Глава 24

На экране ноута с бешеной скоростью заскакали какие-то кривые, мгновенно менялись графики, периодически всплывали цифровые таблицы, а иногда возникали странные картинки, больше всего похожие на QR-код, только не монохромные, а с пятнами разных цветов. Все это сливалось в какую-то рябящую и мерцающую хрень, которая раздражала зрение.

Кот отвернулся от экрана со словами:

— Да ну, нафиг.

Разумовский почувствовал, как заслезились глаза. В это время Скрип удивленно присвистнул и удивленно сказал:

— Нихера себе у него скорость. Он уже больше половины вытянул!

— А ждать-то еще сколько? — спросил Цинк, когда прошло минуты три-четыре, и все уже вдосталь налюбовались на разноцветное мельтешение.

— Кто ж его знает, — неопределенно ответил Задрот. — Там еще звуковых файлов немерено. Если он будет их отдельно распаковывать, может быть, и долго получится.

— Время ожидать четыре-пять минут, — голос корабля прозвучал точно так же спокойно, только теперь говорил он на русском, пусть и не совсем правильно.

Задрот только головой покачал и повторил:

— Охренеть: скорость!

Компьютер мигнул, экран погас и включилась перезагрузка. Скрип, подбежавший к полочке, болезненно морщась, ждал. Похоже, он все же опасался каких-то нарушений в работе техники, но корабль поспешил его успокоить:

— Причин для волнения нет. С вашим компьютером все в порядке. Прошу вас, пройдите в конференц-зал.

Иллюзорный занавес исчез и возник проем, подсвеченный, как казалось, солнечным светом. Небольшой коридор, закончился такой же открытой дверью. Огромный овальный стол, удобные вертящиеся полукресла и совершенно фантастический пейзаж на одной из стен: причудливой формы скалы и песок. Похоже, стена вся представляла собой один гигантский экран, на котором транслировали сменяющиеся каждые десять секунд пейзажи: бушующее море, странный лес со стволами чуть голубоватого цвета, поляна колючих кустов с оранжевыми гроздьями ягод, какое-то морское животное, выползающее на песчаный берег.

Комната была рассчитана человек на двадцать, не меньше. Поэтому группа почувствовала себя несколько неловко: слишком просторно. Сели за стол все рядом так, чтобы видеть меняющиеся картинки.

Голос корабля спросил:

— Вы предпочтете задавать вопросы или желаете прослушать вводную лекцию?

— Лекцию, — решил Рим.

Самоназвание планеты звучало как Аксуэль, что в переводе с какого-то их древнего языка означало — лоно. Материнское лоно, разумеется.

Первые экспедиции с планеты Фаэтон были отправлены много-много миллионов лет назад. Располагалась планета между Марсом и Юпитером, и Земля с ее кислородной атмосферой оказалась идеальной для начального опыта.

Запущены первые экспедиции были в разные стороны, но все в пределах Солнечной системы. В том числе слетали и к голубой планете. Она в те времена кипела лавовыми озерами и океанами, но уже тогда на ней была вода, и в воздухе хороший процент кислорода. После долгих споров на эксперимент планетарного масштаба фаэтонцы все-таки решились.

Вода была засеяна простейшими одноклеточными. Века и эпохи бежали, сменяя друг друга, на Земле появилась первая растительность, а вот на самом Фаэтоне возникли серьезные проблемы. Планета умирала. И виной этому было вовсе не общество, населявшее ее, а изначальная неустойчивость ядра.

Для самих фаэтонцев это не стало какой-то слишком уж жуткой трагедией. Массовый исход с планеты начался буквально через год-два после того, как ученые заговорили об опасности. Строились гигантские корабли с криокамерами, куда тысячами и десятками тысяч укладывались люди, и под руководством искусственных интеллектов корабли уходили в подпространство, выныривая в соседней галактике. Именно там была обнаружена планета Фаэтон-Два, которая из всех известных максимально соответствовала параметрам первой родины как по химическому составу воздуха, так и по спектру местного светила.

Это переселение заняло больше десяти лет, после которых на погибающей планете осталось всего несколько тысяч человек из тех, кто отслеживал и регистрировал последние научные данные. В их числе осталась небольшая группа ученых, которые вели эксперименты со временем. Их группа называлась «Хронос».

По прогнозам планета должна была прожить еще не одну сотню лет, но что-то пошло не так.

Экипаж «Эпсилона» получил достаточно стандартное задание: слетать к Земле за свежими образцами, которые брались с периодичностью в пять лет. Для сопровождения была выделена шлюпка охраны. В те времена на Земле существовали гигантские, весьма агрессивные твари. Поэтому вторая шлюпка не должна была даже садиться на планету. Это был дублирующий комплекс.

Сам «Эпсилон» являлся одним из экспериментальных кораблей группы «Хронос», оборудование которого не прошло проверку. Точнее, не прошла проверку та часть, которая относилась непосредственно к экспериментам со временем. Ходовая часть, криованны, модули жизнеобеспечения, генераторы воздуха — все было в полном порядке.

Корабль находился примерно на середине расстояния между планетами, когда приборы сообщили ИИ, что Фаэтона больше не существует.

— Поскольку на перелет тратилось около двадцати календарных дней, вся команда предпочла лечь в криованны. При гибели планеты выделяется чудовищное количество энергии. Мы находились слишком близко и должны были погибнуть.

На принятие решения у меня было только несколько секунд. Мои создатели предусматривали подобный момент, и право решения у меня было. Поэтому я активировал блок аппаратуры группы «Хронос». Это давало команде шанс выжить. Блок сработал, но, к сожалению, вовсе не так, как предполагалось. Нас вместе со шлюпкой сопровождения закрутило в энергетическом вихре и одновременно в какой-то временной петле.

Мы выпали в ваш поток. Сам блок я отцепил еще в космосе и сбросил. Он стал бесполезным грузом. При посадке на планету шлюпка была сильно повреждена, но два члена ее команды, к счастью, уцелели, хотя и были не в лучшем состоянии. Экипаж корабля Эпсилон состоял из десяти человек. В силу синхронизации потоков, мы приземлились на опасно близком расстоянии от шлюпки охраны. Это окончательно вывело из строя все ее приборы.

Во время посадки я активировал программу пробуждения в криованнах. Когда капитан и команда пришли в себя, они сняли двух человек со шлюпки и привели сюда.

По косвенным данным я смог определить, что катастрофа на Фаэтоне произошла примерно шестьдесят пять миллионов лет назад.

Все это ИИ рассказывал спокойным, даже чуть монотонным голосом, но цифра шестьдесят пять миллионов настолько поразила группу, что кто-то из бойцов присвистнул, и голос затих. Через паузу он вежливо спросил:

— У вас возникли какие-то вопросы?

Рим строго глянул на своих и ответил:

— Все вопросы потом. Продолжай.

Ходовые системы корабля восстановить не удалось. Кроме того, возвращаться было уже некуда, поэтому члены команды решили устраиваться здесь. Племена, которые видели посадку, приняли их за богов, и после совещания команда решила сохранить божественный статус.

Поскольку срок жизни фаэтонцев лишь немногим длиннее земного, то команда приняла сложное для себя решение. Их было слишком мало, чтобы организовать полноценную колонию, а оставлять детей жить и дичать им показалось неприемлемым. Они решили посвятить остаток отведенных им лет обучению племен мешика.

В течение трех месяцев три члена команды бодрствовали и следили за окрестными племенами, попутно обучая их простейшим вещам. Остальные на это время погружались в криосон. Через три месяца дежурная команда ложилась в ванны, будя смену. Так продолжалось около двухсот лет.

Последние дежурные группы состояли уже из двух человек, потом из одного. Самым молодым на корабле в момент отправления была медик по имени Патли. В конце жизни она выбрала огненное погребение. Ее смерть произошла триста двенадцать лет назад.

Выждав некоторую паузу ИИ добавил:

— Теперь вы можете задавать вопросы.

Все эти цифры, а особенно шестьдесят пять миллионов лет произвели довольно-таки странное впечатление. Команда переглядывалась, не слишком даже понимая, что нужно спросить. Поэтому, первым заговорил Рим:

— Будь добр, покажи нам изображения членов команды «Эпсилона».

Стена перед их глазами, на которой все время разговора был один и тот же застывший горный пейзаж, отобразила эту самую комнату, где они находились сейчас. Только в этом изображении за столом сидели не они, а двенадцать совершенно незнакомых человек европеоидной внешности. Пять из них были женщины разного возраста. Люди на экране о чем-то спорили, но звук ИИ не включил.

Вот встала высокая, несколько грузная женщина, подошла к стене и хлопнула по ней ладонью. Открылся небольшой люк, дверца которого служила клавиатурой. Женщина быстро набрала какую-то команду, закрыла люк. Через минуту он открылся сам: внутри стояло три стакана с жидкостью.

Она выставила их на стол и снова набрала какую-то команду. В следующих бокалах жидкость была другого цвета. Мужчина сердито хлопнул ладонью по столу, высокая девушка с короткой стрижкой отрицательно помотала головой.

В общем, это были совершенно обычные люди.

Изображение исчезло, сменившись морским пейзажем.

Как ни странно, этот короткий немой ролик произвел на группу довольно тягостное впечатление. Фаэтонцы были неотличимы от людей и, похоже, генетически идентичны им. Не зря же они засевали океаны первобытной Земли своими биоматериалами. Эти люди и были теми самыми Предтечами, о которых так любили писать авторы-фантасты.

А по сути, обычные люди на обычной службе, которых, как и их самих, прихотью судьбы выкинуло в совершенно неимоверную ситуацию. Пауза длилась некоторое время, а потом Цинк сказал:

— Фифа бы в этом месте, пожалуй, слезу бы пустила.

Почему-то это немудрящая шутка сняла напряжение. Бойцы задвигались, некоторые сели поудобнее, а Ксен, все это время просидевший с каменным лицом, спросил у Разумовского:

— Друг мой, скажи, те, кого я сейчас видел… Это они? Это наши боги?

Тут до Рима дошло, что из всего, что говорил и объяснял ИИ, Ксен не понял и слова. Он кивнул жрецу, испытывая благодарность за его терпение и умение не лезть с вопросами раньше времени, и ответил:

— Друг, я обязательно расскажу тебе все вечером, а это… — Андрей мотнул головой в сторону морского пейзажа, — Да, это были те боги, что приходили до нас.

Задрот кашлянул, обращая на себя внимание, и спросил:

— Ребята, а ведь на корабле наверняка полным-полно исправной техники. Мы сможем понять, на кой черт строили пирамиды… Мы вообще очень много сможем узнать и понять! Я вот тут подумал… Только не смейтесь…

— Ну говори уже, — подбодрил его Кот.

— Мы все это можем узнать, записать и сделать несколько временн ы х капсул.

— Временн ы е капсулы? — задумчиво пробормотал Рим. — Ну, теоретически можно прикупить в Европе банок стеклянных, набить их бумагами, и распихать в разных местах. Так сказать, в назидание потомкам.

— Теоретически, — подхватил его мысль Цинк, — мы можем даже в России оставить такие капсулы. Прикинуть какие-нибудь архитектурные памятники, которые уцелеют, и там их заделать. Рано или поздно найдут.

Практичный Кот несколько раздраженно заявил:

— Мужики, хрен ли мы бежим впереди паровоза? Не плохо бы сперва узнать, что именно в эти самые капсулы мы будем вкладывать.