– Патриарха прибили прямо к воротам церкви, и он принял мученическую смерть. Без жалости побили клириков и прихожан бессчетно. Врывались в дома, и где видели икону или распятие, то мужчин секли, а женок и дочерей их насиловали, зверствовали жутко, а потом или резали, либо в рабство продавали.

– Они показывают этим, как поступят с нами в самом скором времени, – глухо произнес Юрий. Сообщение о резне христиан в Константинополе произвело на него жуткое впечатление, как и на все население Новой Руси – такого кошмара никто не ожидал.

Десятки суденышек каждый день привозили несчастных единоверцев, кому удалось чудом сбежать, вырваться из кровавых лап беснующегося скопища басурман, что опьянев от безнаказанности и дымящейся крови невинных жертв, пришло в неистовство. Тысячи лет жившие в родных местах греки ежечасно гибли сотнями от рук жестоких завоевателей, что пришли в эти края всего лет триста тому назад. А теперь ясно и четко давали понять, что истребят всех христиан, не взирая ни на возраст, ни на пол.

Юрий ясно понимал, что такие погромы имеют своей целью запугать православное население, попавшее под османское иго. И если до победы над австрийцами и взятия Вены турки еще сдерживали звериные инстинкты фанатичной толпы, то теперь все «тормоза» были убраны в одночасье, и «зверь спущен с железной цепи».

И полыхнуло кровавой резней!

Первыми, кто под нее попали, были греки и армяне столичного Константинополя. А теперь кровавый вал прокатился по болгарам, сербам, валахам – всем тем, кто раньше попал под османское владычество. Крепко досталось и католикам – венграм, хорватам и словенцам – однако намного меньше. Но не из гуманизма, а прагматизма – на окраинах раздвинувшей свои границы Блистательной Порты турки старались особенно не зверствовать, чтобы дальнейшее сопротивление им не приняло массового характера обреченного на заклание христианского населения.

Стало понятным также и то, почему относительно веротерпимые прежде османы перешли красную черту. Да потому что хотели воспользоваться оглушительным взятием Вены, и выместили накопившуюся злобу за неоднократные поражения от русских войск и потерю Крымского ханства.

Да и тем, что их послов Юрий выпроводил без чести, разорвав фирман султана и бросив его клочки им в лицо. Да, турки попытались угрожать, на что пришлось ответить, что мира не будет, крымчаки, что занимались «людоловством», изгнаны навечно, а на любую неправедную силу всегда найдется другая сила.

– Все эти новости издать срочными выпусками в типографиях – печатное слово нужно! Спасшихся беглецов немедленно отправлять семьями по городам и весям – везде живут греки, переведут рассказы. Люди будут знать, какая участь их скоро поджидает, и будут драться насмерть! Да и пора готовить их к мобилизации, снег уже сошел.

– Уже готовы, государь, по первому знаку вся земля поднимется – люди в бой рвутся. В слободах повсеместно возмущаются – все хотят в поход идти, даже старики и безусые юнцы.

– Пожилые пусть землю и берега охраняют, в маршах они негодны, не сдюжат. А юнцы наше будущее – из войска гнать, но везде занять воинской подготовкой, чтоб дури в головах не осталось. Металлургов, оружейников и учителей в полевые войска не брать, отказывать всем резко и категорически! Пусть работают до изнеможения – в том будет их главная помощь! Нам ружья и пушки нужны, вдвое больше чем сейчас!

– Да, гетманцев и слобожан вооружить надобно лучше, государь. Там намного больше воинов набрали, чем оговорено было раньше – осень и зиму готовили. Токмо обмундирования и снаряжения не хватает, да припаса воинского, а так в конце апреля войско выйдет.

– Не только для них, Гриша. Освобожденных христиан вооружим – турки хотели беспощадной войны – они ее получат! Жуткую, истребительную – где будет поставлен вопрос ребром – или они, либо мы!

– Московиты обещали рати двинуть под командованием генерала Аггея Шепелева – на Днепре и Десне стругов множество стоят в готовности, до Очакова, а то и Одессы тысяч тридцать стрельцов «нового строя» привезут. Да еще пять тысяч драгун, и вдвое больше башкир с калмыками, степью пойдут одвуконь. Теперь по нашему «укладу» в Москве ратных людей готовят, от «иноземного строя» в Приказах отказались. Мне о том из боярской Думы весть недавно прислали.

«Однако! Ничего себе реакция проявлена быстрая – осенью попросили, и они всю зиму поход готовили. И народа втрое больше отправили, чем обещали. Видимо, злато-серебро очень сильно нужно, чую, что воеводы в Сибири уже государевы указы получили.

Да и старый гетман Сирко расстарался со своей старшиной. От полковников вообще не ожидал такой ретивости – вот что пинок животворящий делает, да показательные казни! Вместе с Правобережьем и Слобожанщиной собрали войско втрое больше, чем Самойлович под Чигирин приводил. И с великим желанием идут, не по принудительному призыву – велено им было не даточных, а только охочих людей собирать под знамена.

Я добился, наконец, того, к чему стремился эти годы. Поднялась вся Русская Земля – именно так, ибо в это время все считают себя русскими, независимо от того живут ли они в Москве или Владимире, Киеве или Галиче, Минске или Вильно.

Это и есть самый настоящий и доподлинный Русский Мир, который со временем начнет раскалываться и отдаляться друг от друга. И не потому, что народы этого желают, нет, совсем наоборот – они все хотят жить вольно и соборно в одной на всех державе.

Нет, этого хотят правители!

Из вольных людей сделать покорных холопов – что панство, что московское боярство, что гетманская старшина и монастырские игумены с келарями, все они упыри, по большому счету. Рабами хотят обзавестись, страдниками, и к этому всячески стремятся.

Однако не понимают главного – к прошлому возврата никогда не будет, как и крепостного ярма в будущем. Так что, либо правители воспримут это как данность, и начнут править по-новому, или таких правителей просто не станет!

Их уничтожат физически и морально, как московских бояр в ходе беспощадного Стрелецкого бунта!

А потому, что народ, вкусивший вольности, но принявший всем сердцем порядок, не безнаказанность, обученный военному делу и вооруженный к тому же – вернуть в рабское состояние невозможно!

Тех же казаков, как я помню, цари много раз пытались похолопить, но в ответ получали яростное сопротивление. Атаманы Стенька Разин, Кондрат Булавин и Емельян Пугачев – их только и помню, к своему несчастью, порой приводили царей и всю империю в дикий страх.

А тут на казацком или общинном «укладе» не области небольшие, а огромная и сильная держава живет и строится. И влияние свое на все стороны распространяет, и симпатии к себе. Так что за «Новым Укладом» будущее, хотят того или не хотят правители. Теперь события не в их воле, они могут их притормозить на какое-то время, и то недолгое. А там иная жизнь начинается повсеместно – а как только образование коснется каждого, то и остатки рабской психологии выветрятся как дым из печной трубы.

И начнется притяжение со всех сторон – ведь подобное тянется к подобному, вольный к вольному, казак к казаку. Да, именно так – жить все будут по «казацкому укладу» – хозяйственному, горделивому, с уважением. И к себе, и к соседям, без навязывания своего «устава». И правильно – хочешь жить с нами, так живи по правилам, нет, иди в другой курень. Вот что я осознал, глядя на запорожцев и донцов.

Но это на низовом уровне, от местного самоуправления, что на вольности строится. А на верхнем уровне, так сказать, Соборность – все законы принимаются сообща, а власть обязательно во всем советуется с народом через Соборы. А если сын мой или внук, или царь Федор, или гетман, захотят править самовластно, то на этом их правление окончится – церковь предаст такого правителя анафеме, а народ то вооруженный. Какие тут шутки, враз кирдык скорый нагрянет, ибо нечего правила менять, или новшества в них вводить к своей выгоде!

Держава века на таком фундаменте стоять станет – где уважают уклад, язык и образ жизни каждого региона, где не навязывают силой, а все решается по договоренности и любви с уважением, как должно быть в каждом обществе и семье. И страшна станет для любых врагов, ибо в порыве едином на свою защиту народ в каждом уголке поднимется!»

Юрий оторвался от мыслей и посмотрел на Смальца, который терпеливо ожидал, когда государь оторвется от размышлений.

– Поднимается Русская Земля на решающую битву! Ибо покончив с одними угнетателями, победим со временем и других!