Плоды молитвы

Преподобный Нил Синайский, рассуждая о плодах молитвы, говорит, что как хлеб укрепляет тело, питая его, а добродетель обновляет душу, так духовная молитва просвещает ум и благоукрашает внутреннего человека, благочестие которого тогда уже отображается и во внешнем человеке, в его речах, взглядах, делах.

Плоды молитвы и духовное чувство рождаются только после очищения от страстей, а кто, пребывая во грехе, дерзнет простираться к познанию Божественных таин и к невещественной молитве, тот должен будет принять строгое вразумление. Так же кто превозносится естественными дарованиями и способностями, полученными без труда, тот никогда не получит выше естественных благ, потому что неправедный в мале, и во мнозе неправеден есть (Лк. 16, 10) по своему тщеславию.

Блаженный авва Зосима поучает смиренно просить у Господа благословения нашего труда молитвы, которая, будучи у верных вначале с самопринуждением, как дело нашего произволения, переходит по действу благодати в молитву чистую и сладостную.

И нерассеянность ума как плод молитвы дается не скоро, а когда смиримся. Божий дар определяется не временем и не количеством молитв, а только сердечным смирением и Христовою благодатью, как Бог благоволит. Такие дары благодати, как благоговейный страх Божий и сокрушение, водружение в сердце тихого, теплого чувства Божественной любви, подаются тогда, когда уже не станут возмущать человека никакие страсти и не будет боязни смерти, а, наоборот, ощущается желание разрешиться от земных уз и быть со Христом. Это уже служит залогом спасения, ибо внутри тогда явно обретается Царствие Небесное.

Святой Иоанн Лествичник учит, что благодатные дарования по непостижимости Промысла Божия некоторые получили прежде своих трудов, другие в трудах, а иные уже при смерти.

И сыноположение – дар, и Царство Небесное не есть награда за дело, а благостный дар Владыки, уготованный верным рабам.

Верные, украшенные плодами добродетелей, называются святыми, как получившие обожившееся естество (в Писании – земля святая).

Верные за благоговейное размышление и прилежное памятование о Боге сподоблялись любви и радости, за памятование о грехах и муках и внимательную молитву – умиления, за воздержание и смирение – бесстрастия. Такая вера порождает уже Боговедение. От этих добродетелей душа преуспевает в рассудительности и любви. Любовь же через чистую молитву возводит в меру возраста Христова. Тот же, кто с любовью терпит обиды и уничижения и молится за обижающих и оскорбляющих его, в короткое время достигает великого преуспеяния, как говорит прп. Симеон Новый Богослов.

Особенного преуспеяния в добродетелях и смиренномудрии достигают христиане от тайного поучения. Тайное поучение, то есть молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», согревает сердце теплотой Божества, как и воспевает Пророк: Согреяся сердце мое во мне, и в поучении моем разгорится огнь (Пс. 38, 4) от Христа Бога, ибо призываемый Бог наш огнь поядаяй есть (Евр. 12, 29). Такое тайное поучение, наша беседа с Богом, как говорит прп. авва Исаия, просвещает всего внутреннего человека, даруя ему духовное ведение, которое уже ощущает сокровенное в созерцании. Созерцание, по рассуждению св. Исаака Сирина, есть уже собирание рукоятий после молитвенного сеяния, или, лучше назвать, жатва, при которой жнущий приходит в изумление неизглаголанным видением таин Домостроительства Божия. Восемь главных предметов созерцания таин Божиих указывает св. Григорий Синаит для всякого верного, вошедшего в меру духовного сыноположения. Он научается истинному богословствованию от Самого Бога, о чем свт. Григорий пишет: «Утверждаем, что есть восемь главных предметов созерцания: первый – Бог, невидимый и безвидный, безначальный и несозданный, причина всего сущего, Троичное единое и пресущественное Божество; второй – чин и стояние умных сил; третий – составление видимых вещей; четвертый – домостроительное снизшествие Слова; пятый – всеобщее воскресение; шестой – страшное Второе Христово пришествие; седьмой – вечная мука; восьмой – Царствие Небесное». Стяжавший полную чистоту ума получает в созерцании познание этих истин.

А святой Макарий Великий указывает на двенадцать ступеней, которые нужно пройти человеку, чтобы достигнуть совершенства в Богопознании. Но если бы человек пребывал наверху совершенства постоянно, то не желал бы слышать ни о чем, ни видеть что-либо, ни заниматься попечением о братии, а только стал бы сидеть в одном углу в восхищении и уповании невещественных таин. Поэтому совершенная мера благодати не дается ему постоянно, чтобы он мог служить ближним и заниматься попечением о братии и проповеди Слова.

Иногда же, – продолжает св. Макарий, – совершенные в благодати, в упоении Божественными таинами духовными, подобно бестелесным Ангелам, чувствуют в себе легкость и окрыленность от непередаваемой радости, иногда, воспламеняемые духовною любовью к человечеству, плачут о роде человеческом, иногда не отличают они доброго человека от злого, желая каждого вместить в свое сердце, иногда унижают себя до того, что почитают себя хуже и меньше всех. Бывает, что душа в великом безмолвии, тишине и мире, когда соединится с Духом, сама становится духом. «Тогда делается она вся светом, вся оком, вся духом, вся радостью, вся упокоением, вся радованием, вся любовью, вся милосердием, вся благостью и добротою».

Такую Божественную благодать получает человек, по рассуждению прп. Симеона Нового Богослова, только за веру, за добрые намерения при хранении чистой совести во смирении, как и сам он, будучи еще юношей, испытал. Говоря о себе, он пишет, что тогда он ни долгих постов не держал, ни власяницы не носил, не удручал себя спанием на голой земле и из мира не выходил, но познал свою греховность, смирился и с верою и любовью молился к Сладчайшему Иисусу Христу и Его Пречистой Матери. Однажды, в молитве, он подвиг на милость Матерь Господа. Ее ходатайством умилостивил Бога и привлек на себя Благодать Святого Духа, которая с такой силой осенила его, что он сподобился увидеть мысленный Свет Солнца правды, Сладчайшего Господа нашего Иисуса Христа. Ему казалось, что он сам стал светом. Видел юноша только один свет, остановились у него всякие попечения, забыл он мир и исполнился слез и радости неизреченной. И он удостоился видеть умом своим Невидимого явно, без Облика и очертания во Свете, в молчании.

Этот Свет Божественной любви даровал блаженную радость и неописуемый мир душе, которая ощущала, что Невидимый говорит и слушает.

Так вера соделывает человека причастником Божественной Любви и Жизни Вечной во Триипостасном Свете Единого Божества.