Мальвинская (Фолклендская) война 1982 года

29 марта 1981 года соратники принудили Хорхе Виделу, окончательно утратившего свою популярность в народе, передать власть генералу Роберто Эдуардо Виоле, которого 11 декабря того же года сверг главнокомандующий сухопутными войсками генерал-лейтенант Леопольдо Фортунато Галтьери. К тому времени упала и популярность всей хунты в целом, поскольку главный критерий качества политического режима – уровень благосостояния масс – перманентно снижался. Генерал Галтьери решил поправить дело при помощи небольшой победоносной войны (это весьма хорошее средство, но при условии, что война будет выиграна). Повод имелся замечательный: Мальвинские (Фолклендские) острова и прилегающие к ним Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова. Галтьери решил поставить точку в давнем споре с Великобританией и вернуть Аргентине то, что принадлежало ей по праву.

Аргентинские войска в Порт-Стенли

Существуют два вида справедливости: историческая и современная. С исторической точки зрения спорные острова принадлежат Аргентине как наследнице Испанской империи. Но за время британского владычества на этих островах сменилось много поколений потомков британских поселенцев, которые ощущают себя британцами, а землю, на которой они живут, считают британским владением, и по-своему они правы. В общем, у каждого своя правда.

2 апреля 1982 года аргентинские войска высадились на Фолклендских островах, а днем позже – на Южной Георгии. Надо сказать, что момент для вторжения был удобным, поскольку экономическое положение Великобритании в то время оставляло желать лучшего – популярность консервативного правительства Маргарет Тэтчер падала, страну сотрясали забастовки шахтеров и представителей других профессий. Однако внутренние проблемы не помешали Великобритании направить к островам крупные силы. 1 мая начались основные боевые действия, которые затихли к 5 мая, а с 15 мая возобновились, чтобы закончиться 14 июня полной победой британцев.

Безвозвратные потери Аргентины составили около шестисот пятидесяти человек, примерно сто самолетов и вертолетов, легкий крейсер «Генерал Бельграно», подводную лодку «Санта-Фе» и еще шесть судов. Небольшая победоносная война обернулась трагическим унижением, которое хунте уже не простили. Генерала Галтьери сделали крайним и заменили на генерала Альфредо Оскара Сен-Жана, прежде занимавшего пост министра внутренних дел, но эта «жертва» не могла успокоить аргентинцев.

Конец последней диктатуры

Диктатуру военной хунты 1976–1983 годов принято называть последней диктатурой, и хочется верить, что она действительно будет последней в аргентинской истории, которую Освальдо Байер назвал «бесконечной чехардой переворотов».

1 июля 1982 года генерала Альфредо Оскара Сен-Жана заменили на генерала Рейнальдо Бенито Антонио Биньоне, который попытался успокоить общество некоторыми послаблениями, в частности предоставлением ограниченной свободы слова и собраний, а также права на забастовку. Заодно была повышена оплата труда и обещаны общенародные президентские выборы, которые состоялись 30 октября 1983 года, – после семилетнего перерыва Аргентина должна была избрать президента вместо правителей де-факто, которых назначала хунта. Надо отдать должное Рейнальдо Биньоне: несмотря на все свои недостатки и реакционную сущность, он обладал здравым мышлением и способностью трезво оценивать обстановку. Биньоне понимал, что без демократических перемен, которых жаждало аргентинское общество, обойтись будет невозможно, и предпочел сделать хорошую мину при плохой игре, передав власть демократически избранному президенту Раулю Рикардо Альфонсину, лидеру Радикального гражданского союза. Примечательно, что подавляющее большинство перонистов проголосовало на выборах за радикала Альфонсина по принципу: «кто угодно, но только не военные».

Новая демократия и великая депрессия 1998–2002 годов

Радикала Рауля Альфонсина, в силу ряда причин оказавшегося не очень результативным президентом, сменил в 1989 году перонист, то есть лидер Хустициалистской партии, Карлос Саул Менем. Смена власти, произошедшая демократическим путем, без какого-либо насилия, радовала сама по себе, а кроме того, Менем обещал учесть ошибки и промахи своего предшественника, итогом которых стала досрочная передача власти – в начале июля 1989 года вместо декабря. Безудержная гиперинфляция и вызванный ею дефицит товаров первой необходимости побудили Альфонсина сложить свои полномочия раньше срока.

Будучи лидером перонистов, Менем в то же время умел делать правильные выводы из сложившейся ситуации. В тех условиях, при которых он начинал свое правление, перонистская модель управления экономикой не могла оказаться эффективной – нужно было делать выбор в пользу рыночной экономики со всеми ее достоинствами и недостатками. 17 августа 1989 года был принят совершенно неперонистский Закон о государственной реформе, который разрешал приватизацию государственных предприятий и слияние или роспуск государственных организаций.

Ближние последствия принятых мер были обнадеживающими – инфляция перестала «галопировать», курс национальной валюты, которой с июня 1985 года по декабрь 1991 года был аустраль, укрепился, возросла экономическая активность, прекратился отток капитала за рубеж. Но вот отдаленные последствия оказались неблагоприятными: скачок безработицы, сопровождавшийся снижением покупательной способности, привел к беспорядкам, а снижение объемов производства, обусловленное бесконтрольным импортом, привело к дефициту бюджета. Кроме того, по аргентинской экономике больно ударили три финансовых кризиса, разразившиеся один за другим: кризис мексиканского песо 1994 года, азиатский финансовый кризис 1997 года и российский финансовый кризис 1998 года. Прямой вины Менема в этом не было, но на него посыпались упреки вроде: «Турок не способен ничего сделать ради блага Аргентины» (на самом деле Менем происходил из семьи сирийских иммигрантов, но с подачи чилийского президента Патрисио Эйлвина к нему прилепилось прозвище Турок).

Карлос Саул Менем

Аргентинский экономический кризис, начавшийся в 1998 году, обычно называют еще одной Великой депрессией – настолько тяжелым и масштабным он оказался. На пике кризиса, который пришелся на декабрь 2001 года, на фоне очередной всеобщей забастовки по стране прокатилась волна погромов, сопровождаемых мародерством, причем была отмечена одна интересная особенность: большей частью от беспорядков страдали города, управляемые перонистами. Ничего удивительного в этом не было, ведь перонисты традиционно проявляли мягкость в борьбе с проявлениями народного недовольства, а кроме того, они находились в оппозиции к президенту Фернандо де ла Руа, занимавшему эту должность с декабря 1999 года по декабрь 2001 года.

Президент намеревался привлечь к подавлению беспорядков военных, но эта инициатива не получила поддержки военного руководства – генералы помнили, как в 1975 году правительство приказало армии подавить партизан-геваристов в провинции Тукуман, а впоследствии события в Тукумане стали считаться одним из эпизодов «Грязной войны», а исполнители правительственного приказа после 1983 года подвергались преследованию и критике. В конечном итоге порядок удалось навести с помощью полиции и сил безопасности. В ходе столкновений с полицией погибли тридцать шесть человек, в том числе семеро несовершеннолетних.

Наиболее трагические события произошли 20 декабря 2001 года на столичной площади Майо, где было убито пять человек и более двухсот получили ранения. На следующий день президент Фернандо де ла Руа ушел в отставку, а двумя днями позднее исполняющий обязанности президента Адольфо Родригес Саа объявил о крупнейшем в мировой истории дефолте «стоимостью» в 80 миллиардов долларов…

О причинах Великой депрессии написано столько, что читать можно годами, но если говорить кратко, то основных причин было три: непродуманная привязка национальной валюты к доллару США, создание льготных условий для иностранных инвестиций, в результате чего государство не получало никакого дохода от этих вложений, и традиционная аргентинская привычка брать новые кредиты для погашения старых.

Нулевые годы и начало десятых были периодом ожиданий, которые никак не хотели сбываться. В июле 2014 года, после того как Аргентина не выплатила вовремя своим кредиторам более одного миллиарда долларов, заговорили о новом дефолте, но, к счастью, его не произошло – правительство Кристины Фернандес де Киршнер кое-как свело концы с концами. Кстати, Кристина де Киршнер превзошла Изабель Перон – она тоже сменила на этом посту своего супруга Нестора Киршнера, но стала президентом в результате общенациональных выборов и в 2011 году переизбралась на второй срок. Не обошлось без коррупционных скандалов и обвинений в злоупотреблении должностным положением (и покушения тоже имели место), но на сегодняшний день Кристина Киршнер является вице-президентом при действующем президенте Аргентинской Республики Альберто Анхеле Фернандесе, и президент называет Киршнер своим «постоянным источником консультаций». Аргентина подает пример всему миру, показывая, что женщины способны заниматься большой политикой не хуже мужчин (а во многом даже и лучше).

Новейшую историю Аргентины нельзя назвать абсолютно благополучной, но вот уже четыре десятилетия смена власти происходит демократическим путем и растет второе поколение аргентинцев, которое знает о хунте только из книг и рассказов старших. И это, пожалуй, важнейшее из достижений. Осталось только укрепить экономику и сделать аргентинское песо одной из самых крепких валют мира.

Мечта? Пока что – да, но ведь все начинается с мечты. Когда в 1527 году Себастьян Кабот со своими спутниками строил форт Санкти-Спириту, кто-то непременно мечтал, как эти дикие места превратятся в подобие Севильи или Валенсии. Прошло некоторое время – и мечты сбылись!

Y los libres del mundo responden: «Al gran pueblo argentino, ¡salud!».