Глава 10 Быть любовью

«Однажды, подчинив себе ветры, волны, приливы и земное притяжение, мы приручим во славу Божию силу любви, и тогда во второй раз в истории мира человек откроет огонь».

Пьер Тейяр де Шарден, французский философ и палеонтолог

Одним из самых важных моих открытий за время духовного пробуждения стало то, что эмоции дают нам заинтересованность, придают ценность и смысл урокам, которые мы усваиваем, проживая человеческую жизнь, полную любви и утрат. Это было осознание, изменившее всю парадигму. Как и многие, я вырос с мыслью, что должен сдерживать свои эмоции. Меня учили «глотать их» и не беспокоить окружающих своими эмоциональными реакциями на жизненные испытания. Умению сохранять присутствие духа и собирать волю в кулак, неважно для чего, я научился от мамы и папы, двух трудолюбивых и любящих людей. Они выросли в годы Великой депрессии, на их юность пришелся ужасный экзистенциальный кризис, вызванный Второй мировой войной. Многие западные люди эмоционально сдержанны, что было когда-то необходимо в борьбе за выживание, но сейчас не всегда идет нам на пользу.

На конференции в Чикаго я познакомился с духовным учителем Гэри Зукавом и его женой Линдой Фрэнсис. Гэри, выпускник Гарвардского университета, был «зеленым беретом» в десантно-диверсионных войсках армии США во время войны во Вьетнаме. Его поразили интригующие открытия квантовой механики, и в 1979 году он написал книгу «The Dancing Wu Li Masters: An Overview of the New Physic» («Танцующий У Ли: обзор новой физики») – полезный источник информации для непрофессионалов в этой сложной теме. Десять лет спустя Гэри написал книгу «Обитель души», в которой рассмотрел человеческое сознание с позиции духовности. Как-то раз мы с Карен и моим сыном Бондом с удовольствием приняли приглашение Гэри и Линды заехать к ним в Ашленд на несколько дней.

Мы с Гэри обсуждали важные открытия, которые Эйнштейн сделал, раздумывая над тождеством гравитационной и инерционной массы. На тот момент этот факт был известен физикам уже триста лет, но считался любопытным совпадением. Эйнштейн занялся исследованиями этой корреляции гораздо серьезнее других физиков. Я глубоко признателен ему за его мысленные эксперименты и за то, как он использовал собственное сознание в качестве источника грандиозных открытий о Вселенной. Визуализации Эйнштейна показали его силу наблюдателя и связь с Коллективным разумом.

Мне нравились научные дискуссии с Гэри, но тот хотел послушать о важных изменениях, которые произошли в моей жизни после ОСП. Полный отказ от научного материализма отразился на всех сферах моей жизни, но Гэри имел в виду что-то более глубокое и личное.

– Мы много говорили о том, как этот опыт изменил твои представления, мысли, твой взгляд на мир. Сейчас меня интересует, как эти переживания изменили тебя самого. Если ты чувствуешь эти изменения, то как они повлияли на твои отношения с окружающими? – спросил Гэри.

– Это очень сильно отразилось на всех взаимоотношениях. Я теперь воспринимаю всех нас как носителей вечной души и гораздо лучше понимаю, что границы личности, которые часто сковывали меня до комы, во многом искусственны, – ответил я.

– Можешь привести пример границ личности? Как бы это выглядело, если бы я проходил мимо и заметил, что ты общаешься с кем-то? Чем это отличалось бы от тебя прежнего? Как ты ведешь себя, говоришь или знакомишься сейчас?

– Я воспринимаю другого человека как часть большего «я», что может выглядеть спокойным, зрелым, искренним признанием нашего единства, любви и того, что все мы принадлежим общности, стремящейся к пониманию. Очень сложно… – пытался я объяснить.

– Я понимаю, потому что мы сейчас говорим об эмоциях. Можешь вспомнить, что ты чувствовал до комы? Особенно неприятные эмоции – раздражительность, ревность, гнев, возмущение, униженность, бессилие? Общение с людьми все еще вызывает в тебе негатив? И если да, то в чем разница между тем, как ты общаешься сейчас, и тем, как реагировал раньше?

Я пытался найти конкретный пример. Я не привык сознаваться в собственных эмоциях.

Гэри говорил о «подлинной силе» умения приводить наши мысли, эмоции и поступки в соответствие с нашей высшей природой (душой), о том, как важно помнить, что наша сила на самом деле находится внутри нас. Логика и разум личности находятся в уме, но чтобы задействовать душу, нам нужно обратиться к сердцу, а это требует осторожности и внимания к нашим чувствам. Гэри утверждает, что, пытаясь выжить, мы стремимся контролировать окружающую среду. Деньги, знания, войны за ценные ресурсы, стремление к социальному статусу, любовным отношениям или красивой фигуре – это выражение «внешней силы». Попытки изменить внешние обстоятельства – наш обычный подход к решению проблем. «Если бы только мой начальник был добрее, моя жизнь была бы гораздо лучше», – говорим мы себе. Пока мы ищем внешнюю силу, мы смотрим вовне, а не внутрь себя, не на источник своей эмоциональной боли. Чтобы перестать контролировать внешний мир, понять нашу внутреннюю духовную природу, превосходящую пять чувств, и обрести подлинную силу, нужны эмоции.

Когда мы говорили об эмоциональной осведомленности, Гэри привел в пример конфликт с неким тяжелым человеком. Возможно, он портит вам жизнь, например непрерывно критикует вас. Вместо того чтобы искать внешнюю силу, способную сделать его мягче, вы могли бы попытаться изменить что-то в себе, например научиться реагировать с меньшей злостью и большим состраданием. Это полностью раскроет ваш потенциал и избавит от страха, неприязни и других негативных чувств.

Деньги, знания, войны за ценные ресурсы, стремление к социальному статусу, любовным отношениям – это выражение «внешней силы». Пока мы ищем ее, мы смотрим вовне, а не внутрь себя.

– Ты когда-нибудь сдерживался усилием воли от поступков, которые не задумываясь совершил бы до комы? – спросил меня Гэри.

– Я еще не вырос из этого, поэтому да, мне приходится проявлять сознательность и принимать волевые решения, чтобы соответствовать своему сегодняшнему мировоззрению, так как некоторые автоматические реакции все еще встроены в мою систему. Но они не должны меня контролировать, и понимание этого очень раскрепощает. Теперь я знаю, что успех зависит от моего поведения, что изменения во мне действительно влияют на все, что меня окружает.

– Вот что мы называем ответственным выбором. Переживания возникают как проявление любви или страха. Если они приходят от страха, то они неприятны – это гнев, ревность или обида. Если они идут от любви, то это терпение, внимание, удовлетворение и благодарность за любовь. Ответственный выбор – это выбор, за последствия которого я готов взять на себя ответственность, не позволив родиться конфликту. Отказ руководствоваться страхом – это признак растущей духовности, – сказал Гэри.

Невзирая на неспособность ярко проявлять свои эмоции, я чувствовал, что в моей жизни происходят большие перемены. Сейчас я считаю людей бессмертными существами с уникальными способностями и задачами. Их действия – это результат нюансов их жизни, и, вероятно, любому их поведению есть прекрасное объяснение. С таким широким взглядом на людей гораздо легче проявлять сострадание.

Исследователи околосмертных переживаний отмечают, что после того, как один из партнеров испытал ОСП, приблизительно 80 процентов браков распадается. Изменение его мировоззрения, интересов и представлений о жизни столь радикально трансформирует личность, что это подтачивает даже стабильные отношения. Мы с моей бывшей женой Холли пережили много счастливых минут вместе, вырастили двух сыновей, значивших для нас обоих больше жизни. Еще задолго до комы наши отношения стали непростыми, а произошедшие во мне перемены подвели нас к необходимости выбора. Я всегда буду благодарен Холли за то, что она поддерживала меня в течение нескольких десятков лет совместной жизни, во время моей комы и особенно после нее. Но нам стало ясно, что наша совместная жизнь не может длиться вечно. Мы сделали выбор, основанный на любви, и мирно расстались в 2012 году, но до сих пор тепло общаемся друг с другом.

Любые взаимоотношения – это идеальная возможность духовно вырасти для всех участников общения, учитывая выбор, который делает каждая сторона. В живой, мудрой и сострадательной Вселенной через близкие отношения мы можем обрести подлинную силу и привести свою личность в соответствие с душой.

– Твои эмоции – это послания твоей души, они несут ценную информацию. Если ты не воспринимаешь ее, Вселенная будет повторять свое послание снова и снова. И когда из человека, который не понимает, что его контролирует страх, ты превратишься в сознательного человека, движимого любовью, тогда ты будешь готов изменить свою жизнь, свое будущее и свой мир, – сказал Гэри.

Воплощая эти идеи в собственной жизни, Гэри поборол гнев и зависимость. Он активно применяет знания, которыми щедро делится с людьми. Я принял эти идеи и попробовал следовать им в повседневной жизни, но вскоре осознал, что некоторые мои старые принципы еще при мне.

Как нейрохирург, я время от времени был вынужден сообщать плохие новости родственникам умерших людей. Такие частые утраты являлись проблемой – я сближался с моими пациентами и их родственниками и потому никак не мог привыкнуть к этим смертям. Чтобы защититься от бури эмоций, я выстроил защитный буфер и пришел к убеждению, что проявление эмоций – это признак слабости. На самом деле, привычка отрицать свои чувства и стремление быть сильным перед лицом столь страшных испытаний, как сопричастность смерти и умиранию, давала некоторое облегчение. Но иногда она казалась пластырем, наклеенным на глубокую рану.

Мои знания говорили мне, что эмоции – это не более чем субъективное выражение взаимодействия разных гормонов и химических нейромедиаторов (молекул, которые нервные клетки используют для общения друг с другом) с рецепторами клеток нервной системы. Когда мы обсуждали с отцом мое усыновление, он всегда уверял меня, что я никаким образом не могу помнить события первых недель и месяцев своей жизни и потому не несу никакого эмоционального багажа с тех времен. Как и многие другие, он считал маленьких детей неспособными формировать воспоминания. Ученые утверждают, что люди начинают запоминать события примерно в три года. Я полагал, что слова руководителя программы подготовки нейрохирургов – истина: в конце концов, он-то должен все знать о воспоминаниях. И поэтому продолжал игнорировать чувства, которые возникали у меня при мысли об усыновлении.

Позже я пришел к выводу, что отец ошибается. В состоянии расширенного сознания я вспомнил очень раннее детство, вспомнил, как осознал, что мама бросила меня, а ведь это было на одиннадцатый день моей жизни, когда меня госпитализировали из-за «отсутствия прибавки в весе». Это событие было столь трагичным и шокирующим, что оставило на моей психике различимые шрамы. По мне очень сильно ударило то, что меня бросили, и в самом центре моего мира вместо родной матери зияла дымящаяся воронка. Такие потери часто проявляются в низкой самооценке – убеждении, что я не заслуживаю материнской любви.

Силу глубокой эмоциональной травмы невозможно отрицать, пусть даже подробности эпизодических воспоминаний очень трудно восстановить. Это особенно верно, если сравнить ранние воспоминания с впечатлениями о событиях, случившихся в «сознательном возрасте» (около шести-семи лет). Теоретически, ранние воспоминания формируются до того, как наш лингвистический интеллект создаст свое хранилище объектов и взаимоотношений, потому позже, когда доминирующая форма переживаний становится основанной на языке, их так трудно восстанавливать. То, что подробности младенческой травмы сложно вспомнить, делает ее очень стойкой и затрудняет ее излечение.

Рассказ о событиях моего детства помог мне оценить силу воспоминаний брошенного ребенка. Мои приемные родители поженились в 1942 году, а в начале 1950-х годов, когда не смогли родить собственного ребенка, решились на усыновление. Как это часто бывает, после моего усыновления они убедились, что вполне могут зачать ребенка, и Бетси родилась, когда мне было полтора года. Я не обрадовался этому событию и перестал ходить после того, как в июне 1955 года Бетси привезли домой. Судя по рассказам, я был безутешен (особенно когда мама была в роддоме) и только спустя несколько недель справился с этим новым испытанием для моего ощущения собственной важности. Я подозреваю, что моя бурная реакция на появление возможного соперника коренилась в желании избежать боли нового предательства. Меня несколько недель таскали на руках, а потом я наконец собрался с духом, принял ситуацию и снова стал ходить.

Разумеется, отказ от ребенка и другие эмоциональные травмы очень распространены и часто становятся источником трудностей уже взрослых людей. Карен во младенчестве чувствовала себя брошенной, когда через одиннадцать месяцев после нее родился ее младший брат. Он страдал болезнью гиалиновых мембран – респираторным дистресс-синдромом, возникающим у новорожденных. После десятидневной госпитализации он, естественно, требовал повышенного внимания. Карен все время плакала и затихала, только когда видела мать.

Определить такие травмы – даже если они нанесены ненамеренно – совершенно необходимо для правильного понимания ситуации. Любая по-настоящему эффективная терапия глубоких проблем задействует скрытую эмоциональную силу исходного события, и это труднее, чем работать с жизненными травмами, полученными после семи лет. Например, у кого-то могут быть необъяснимые проблемы со сдерживанием гнева, и человек не способен увидеть связь между гневом и его источником – старой травмой брошенного ребенка. В моем случае мне оказалось недостаточно рассудочного знания о том, что отказ от меня был ответственным выбором двух подростков, которые старались поступить наилучшим, наитруднейшим для себя и наиболее щадящим для меня, образом, отдавая своего любимого ребенка на усыновление. Это не помогло мне справиться с одиночеством, которое я тогда испытал.

Акцент Гэри на развитии эмоциональной осознанности показался мне очень важным. Однако некоторые эмоции так глубоки, что с ними почти невозможно разобраться до конца. Хотя мой личный опыт в этом довольно мал, я знаю, что гипноз может помочь освободиться от эмоциональной травмы. С помощью управляемого воображения и внушения человека вводят в трансовое, или гипнагогическое, состояние, когда тело максимально расслаблено, а ум внимателен и ясен. В отличие от эстрадных гипнотизеров, которые заставляют людей делать глупости, в лечебном гипнозе пациент имеет полную свободу воли. В теории, когда сознающий аналитический ум отходит на задний план, становится доступна подсознательная часть ума. Это позволяет врачу сделать внушения, которые изменят поведение человека – например, помогут ему бросить курить. В трансе подавленные воспоминания легче всплывают на поверхность, и тогда их можно исследовать с новой точки зрения.

В живой, мудрой и сострадательной Вселенной через близкие отношения мы можем обрести подлинную силу и привести свою личность в соответствие с душой.

Иногда подобным образом можно изжить травмы, вызванные тяжелым физическим шоком. Однажды в нью-йоркского гипнотерапевта Пола Оранда попала молния. Сначала его ошеломило то, что его ступни и ноги завибрировали. Затем все его тело одеревенело, а рев и гул поднялись в грудь и руки. Каждый его мускул свело судорогой, и он испытал самую мучительную боль в своей жизни. Шляпа слетела у него с головы, ключи от машины выпали из рук, а очки соскочили с носа.

– Это когда-нибудь кончится? – взбунтовался он против непрекращающегося разряда электричества. – Убирайся из моего тела!

Его, одеревенелого, как снаряд отбросило на два метра назад, он упал на тротуар, а его голова подпрыгнула на асфальте. Все его тело непроизвольно дергалось, но ноги не двигались, а те части тела, которые он еще ощущал, сильно болели.

Через сорок пять минут Пола отвезли в маленькую провинциальную больницу. В машине скорой помощи к Полу стала возвращаться способность двигаться, и онемение уменьшилось. Он с облегчением понял, что, скорее всего, снова сможет ходить.

Ожидая осмотра врача, Пол был в шоке – он то рыдал, то смеялся, то сыпал мрачными шутками, то радовался, что выжил. Еще он чувствовал себя сверхчеловеком и ходил по больнице с одеялом, накинутым на плечи, уверенный, что он Спаситель, хотя это не имело отношения к его мировоззрению. Он сознавал, что ведет себя странно, однако чувствовал заключенную в себе неодолимую силу, превосходящую его самого.

СТАРАЙТЕСЬ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ОПАСЕНИЙ, ЧТО НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТЕ ЛЮБВИ. ПРЕДСТАВЬТЕ, ЧТО ОНА УЖЕ ЕСТЬ В ВАШЕМ СЕРДЦЕ. МЫ МОЖЕМ СЛУЖИТЬ КАНАЛАМИ ДЛЯ ЦЕЛИТЕЛЬНОЙ БЕЗУСЛОВНОЙ ЛЮБВИ, ИДУЩЕЙ ИЗ ЦЕНТРА ВСЕГО СУЩЕГО.

Несколько дней после выписки из больницы спина Пола сильно болела, и он страдал существенной кратковременной потерей памяти. Как-то он попытался заправить машину и удивился, что бак полон, а трехлетний сын напомнил ему, что он залил бензин пару минут назад. За несколько часов до грозы его ноги начинали болеть так же сильно, как во время удара молнией, и Пол боялся, что она снова может попасть в него. Традиционная медицина не смогла ему помочь. После нескольких недель непроходящих симптомов энергетика Пола была по-прежнему огорчительно низкой, его пугала потеря памяти, и он все еще испытывал боль и страх. Из собственной практики зная о силе гипнотерапии, он организовал семинар Дэвида Кьюгли, создателя алхимического гипноза – терапевтической техники, разработанной специально для избавления от травм. Дэвид провел для Пола индивидуальный сеанс, а остальные члены группы помогали ему. Пол удобно устроился на полу, подложив под голову подушку, и Дэвид подвел его к воспоминанию о дне, когда его ударила молния.

Пол начал заново медленно проживать это событие в уме, пока не дошел до момента, когда молния вошла в его тело. Здесь его ступни закололо и затрясло, сначала легонько, потом все сильнее. Эта дрожь медленно поднималась по ногам тем же путем, которым прошла молния, однако на этот раз ощущения длились гораздо дольше. Через десять или пятнадцать минут его ноги стали трястись сильнее и быстрее, и группа смотрела на это в большой тревоге. Дрожь поднялась к бедрам и спине, и все его тело стало корчиться в конвульсиях. Каждая волна судорог не только приносила новые воспоминания об ужасной боли, которую он испытал, но и освобождала от травмы, запечатанной в его мышцах и нервах.

При поддержке Дэвида он перестал биться и впустил молнию в свое тело. Яростные сотрясения и подергивания постепенно утихли, и на несколько секунд его сердце остановилось. Все стемнело, и он вошел в пустоту небытия.

– Почему так случилось? Чему это вас должно научить? – мягко подводил Дэвид Пола к ответу.

В этот момент Пол ощутил, что купается в той неописуемой, безграничной, безусловной любви, которую он помнил, прохаживаясь по реанимационному отделению.

– Слушай сердцем, – услышал он. – Слушай свой дух, медитируй, уйди в себя и слушай. Дух говорит с тобой постоянно, тебе нужно только слушать. Используй свой замечательный ум, но слушай дух.

Сеанс длился почти три часа, и после него Пол почувствовал себя полностью измененным, новорожденным ребенком, начинающим жить. Он осознал, что непобедимая сверхчеловеческая сила, которую он ощущал в себе в больнице, – это неописуемая любовь, с которой он соприкоснулся. С тех пор прошли годы, Пол совершенно избавился от хронических болей в спине и гораздо меньше боится гроз и электричества. Регрессия, в которую его ввел Дэвид, позволила ему избавиться от физической и эмоциональной травмы, прожив этот момент заново и отпустив его.

Я на себе испытал всю целительную силу безусловной любви, когда мой мозг непонятно как излечился после комы, но перенести такую любовь в повседневную жизнь оказалось сложно. Многие считают, что ей не место в земных отношениях, что она предназначена для тех моментов, когда мы находимся в нефизической форме, и спустя несколько лет после комы я готов был с этим согласиться. Мое внимание было сосредоточено на уме – мне казалось, что все ответы должны отыскаться там. Система убеждений – вещь довольно стойкая, и мне было непросто поступиться материалистическим мировоззрением при попытке объяснить разные земные вопросы.

Мне помогло то, как Карен объяснила сознательность сердца. Получив разнообразный опыт и овладев множеством техник, она стала настоящим экспертом в умении чувствовать и управлять энергией, окружающей ее сердце. Когда я описал ей невероятно сильную любовь, которую ощущал во время путешествия в коме, оказалось, что она уже знает о ней.

– Я сама испытывала ее, когда находилась в измененных состояниях сознания, сосредоточившись на сердце, или выезжала на природу. Не могу сказать с уверенностью, что чувствовала то же самое, что и вы, но эта удивительная мощная энергия много раз окутывала и поглощала меня, вызывая слезы. Мы все способны стать вместилищами этой любви и поделиться ею с другими. Не нужно ждать, когда это случится внезапно, как во время вашей комы, – сказала она.

Первый свой прорыв в непосредственном ощущении энергии сердца Карен совершила после чтения книги Джозефа Чилтона Пирса «Биология трансцендентного». Она решила, что раз можно чувствовать свое сердце, то ей стоит вызвать в себе чувство благодарности и проследить, что она ощутит. Это имело смысл, учитывая данные Института математики сердца о воздействии эмоционального отклика на магнитное поле сердца, но требовало практики. Сначала она ничего не ощущала, но со временем заметила ноющую боль и тяжесть в сердце. Все же это было лучше, чем ничего, и Карен подумала, что она на верном пути.

Она начала исследовать мысли и чувства, которые дает ей ощущение тепла и уюта. Когда Карен было шесть лет, их собака Пафф родила под кроватью щенков – это удивительное для ребенка событие осталось с ней навсегда. Карен поняла, что когда представляет себя рядом с Пафф и ее милыми игривыми щенками, то испытывает (или вызывает в себе) теплое, нежное чувство. Она стала учиться пробуждать его в себе в минуты покоя. Позже, когда она описывала это ощущение мне, я вспомнил, как молился после комы и испытывал чистую благодарность. Раньше я не думал, что это связано с сердцем.

– Когда я научилась управлять энергией, окружающей мое сердце, – говорила Карен, – я стала чувствовать, как она расширяется и сжимается, отзываясь на мое настроение и окружение. Сначала это было болезненно, но я научилась избавляться от боли и в конце концов ощутила удивительно мощную энергию, которую лучше всего назвать любовью. Та любовь, которую я испытывала раньше, была рассудочной и направленной на какого-то конкретного человека. А эта любовь была другой – она жила во мне, и я видела в ней источник моего нефизического «я».

Некоторые люди как будто по своей природе источают любовь. Если вы вспомните самых душевных и приветливых людей, которые встречались вам в жизни, то это как раз они. Для меня очень ценно знакомство с Его Святейшеством Далай-ламой XIV – однажды он посетил Шарлотсвилл в Вирджинии. Когда Его Святейшество подошел к нам, встречающим его, я ощутил идущую от него мощную волну тепла с расстояния не менее шести метров. Он как будто устанавливал связь с каждым, кому пожимал руку и глядел в глаза. Подойдя ко мне, он взял мои руки в свои и посмотрел мне в глаза с доброй улыбкой. И время словно остановилось. Я никогда не забуду, как он выразил свою заботу и любовь одним своим присутствием.

Меня заинтересовала любовь, которую Карен испытывала здесь и сейчас, поэтому мы с ней всесторонне обсуждали ее ощущения. Я часто пытался описать свою любовь, используя ограниченный словарь нашего языка, но Карен посоветовала мне поработать над тем, что помогает явственнее ее ощущать.

– Вы любите себя? – спросила Карен во время одной из наших первых бесед.

– Нет, – честно сказал я после недолгих раздумий.

Я сознавал, что чувство никчемности, рожденное тем, что меня бросила родная мать, все еще жило во мне. Глубоко укоренившиеся убеждения и эмоциональные травмы не так-то просто полностью изжить. До этого я считал, что с любовью думать о других людях легче, чем направлять любовь на себя. Хотя многие мои раны зажили, когда я воссоединился с родной семьей, но мне нужно было освободиться не только от детского одиночества.

Когда я заговорил об этом с Карен, она мне глубоко посочувствовала.

– У всех нас есть подобные блоки, хотя некоторые устойчивее, чем другие. Люди часто чувствуют себя ущербными и не заслуживающими любви, поэтому нам так непросто полюбить себя. Некоторые ощущают себя настолько обесцененными, что им едва удается уважать самих себя, – заявила она со знакомой уверенностью.

Умом я понимал, что любить себя – это важный шаг к тому, чтобы суметь по-настоящему полюбить других, но не знал, как преодолеть эту преграду. Одно было ясно: я неспособен проанализировать и логически вычислить, как мне полюбить себя. Это казалось довольно простым делом, но разум был в нем не помощник.

При поддержке Карен я стал работать над своими блоками. Идея заключалась в том, чтобы вызвать негативные эмоции, испытанные мною во младенчестве, и полностью принять их, чтобы не начать снова подавлять. Не было иного выхода, кроме как пережить их. Я старался избавиться от опасений, что не заслуживаю любви. Карен посоветовала мне представить, что любовь уже есть в моем сердце. Во время первых нескольких сеансов я использовал как точку отсчета ту любовь, которую чувствовал во время моего путешествия в глубокой коме, и ощущал, как она растет во мне. Мы можем служить каналами для целительной безусловной любви, идущей из центра всего сущего.

«Тебя нежно любят и ценят – вечно», – вспомнил я обещание, данное мне в моем путешествии, и пропустил через себя этот мощный посыл и связанное с ним эмоциональное состояние.

– Как можно чаще вспоминай чувство, что тебя любят, – напоминала Карен. – В итоге это будет происходить автоматически, как дыхание.

Когда я принял любовь, исходящую от божественности в центре всего сущего, как внутреннюю часть меня – здесь, в моем физическом теле, я начал создавать земной опыт чувствования этой любви. Со временем я научился быстро вызывать в себе это чувство, что стало удобной точкой отсчета в трудных ситуациях. Я продолжаю совершенствоваться, стараясь «стать» любовью в повседневном общении и взаимоотношениях. Я учусь признавать и конструктивно выражать свои эмоции, а не заталкивать их внутрь себя. Жизнь постоянно подбрасывает задачи, помогающие мне расти. И я расту, ведь так я больше соответствую моему высшему «я», моей истинной природе. Мы все это можем.

Эмоции – это послания души, они несут ценную информацию. Если человек не воспринимает ее, Вселенная будет повторять свое послание снова и снова.