Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Братия и Отцы! Радуюсь я, смиренный, видя ваше мирное состояние и преуспеяние, особенно в единомыслии и любви, которую имеете между собою, и то, что вы терпеливо проводите время поста. Делаете же вы так ради спасения душ ваших и ради благой надежды на Вечную жизнь. Ибо из всех добродетелей нет лучше мира и единомыслия среди общества братий. И это есть плод воздержания; и где появится и обрящется воздержание, там всякое зло и лукавство исчезает; так и теперь между нами исчезли нестроение, бесчиние, прекословие, клевета, ослушание, гордость и всякое другое зло. Тем из вас, братие, которые тщательны, пусть будет известно, что они не только себе приносят пользу, но и прочих братий возбуждают к добру добрым примером, который подают другим, за что получат от Бога великое воздаяние; а те, которые производят соблазны, бывают виновниками себе жесточайших мук за то, что подают собою худой пример. Так, опять бывают други Божии, споспешники святых Ангелов и наследники благословения те, которые наставляют словом и побуждают братий к добродетели по Богу. О дабы всегда находиться нам в таком похвальном состоянии и устроении! Итак, пусть не перестает и никогда не оскудевает в нас любовь Божия; ибо Христос говорит: возлюбиши Господа Бога твоего, от всея души твоея, и от всего сердца твоего, и всем помышлением твоим (Лк. 10, 27). Если кто так возлюбит Бога, тот никогда не насыщается любви Его, не утомляется, не ленится, но еще прибавляет теплоту к теплоте, усердием возжигает усердие, созидая и возращая в сердце своем восхождения добродетелей, преуспевая и приходя от силы в силу духовную; и это постоянно и всегда.
Не видите ли, как мирские люди ради тленных дел день и ночь трудятся и подвергаются злостраданиям? Не видите ли, как здесь перед нами строющие корабль всякий день работают, трудятся и отнюдь не имеют покоя? Для чего же это, и по какой причине? Дабы приобресть какие-нибудь средства к содержанию себя и своих домашних. А мы ради стяжания божественного богатства, ради получения Царства Небесного, ради наслаждения оными вечными благами, ради избавления от оных бесконечных казней вечного мучения, ужели не перенесем труд и злострадание со всякою радостию и усердием? Ей, братие, поистине, если придет время, и самую кровь нашу прольем за Имя и любовь Христову. Итак, умоляю вас, станем мужественно, упованием радуясь, в скорби терпя, претерпевая в молитве, пении, стихословии и чтении, дабы чрез таковое делание сосредоточить нам ум свой в Боге и в себе, и избавить его от неполезных помышлений; потому что праздность и леность причины всякого худого дела, а делание и тщательность охраняют от сего ум наш.
Сверх всего позаботимся о послушании: каждый пусть исполняет свое служение без ропота и со страхом Божиим; дела наши да совершаются чинно, без смущения и с благоговением; возлюбим успокоение брата нашего; будем иметь ревность ко всему, что полезно и содействует спасению душ наших. Кроме сего будем еще молить Бога о братиях наших, которые в разных местах проходят свои послушания, чтобы покрыл их Бог; об них я болезную и забочусь, потому что их нет со мною, и я не вижу, как они живут. Помолитесь и о мне смиренном, чтобы устам моим дано было слово пользы, и я проводил жительство правое и православное, дабы с вашею любовию и мне, малейшему и низшему, обрести спасение души, о Христе Иисусе Господе нашем, Которому подобает слава и держава с Отцом и Св. Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Сподвижник сего Макария Египетского в делах веры, носивший то же достоуважаемое имя, Макарий Александрийский был пресвитером в так называемых Келлиях, когда я пришел к нему. Прожив в сих Келлиях девять лет и из них три года вместе с блаженным Макарием хранив безмолвие, я частию сам видел дела и знамения доблестного жития его, частию узнал от тех, которые жили с ним вместе, а частию слышал еще от многих других.
Однажды святой Макарий, увидев у великого отца Антония отборные финиковые ветви (он сам плел из них корзины), попросил у него одну связку этих ветвей. Антоний отвечал ему: «Писано: Не пожелай… елика суть ближняго твоего (Исх. 20, 17)» – и едва выговорил это, как вдруг все ветви засохли как бы от огня. Увидев сие, Антоний сказал Макарию: «Вот, на тебе почил Дух, и ты впоследствии будешь наследником моих добродетелей».
Там же, опять в пустыне, диавол, встретив Макария, весьма утомленного, говорит ему: «Вот, ты получил благодать Антония – что не пользуешься своим преимуществом и не просишь у Бога пищи и силы для путешествия?». Макарий отвечал ему: «Крепость моя и пение мое Господь (Пс. 117, 14), а ты не искусишь раба Божия». И вот диавол представляет ему призрак: верблюд блуждает по пустыне со вьюком, в котором были всякие съестные припасы. Увидев Макария, верблюд остановился пред ним. Святой, подумав, что это призрак (как и действительно было), стал молиться – и верблюд тотчас пожран был землею.
Этот же Макарий сошелся однажды с Великим Макарием Египетским, и как нужно было им переправиться чрез Нил, то случилось им взойти на большой плот, на который также взошли какие-то трибуны с великою пышностию: у них была колесница вся обита медью, кони в вызолоченных уздах, с ними было несколько воинов-телохранителей и отроков, украшенных ожерельями и золотыми поясами. Когда сии трибуны увидели в углу монахов, одетых в ветхие рубища, стали восхвалять их убожество, и один из них сказал им: «Блаженны вы, что презрели мир!» Городской Макарий отвечал им: «Так! Мы презрели мир, а вас мир презирает. Знай, что ты сказал это не сам по себе, но пророчески: действительно мы оба называемся Макариями – блаженными». Пораженный сими словами, трибун по возвращении домой скинул мирские одежды и, посвятив себя монашеству, совершил много дел милосердия.
Когда-то прислали Макарию кисть свежего винограда – а тогда ему очень хотелось есть. Чтобы показать свое воздержание, он отослал эту кисть одному брату, которому также хотелось винограда. С великою радостию получив виноград, брат сей, в намерении скрыть свое воздержание, послал его к другому брату, как будто ему самому не хотелось этой снеди. Но и этот брат, получив виноград, поступил с ним так же, хотя ему и самому очень хотелось съесть его. Таким образом виноград перебывал у многих братий, и ни один не хотел есть его. Наконец последний брат, получив его, отослал опять к Макарию как дорогой подарок. Макарий, узнавши виноград и разведав, как все было, удивился и благодарил Бога за такое воздержание братий, да и сам не захотел есть его. Таково было подвижничество Великого Макария, которому и я вместе со многими другими поучался у него!
Ежели когда он слышал, что кто-нибудь совершил особенный подвиг, то и сам непременно то же делал с жаром. Так, услышав от кого-то, что тавеннские иноки во всю Четыредесятницу употребляют пищу невареную, святой положил семь лет не вкушать ничего приготовленного на огне, а питаться одними сырыми овощами или, когда случится, мочеными бобами. Другого ничего не вкушал он в эти семь лет. Исполнив сей обет, он, однако же, оставил такой образ жизни. Узнав, что один инок вкушал по одной литре (12 унций) хлеба, сей совершеннейший монах решился подражать и ему: переломав все свои сухари и опустив их в кувшин, он положил правилом съедать не больше того, сколько достает рука. Велико было и это изнурение тела. Весело рассказывал он нам об этом вот что: «Захвачу, бывало, побольше кусков, а узкое горло не дает мне вынуть их – мой кувшин совсем не давал мне есть». Целых три года подвизался он в таком воздержании: вкушая хлеба унции по четыре или по пяти и выпивая соответственное тому количество воды, а масла во весь год употреблял в пищу только шестую часть конги.
Вот еще подвиг сего ратоборца. Замыслил этот адамант преодолеть сон. И вот что он рассказал: «Целых двадцать суток не входил я под кровлю, чтобы таким образом победить сон. Днем палил меня зной, а ночью знобил холод, и как я не хотел войти в хижину и подкрепить себя сном, то мозг у меня так высох, что я наконец приходил в исступление. По крайней мере, сколько зависело от меня, я одолевал сон, но уступил ему, как требованию самой природы».
Однажды святой Макарий на рассвете сидел в своей келии; на ногу ему сел комар и впился в нее. Дав ему напиться крови, Макарий, когда почувствовал боль, раздавил его. Но после стал раскаиваться, что отомстил за самого себя, и за такой грех осудил себя сидеть нагим шесть месяцев при скитском болоте, которое находилось в глухой пустыне. Комары здесь величиною равняются осам и прокусывают кожу даже у кабанов. Ими он так был весь искусан и изъеден, что некоторые думали, не в проказе ли он. Когда чрез шесть месяцев он возвратился в свою келию, то по голосу только узнали, что это сам господин Макарий.
Войти с помощью соц. сетей: