Глава 22

Кейт сидел в своём кабинете и размышлял над планами поиска темнянского ребёнка. Было первое число месяца; в рамке на столе фото танцующей Риссы сменилось на её изображение в майке и шортах, снятое на Земле во время похода по Большому каньону. Картина Эмили Карр сменилась видом на озеро Верхнее кисти А. Я. Джексона.

– Здесь Яг Кандаро эм-Пелш, – объявил ФАНТОМ.

– Впусти, – проговорил Кейт, не поднимая глаз от электронного планшета, с которого читал.

Яг вошёл и устроился в кресле, сложив обе пары рук на своей массивной грудной клетке.

– Я хочу участвовать в поиске темнянского ребёнка, – пролаял он.

Кейт откинулся на спинку кресла и посмотрел на валдахуда.

– Вы?

Дентальные пластины Яга упрямо скрипнули.

– Я.

Кейт медленно выдохнул, воспользовавшись этими секундами для того, чтобы собраться с мыслями.

– Это деликатная миссия.

– А вы мне больше не доверяете, – сказал Яг и пожал верхними плечами. – Я это знаю. Но нападение на «Старплекс» не было одобрено королевой Тратх. А штурм Тау Кита, о котором нам рассказала Рисса, был отбит. События подошли к своему завершению – если только вы, земляне, не решите их продлить. Куда мы станем двигаться дальше, Лансинг? Покончим с этим? Или продолжим воевать? Я готов действовать так, будто…

– Будто ничего не случилось?

– Альтернатива этому война. Я этого не хочу и был уверен, что и вы этого не хотите.

– Но…

Лай Яга стал более отрывистым.

– Выбор за вами. Я предлагаю мирное сосуществование. Если вам нужен – как вы это называете? – фунт моей плоти? – то я отказываюсь вам его предоставить. Но поиск ребёнка и доставка его домой потребует глубоких познаний в области механики Стягивающей сети. Магнор в этом деле хорош, но я лучше. Лучше любого во всем Содружестве. И вы знаете, что это так; будь это не так, меня бы не назначили на этот корабль.

– Тору можно верить, – сказал Кейт.

Правые глаза валдахуда смотрели на Кейта с самого начала; теперь же он уставился на него и левой парой.

– Выбор за вами. Мой доклад у вас, – он сделал жест в сторону планшета, который Кейт до сих пор держал в руках. – Я предлагаю послать на поиски ребёнка корабль-зонд. Я должен быть на этом корабле.

– Всё, что вам нужно, – сказал Кейт, – это доступ к темнянам для вашего народа. Возвратив домой их ребёнка, вы заслужите их благодарность.

Яг двинул нижней парой плеч.

– Вы меня раскусили, Лансинг. Но вообще-то темняне не знают даже, что мы – не одно существо, не говоря уж о том, что мы принадлежим к четверть-шестнадцати различных рас.

Кейт на мгновение задумался. Чёрт возьми, он терпеть не мог, когда на него давили. Но гадский сви… но Яг определённо был прав.

– Ладно – вы и Длиннорыл, если он согласится. А «Бутлегер» вообще на ходу?

– Доктор Сервантес и Длиннорыл отдавали его для техобслуживания на Гранд-Централе, – сказал валдахуд. – Ромбус подтвердил, что он в полном порядке.

Кейт вскинул взгляд к потолку.

– Вызвать Тора.

Голограмма головы Тора возникла в воздухе над столом Кейта.

– Слушаю, босс?

– Мы готовы к полёту через стяжку?

– Никаких проблем, – ответил Тор. – Зелёная звезда уже достаточно далеко, так что доступны любые углы входа. Хотите, чтобы я запрограммировал маршрут?

Кейт покачал головой.

– Не для всего корабля. Один маршрут для «Бутлегера» и другой для одноместного челнока. Мне придётся слетать на Гранд-Централ и встретиться с премьером Кеньяттой. – Он посмотрел на валдахуда. – Несмотря на то что вы мне сейчас сказали, кому-то придётся заплатить за всё.

Это было грандиозное путешествие – вокруг галактики через двадцать стяжек, быстрый осмотр всех возможных точек выхода. «Бутлегер» с Длиннорылом и Ягом на борту выскочил из шлюзовых ворот и после обязательной для Длиннорыла демонстрации пилотажных навыков устремился к стяжке.

Как всегда, стяжка распахнулась, как только корабль её коснулся. Фиолетовое кольцо прошло по всей его длине, и вот корабль уже ворвался в другой сектор пространства. Смотреть было особо не на что: просто звёздные россыпи, не такие густые, как на той стороне.

Яг приник к инструментам. Он выполнял гиперпространственное сканирование в поисках крупной массы в пределах одного светового дня от стяжки. Найти темнянского ребёнка будет непросто. Тёмную материю в силу самой её природы очень трудно обнаружить – она практически невидима, а испускаемые ей радиосигналы очень слабы. Но даже темнянин-малыш весит около 10³⁷ килограмм. Он производит заметный прогиб в пространстве-времени, который должен фиксироваться гиперскопом.

– Что-нибудь есть? – спросил Длиннорыл.

Яг двинул нижними плечами.

Длиннорыл изогнулся в своём бассейне, и «Бутлегер», заложив вираж, направился обратно к стяжке.

– Снова идём мы, – сообщил дельфин. Корабль нырнул в стяжку…

…и вынырнул рядом с красивой двойной системой: струи газа тянутся от разбухшего, сплющенного у полюсов красного гиганта к крошечному синему компоненту.

Яг проверил приборы. Ничего. «Бутлегер» выполнил мёртвую петлю и спикировал на стяжку, нырнул к ней, снова искупался в излучении Содерстрёма, и зрелище двойной звезды сменилось новым узором созвездий с огромной жёлто-розовой туманностью, покрывающей полнеба; пульсар в её центре вспыхивает и гаснет с периодом в несколько секунд.

– Ничего, – сказала Яг.

Длиннорыл снова выгибает спину, и корабль несётся к стяжке.

Раскрывается портал.

Бежит фиолетовое кольцо.

Узор созвездий меняется.

Ещё один сектор космоса.

Сектор, в котором тоже царит удаляющаяся от стяжки зелёная звезда. Длиннорыл отчаянно маневрирует уклоняясь.

В этот раз Ягу нужно больше времени на сканирование – близость звезды ослепляет сканеры. Но в конце концов он выясняет, что темнянского ребёнка нет и здесь.

Длиннорыл повернулся у себя в бассейне, и «Бутлегер» закрутился штопором, падая на стяжку. В этот раз они выскочили в пространство из Локуса Прайм, поблизости от ядра галактики, самой первой стяжки, активированной, по-видимому, самими строителями Стягивающей сети. Небо пылало светом бесчисленных красных солнц. Длиннорыл коснулся носом пульта управления, и радиационные щиты включились на максимум. Они были достаточно близко к ядру галактики, чтобы различить поблёскивающий край аккреционного диска, окружающего чёрную дыру в центре.

– Не здесь, – сказал Яг.

Длиннорыл повёл корабль обратно к стяжке по простейшей прямой траектории. Они были достаточно далеко от сингулярности, чтобы не опасаться захвата её ненасытным тяготением, но рисковать всё равно не хотелось.

Следующий прыжок привёл их в ещё один относительно пустой сектор пространства, но сканеры Яга показали присутствие значительной невидимой массы.

– Ничего и здесь? – спросил Длиннорыл.

Яг пожал всеми четырьмя плечами.

– Проверить не повредит, – сказал он, настраивая бортовое радио на полосу двадцать один сантиметр.

– Передачи на девяносто трёх частотах, – сказал Яг. – Ещё одно сообщество темнян.

Они были в десятках тысяч световых лет от первых встреченных ими темнян, однако их раса существует миллиарды лет. Вполне возможно, что они говорят на том же языке. Яг просканировал эфирную какофонию, и, поскольку не нашёл вакантного канала, передал на частоте, непосредственно прилегающей к крайней занятой:

– Мы ищем существо по имени Младший, – компьютер подставил настоящее имя пропавшего ребёнка.

Молчание длилось гораздо дольше, чем требовалось сигналу на то, чтобы долететь и вернуться, но в конце концов ответ пришёл:

– Здесь никого с таким именем. Кто ты?

– Говорить нет времени – но мы вернёмся, – ответил Яг, и Длиннорыл повернул корабль к стяжке.

– Держу пари, удивили мы их, – сказал дельфин, когда корабль входил в портал.

В следующий раз они вынырнули неподалёку от планеты размером с Марс, такой же сухой, но жёлтой, а не красной. Её солнце, бело-голубая звезда, была видна в отдалении; её видимый диаметр был вдвое больше, чем у видимого с Земли Солнца.

– И здесь ничего, – сказал Яг.

Длиннорыл повел «Бутлегер» обратно к стяжке по такой траектории, чтобы тело жёлтой планеты точно накрыло собой диск звезды. Корона, переливающаяся фиолетовым, синим и белым цветами, выглядела потрясающе; её размер оказался вдвое больше ожидаемого. Некоторое время они с Ягом наслаждались зрелищем, а потом снова нырнули в стяжку.

Поблизости от новой стяжки также была недавно появившаяся из неё звезда, но не зелёная. Как и у Тау Кита, это был красный карлик, маленький и остывший.

Яг произвёл сканирование.

– Ничего нет.

Они снова нырнули; портал открылся перед ними, как раскрашенный фиолетовой помадой рот.

Полная тьма – не видно ни единой звезды.

– Пылевое облако, – сказал Яг; его шерсть от неожиданности встопорщилась. – Интересно, когда это место посещали в прошлый раз, пыли здесь не было. По большей части углеродные зёрна, хотя есть некоторые сложные молекулы, включая формальдегид и даже аминокислоты и… Сервантес обязательно должна здесь побывать. Я регистрирую ДНК.

– В облаке? – недоверчиво переспросил Длиннорыл.

– В облаке, – ответил Яг. – Самовоспроизводящиеся молекулы, летающие в открытом космосе.

– Но темнян нет?

– Нет, – ответил Яг.

– Загадка для другого раза, – подытожил Длиннорыл. Он сделал сальто, запустил тормозные двигатели и отправил корабль обратно в стяжку.

Новый сектор пространства. Здесь стяжка также выплюнула бродячую звезду, на этот раз голубой гигант класса O; фиолетовых пятен на нём было больше, чем веснушек летом на лице блондина. «Бутлегер» оказался на самой границе одного из спиральных рукавов Млечного Пути. По одну сторону на небе теснились яркие молодые звёзды; по другую их было заметно меньше. Над головой виднелось шаровое скопление, миллион древних красных звёзд, упакованный в плотный рой. И ещё…

– Эврика! – сказал Яг или, по крайней мере, прорычал нечто, что компьютер перевёл именно так. – Вот он!

– Вижу его я, – согласился Длиннорыл. – Но…

– Великая сушь! – выругался Яг. – Он застрял.

– Согласен – пойман в сеть.

Так оно и было. Маленький темнянин, очевидно, вывалился из стяжки за несколько дней до прибытия голубой звезды, которая появилась из стяжки, двигаясь примерно в том же направлении, что и он. Как они недавно имели возможность убедиться, темняне в открытом пространстве двигаются на удивление резво, однако тяготение звезды было чудовищно. Темнянин обращался вокруг звезды на расстоянии всего сорока миллионов километров от её поверхности – меньше чем Меркурий от Солнца.

– Ему никогда не достичь скорости убегания, – сказал Яг. – Я даже не уверен, на стабильной ли он орбите – возможно, падает по спирали. В любом случае этот темнянин с нами пойти не сможет.

– Просигналю, – сказал Длиннорыл и включил передачу записанного сообщения на частотах, которыми пользовались члены темнянского сообщества. Они находились примерно в трёхстах миллионах километров от звезды, так что радиосигналу требовалось пятнадцать минут, чтобы долететь до темнянина, а его ответу – ещё пятнадцать минут, чтобы вернуться назад. Они ждали. Яг нервничал; Длиннорыл развлекался, рисуя сонарную карикатуру на нервничающего Яга. Однако ответ не пришёл.

– Ну ладно, – сказал валдахуд, – здесь столько радиошумов от звезды, что его ответа мы могли попросту не услышать. Или он не услышал нас.

– Или, – добавил Длиннорыл, – темнянин уже умер.

Яг издал звук, похожий на звук лопающихся пузырьков на пупырчатой упаковке; его нос при этом мелко затрясся. О такой возможности он предпочитал не думать. Однако жар в такой близости от звезды должен быть просто невероятный. Сторона темнянина, обращённая к звезде, должна нагреться до 350 градусов, достаточно, чтобы плавился свинец. Ни Яг, ни Делакорт ещё толком не занимались деталями лощёнокварковой метахимии, но многие сложные соединения обычной материи при таких температурах неминуемо распадаются.

Тут Ягу в голову пришла ещё одна мысль. Интересно, каковы у темнян погребальные обряды? Захотят ли они, чтобы мёртвое тело размером с планету было доставлено на родину? Яг посмотрел на Длиннорыла. Дельфины, к примеру, просто оставляют труп плавать на поверхности, когда кто-то из них умирает. Яг надеялся, что темняне настолько же практичны.

– Возвращаемся, – сказал Яг. – Сами мы тут ничего не сделаем.

«Бутлегер» устремился назад к стяжке по одной из любимых Длиннорылом широких кривых, коснувшись стяжки под идеальным углом для возвращения в точку отправления. «Старплекс» был там; он висел во тьме, зеленоватый в свете звезды четвёртого поколения. Далеко позади него были темняне с протянувшимися между ними газовыми щупальцами. Теперь надо было решать, что делать дальше. На одно короткое мгновение Яг пожалел Лансинга. Ему самому очень не хотелось бы плыть по бурным водам реки, что раскинулась сейчас перед землянином.

Кейт был у себя в квартире, готовясь к визиту на Тау Кита для встречи с премьером Кеньяттой на Гранд-Централе.

Зажужжал зуммер.

– Ромбус хочет вас видеть, – сообщил ФАНТОМ. – Просит уделить ему семь минут вашего времени.

Ромбус? Здесь? Как раз сейчас Кейт предпочёл бы остаться один. Он только начал собираться с мыслями, решая, о чём будет говорить на встрече. Впрочем, то, что иб побеспокоил его в нерабочее время, было достаточно необычным, чтобы не возбудить его любопытство.

– Время выделено, – произнёс Кейт стандартную формулу ибовского этикета.

Снова голос ФАНТОМА:

– Разрешите приглушить свет для приёма посетителя-иба?

Кейт кивнул. Яркость потолочных осветительных панелей уменьшилась, а ослепительно белый ледник на голограмме озера Луиз на видеостене померк и посерел. Двустворчатая дверь раздвинулась, и в неё вкатился Ромбус. На сенсорной сети вспыхнули огни.

– Здравствуйте, Кейт.

– Здравствуйте, Ромбус. Чем могу помочь?

– Я прошу прощения, что вмешиваюсь, – произнёс его приятный британский голос, – но сегодня на мостике вы были весьма рассержены.

Кейт нахмурился.

– Прошу прощения, если был груб, – сказал он. – Я был зол на Яга, но не должен был срывать свою злость на ком-либо ещё.

– О, ваш гнев был отлично сфокусирован. Я не думаю, что вы обидели кого-то ещё.

Кейт вскинул брови.

– Тогда в чём проблема?

Ромбус мгновение помолчал, потом заговорил:

– Вам никогда не казалось, что представители моей расы ведут себя непоследовательно? Мы, выражаясь на человеческий манер, одержимы временем. Мы ненавидим тратить его впустую. Но при этом мы постоянно теряем его на формулы вежливости и, как замечают многие люди, прилагаем массу усилий к тому, чтобы не задеть чьих-то чувств.

Кейт кивнул.

– Я задумывался об этом. Действительно, время, потраченное на социальные условности, можно было бы посвятить более важным вещам.

– Именно, – сказал Ромбус. – Именно так это и видят люди. Но мы на это смотрим совершенно по-другому. Мы считаем, что искусство уживаться с другими… наша метафора для этого «как колесо на оси», но вы, наверное, сказали бы «рука об руку»… так вот, оно идёт рука об руку с философией качественного использования времени. Короткая, но неприятная встреча ведёт к большим потерям времени, чем та, что длится дольше, но обходится без конфликтов.

– Почему?

– Потому что после неприятного столкновения вы потом тратите много времени, прокручивая её в голове снова и снова, часто заново испытывая гнев по поводу того, что было сделано или сказано. – Он помолчал. – Как вы убедились в случае с Каретой, в ибовском праве принято наказывать за деяния, приводящие к потерям времени. Если некий иб впустую потратил десять минут моего времени, суд может решить сократить срок его жизни на эти десять минут. Но известно ли вам, что если другой иб расстроит меня грубостью, неблагодарностью или злоумышлением, то суд может наложить наказание, в шестнадцать раз превышающее потерянное мной время? Коэффициент шестнадцать здесь только из-за того, что это число у нас, как и у валдахудов, лежит в основе системы счисления; на самом деле точно вычислить время, потраченное на самокопание и повторное переживание неприятного инцидента, невозможно. Даже годы спустя неприятные воспоминания могут… опять же, мы про такое говорим «наехать сзади», у вас, вероятно, это что-то вроде «всплыть из глубин». Всегда полезней и лучше разрешать любую ситуацию в приятном ключе, не тая злобы.

– Вы хотите сказать, что с валдахудами мы должны затянуть гайки? Потребовать с них вшестнадцатеро за вред, который они причинили? – Кейт кивнул. – Это имеет смысл.

– Нет, вы не уловили мою мысль – несомненно, потому, что я выразил её недостаточно ясно. Я советую забыть о том, что произошло между вами и Ягом и между Землёй и Реболло. Меня приводит в отчаяние объём мыслительных усилий и времени, которые вы, люди, собираетесь растратить, разрешая этот кризис. Неважно, как ухабист путь – разгладь его в своих мыслях. – Ромбус на секунду замолчал, давая мысли проникнуть в сознание. – Хорошо, я использовал семь минут, которые вы мне дали; теперь я должен удалиться. – И иб покатился в сторону двери.

– Люди погибли, – сказал Кейт, повышая голос. – Такое трудно разгладить.

Ромбус остановился.

– Если трудно, то лишь потому, что вы сами так решили, – сказал он. – Вы можете вообразить хоть какое-нибудь решение, которое вернуло бы погибших к жизни? Акт возмездия, который не выльется в новые смерти? – Огни гонялись друг за другом по его сенсорной сети. – Оставьте всё как есть.