Архим. Иоанн Крестьянкин

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие мои, други наши! Ныне чаще, чем когда-либо за все время жизни моей, а это немало лет, приходится слышать вопрос: «Как жить, чтобы не погибнуть?» «Как жить, чтобы спастись?» – спрашивают верующие. «Как жить?» – спрашивают и те, чьи понятия о жизни не простираются дальше завтрашнего дня. Этот вопрос задают и молодые, только начинающие жить, и пожилые, уже завершающие свой жизненный путь, в конце которого они сделали страшное открытие, что жизнь уже прожита, но не в радость созидания, и все труды, все усилия вложены во все пожирающую разруху и гибель.

Да, вопрос «как жить?» совсем не праздный. И как созвучны эти вопрошения современников наших с вопросом, который некогда был задан Начальнику Жизни – Христу – Его современником, и не просто современником, а хранителем закона, данного Богом. Он спросил: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? (Лк. 10, 25). И «словеса Господня – словеса чиста» звучат в ответ законнику, а с ним и нам, открывая единственно правильный путь решения всех вопросов, недоразумений и недоумений. Всегда надо нам обращаться к слову Божию, говорит Господь, …в законе что писано есть; како чтеши? (Лк. 10, 26).

Закон Божий! Он дан на все времена всему человечеству. Он дан в Божественном Писании, он дан в законе совести каждого живущего, он дан в законах Богозданной природы. И мы с вами сегодня не отвергаемся того, что знаем этот великий закон Господень, закон, в котором кроется земное счастье наше и которым простираемся мы в вечность блаженного пребывания с Господом и со всеми Его святыми. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим… возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37–40).

Да, да, мы знаем этот закон и требования его, мы знаем и как исполнить его жизнью своей, ибо кто из нас не знает, что для нас хорошо и желательно, а что плохо, чего мы всеми возможными средствами должны стремиться избежать.

Господом дана заповедь: не делай другому того, чего не желаешь себе. Эта заповедь тоже всегда с нами, всегда при нас, как неусыпный и беспристрастный страж, она выявляет, она обличает одновременно и наше знание, и наше лукавство. Если законника евангельского Господь заставляет признать, что тому известно все необходимое для спасения, то и мы не оправдаемся наивным вопросом, будто бы не знали пути спасения до сегодняшнего дня.

Божий закон – один, и две заповеди остаются непреложными на все времена, пока стоит мир. Это два якоря жизни. Люби Бога всем сердцем, всей душой… Люби ближнего, как самого себя. О любви к Богу мы не ставим вопрос, ибо это кажется нам, верующим, само собой разумеющимся. Но вот ближний?

Кто же мой ближний? И уже не законник вопрошает ныне Христа и обличается Господом, а мы с вами, дорогие наши, становясь совопросниками века сего, но не исполнителями ясного и жизненного слова Божия. Это мы прикрываем вопросами свое малодушие, свою духовную леность, свое нежелание трудиться, свое нежелание любить. Мы забываем, что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут (Рим. 2, 13).

Мы с вами, пожалуй, даже не задали бы Господу вопрос: «Кто же ближний наш?» Ибо теперь почти повсеместно и откровенно все для нас стали дальними. Даже кровные родные, даже родители и те отстранены непомерно разросшимся нашим «Я». «Я» и «мое» – вот наш новый жизненный закон. По нему и самые близкие, те, кто вложил в нас свою жизнь, израненные многими тяготами трудов, болезнями и скорбями, израненные нами же, напрасно будут ждать от нас помощи. И вчерашние друзья сегодня уже перестанут быть ближними нашими, впав в беду, потеряв возможность быть нам полезными на празднике жизни, в погоне за счастьем.

Тут мы даем полную свободу оценке всего и всех. Так незаметно никого близкого не оказывается рядом с нами, не находим мы того, кто был бы достоин нашей любви: один – грешник и недостоин любви; другой – иноверный или инакомыслящий; третий – сам ископал себе яму, в которую впал, значит, достоин наказания.

Широка и глубока заповедь Божия, а мы, став на путь высокомерного суждения, вместив в себя одновременно чувствования и священника, и левита, прошедших мимо бедствующего человека, тоже проходим мимо всякого, кто оказывается рядом, кто нуждается в нашем внимании, кто просит нашей помощи, уже не говоря о тех, кто просто безмолвно страдает рядом. И вот мы уже не исполнители закона, а судьи. И вопрос «как спастись?» звучит праздно, попранный отвержением Богом данной заповеди о любви к ближнему. У нас нет ближнего.

И услышим ли мы с вами сегодняшнюю притчу – назидание о милосердном самарянине, у которого закон любви был написан в сердце, для которого ближним оказался не ближний по духу, не ближний по крови, но тот, кто случайно встретился на его жизненном пути, кто именно в ту минуту нуждался в его помощи и любви? Услышим ли мы определение Господне для законника, для нас, знающих закон: иди, и ты твори такожде (Лк. 10, 37). Забудь себя и свое «Я», поставь в средоточие жизни своей того человека, которому нужна твоя помощь, материальная ли, духовная ли. Поставь в средоточие жизни того, кому нужен ближний, и стань им ты.

Вот, дорогие наши, мера нашего духовного возраста, где кроется ответ на вопрос о спасении, иди, и ты твори такожде. Иди и ты поступай, как учит Господь. Иди и ты твори добро всякому нуждающемуся в нем, невзирая ни на происхождение человека, ни на общественное положение его, невзирая ни на что. Иди и твори добро, и ты исполнишь заповедь любви. Делай добро… делай добро от сердца, делай его во имя Бога всем братьям твоим в Боге, делай добро и врагам, делай добро ненавидящим и обидящим тебя, и ты исполнишь заповедь любви.

И любовь к ближним сделает тебя близким к Богу, и ты исполнишь закон Христов и спасешься. Но вот теперь, когда опьянение нахлынувшей на нас так называемой духовной свободой проходит, рассеивается туман самообмана и обольщения, и видим мы, что церкви открылись или еще во множестве открываются, монастыри принимают только вчера крестившуюся молодежь и из мест заключения пишут письма, желая тюремную камеру или барак заменить на монастырскую келью, то именно теперь становится очевидным, что творить дела любви, исполняющие закон Христов, не так-то просто. Да, этому надо учиться, этого надо хотеть. Надо только в делах любви к ближнему увидеть и почувствовать возможность преображения души своей, возможность спасения.

Но ничего этого нет. Пока этого нет, и главное, что даже стремления к этому не видно.

И не задумаемся ли мы с вами над совершенно новыми явлениями в жизни нашей?

Сегодня, когда поток неведомых ранее соблазнов захлестнул Россию, когда блуд, насилие, сребролюбие, пьянство, наркомания стали явными и уже привычными пороками, а тяга к святыне и кощунство над ней одновременно борют и владеют человеком, вопрос о милосердии, о любви вырастает в первостепеннейший, главнейший вопрос жизни. Ибо только милосердием и любовью можно стяжать Святой Дух Божий, Которым только и можно противостать страшным духам злобы, овладевшим людьми и миром.

И не случайно, дорогие мои, в это страшное апокалиптическое время последнего срока существования мира милость Божия опять протягивает руку погибающему человеку.

На улицах, среди живущих рядом с нами все более и более появляется людей, просящих милости нашей, тех, кого раньше называли нищими. И пожилые люди, которыми всегда держалась Церковь, теперь опять вышли на улицы, чтобы принести Церкви пользу – вернуть ей погибающих, давая людям возможность проявить в себе дух христианского милосердия, чтобы отпавших от Бога грехом вернуть к Нему милосердием. И те, кто просит сейчас помощи нашей, виновато и испуганно глядя на нас, зарабатывают нам своим нелегким нищенским трудом Царство Небесное.

Так не пройдем же мимо протянутых к нам рук, мимо страждущих, болью и горем исполненных глаз, мимо ближнего нашего. Не пройдем, дорогие мои, мимо своего спасения; не пройдем мимо Самого Христа, Который в образе каждого нуждающегося в нашей помощи призывает нас на вечерю любви.

При дверех нелицеприятный Суд Божий и благостная речь Сына Человеческого – Христа – к одним: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам… ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25, 34–36).

Но не замедлит для других и грозный, решительный приговор: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и Ангелам его (Мф. 25, 41).

Спасайтесь, други наши, спасайтесь! Спасайтесь делом, проходя нелегкий, особенно ныне, для всех путь жизни во спасение. Ты Сам, Милосердый Господи, вдохни в нас чувство Своей любви и удостой вечных радостей в стране живых. Аминь.

Проповеди архим. Иоанна (Крестьянкина). [Псков; Печоры]: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2001.