Глава 25

Кейт сидел в своём офисе на четырнадцатой палубе и просматривал последние новости с Тау Кита. Сообщения были обрывочны, но на Реболло силы, лояльные королеве Тратх, подавили направленное против неё восстание, и двадцать семь заговорщиков были казнены традиционным методом утопления в кипящей грязи.

Кейт отключил планшет. Новостям верилось с трудом – на его памяти это был первый раз, когда он услышал о каких-либо политических волнениях на Реболло. Впрочем, возможно, всё это правда – хотя, более вероятно, что таким образом правительство пытается дистанцироваться от провалившейся авантюры.

Прозвучал гонг, и голос ФАНТОМа произнёс:

– Здесь Яг Кандаро эм-Пелш.

Кейт вздохнул.

– Впусти.

Яг вошёл и устроился на поликресле. Левая пара глаз смотрела на Кейта, правая рефлекторно обшаривала комнату на предмет возможной опасности.

– Я полагаю, – сказал он, – что в сложившейся ситуации я должен заполнить какие-то формы, которые вы, люди, так любите.

– Какие формы? – спросил Кейт.

– Формы для оставления моей должности на борту «Старплекса», разумеется. Я больше не могу здесь работать.

Кейт встал на ноги и позволил себе потянуться.

Когда-то это должно случиться – зрелость, состояние по ту сторону кризиса среднего возраста, умиротворение. В какой-то момент это всё должно было наступить.

– Дети играют в игрушечных солдатиков, – сказал Кейт, глядя на Яга. – Молодые расы играют в настоящих. Может быть, нам всем пора немного повзрослеть.

Валдахуд некоторое время молчал.

– Может быть.

– Наша лояльность прописана в наших генах, – сказал Кейт. – Я не буду настаивать на вашем увольнении.

– Ваш комментарий предполагает, что я в чём-то виновен. Я это отрицаю. Но даже будь это и так, вы всё равно неправильно меня поняли. Возможно… возможно, ваш народ никогда не будет понимать мой. – Он помолчал. – Как и наоборот. – Снова пауза. – Нет, мне пришло время возвращаться на Реболло.

– Здесь осталось много дел, – сказал Кейт.

– Несомненно. Но дело, которое я собирался делать здесь, завершено.

– О, – сказал Кейт, внезапно догадываясь. – Вы хотите сказать, что снискали достаточно славы, чтобы завоевать Пелш?

– Именно. Открытия, в которых я принимал участие, особенно контакт с темнянами, сделали меня самым знаменитым учёным на Реболло. – Снова пауза. – Пелш скоро сделает выбор. Я не могу больше медлить.

Кейт на секунду задумался.

– Валдахудские самки ни разу не работали на борту «Старплекса». Когда срок моего директорства подойдёт к концу, директором станет иб; я думаю, Фужер получит этот пост. Но после иба должность перейдёт к валдахудам, и я уверен, что валдахуды потребуют директора-женщину. Что, если… что, если вы и Пелш будете работать на «Старплексе» вместе? Судя по всему, что я слышал, она – идеальная кандидатура на директорский пост.

По меху Яга пробежала рябь удивления.

– Это невозможно. Мы оба останемся частью нашей ячейки. Она сохранит свою свиту до самой смерти.

Кейт вскинул брови.

– Вы хотите сказать, что самцы, которым не повезло с ней, не будут пытать счастья с кем-либо другим?

– Конечно нет. Мы останемся семьёй. Мы все дали клятву верности Пелш ещё в детстве.

– Тогда вы, возможно, сможете переехать на «Старплекс» всей семьёй – вшестером.

Яг пожал нижними плечами.

– «Старплекс» для самых лучших и перспективных. С валдахудом я никогда не стал бы говорить о других членах свиты моей дамы в уничижительном ключе, но вам я скажу правду. Это никогда не было соперничеством между мной и четырьмя остальными. Никогда. Соперник был только один. Это было ясно с самого начала. Остальные… им не хватает незаурядности.

– Но я слышал, что Пелш состоит в родстве с королевской фамилией. Простите, откуда тогда в её свите кто-то, кроме наиболее перспективных?

– Свита должна продолжать функционировать даже после того, как партнёр выбран. Мастерски подобранная свита содержит нескольких самцов, которых удовлетворит подчинённое положение. На самом деле свита, состоящая из, как вы их называете, альфа-самцов, обречена.

Кейт подумал об этом.

– Ну если единственный способ увидеть вас на борту «Старплекса» – это привести сюда всю вашу семью, то я позабочусь, чтобы это было сделано.

– Я… я очень сомневаюсь, что вы на это пойдёте.

Кейт моргнул.

– Я всегда держу слово.

– Настоящее соперничество за Пелш развернулось между мной и ещё одним самцом. У того, другого, есть имя. – Взгляд всех четырёх глаз Яга упёрся в Кейта. – Гавст Далайо эм-Пелш.

– Гавст! – воскликнул Кейт. – Тот, что командовал атакой на «Старплекс»?

– Да. Он смог уйти от темнян и вернуться на Реболло.

Кейт ошеломленно молчал секунд десять, потом начал кивать.

– Вы обязаны были ему помочь, не так ли?

– Я ничего не признаю, – ответил Яг.

– Если бы вы ему не помогли, то вся слава за доставку «Старплекса» на Реболло досталась бы ему одному; Пелш выбрала бы его. Помогая ему, вы обеспечивали раздел добытой славы.

– На «Старплексе» двести шестьдесят валдахудов, – сказал Яг.

Эта фраза несколько мгновений витала между ними. Кейт кивнул, догадавшись.

– Так что, если бы вы ему не помогли, наверняка нашёлся бы кто-нибудь другой, – сказал Кейт.

– Опять же, – сказал Яг, – я ничего не признаю. – Он секунду помолчал. – Конечно, правительство королевы Тратх может выдвинуть против Гавста обвинения. В скором времени он может лишиться свободы, а то и жизни.

– Моё предложение остаётся в силе, – сказал Кейт.

Яг склонил голову.

– Я… мы его тщательно обдумаем. – И затем он сделал то, чего на памяти Кейта никогда не делал ни один валдахуд. Он добавил: – Спасибо.

Наступил вечер; освещение в коридорах было приглушено. Как всегда перед самым ужином, Кейт зашёл на мостик перекинуться парой слов с исполняющим обязанности директора в смене «гамма», валдахудом по имени Стелт. «Всё идёт гладко», – сказал Стелт. Ничего удивительного; если бы что-то стряслось, его бы сразу вызвали на мостик. Кейт пожелал всем спокойной вахты, покинул мостик и пошёл в направлении центральной шахты.

Там оказалась Лианна Карендоттир; она сидела на скамейке в месте, где коридор расширялся непосредственно перед входами в лифты. В облегающем чёрном комбинезоне она выглядела изящно и сексуально.

Конечно, совпадение, подумал Кейт. Откуда ей знать его распорядок – знать, что он проходит здесь каждый вечер в это время. Наверное, ждёт кого-то.

Её причёска была распущена; Кейт и не подозревал, что её волосы доходят до середины спины. Она тепло улыбнулась ему и сказала:

– Привет, Кейт.

– Привет, Лианна. Как… как прошёл день?

– О, отлично. В смысле, вы же видели сегодняшнюю вахту «альфы» – никакой работы. Во время «беты» немного поплавала и пофехтовала. А как у вас?

– Прекрасно. Всё прекрасно.

– Вот и хорошо, – сказала Лианна. Она на мгновение замолчала и посмотрела на прорезиненный пол. Когда она подняла взгляд, то самую малость отводила глаза от взгляда Кейта.

– Я… э… так понимаю, что Рисса сегодня в отъезде.

– Да. Улетела на челноке на Гранд-Централ. По-моему, она ищет способ отвертеться от медали за доблесть и парада в свою честь.

Лианна кивнула.

– Я так и думала, – сказала она, – что сегодня вы будете ужинать один.

Кейт почувствовал, как вдруг заколотился пульс.

– Я… полагаю, что так, – ответил он.

Лианна улыбнулась. У неё были идеальные белые зубы, безупречная алебастровая кожа и пронзительный взгляд тёмных миндалевидных глаз.

– Я думала, а не прийти ли вам ко мне в гости. Я бы угостила вас чахохбили, как обещала.

Кейт посмотрел на… на девушку, вдруг осознал он. Всего двадцать семь. На двадцать лет младше его. Он ощутил слабое напряжение у себя под шортами. Это наверняка вполне невинное приглашение. Стало жаль старикана или просто решила подлизаться к начальству. Просто чахохбили, может, немного вина, может…

– Знаете, Лианна, – сказал Кейт, – вы очень красивая женщина. – Он поднял руку, не давая ей заговорить. – Я знаю, я не должен говорить такие вещи, мы оба сейчас не на работе. Вы очень красивая женщина.

Она опустила взгляд. Он помедлил и закусил губу. И вдруг в его голове откуда-то всплыла мысль.

«Не делай Риссе больно.

Этим ты лишь сделаешь больно себе».

– Но, – сказал он наконец, – думаю, мне лучше восхищаться вами на расстоянии.

Она на мгновение встретила его взгляд, потом снова опустила глаза.

– Риссе очень повезло с вами, – сказала она.

– Нет, – сказал Кейт. – Это мне с ней очень повезло. Увидимся завтра, Лианна.

Она кивнула.

– Спокойной ночи, Кейт.

Он пошёл домой, сделал себе сэндвич, прочитал пару глав старого романа Робертсона Дэвиса и пораньше лёг спать.

И заснул как убитый, в полном согласии с самим собой.

Вахта «альфы» на следующий день началась без происшествий. Ромбус, как всегда, прибыл секунда в секунду; вошёл Тор, закинул ноги на край пульта и начал диктовать инструкции навигационному компьютеру; Лианна погрузилась в обсуждение заданий на день с голографическими головами своих инженеров. На заднем ряду Кейт тихо переговаривался с вернувшейся с Гранд-Централа Риссой.

Но вот раскололось звёздное небо, и появился Яг, скорее бегом, чем обычной своей походкой вперевалочку.

– Я нашёл! – сказал он, хотя, судя по состоянию его меха, это скорее была «Эврика!»

Кейт и Рисса повернулись к нему. Он не пошёл к своему месту; вместо этого он прошёл в переднюю часть помещения и встал в двух метрах от консоли Тора.

– Что вы нашли? – спросил Кейт, подавив желание сострить.

– Ответ! – возбуждённо гавкнул Яг. – Ответ! – Он перевёл дыхание. – Послушайте меня некоторое время – это дело требует разъяснений. Но я вам скажу одну вещь – мы важны! От нас многое зависит. О боги гор, рек, долин и равнин – от нас зависит вообще всё! – Его глаза разбежались, один уставился на Лиану, второй на Ромбуса, третий на Риссу, четвёртый на Тора и Кейта, которые для него находились на одной линии.

– Мы теперь знаем, что путешествия во времени из будущего в прошлое возможны, – сказал он. – Мы видели, как это произошло со звездой четвёртого поколения и с капсулой времени, которую построили Хек и Азми. Но давайте рассмотрим следствия. Предположим, завтра в полдень я воспользуюсь машиной времени, чтобы переместить себя в сегодняшний день. Что тогда у нас получится?

– Ну тогда вас станет двое, правильно? – предположил Кейт. – Яг сегодняшний, и Яг из завтра.

– Правильно. А теперь подумайте вот над чем: если у вас двое меня, то и весим мы вдвое больше. Я вешу сто двадцать три килограмма, но если бы нас стало двое, то масса Яга на «Старплексе» стала бы двести сорок шесть килограммов.

– Но я считала, что это невозможно, – сказала Рисса, – потому что нарушает закон сохранения массы и энергии. Откуда возьмутся дополнительные сто двадцать три килограмма?

Яг выглядел триумфатором.

– Из будущего! Разве вы не видите? Путешествие во времени – это единственный мыслимый способ обойти этот закон. Это единственный способ увеличить массу замкнутой системы. – Его мех продолжал свой танец. – А что такое звёзды из будущего? Каждая, прибывая, увеличивает массу сегодняшней Вселенной. В конце концов даже звёзды четвёртого поколения сложены из тех же субатомных частиц, что уже существуют сегодня. Отправка звёзд в прошлое означает, что этих частиц в сегодняшней Вселенной станет вдвое больше и масса увеличится соответственно.

– Без сомнения интересный побочный эффект, – сказал Ромбус. – Но это всё ещё не объясняет, зачем было посылать звёзды в прошлое.

– О, объясняет в лучшем виде! Удвоение массы – это не побочный эффект, вовсе нет! Это конечная цель всей операции.

– Операции? – переспросил Кейт.

– Да! Операции по спасению Вселенной! Звёзды посылают в прошлое для того, чтобы увеличить массу Вселенной.

Кейт от удивления раскрыл рот.

– О боже!..

Все четыре глаза валдахуда сошлись на нём.

– Именно! – гавкнул Яг. – Более столетия мы знаем, что видимое вещество составляет не более десяти процентов от массы Вселенной. Остальное – это нейтрино и тёмная материя, вроде наших гигантских друзей снаружи. Теперь мы знаем, из чего складывается полная масса Вселенной, но не знаем её точную величину. А судьба Вселенной напрямую зависит от её массы, от того, меньше она, больше или точно равна так называемой критической плотности.

– Критической плотности? – переспросила Рисса.

– Именно так. Вселенная расширяется – расширялась с самого Большого взрыва. Но будет ли она расширяться вечно? Это зависит от гравитации. А сила этой гравитации, разумеется, определяется массой, которая её производит. Если массы недостаточно – то есть если масса Вселенной меньше критической плотности – гравитация никогда не преодолеет первоначальный взрыв, и Вселенная будет расширяться бесконечно, а её масса – размазываться по всё большему и большему объёму. Она станет холодной и пустой, и её атомы будут разделять световые годы.

Рисса содрогнулась.

– Если же верно противоположное, если масса Вселенной больше критической плотности, то гравитация преодолеет силу Большого взрыва, затормозит расширение Вселенной и впоследствии обернёт его вспять. Все упадёт на всё, сольётся в единый блок материи. Если условия будут подходящие, этот блок может взорваться в новом Большом взрыве, создав новую, вероятно, совершенно иную Вселенную – но всё, что составляло нашу, будет неминуемо разрушено.

– Звучит не намного привлекательнее, – заметила Рисса.

– Да уж. Но если – если! – масса Вселенной в точности равна критической плотности, тогда, и только тогда, Вселенная может продолжить существовать в пригодном для жизни состоянии бесконечно долго. Расширение будет практически остановлено гравитацией – скорость расширения будет асимптотически приближаться к нулю. Вселенная не превратится в холодное пустое место и не сольётся снова воедино. Вместо этого она будет существовать в стабильном состоянии триллионы и триллионы лет. Со всех практических точек зрения она станет бессмертной.

– И как оно на самом деле? – спросила Рисса. – Вселенная выше или ниже критической плотности?

– Наши самые точные оценки на сегодняшний день говорят, что масса всей видимой части Вселенной, плюс вся масса, которую мы не можем видеть, включая тёмную материю, в совокупности не дотягивают до критической плотности где-то на пять процентов.

– Из чего следует, что Вселенная будет бесконечно расширяться, верно? – спросила Лианна.

– Именно. Всё будет бесконечно удаляться от всего остального. Весь космос вымрет, всё мироздание окончит свои дни при температуре на крошечную долю градуса выше абсолютного нуля.

Рисса покачала головой.

– Но это не обязательно случится, – добавил Яг. – Не случится, если у них всё получится.

– У кого всё получится? – спросил Кейт.

– У существ из будущего – потомков рас Содружества. Вы сами это сказали, Лансинг, вы будете жить чудовищно долго, миллиарды лет. Другими словами, станете бессмертным. Так вот, по-настоящему бессмертные существа рано или поздно столкнутся с проблемой смерти Вселенной; это единственное, что может прекратить их жизнь.

– А как тогда быть с энтропией? – спросила Лианна.

– Да, второе начало термодинамики действительно предсказывает тепловую смерть любой замкнутой системы. Однако Вселенная, возможно, не полностью замкнута; в конце концов есть хорошие теоретические основания считать, что наша Вселенная – лишь одна из бесконечного множества. Может статься, что существуют способы черпать энергию из другого континуума или просто экономить энергию здесь, производя минимальную энтропию, так, чтобы континуум оставался пригодным для жизни фактически вечно. В любом случае пройдёт неисчислимые триллионы лет, прежде чем с этой проблемой придётся что-то делать – триллионы лет на поиски решения.

– Но… но… это же немыслимый проект, – сказал Кейт. – Я хочу сказать, если мы на пять процентов не дотягиваем до критической плотности, то это ж сколько звёзд нужно сбросить в прошлое? Даже одной из каждой стяжки не хватит, не так ли?

– Нет, – сказал Яг. – Количество стяжек в нашей галактике оценивается в четыре миллиарда. Предположим, что наша галактика типична, что они построили по одной стяжке на каждую сотню звёзд не только в Млечном Пути, но и в каждой галактике во Вселенной. Звёзды составляют примерно десять процентов от массы Вселенной; остальные девяносто – тёмная материя. Следовательно, если провести через каждую стяжку по одной средней звезде, то масса Вселенной увеличится на одну тысячную от её текущей массы. Чтобы увеличить массу Вселенной на одну двадцатую – пять процентов – вам понадобится отгрузить через каждую стяжку пятьдесят звёзд.

– Но если вы можете путешествовать во времени, – сказал Кейт, – то вам вовсе не нужно спасать Вселенную. Вы можете прожить десять миллиардов лет, вернуться в прошлое к самому началу, прожить ещё десять миллиардов лет, вернуться опять и так до бесконечности.

– О, это так, и кто знает, сколько таких циклов они прошли, прежде чем накопить достаточно решимости и технологической мощи для осуществления проекта? Метод бесконечного возврата в прошлое даёт лишь псевдобессмертие – он явно проигрывает Вселенной, которая сама по себе существует вечно. Он не только означает, что никакая искусственная структура не существует дольше десяти миллиардов лет, он позволяет бессмертие только тем, кто владеет путешествиями во времени.

– Это конечно, – согласился Кейт. – Но всё-таки такой проект!

– Да, – сказал Яг. – И его масштаб может оказаться даже грандиознее, чем мы думаем. Скажите мне: каков текущий возраст Вселенной?

– Пятнадцать миллиардов лет, – ответил Кейт. – Земных лет, разумеется.

Яг двинул нижней парой плеч.

– На самом деле, хотя это наиболее известная величина, астрофизики с ней не согласны. Пятнадцать – это компромисс, среднее значение между величинами, полученными с помощью двух различных методик. Вселенной или десять миллиардов лет, или двадцать. С середины тысяча девятьсот девяностых годов общепризнанным значением постоянной Хаббла – которая отражает скорость расширения Вселенной – было примерно восемьдесят пять километров в секунду на мегапарсек. Это значит, что Вселенная после Большого взрыва всё ещё разлетается со значительной скоростью, что гравитация пока не слишком затормозила этот разлёт и потому Вселенной не может быть более десяти миллиардов лет.

Однако спектральные исследования звёзд первого поколения, особенно тех, что составляют шаровые скопления, показывают, что реакции синтеза в этих звёздах протекают по меньшей мере вдвое дольше. Мы долго полагали, что один из методов каким-то образом даёт неверное значение. Однако, возможно, оба они верны. Возможно, что то, что мы наблюдаем сегодня, – это лишь одна из фаз многоэтапного проекта. Возможно, я был слишком поспешен, отвергая предположение Магнора о возможности проведения через стяжку шарового скопления. Возможно, эти скопления, каждое состоящее из десятков тысяч звёзд, были заброшены к нам из будущего. Возможно, что изначально масса нашей Вселенной была гораздо меньше девяноста пяти процентов критической плотности, и текущая фаза проекта – это лишь точная настройка и коррекция.

– Но… ведь масса удвоится только на время, – сказала Лианна. – Возвращаясь к вашему самому первому примеру, если вы переместились из завтра в сегодня, то сегодня вас будет двое, но завтра один из вас исчезнет, поскольку отправится в прошлое.

– Вероятно, так, – согласился Яг. – Но в течение всего промежутка времени между точкой отправления и точкой прибытия у вас будет удвоенная масса. И если эти точки разнесены на десять миллиардов лет, то удвоенная масса у вас будет реально долго – достаточно долго, чтобы её гравитация успела затормозить разлёт Вселенной. Если вы правильно рассчитаете, то вам не понадобится увеличивать массу Вселенной навсегда, только на время, достаточное для компенсации воздействия Большого взрыва. Если вы всё сделаете правильно, то даже без постоянного увеличения массы в далёком будущем вы получите стабильную Вселенную, находящуюся в идеальном равновесии – Вселенную, которая будет существовать вечно.

Яг прервался, чтобы перевести дыхание.

– Это самый грандиозный инженерный проект, какой можно себе представить, – сказал он. – Но альтернативой ему было бы дать Вселенной умереть. – Он триумфально оглядел всех присутствующих на мостике. – И осуществили его мы. Существа из обычной материи – существа с руками! В конце концов, точнее, чтобы предотвратить конец, Вселенной понадобились мы!

Церемония, организованная в их любимом валдахудском ресторане, длилась недолго. Гостей было значительно больше, чем на той первой свадьбе в Мадриде, где были лишь родственники; на борту «Старплекса» любые празднества пользовались успехом.

Торальд Магнор на этот день был назначен исполняющим обязанности директора, чтобы иметь право провести церемонию.

– Согласен ли ты, Жильбер Кейт, – сказал он, – снова взять Клариссу Марию в жёны, любить её, лелеять и почитать в болезни и радости, в бедности и богатстве?

Кейт повернулся к жене. Он помнил этот день двадцать лет назад, день, когда они впервые прошли через этот ритуал, замечательный, счастливый день. Это был хороший брак – плодотворный и интеллектуально, и физически, и эмоционально. И она сегодня была, если это возможно, ещё прекраснее, ещё желаннее, чем в тот день. Он посмотрел в её огромные карие глаза и произнёс:

– Согласен.

Тор повернулся к ней, но, прежде чем он снова заговорил, Кейт сжал руку жены и добавил, громко, чтобы все слышали:

– Пока смерть не разлучит нас.

Рисса ослепительно улыбнулась ему.

«Чёрт возьми, – подумал Кейт, – двадцать лет – это ж так, только поскрести сверху».