысла Литургии человек не знает, а подменяет его упрощенным и очень внешним, поверхностным восприятием, отсюда проистекают невежество, клерикализм, фарисейство, магизм и кликушество.
И тогда оказывается, что человек приходит в Церковь и получает не реальную духовную жизнь, которую содержит Церковь в своем устроении, в учении, Таинствах, чинах, уставах, духе, а подмену – то, что приобрела Церковь в результате неправильного отношения к ней, сложившуюся исторически. Получается, что человеку приходится искать в Церкви ту реальность, которую он чает, и которой Церковь в глубине обладает.
Особенно опасна эта подмена подлинного смысла, подлинного духа Церкви, ее подлинных уставов, когда ровное течение жизни сменяется настоящими духовными и иными проблемами: когда человек ждет помощи от Церкви, в которую он много лет «ходил», а помощи не получает. Вдруг оказывается, что он Церковь не знает, не понимает, не в том полагал ее смысл, действие – она была для него душевной, эстетической, но не подлинно духовной жизнью.
9. О необходимости непрестанного Причащения свидетельствует само чинопоследование Литургии, молитвы Литургии, и даже само ее название «Литургия».
В Церкви нет священнодействий, которые совершались бы сами по себе или над отдельными членами вне остальных членов, т. к. везде и всегда священнодействует вся Церковь как собрание верующих в Господа Иисуса Христа, и особенно это касается священнодействия Литургии, само название которой переводится как «общее дело», т. е. общее дело соединения и приобщения с Господом Богом и с другими христианами.
Если мы внимательно присмотримся к Божественной и святой Литургии, то увидим, что с начала до конца вся она имеет целью и указывает на Причащение собравшихся верующих христиан, ибо это обнаруживают и молитвы, которые читает священник тайно от себя, и возгласы, и все слова и священнодействия, которые происходят на ней, и весь чин Литургии. Увидим также, что практически все (за редким исключением) молитвы Литургии читаются и поются во множественном числе от лица всех присутствующих.
В молитве после чтения Евангелия, которая называется второй молитвой верных, иерей молится: «Даруй же, Боже, и молящимся с нами преспеяния жития и веры, и разума духовного. Даждь им (т. е. верным), всегда со страхом и любовию служащим Тебе, неповинно и неосужденно причаститися Святых Твоих Таин».
Да и все другие названия Литургии – собрание, общение, приобщение, общее дело и т. д., – как она по преимуществу называется, побуждают в некотором смысле с необходимостью к частому Причащению. Ведь «общение» и «собрание» значат, что посредством Причащения Тела и Крови Христовых все верные собираются, общаются и соединяются со Христом и делаются с Ним одно тело и один дух.
10. Непрестанное Причащение необходимо христианину для постоянной готовности к смерти и встречи с Господом, т. к.: Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его. Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, – то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов (Мф. 24, 46–51).
Корабль Церкви. Икона
Причастие апостолов. Фрагмент фрески
