– Брат мой, если ты приведешь хотя бы один королевский указ или постановление Сейма о владычестве Речи Посполитой над Червонной Русью, то я немедленно выплачу десять тысяч гривен червонцами. Но, видишь ли – такое название можно встретить только на картах дурковатых и неосведомленных географов, – Юрий ухмыльнулся, глядя на Яна Собеского. Польский король выглядел немного ошарашенным, и это было видно.

– Червонная Русь, брат мой, только одна – ее земли идут от Северского Донца до побережья Азовского моря. И на ней находятся такие мои города как Галич и Владимир Ново-Волынский соответствующих княжеств. Имеется еще город Мариуполь в устье Кальмиуса – так недавно был переименован город Феодоро, так как свои родовые земли одноименного княжества я освободил от магометан в Крыму. И если у тебя нет грамот владения Червонной Русью, то у меня их в избытке.

Юрий достал несколько свитков и листов, положил их перед немного ошарашенным польским королем. Разложил на походном столике в определенном порядке и стал негромко пояснять:

– Это списки с документов, их подготовили дьяки моего Посольского Приказа. Вот выдержки из всех известных летописей – нигде нет упоминаний о загадочной Червонной Руси, что якобы должна быть на польских землях. Речь идет лишь о галицком и волынском княжествах. Иногда о королевстве Галиции и Людомирии, прямым наследником монархов которой я являюсь. Что верно, то верно – однако речь сейчас идет не о моих законных правах, выставлять претензии пока не собираюсь.

А вот грамота от цезаря Леопольда – тут конкретно признается Червонной Русью именно мои земли Приазовья, и это подтверждено грамотами московского царя Федора, молдавского господаря Стефана, венецианского дожа, шведского короля, султана Мехмеда. И даже последнего крымского хана из рода Гиреев, который, увы-увы, прекратил свое существование. Но бумага с печатью сохранилась.

Юрий закурил папиросу, стараясь не смотреть на польского короля – матерый воин медленно просматривал грамоты, откладывая их одну за другой в стороны.

«А что ты хотел, родимый – потребовав, чтобы я отказался от Червонной Руси, ты сам себя подставил по-крупному. Голая сила, не подкрепленная юридическими документами, не всегда пригодный инструмент. Ведь на нее может найтись иная мощь, а то, что написано пером, не вырубишь топором. Вот так и было сыграно, благо шведский монарх о нынешних заморочках не ведал ни сном, ни духом, как и дож с цезарем. Или ведали – но так поступили сознательно. Да и Мустафа подписал грамоту о перемирии, видимо с расчетом на наши с тобой дальнейшие терки с разборками».

– Я думаю, твои посольские люди или не осведомлены об этих документах, или случилось какое-то недоразумение. Так что мои законные права на настоящую Червонную Русь, как ты видишь, уважаемый брат мой, подтверждены должным образом. Речь Посполитая должна их признать за мной и моими потомками. Со своей стороны я тоже могу сделать определенные политические уступки касательно моего наследства на польских землях – ибо прошло три с половиной века. Тут нужно быть безумцем, а таковым я никогда не был.

– Как ты это видишь, брат мой?

– О, это легко сделать, и потребует только чернил. Я прошу Речь Посполитую никогда не употреблять термин Червонная Русь во всех документах, которые будут касаться всех земель нынешнего Русского воеводства, что находится под короной Польши много лет. И прошу называть последнее как угодно, но только не «Русским». Этим будут сняты все возможные проблемы между нашими величествами, и позволит наладить действительно добрососедские отношения.

Прошу понять меня правильно, брат мой – я не претендую на наследство оттич и дедич, но могу урегулировать все претензии и снять вопросы касательно королевства Галиции и Людомерии. Я всем сердцем принимаю великодушное предложение вашей почтенной супруги королевы Марии, и считаю, что у нас есть хорошая возможность закрыть наши вековые разногласия и обиды, что имеют место быть.

Юрий раскрыл крышку ларца и вытащил оттуда две грамоты, перевитые шнурками. Затем появился золотой королевский обруч – корона сверкала драгоценными камнями. И заметил напряженный взгляд Яна Собеского, хотя тот был мимолетным и тут же стал безразличным – монархи обязаны держать «лицо». Однако сомнений не оставалось – бесценная для Польши корона была моментально узнана.

– Дело касается моих дочерей Анны и Марии, брат. Я официально признал их, вот грамоты, – Юрий показал на два свитка. Две маленькие татарки, племянницы убитой супруги, вот уже несколько лет считали его своим отцом – детским страхам свойственно забываться, а новая жизнь полна впечатлениями. Так что сейчас девчушки его просто боготворили, а он сам, бывая редко во дворце, всегда находил время для занятий с ними.

Однако в последнее время, стоило Софье ощутить себя беременной, сложилась неопределенная ситуация. И хотя жена тщательно скрывало свое отношение, но требовалось немедленно убрать девчушек подальше. А тут как раз случай удобный – «троянского коня» примут, не могут не принять. И пусть выигрыш будет в будущем, причем далеком, но то и хорошо – сейчас ничего заподозрить нельзя.

– Они принцессы – старшая Галицкая, а младшая Людомирская. Если они выйдут замуж за равных по их статусу мужей польского и литовского происхождения, то титулы и эту корону супруги не получат – это будет являться достоянием Речи Посполитой. Или польского короля, если мужем старшей станет наследный принц. Это я собственноручно обусловил в грамотах. Вас устроит такое решение проблемы, Ян?

– Полностью, брат мой…

Юрий заметил, что Собеский был ошеломлен предложением скрепить браком между его сыном Якубом и «дочерью» Анной решение. Как не крути, но это союз, пусть и связанный пока только династическим браком.

– Что касается приданного, то есть завещание последнего галицкого короля Льва, список с него у вас имеется. Там перечислены два городка и десяток сел, что были оставлены потомкам по «духовной» грамоте. Речь Посполитая должна вернуть либо их полностью, или предоставить равноценные селения. Я думаю, это возможно сделать, ведь таковые земли так и останутся в составе польского королевства. Тем самым мы подводим черту под прошлым, не всегда безоблачным, а порой и напряженным, и сможем писать с «нового листа», как говорится.

– Я согласен с тобою, венценосный брат. Это лучшее решение старых вопросов, причем созданных предками. И хорошо, что их можно исписать чернилами, а не залить кровью.

– Надеюсь, что королева Мария заменит моим сироткам мать, зная ее благородство, я бы не доверил дочерей иным попечителям. Сами понимаете, брат мой – мачеха не всегда относится с любовью к таким девочкам. К тому же они должны получить должное образование и воспитание – а ваш двор считается самым блестящим во всей Европе.

– Не беспокойся, брат, моя Марыся и я примем твоих девочек как родных дочерей. И воспитаем их согласно твоему достоинству – о тебе слагают уже легенды как о великом полководце и воителе христианского мира, и даже я порой завидую твоей заслуженной славе.

– Ты сам великий воин, брат мой, о твоих подвигах мне много рассказывали, и наконец, я сам тебя увидел воочию. И был бы рад, если бы мы стали с тобой кровными родственниками – не вижу препятствий для сердечного добрососедства на долгие годы. Как бы не желали московские бояре иного, подталкивая к войне. Но я слишком хорошо помню их «ласку» собственной спиной, и будь уверен, брат, таких обид я не забываю никогда.

– Московиты порой ведут себя как варвары.

– Согласен с тобой – не все, но многие. Я же русич наполовину, второй половиной и гот, и потомок базилевсов ромеев!

Юрий говорил серьезным тоном, он привык лицедействовать за эти годы, иначе было бы не выжить, и тем более не стать правителем. И вставая из-за стола, распахнул объятия:

– Так давай обнимемся по обычаю брат, что закрыли старые счеты. И будем говорить о сотрудничестве на будущие времена…