В это утро я проснулся сам. Старый меня не будил, как это обычно происходило. А проснулся я из-за того, что под тентом спать стало просто невыносимо. Так как я вчера уснул, утеплившись во все вещи, которые у меня были, в том числе надел шапку и перчатки, то с восходом солнца сначала пришлось вылезти из спальника, а потом раздеться до термухи, но все равно уснуть уже не получалось, уж слишком жарко было под тентом.

— Нормальные перепады, — подумал я, зашнуровывая берцы, — засыпал как зимой, проснулся как летом, ну и климат.

Это было первое утро с чистым безоблачным небом, поэтому солнце грело на все свои сто процентов. При этом стоит добавить, что, когда мы еще ехали в эшелоне, я попросил Поляка подстричь меня. В итоге он так испортил мне челку, что пришлось стричься под ноль. И вот за это время, пока я ходил без банданы, у меня очень сильно обгорел череп и начинал болеть при любом касании к нему.

Так как воды уже практически не было, умываться я не стал, просто протер сонное лицо влажными салфетками из пайка и пошел к Филину. Ротный сидел в майке, в штанах с подвернутыми штанинами, в не зашнурованных берцах и пил чай с адаптовитом.

— Доброе, Филин, — поздоровался я и протянул руку.

— Здорово, Юстас. Что у вас там с водой? Есть ещё? — одновременно поздоровался и спросил Филин.

— Да, уже на исходе у многих, у меня осталась полторашка, у кого-то вообще четверть, если ночью не допили. Надо воду искать, а то с такой жарой у нас «бледного» кто-нибудь поймает, — ответил я ротному.

— Через полтора часа выдвинешься в этот квадрат, — сказал ротный и указал на карте мой район поиска и продолжил размышлять.

— Вряд ли там кто-то будет, слишком много людей знает, что мы работаем тут, но сходить туда надо, как раз и воду поищешь. На карте родник есть, но есть ли на самом деле, не знаю, — уточнил ротный.

— Мне просто спуститься до района, организовать в нем поиск, посмотреть родник и вернуться назад? — задал я вопрос ротному.

— Да, но все равно поаккуратнее там. Может, схрон найдешь или базу какую-нибудь старую. На базу не лезь, может быть заминировано. Сразу доклад, если что-то увидишь.

— Да это и ежу понятно, что может быть заминировано и что сразу доклад, — ответил я, — мы здесь одни работаем или кто-то есть еще?

— Нет. У каждого отряда свои зоны ответственности. Наша — это та зелёнка, где мы поднимались. Только принимай левее, там какие-то строения, посмотри, что это за дома там стоят, — пояснил Филин.

— Принял. Всей группой идти? — спросил я.

— Да, всех забирай. Сегодня ты на поиск, завтра Дрон пойдет, — ответил ротный и продолжил ставить задачу.

— До трех часов дня работайте, а потом начинайте подниматься обратно.

— Если со связью будут проблемы, как будем общаться? Может, давай, если у меня какой-то замес и мне нужна помощь, то я запущу красную ракету в небо, — предложил я.

— Хорошо, давай так и сделаем, — поддержал ротный, и я пошел к замку.

Через тридцать минут все охранение нашей базы выставил Дрон, а моя группа начала готовиться к задаче. Я дал команду идти без рюкзаков, взять только разгрузку и оружие, воду и легкий перекус в сухарку. В назначенное время я построил личный состав, проверил их снаряжение, наличие медицины у всех в одинаковом месте и дал команду головному дозору на начало движения.

Своим бойцам я этого не говорил, но сам понимал — мало шансов наткнуться на вооруженного противника в своем районе. Так как вся эта операция, назовем это так, выглядела немного странно: на район площадью в четырнадцать квадратных километров определили чуть ли не двенадцать групп армейского спецназа. Если в штатной группе вместе с радистами шестнадцать человек, то нетрудно посчитать, что это почти двести человек, и это, просто охереть как много, и при этом, как я уже говорил, на постановке задачи были люди разного уровня и разного значения: местная милиция там зачем-то была, начальник службы ГСМ и прочие. При таком раскладе слив информации будет 100 %, поэтому неудивительно, что «духи» маловероятны в зоне нашей ответственности. Но это были мысли человека в столь ничтожном звании, а пока моя группа начала движение в зелёнку, через секрет, чтобы не сорвать поставленные нами же растяжки.

Идти налегке, без тяжеленного рюкзака, да ещё и в солнечную погоду — одно наслаждение. Видимость была хорошая; несмотря на зеленку, местность все равно очень хорошо просматривалась. В связи с этим я отпустил головняк на метров семьдесят, и мы ушли обратно вниз. Группа шла медленно и бдительно, каждый смотрел в свой сектор, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь следы пребывания противника.

Как только навигатор показал координаты, которые означали, что мы зашли в квадрат, я через своего радиста вышел на связь с Филином.

— Филин, я Юстас, прием.

— На приеме Дрон, — какого-то хера ответил мой однокашник вместо ротного.

— Буду с тобой на связи, пока ты будешь бродить там внизу, я на наблюдательном посту сижу и наблюдаю за тобой в бинокль, — объяснил он свое появление в эфире.

— Принял тебя, Дрон. Я в квадрате, прием, — ответил я.

— Понял, давай работай, до связи, — прервал связь Дрон.

— До связи, — сказал я Дрону и дал сигнал группе на продолжение движения.

Прошли еще метров четыреста, и в эфире затараторил Витас.

— Командир, движение впереди, четыре человека идут по поляне и о чем-то пиздят, прием, — доложил старший головного дозора, и группа остановилась, каждый изготовился для стрельбы с колена и контролировал свой сектор.

— Одеты как, одинаково? Прием, — уточнил я.

— Да, все одинаковы, на духов не очень похожи, один идет с ВСС — ответил головняк.

— Значит, наши соседи какие-то, огонь открывать только по моей команде, — скомандовал я.

— И не спалитесь там, а то начнут долбить, их четверо, нас шестнадцать, исход понятен, поэтому тихо там.

Потом начал уточнять у Дрона.

— Дрон, я Юстас, прием.

— На приеме Дрон.

— Дрон, видим впереди четыре человека, есть ВСС, одеты одинаково, наверное, соседи. Уточни там, у Центра, кто здесь бродит.

— Принял тебя, Юстас, ожидай, прием.

Четверка продолжала идти впереди нас в метрах ста. Я предупредил головняк, что выдвигаюсь к ним, и пошел сам лично посмотреть, кто там ходит. Почему-то я не удивился, когда увидел знакомые лица в бинокль. Это были товарищи — коллеги. Но вот какого хера они бродили в моем квадрате, или я в их, это было непонятно.

— Командир, Дрон на связи, — протянул мне гарнитуру радист.

— На приеме Юстас, для Дрона, прием.

— Юстас, Центр сказал, что такой информации не имеет, и Филин тоже не в курсах.

— Ничего странного, все через жопу, хули. Это наши соседи, ты их тоже знаешь. Как уточню, что они тут делают, доложу, прием.

— Принял тебя, Юстас, до связи.

— До связи, — закончил я радиообмен с Дроном и стал думал, что делать дальше.

Сначала хотел просто их пропустить… а если они потом на обратке не разберутся, кто есть кто, и начнут шмалять?! Надо аккуратно выходить к ним.

Предупредив Старого, что я с головняком и радистом выдвигаюсь к поляне, и приказав группе находиться на месте, мы выдвинулись вперед. Мы специально вышли на открытое пространство, чтобы соседи нас заметили. Обозначив визуальный контакт, мы зашли обратно в зелёнку вместе с нашими коллегами. Немного в стороне от бойцов я общался с группником из другого подразделения. Оказалось, что его начальство тоже отправило прочесывать этот квадрат.

— Тут никого нет, все ушли в соседний район, слишком много военных сюда понаехало, мы тут уже месяц ищем, — рассказал мой коллега.

— Да я так приблизительно и думал, что здесь глухо. А что здесь с водой, родник есть? — уточнил я.

— Нет, его нет. В этом квадрате нет воды, если только повыше поискать или спуститься вниз, до самой реки, но река сейчас грязная.

— Ладно, я понял, спасибо. Все, давайте, мы пойдем дальше, а вы идите к себе и передайте своему начальству, что мы тут надолго, поэтому ходить сюда уже не надо.

— Да, идем тогда обратно, раз вы здесь, — ответил группник соседей, и мы разошлись.

Мы с головняком вернулись к группе, и я все рассказал, как было.

— Дрон, я Юстас, прием.

— На приеме Дрон.

— Дрон, доложи в центр, что встретили соседей, им тоже приказали прочесывать этот квадрат. Они ушли к себе. Пусть там разберутся, что к чему, а то так перестреляют друг друга в ночи, прием.

— Принял тебя, Юстас, есть что еще, прием?

— Да. Передай Филину, что с водой борода. Как принял, прием.

— Воду не нашел, принял тебя, до связи.

— До связи.

Закончив доклад, мы продолжили поиск. Дойдя до самой нижней точки квадрата, повернули налево и пошли досматривать оставшуюся часть нашего района поиска.

Прошерстив оставшийся кусок района поиска, я доложил Филину, что район досмотрел, ничего не обнаружил. Филин дал добро на возвращение на базу.

Перед началом подъёма мы сделали небольшой привал. Справа от нас паслись лошади, но пастуха почему-то не было. От этой поляны уходила широкая тропа в лес. Я отправил головняк посмотреть, куда она ведёт. Через пять минут в эфире появился Витас.

— Юстас — Витасу на прием.

— На приеме, говори.

— Юстас, тут домик, внутри никого, лежит коврик, сбоку стоит пара пластиковых бутылок с водой, относительно чисто.

— Принял тебя Витас, давайте возвращайтесь, прием.

— Принял тебя, возвращаемся, до связи, — сказал Витас, и эфир замолчал.

— Наверное, они там молятся, — предположил Старый и продолжил, — они же целый день пасут своих животных, а молиться надо, вот у них и такие домики стоят в горах.

— Да, согласен. Это для молитв, — согласился я со Старым, ожидая, когда придет головной дозор.

Через пять минут группа была в полном составе, и я дал команду начать движение, но тут внезапно очень громко заржала ближайшая лошадь. Один боец от такой неожиданности «вспыхнул» и изготовился в сторону четвероногого. Мы все немного угарнули над ним, он тоже по-идиотски заулыбался, и группа походным порядком начала подъем на базу.

Хотя мы шли и налегке, но жара и крутой подъем давали о себе знать. Выйдя из зелёнки, мы увидели нашу базу.

— Юстас, я Дрон, прием.

— На связи Юстас.

— Это вы из зелёнки появились?

— Да, это мы поднимаемся, с тебя чай сладкий, прием.

— Принял тебя, Юстас, пошел мутить кипяток, до связи.

— До связи.

И хотя базу уже было видно, но участок самого крутого подъёма ещё не закончился. Мы, в прямом смысле, поднимались раком, помогая себе руками, как на наклонной стене. Очень сильно напрягались ноги, особенно икры.

— Командир, поляна ровная, привал? — вышел на связь Витас.

— Хуервал, — сразу ответил я старшему головного дозора. — Заняли круговую, каждый смотрит свой сектор, хули расслабились?

Самое интересное, что эту поляну не видно с базы и базу с нее, соответственно. Поляна была большая, и, что самое главное, ровная, при этом было много тени, где можно было спрятаться от знойного солнца.

Головняк и две четверки ядра сидели на поляне, тыльник почему-то не появлялся.

— Старый, это Юстас, прием.

— На приеме Старый.

— Вы где застряли, прием?

— Да у нас тут Михалыч закис, за сердце хватается, поэтому медленно идём, прием.

— Михалыч? Ну, я не удивлён. Понял, ждём вас. Помощь нужна, прием?

— Не, сами справимся, до связи.

— Шустрый, как ты тыльник проебал? Сказал же, наблюдать и назад, — начал я пихать разведчику, который шел крайним в ядре и отвечал за визуальную связь с тыльником.

— Да я сам прикурил на подъеме, поэтому и не смотрел назад, — ответил Шустрый.

Минут через десять на поляну взобрался Поляк, он шагал первым в тыльнике. За ним не было никого, и только где-то через минуту на четвереньках приполз Михалыч, его в жопу толкал Шиш, и крайним появился с веточкой в зубах Старый.

Михалыч сразу принял форму морской звезды и захрипел.

— Я заебался, гребаные горы!!! — начал жаловаться Михалыч с тяжелой отдышкой.

— Надо физо заниматься, а не по телефону пиздеть в это время, тогда ножки смогут тебя поднять на любую гору, а сейчас лежи и помирай от своей немощи и бесполезности, — промывал я мозги Михалычу.

— Если не сдохну здесь в горах от таких нагрузок, то буду заниматься, обещаю, — жалобно оправдывался Михалыч.

— До базы дойдешь, или носилки делаем? — спросил я с улыбкой.

— Сам дойдет, всем тяжело. Сначала Радюга, сейчас Михалыч, аморфы ёбаные! — ругался Храбрый на них.

— Сам дойду, сейчас колесо закину и как новенький буду, — ответил Михалыч и полез в нарукавный карман.

Я дал отдохнуть тыльнику ещё минут пять, так как тыльнику идти тяжелее всего. Когда головняк и ядро уже отдыхают, тыльник только подходит. Получается эффект гусеницы. Мы снова начали движение вверх, с поляны в зелёнку. Как и было сутки назад, после леса начинались камни и небольшая растительность, значит, до базы оставалось совсем немного. При этом наша огневая точка довольно гармонично сливалась с местным пейзажем, и, если не знать, где она находится, ее трудно разглядеть в местном колорите.

— Юстас, я Дрон, прием.

— На приеме.

— Вижу вас, вы чё так долго шли? Давай быстрее, чай остыл уже, прием.

— Идем, братишка, идём, до связи.

Мы зашли на базу через нашу огневую точку, как и выходили, контрабасы сразу стали рассказывать самые интересные моменты, стрелять сигареты, в общем, солдатское радио заработало в полном объеме. Я пошел к Филину, который то ли дремал, то ли просто лежал, закрыв глаза от солнца.

— Здорово, Филин. В общем, дела херово, — начал я докладывать, — во-первых, встретились с соседями, благо, нормально вышли, пообщались; они вернулись к себе. Во-вторых, родника того нет, а значит, и воды нет, а у меня группа на подсосе полном, воды практически нет, может литр или два на группу осталось, короче, трэш. Если и завтра будет так жарко, то это будет пиздец. В-третьих, те строения на карте, про которые ты говорил, это домик для молитв или ещё для чего-то; там никого, чисто, коврик лежит, и все. Но самая главная проблема — это вода. Надо что-то решать, — высказал я свое мнение, снимая потную разгрузку.

— Согласен с тобой. Завтра я с Дроном пойду по хребту, посмотрим одно ущелье и как раз воду поищем. Если и завтра не найдем, тогда будем в центр докладывать, что нужна вода, — продолжил мою тему ротный.

— Они-то привезут, — с иронией ответил я Филину.

— Давай, Юстас, отдыхайте до вечера, потом на свои посты встаете, а завтра с девяти утра выставляешь охранение на всю базу, а мы уходим на поиск.

— Я понял тебя, пойду переодеваться, а то вспотел, аж в задницу течет.

— Давай, иди, — сказал ротный, и я ушел к себе в дневку.