Глава 6
Территория, города и села Булгарии в золотоордынское время

В период Золотой Орды произошли существенные изменения в размерах и конфигурации Волжской Булгарии, обусловленные как политическими, так и природными факторами.

В первую очередь, эти изменения были вызваны неоднократными волнами монгольского нашествия и политическими ситуациями в Золотой Орде. Так, монгольские военные походы 1236–1237 гг. практически опустошили основные районы не только коренной территории Булгарии в пределах Закамья и Заволжья, но и значительную часть обулгаризированной Буртасии в пределах верхнего Посурья и левобережья нижнего Примокшанья. Карательные походы монгол в 1238-1240-е годы довели Булгарию до критического состояния. Были практически разрушены все крупные города, да и малые крепости остались без укреплений.

В этих условиях население собственно Булгарии было вынуждено уходить в более спокойные северные районы Предкамья, в бассейн Казанки, на восток — в сторону низовий реки Белой и на запад — в бассейне нижней Свияги. Население же обулгаризированной Буртасии перешло в более безопасные залесенные районы правобережного Примокшанья, к зоне слияния Мокши со Цной и еще севернее в бассейн Пьяны и нижнего течения Суры.

В период относительной стабилизации обстановки в Золотой Орде и подчиненных ей землях во второй половине XIII и первой половине XIV вв. ордынские ханы и феодальная знать, оценив высокий экономический потенциал Булгарии, стремились обеспечить ее спокойствие. В результате население Булгарии стало возвращаться на свои исконные земли, но сохранило и вновь освоенные.

В это время южные границы Булгарии проходят, как и прежде, по реке Усе и Самарской луке (Жигули), в низовьях реки Самары и по ее правобережному притоку Кинели, где самарскими археологами исследованы остатки крупных булгарских сел XIII–XIV вв. типа I Сухореченского селища со следами ремесленной деятельности гончаров, металлургов и косторезов. Далее к югу и востоку в непосредственной близости от булгарских сел располагались кочевья кыпчаков, позднее ногайцев, о чем свидетельствуют выявленные в левобережье Самары их курганные могильники. Но это была относительно спокойная территория, о чем говорит проживание на южной окраине Булгарии в это время не только булгар, но и мордвы (мокши), бежавшей сюда от монгол в 1237 г. Подтверждением этого являются Муранский могильник на Усе около бывшего древнего города Мюряна и Шелехметьский могильник в Жигулях.

На восток и северо-восток территория Булгарии в золотоордынское время, как и в предшествующий период, не была сплошь заселена. Практически слабо заселенной оставалась территория бассейна Сока и Кондурчи, куда по степным участкам часто проникали и кочевники. Ведь недаром именно здесь, между Соком и Кондурчей, в 1391 г. произошла одна из грандиозных битв между Тимуром и Тохтамышем. К этой территории с востока также почти вплотную подходили кочевья кипчаков и ногайцев, среди которых были и предки башкир.

Далее к северу земли Булгарии, как и прежде, выходили к верховьям Большого Черемшана, Шешмы, а в низовьях Зая подходили к Кара Итили (Нижняя Кама). На северо-востоке булгарские села были в бассейне Челнинки и значительно чаще в бассейне среднего и даже верхнего течений Ика, как, например, Бикбуловские селища с довольно крупными площадями (до 70 тысяч кв. м) заселения. По реке Сюнь булгары выходили и к Белой Итили, а булгарские миссионеры, как это показывают мусульманские мавзолеи Турахана и Хусаин бека, находящиеся в Чишминском районе Башкирии и сооруженные не позже первой половины XIV в., активно доходили и до среднего течения реки Белой, а может быть, и южнее, о чем свидетельствует Берековское селище с булгаро-ордынской керамикой на южном повороте реки Белой в Башкирии.

Севернее устья реки Белой по Каме (Чулману) и по Вятке (Нукрату) располагались земли не собственно булгарской территории, а находившиеся под протекторатом Булгарии. Здесь выделяются две области, достаточно плотно заселенные выходцами из Булгарии еще в домонгольское время, а также бежавшими от монгольского нашествия в 1236–1240 гг. Одна из них располагалась па Чепце — это так называемая каринская земля, где выделена чепецкая культура с достаточно ярко выраженными булгарскими элементами, а другая — в Пермском Прикамье, в зоне бартымской группы сылвинской культуры с такими же булгаро-ордынскими элементами.

Сама же коренная зона расселения булгар на северо-востоке не выходила восточнее устья Вятки. От устья Вятки, где в бассейне Кирменки выделяется большой Кирменско-Омарский куст памятников золотоордынской поры, территория Булгарии тянулась к верховьям Меши, Казанки и Ашита-Илети. Опускаясь по обоим берегам Казанки к Итилю (Волге), территория Булгарии, огибая сильно заболоченные и залесенные районы среднего и нижнего течений Илети, заселенные верными союзниками булгар — черемисами, выходила на правый берег Итиля в бассейн Свияги. Далее на запад находились лишь отдельные булгарские форпосты типа торговых факторий в устье рек Илети, Цивиля, Сундыря, Кокшаги, Ветлуги, Суры и т. п.

Свияга и ее левобережье почти до верхнего течения выступали западным пограничьем собственно Булгарии, а ее юго-западные пределы ограничивались бассейном Усы.

Таким образом, территория собственно Булгарии с последней четверти XIII до середины XIV вв. имела примерно следующие размеры: с юга на север — 450 км, с востока на запад — 500 км, общая площадь — около 225000 кв. км. Однако здесь проживало не более трети домонгольского населения, остальные были перебиты или угнаны в плен монголами, многие бежали далеко за пределы Булгарии — на Урал и в Западную Сибирь, Русь и Прибалтику. В связи с этим показательны такие подсчеты. В пределах Татарстана, на современную территорию которой приходится большая доля булгарских памятников как домонгольской, так и золотоордынской поры (всего около 1600), ныне известно 1200 булгарских памятников домонгольского и около 400 памятников золотоордынского периодов, т. е. отмечается уменьшение в три раза.

Территория же обулгаризированной Буртасии в золотоордынское время почти не определяется, т. к. здесь не проводилось сплошное археологическое обследование, как это было сделано на территории собственно Булгарии. Но все же и здесь мы можем сделать некоторые наметки. Во второй половине XIII и первой половине XIV вв. обулгаризированные буртасы, которые все чаще в это время предпринимают попытки возвратиться к имени просто буртасы, практически покидают бассейн верхнего течения Суры, левобережье Мокши и сосредоточиваются в правобережье Мокши, в зоне слияния Мокши со Цной, и выходят еще севернее — в нижнее течение Пьяны и Пьянско-Сурское междуречье.

К середине XIV века обстановка в Булгарии, особенно в основных ее районах, несколько усложняется. Вначале, в 40-60-х годах XIV века Булгарию, особенно ее южные и центральные районы, охватывают эпизоотия (1341 г.), затем страшная чума (1346 г.), а в 1361–1363 гг. наступают периодические засухи с тяжелым голодом. Это побуждает население уходить в более северные лесостепные и лесные районы.

В 60-е годы XIV века политические потрясения в Золотой Орде приводят к захвату земель булгар и обулгаризированных буртас ордынскими князьями: Булгара и его окрестностей — Булат Тимуром, Наровчата-Мухши — Тагаем, а земель по Пьяне — Секиз-беем. С этих пор не прекращаются почти беспрерывные походы ордынских князей и ханов на многострадальную землю булгар и обулгаризированных буртас. К ним в конце 60-х годов присоединяются новгородские ушкуйники, грабившие булгарские земли по Вятке и Каме, а затем и нижегородско-московские князья, нападавшие в основном на северо-западные районы Булгарии, в том числе и на Казань. В этих условиях земли Булгарии сжимаются к Предкамью, где в конце XIV и первой половине XV вв. определяется территория Казанского княжества, а затем и ханства.

Но эта тенденция проявляется еще раньше, что видно из приведенной таблицы.

Булгария золотоордынского периода, несмотря на запреты завоевателей строить новые города и восстанавливать старые, все же оставалась страной городов. Но, как и во всей Золотой Орде, характер и особенности этих городов определялись внутренним состоянием государства и политикой ее властителей. Так, на первых порах, когда монголы и Золотая Орда были еще сильны и поддерживали спокойствие в подчиненных землях оружием и политической тактикой, города Булгарии, сохраняя значение экономических, а в некоторых случаях и политических центров, не имели укреплений, а часто и правильной планировки кварталов и улиц. Для них была характерна в основном кучевая застройка вокруг ремесленных центров или домов знатных феодалов. Возвышение и даже расцвет таких городов приходится на конец XIII и первую половину XIV веков, т. е. на время правления Менгу-Тимура и Узбек-хана.

Однако с началом распада Золотой Орды в 60-е годы XIV века вокруг городов появляются укрепления, а с ними начинается упорядочение внутренней их застройки. Одновременно в наиболее важных местах Булгарии возникают или восстанавливаются военные крепости.

Одним из главных городов Булгарии в золотоордынское время становится город Булгар, основанный Батыем на месте города Ибрагима на левом берегу Итиля и Кара Итиля почти рядом с районом их слияния. Сам город Ибрагима в предмонгольское время неоднократно разрушался как русскими князьями, так и окончательно в 1236 г. монголами. Чрезвычайно удобное положение его в географическом отношении, в центре не только Булгарии, но и всего Волго-Камья, обусловили то, что это место Батый в 1242–1243 гг. избрал для размещения своей ставки, т. е. в качестве столицы основанного им улуса Джучи. К этому побуждало и то, что этот регион для монгол в 40-50-е годы XIII века был наиболее взрывоопасным, и поэтому здесь было необходимо максимальное сосредоточение административной, политической и военной силы.

По сообщению источников, именно в Булгар в 50-е годы XIII века приходили русские, армянские и даже булгарские князья просить у Батыя ярлыки на княжение.

В Булгаре находилась летняя ставка ордынских ханов не только при Батые, но и Менгу-Тимуре и Берке. В первые годы существования Улуса, как считают исследователи, Булгар был главным экономическим центром — только здесь в 1250-1260-е годы чеканились ордынские серебряные и медные монеты. В значительной мере таковым он оставался до 30-х годов XIV столетия. В это время, особенно при Узбеке, Булгар выполняет и роль одного из крупнейших торгово-экономических, культурных и особенно культовых центров Золотой Орды. Именно к этому времени и относится расцвет города, сооружение на его территории великолепных белокаменных мечетей, усыпальниц-дюрбе, многочисленных бань и т. п. Тогда же на ее территории, в основном по окраине, возникают слободы небулгарского населения: армянская с церковью и кладбищем на северо-западной окраине верхней части города; славяно-русская в северо-восточной части нижнего района города; монгольско-азиатская на северо-востоке верхней половины города.

С началом распада Золотой Орды, особенно после захвата Булгара Булат Тимуром в 1361 г., Булгар превращается и в политический центр страны. Об этом свидетельствуют такие факты, как появление вокруг Булгара укреплений, возведение в центре его верхней части монументального здания судной палаты с подземным зинданом, сохранившейся до нас в виде руин так называемой «Черной палаты», и начало упоминания булгарских князей, правивших в Булгаре. Однако почти параллельно князья появляются и в других булгарских городах (Джукетау, Казани), поэтому роль Булгара как политического центра всей страны, была, очевидно, номинальной. Лишь название его в самом конце XIV века Великим Булгаром как будто свидетельствует о былом.

В конце XIV и начале XV вв. на Булгар совершают нападения как ордынские ханы и князья, так и особенно активно русские князья и новгородские ушкуйники. После одного из таких походов, совершенного в 1431 г. по приказу Василия II и под водительством князя-воеводы Федора Стародубского Пестрого, город уже не оправился и с тех пор за ним сохранилась лишь единственная функция — место мусульманского малого хаджа, паломничества.

Многолетние исследования Булгара и Болгарского городища, особенно активно проводившиеся в 40-70-е годы нашего столетия под руководством А.П. Смирнова, а в наши дни сотрудниками Болгарского историко-архитектурного заповедника, позволили проследить и археологическую историю этого уникального города. К ордынскому времени функционирования города относятся отложения так называемых слоев IVр (раннезолотоордынский, от середины XIII до начала XIV вв.) и IVп (позднезолотоордынский, от середины XIV до начала XV вв.).

Период накопления первого из них связан с началом функционирования еще неукрепленного города раннезолотоордынского времени. Город уже тогда территориально делился на две части: верхнюю, располагавшуюся по верхнему краю коренной террасы левого берега Камы, и нижнюю, занимавшую надлуговую террасу того же берега, прорезанную небольшой речкой Меленкой. Площадь первой из них достигала 900 тыс. кв. м, второй — около 1000000 кв. м.

В обеих частях города выявлены массовые следы наземных деревянных и глинобитных домов, многочисленные остатки различных ремесленных мастерских — гончаров, металлургов, косторезов, кожевников и т. п. Крупных монументальных зданий в городе тогда еще не было, но началось, а к концу периода и завершилось строительство в верхней части города одного из выдающихся булгарских сооружений — главной мечети не только города, но и всей Булгарии, у археологов и архитекторов известного больше под названием «Большого четырехугольника».

Это внушительное сооружение в виде прямоугольника (32×34 м) с возвышающимся рядом мощным минаретом в 25 м высотой было построено по лучшим образцам того времени — джами мечетям, воздвигнутым в ряде стран мусульманского мира XIII–XIV вв., таким, как мечеть султана Алаеддина в Конии, мечеть Узбека в Старом Крыму, мечети Дагестана и др.

К северу и востоку от этой мечети тогда же были воздвигнуты изящные мавзолеи, а вплотную к ним подходило кладбище знати с многочисленными каменными надгробиями.

Как считают исследователи Булгара, к концу раннезолотоордынского периода не только закончилось возведение Соборной мечети, но завершилось и оформление центра города с торговой площадью, улицами и кварталами, а в верхней и подгорной частях были построены белокаменные и кирпичная (Красная палата) общественные бани.

Время расцвета города падает на середину и третью четверть XIV в., когда наблюдается стремление Булгара к самостоятельности, а археологически идет накопление позднезолотоордынского слоя. В это время вокруг верхней, а по предположению некоторых исследователей, и нижней площадок города возводятся земляные валы с бревенчатыми стенами по ним. Общая площадь этой укрепленной территории города уже занимает почти 4 млн. кв. м. За южной стороной верхней части города возводится дополнительное укрепление, известное под именем Малого городка. Это, скорее всего, место загородного караван-сарая, как это было принято в средневековых торговых городах.

Как в верхней, так и в нижней частях города строятся новые монументальные здания городских бань (в нижней части их стало 5, а в верхней — 2), почти в центре города сооружается уже отмеченная выше судная палата, но некоторые исследователи ее считают небольшой мечетью. В восточной части верхней площадки города расширяется второе городское кладбище знати, где воздвигается целый комплекс белокаменных мавзолеев с изящным 19 — метровым минаретом среди них.

Активно продолжают работать самые различные мастерские ремесленников, образуются также и новые торговые площади. Но застройка города остается кучной, нет больших улиц, поквартальной планировки. В центральном и особенно южной частях верхней площадки города много пустых пространств, а в юго-восточной стороне появляются небольшие мавзолеи-дюрбе.

Несмотря на многолетние исследования в городе до сих пор не вскрыто ни одного монументального жилого здания, не говоря уже о комплексах таких зданий, которые могли бы рассматриваться в качестве царских или княжеских построек. Вокруг города практически не известно и следов синхронных поселении, как типа посадов, так и типа пригородных сел. Правда, последние как будто намечаются — например, открыты два булгарских селища, но площадь их настолько невелика (одно селище — 4200 кв. м, второе — 2000 кв. м), что, скорее всего, это остатки небольших хуторов, а не пригородных сел. Ближайшие крупные села около Булгара золотоордынского времени известны лишь в 20 км юго-западнее — Полянское селище и кладбище, и 11 км восточнее — Кураловское селище и кладбище. Поэтому вопрос о характере и назначении Булгара в XIII–XIV века до сих пор остается — открытым.

Одним из спорных вопросов истории и археологии Булгарии золотоордынского периода остается также вопрос о судьбе бывшей столицы Булгарии домонгольского времени — Великого города или Булгара X–XIII вв., называвшемся также и БИЛЯРОМ, т. е. «городом великих». Нами неоднократно отмечалось, что сам Великий город, археологически расположенный на месте Билярского городища, погиб, был жестоко разграблен и уничтожен, и место его еще долго отмечалось на европейских картах «Civitat de marmoria», т. е. «место погибшего города».

В 1238–1239 гг. булгары во главе с царем Абдуллой попытались построить новый город на месте уничтоженного. Он был заложен на правом берегу Малого Черемшана и занял огромную площадь, равную (с включением соседнего Горкинского городища домонгольского периода) почти 4 миллионам кв. м. Точное название этого города не известно, лишь в народных преданиях он фигурирует под именем Балымара или Балымера, что с тюрко-булгарского можно перевести как «главный город» (ср., например, Баласагун). Но очень скоро (в 1240 г.) этот недостроенный город был взят и уничтожен специально посланной Батыем на подавление восставших булгар армией Субэдея. Царь Абдулла был убит и, очевидно, похоронен булгарами на возвышающейся рядом горе, которая вскоре получила имя Маалум ходжи (это было второе имя Абдуллы). В народе затем эта гора превратилась в гору Балынгуз.

Как мы говорили, монголы и прежде всего их полководец Бату хан, страшась непокорности булгар, в 1242 г. избрали Булгарию местом размещения своей ставки и первая столица основанного им Улуса или Орды была размещена в городе, названном ими Булгаром. Сюда из покоренных стран — Руси, Армении и Булгарии — приходили просить «отчин своя», как пишут древнерусские источники, местные князья, в том числе и булгарские. Если это так, то булгарские князья, очевидно, имели свою ставку за пределами только что основанного города Булгара. Но где она могла быть?

Вряд ли в пределах нового Булгара, но и не в пределах старого Булгара, археологически представленного Билярским городищем. Да и Булгаром он уже не мог называться, потому что официально это имя стал носить новый город, основанный на месте бывшего города Ибрагима (Бряхимова). Нам думается, что правы те исследователи, (А.П. Смирнов, А.Г. Мухаммадеев, Ф.Ш. Хузин и др.), которые считают, что ранняя столица Булгарии золотоордынского времени называлась Биляром, и здесь располагалась ставка булгарских князей, номинально считавшихся или претендовавших на роль царей всей Булгарии раннезолотоордынского времени. Это подтверждает тот факт, что на ранних ордынских монетах, чеканенных в 1360-1380-е годы, нередко отмечается, как место чекана, город Биляр. Но он по новой традиции мог называться и Балымаром или Мюн-Бюляр Балымаром, о чем свидетельствует надгробие 1329 г. из Болгар.

На роль такого города могут претендовать обширные селища (2–3 Билярские), расположенные за северными пределами Билярского городища, между ним и Балынгузом, и занимавшие площадь около 2,5 млн. кв. м (это больше площади любого из известных булгарских поселений раннезолотоордынской поры, в том числе и Булгара). На территории этого поселения собрана обычная булгарская керамика с золотоордынскими оттенками, встречены и монеты золотоордынского времени, выделены ремесленные слободы, например, гончарная, а на южной окраине отмечены следы рядового кладбища.

К северу же, за рекой Черемшан, на склоне горы Балынгуз располагалось обширное кладбище знати, на котором находились мавзолеи не только золотоордынского времени, по и Казанского ханства, а также многочисленные каменные надгробия, в том числе поставленные и над могилами наследственной знати, в частности, потомственных военачальников, носивших титул ювари. Здесь же отмечается место минарета и мечети, построенных из белого камня и кирпича.

Вокруг города в радиусе до 20 км располагались довольно крупные булгарские села, в том числе и богатые, с надгробиями на кладбищах, оставившие такие выявленные археологические комплексы, как Новочувадамское, Новотатадамское, Савгачевское, Урмандеевское и Старосаврушинское по Черемшанскому левобережью, Чувелтанское, Арбаранское и Староошнякское по правобережью Черемшана, Татшапкинское и Татбурнаевское к юго-западу от Биляра.

Город Биляр, так до конца и не обретший укреплений, бытовал, очевидно, и в первой половине XIV века, но лишь до 30-40-х годов. В это время в связи с усилением роли Булгара при Хане Узбеке Биляр пришел в упадок, и его население частично переместилось в другие города, в том числе и в Булгар. О последнем свидетельствует надгробие из Булгара, поставленное умершей в 1329 г. Кюхери, дочери Йосуфа-ювари, сына Ахмеда-ювари, выходца из Мюн-Бюляр Балымара.

Значительная часть рядового населения, перейдя на правый берег Черемшана, обосновалась здесь в лощине между Балынгузом и урочищем «Святой ключ». Здесь выявлена серия селищ (1–6 Балынгузские или Балынгузско-Торецкие), в указанной лощине занимающие общую площадь до 0,5 млн. кв. м. Следует заметить, что при их выявлении и первоначальном исследовании обнаружены не только золотоордынские (преимущественно поздние) материалы, но и керамика периода Казанского ханства. И это не удивительно, ибо наличие здесь булгаро-татарского села даже в конце XVII столетия отмечают и письменные источники.

Весьма проблематично существование еще одного видного булгарского города домонгольской поры СУВАРА в золотоордынское время. Предположение о возобновлении города в золотоордынское время было высказано еще в 30-е годы нашего столетия А.П. Смирновым, но, к сожалению, не подтвердилось последующими исследованиями. На территории городища и в его ближайшем окружении до сих пор не выявлены памятники золотоордынского времени — ни поселения, ни кладбища с надгробиями, за исключением находки в 1907 г. кувшина с ордынскими монетами.

В письменных источниках Сувар во второй половине XIII и в последующие века не упоминается. Не отмечается он и на европейских средневековых картах. Поэтому следует отказаться от мысли, что Сувар возродился после монгольского нашествия. Он испытал судьбу почти всех крупных городов Булгарии и по приказу монгольских завоевателей не был восстановлен.

Но частично население Сувара, очевидно, возвратилось, но не на прежнее место обитания, а примерно 10–15 км восточнее, где вокруг села Иске Рязап (Старый Баран) известна группа булгарских селищ золотоордынской поры и кладбище с надгробиями середины XIV в. Однако, может быть, это был самостоятельный комплекс расселения булгар, не обязательно связанный с населением бывшего Сувара.

Не был восстановлен и такой крупный город домонгольской Булгарии, как город МЮРЯН (Речное), археологически известный как Муромское городище и широко исследованный в наше время самарскими археологами. За многие годы работы на городище и в его окрестности не выявлены поселения и находки золотоордынской поры. Археологически не оправдались поиски городков золотоордынского времени на западной и восточной сторонах Самарской луки, где, по мнению К. Невоструева и использовавшего его выводы В.Л. Егорова, располагались якобы Переволокские городища. Однако булгарское население здесь сохранялось, особенно в первой половине ордынского периода. Об этом свидетельствует ряд поселений в бассейне Усы, в том числе и значительное по площади (около 2 млн. кв. м) Муранское селище к западу от бывшего города Мюряна. Возможно, сюда и переместилось население бывшего города Мюряна.

Как уже отмечалось выше, на южной окраине Булгарии несомненно было булгарское население, но оно проживало в основном в неукрепленных больших селах-городах. Остатками такого поселения представляется Сухороченское селище, где вскрыты следы ремесленных слобод гончаров, кузнецов-металлургов, косторезов. Возможно, эго был город САМАР, отмеченный на карте 1367 г. братьев венецианцев Пицигано. Не исключено, что такое название городу, расположенному недалеко от места слияния рек Кинели и Самары, было дано от реки Самары, хотя может быть и наоборот.

Далее на север по Итилю выделяются крупные поселения булгар золотоордынской поры, которые могут рассматриваться как поселения городского типа. Места трех из них осмотрены и в какой-то мере изучены в последние годы совместной экспедицией «Булгар-Киев» казанских и киевских археологов. Одним из таких городов, занимавших важное место не только в истории Булгарии, но и Поволжья, был город СИНБЕР, остатки которого под именем Крестова городища до затопления в 1957 г. находились на левом берегу Волги в районе сел Крестово-Городище и Кайбелы. На это место приходится левобережная часть переправы караванно-торгового пути из Булгара на запад через Итиль. Она активно функционировала не только в домонгольское, но золотоордынское и даже казанское время. Об этом же свидетельствует расположенная рядом на речке Калмаюр группа булгарских селищ и кладбище золотоордынской поры, где сохранились интересные надгробия середины XIV века, в том числе и надгробие 1350 г., поставленное на могиле знатного Кутлуг-бека, сына Кутлуг-Темура.

Остатки другого города, где находилась правобережная часть переправы через Итиль, в средние века и позднее известного под именем АРАБУГА, выявлены у села Криуши. Арабужинское городище, недостроенные укрепления которого до сих пор сохранились на северо-западной стороне широкого мыса, занимало площадь около 700 тысяч кв. м. Здесь наряду с домонгольскими встречены и типичные золотоордынские материалы, а в верхней части речки Арбужки в сторону Сенгилея найден клад золотоордынских монет, зарытый около 60-х годов XIV века.

Еще выше по Итилю крупный город, частично сохранивший укрепления, ибо они нужны были для останавливавшихся здесь купцов с караванами, располагался на реке Утке. Это КЯКРЕШ — важный поворотный пункт на торговой магистрали из Булгара на юг, юго-восток и юго-запад. Он занимал значительную площадь почти в 1 млн. кв. м. Сюда сходились основные торговые пути Булгара. Об этом же, как и о сохранении этого города в золотоордынское время (до 1362-63 гг.), свидетельствует найденный у села Старый Кокрять большой клад монет золотоордынской чеканки. В 2–3 км севернее у села Матвеевки известны остатки булгарского селища и кладбища с надгробием золотоордынской поры.

На средневековых картах (братьев Пицигано 1367 г., Фра Мауро 1459 г. и др.) на Волге между Самаром и Булгаром отмечается еще таинственный город Карабулан — скорее это искаженное «Караболак», или «Черный рукав». Пока мы не можем точно определить, где мог находиться этот город и какие археологические памятники от него сохранились. Заметим лишь что по Волжскому правобережью между Самарской Лукой или Жигулями и волжским поворотом на запад, кроме Арабуги, известны археологические комплексы золотоордынского времени в пределах Тетюшского, Апастовского и Камско-устьинского районов Татарстана. Как показывает детальное археологическое обследование этого региона, в ордынское время он был достаточно насыщен поселениями (см. выше таблицу).

Крупный населенный пункт, скорее всего типа города, располагался в районе современного города Тетюши. Еще в конце XVII века в северной части города выделялось место старого города, где были заметны следы каменных развалин, в том числе большого минарета, с которого были видны и здания древнего Булгара. Здесь также находили монеты. В 1882 г. в этом районе был обнаружен булгарский надгробный камень, поставленный над могилой Исы в 1319–1320 гг. Позднее Н.Ф. Калинин здесь выявил обширное булгаро-ордынское поселение, названное им даже городищем, где кроме керамики, в том числе и поливной, он находил обломки дымогарных труб и кирпичей в 4,5 см толщиной, ордынские монеты, в том числе чеканки 1330–1340 гг. и многое другое. Рядом через овраг известны булгарские селища того же времени, в том числе и остатки наблюдательного пункта, расположенного на месте более древнего городища (см. 2 Тетюшское городище). Тетюши ордынского времени были крупным городом, имевшим даже международное значение. Об этом свидетельствует и то, что в 3-4-х км к западу от города располагалось поселение армян, от которого у с. Красная Поляна сохранилось кладбище с типичным армянским надгробием 1330 г.

Тетюши, очевидно, были и центром важного булгарского княжества, о чем свидетельствуют расположенные к северу, западу и югу от Тетюш в радиусе до 20 км крупные и очень интересные булгарские памятники золотоордынской поры.

К северу и северо-востоку это два Долгополянских селища общей площадью около 20 тыс. кв. м; Сюкеевский комплекс, состоящий из городища, 2-х селищ и кладбища, причем на первых находили монеты, чеканенные в пределах от 1251 до 1384 гг. Городище, имеющее еще местное название «Кызлар уйный торган жир» (Место, где играют девушки), занимает площадь до 125 тыс. кв. м. Оно даже было укреплено двумя невысокими валами, что говорит о его существовании и в более поздний период, т. е. во времена Казанского ханства.

Селище на месте урочища «Маринкин дол» занимало площадь в 75 тыс. кв. м, а селище в урочище «Татарское жилище» имело площадь в 500 десятин. Возможно, что здесь располагался упомянутый выше КАРАБУЛАК. За это как будто говорит не только то, что здесь, по сообщению Е.Г. Соловьева, находили обломки глиняных сосудов, аналогичные булгарским, известковые камни, золотые и серебряные кольца, браслеты, а также монеты, но и то, что отмеченные выше селища расположены по берегам речки, которая до сих пор называется Каратаем, т. е. Черной речкой, а почти напротив этого места в Итиль вливалась Кара Итиль (Кама), являвшаяся по отношению к Итили рукавом, т. е. Буланом. Поэтому город, располагавшийся напротив устья Камы — Карабулака, вполне мог называться КАРАБУЛАКОМ.

В 10–15 км к западу от указанных памятников и к северо-западу от Тетюш находится еще один весьма примечательный комплекс булгарских памятников золотоордынского времени, объединенных в урочище под общим названием «МЕН ОЙЛЕ ШУНГАТ» (Тысячедомный Шунгат), расположенный между селами Большие к Малые Атрясы (Отрясы) по обоим берегам речки Атряска и в верховьях речки Шунгат.

Среди них прежде всего следует отметить 2 булгаро-ордынских селища, расположенных к северу от села Большие Атрясы и на месте села. Первое из них, находящиеся по правому берегу ручья, занимает урочище «Мунчалы буа» (Банная плотина), площадью около 120 тыс. кв. м, а второе, по левому берегу ручья, на месте урочища «Тысячедомный Шунгат» — огромную площадь в 4,5 млн. кв. м. По преданиям, записанным у местных жителей, здесь находился большой город «Шунгат», где было 1400 домов.

С территории обоих селищ и в их окрестности еще в прошлом веке были собраны интересные находки булгарских предметов золотоордынской поры, а также выявлено не менее четырех очень крупных монетных кладов: в 1856 г. — клад из более чем 10 тысяч монет, зарытый около 1395 г.; в 1882 г. — клад монет, найденный около кладбища XIII–XIV вв.; в конце XIX в. — клад серебряных гривен; в 1932 г. — клад монет весом до 200 г; в 1954 г. — крупнейший клад весом до 15 кг, состоящий из 20 тысяч серебряных дирхемов и нескольких десятков золотых потанско-индийских динаров, чеканенных в пределах от рубежа XIII–XIV вв. до 1394-95 гг.

К югу от основного селища-города располагалось обширное кладбище, занимавшее площадь в 7600 кв. м, на котором еще в XIX веке сохранялось более 25 надгробий, а ныне не более 15. Судя по надписям, они были поставлены в промежутке между 1308–1361 гг. До сих пор местные жители называют это кладбище «Изгелэр зираты» (Кладбище святых). На некоторых камнях этого кладбища встречается и имя АТРЯЧ. Возможно, это было вторым именем города.

Все эти данные говорят о том, что город ШУНГАТ-АТРЯЧ существовал от начала XIII века до 1395 г., т. е. до разгрома Тохтамыша где-то в пределах Булгарии Тимуром. Название же города, занимавшего не только большую площадь, но и важное политическое и экономическое положение в истории Булгарии, до сих пор слышится в названии села Шонгуты. Последнее находится примерно в 20 км к северо-западу от Атряс, здесь же, только юго-восточнее, выявлены 2 позднезолотоордынских селища, возможно, оставшиеся от поселений жителей города Шунгата, бежавших сюда после 1395 г.

В окрестностях Шунгата были, очевидно, и села, о чем свидетельствуют Чуллинский клад золотоордынских монет и кладбище с надгробиями XIV века у села Шемякино в 7–9 км к западу и юго-западу от Атряс.

Серия небольших, но богатых булгарских сел золотоордынского времени располагалась к югу от Тетюш, что подтверждают выявленные около сел Большие Тарханы, Бакырчи и Урюм селища и кладбища с надгробиями XIV века.

На волжском правобережье и в нижней части бассейна Свияги было много булгарских поселений золотоордынского периода, где-то среди них находился и отмеченный на карте Фра Мауро между Карабулаком и Булгаром город Кармасо, или КИРМАН. Местоположение его рядом исследователей увязывается с Альменевским городищем, открытым на границе Чувашии и Татарстана. Это одно из самых ранних булгарских городищ золотоордынского времени, занимавшее площадь около 340 тыс. кв. м. Оно было окружено с трех сторон рвом, а с внутренней стороны южного рва еще дополнительным укреплением в виде небольшой цитадели.

Местные жители называют его «Имянле Карабаш» или «Иске йорт», полагая, что здесь находилось укрепленное дубовой стеной и рвом поселение, жители которого затем основали села Альменево, Васюково и Карабаш. На северной окраине городища в 1938 г. был найден клад раннеордынских монет, чеканенных в Булгаре, Биляре и таинственном Кирмане (131 монета из 216) от имени хана Менгу Тимура в 1274 г. Значительные размеры городища, находки только здесь монет, чеканенных в Кирмане, тождественность слова кирман в тюрко-булгарском языке понятию «крепость» позволяют предполагать, что именно на месте Альменевского городища и находился город Кирман, возможно, основанный и укрепленный ранними булгарскими беженцами. А укрепления здесь были необходимы и не столько против ордынцев, сколько для защиты от нападения по Волге с запада, ибо это был самый западный город собственно булгарской земли.

Как уже отмечалось выше, Волжское левобережье до Камы и Предкамье до Вятки были наиболее заселенными в ордынское время районами Булгарии. Здесь мы можем выделить до 9 мест или зон, где могли располагаться булгарские города XIII–XIV вв.

Первым таким районом, если рассматривать всю провинцию с запада на восток, является зона современной Казани, с чем связана проблема существования здесь булгарского города в золотоордынское время. Широкие археологические исследования, проведенные в старой части Казани, особенно в районе Казанского кремля, показали, что здесь располагались два укрепленных места, которые следует рассматривать как важные болгарские крепости (керман-карман по булгаро-ирански; castrum — по латыни).

Одна из этих крепостей приходится на северо-восточную оконечность кремля, где находилась белокаменная крепость, построенная к 1177 г. Она была разрушена в 1277–1278 гг. в ходе последнего карательного похода ордынцев на булгар, совершенного по приказу Менгу-Тимура и возглавленного князем Федором Черемным. Но жизнь булгар-казанцев на этом месте продолжалась, о чем свидетельствует накопление 4 слоя конца XIII–XIV вв., распространенного на значительной площади почти в 1,5 млн. кв. м. (до района современной Спасской башни). Южнее находилось мусульманское кладбище XIII–XIV вв. В городе были и каменные здания, в том числе высокая дозорная башня, крупное здание белокаменной мечети, остатки которых обнаружены у современной башни Сююмбике. В слое были найдены типичная булгарская керамика ордынского времени, привозная среднеазиатская, иранская, китайская и пр. посуда, джучидские монеты.

За городским кладбищем к югу и юго-востоку располагались городские посады, протянувшиеся и к Черноозерской впадине. Далее в сторону высокого берега Казанки выделяется еще одно большое поселение этого же времени, расположенное на месте будущего Казанского монастыря. Здесь также раскопками выявлены остатки булгарского культурного слоя ордынского времени, территория распространения которого находилась в пределах невысокого холма, площадью также около 1,5 млн. кв. м.

В окрестностях этих комплексов, которые булгары еще в XII веке назвали окраинным городом — КАЗАН по-булгарски, или Хомола (Комола) по-марийски, Хузан по-чувашски, находились пригородные поселки. Их остатки зафиксированы за Казанкой: в районе Зилантовой горы, на месте так называемой Пороховой слободы, почти на берегу Волги на дюне «Старый стекольный завод» между железнодорожным и речным вокзалами современной Казани.

Значительной была экономическая и политическая роль Казани того времени. Недаром сюда устремились в поисках защиты высшие представители булгарской домонгольской знати, которые здесь жили еще даже на рубеже XIII–XIV вв. Об этом свидетельствуют остатки кладбища на месте бывшего загородного дома казанских архиереев, расположенного на высоком берегу озера Средний Кабан. Здесь в середине XIX столетия стояли надгробия, два из которых, спасенные краеведами и учеными, в том числе Шихабутдином Марджани, были поставлены в конце XIII и на рубеже XIII–XIV вв. на могилах очень знатных людей: одно (самое крупное из всех известных булгарских надгробий) над могилой эмира Хасан бека, сына эмира Махмуда, а другое в 1297 г. над могилой девушки Алтын Берте(к) (Золотая крупица), дочери Ялдаша.

С началом упадка Золотой Орды после 1360-х годов Казань набирает силу, в конце XIV века уже часто упоминается в летописях, и с этого времени, очевидно, становится столицей Казанского княжества, пришедшего на смену Булгарии. Недаром здесь в самом начале XV века чеканятся булгарско-казанские монеты, где место чекана обозначается как Булгар-ал-Джадид, т. е. Булгар Новый.

Район Казани, непосредственно выходящий на Волгу и в силу этого часто тревожимый, особенно с 60-х годов XIV столетия, русскими князьями, но больше новгородскими разбойниками-ушкуйниками, был очень неспокойным. Поэтому булгарское население, появившееся в бассейне Казанки еще в домонгольское время, предпочитало уходить в более безопасные верховья Казанки. Действительно, здесь примерно в 40–60 км выше по Казанке и северо-восточнее Казани еще в конце предмонгольского периода возникает группа булгарских селищ, которая затем превращается в городской комплекс УРМАТ.

Центром этого комплекса было поселение, ныне известное как обширное Урматское селище, занимавшее площадь около 1,2 млн. кв. м и расположенное по относительно невысокому левобережью реки Казанки. Исследованиями Н.Ф. Калинина и Р.Г. Фахрутдинова в 50-70-е годы нашего столетия здесь выявлены не только следы жилья, но и мастерских гончаров, металлургов, косторезов и т. п. как домонгольского, так и золотоордынского времени. На северной окраине селища находятся остатки кладбища, где наряду с одним из ранних булгарских надгробий, датированным 1281–1282 гг., выявлены обломки и более поздних надгробий, в том числе и первой половины XVI столетия.

Существует мнение, что на этом месте находился посад так называемой Иске Казан (Старой Казани), крепость которой, якобы, была на месте Камаевского городища, расположенного севернее на правом высоком берегу Казанки. Однако значительные раскопки, проведенные здесь Н.Ф. Калининым и Р.Г. Фахрутдиновым, показали, что оно функционировало в основном лишь в XV–XVI вв. Скорее всего, это городище было резиденцией одного из видных поздних булгаро-казанских феодалов князя Камая, впоследствии перешедшего на русскую службу. Поэтому мы думаем, что данный куст памятников надо называть Урматом, а не Иске Казанью, тем более что последнее название, да и то в форме «Эчке Казан», т. е. «Внутренняя Казань» появляется лишь во второй половине XVI века.

В урматский куст входило значительное число сел с кладбищами XIV века: Старо-Ашитское «Йорт Осте» с кладбищем «Хан кызы зираты» с надгробиями первой половины XIV века; Сидорово-Пустошное поселение с кладбищем; Чемерцинское селище с кладбищем и др.

Прибрежнокамское положение занимали Усть-Мешинская группа поселений с центром в городе УКРЕЧЬ и Лаишевская с центром в поселении ЧАКМА, расположенные по обе приустьевые стороны Меши. Первая из них состояла из городища, селища и кладбища, расположенных около села Рождествено, и примерно такого же комплекса у села Ташкирмэн (Каменная крепость). Ныне эти места почти полностью разрушены Волго-Камским водохранилищем.

Остатки поселения городского типа «Чакма» выявлены на восточной окраине Лаишева по обе стороны устья речки Чакма на площади примерно в 20 тыс. кв. м. На поселении прослежены следы наземных деревянных домов, хозяйственные сооружения, замечены остатки металлургических и кузнечных мастерских, собраны многочисленные фрагменты керамики, в том числе: к привозной, а также монеты, чеканенные в пределах от рубежа XIII–XIV до XIV–XV вв. К востоку от поселения за оврагом располагалось мусульманское кладбище. Чакма, скорее всего, была предшественницей Лаишева.

Группы сел и довольно крупных по площади (поэтому нельзя исключать наличие среди них и поселений городского типа) были расположены по реке Меше и ее притокам. Из них археологически выявлены и даже частично обследованы: Черемышевское селище площадью в 50 тыс. кв. м на реке Ушне; Читинское селище в 90 тыс. кв. м и кладбище; два селища общей площадью в 150 тыс. кв. м и кладбища с надгробиями 1357 и 1399 гг. у с. Большие Нырсы на речке Нырса. Возможно, последние следует представить в виде поселения городского типа, которое могло носить название НЫРСЫ.

От Лаишева выше по Каме выделяется несколько крупных комплексов, которые можно также рассматривать как комплексы городского типа. Среди них следует отметить Именьковский комплекс с поселением в 60 тыс. кв. м, кладбищем и находками монет. Это поселение под именем ИМЭНКИСКЭ было известно по находке сабли с рунической надписью еще с раннебулгарского времени. Интересен комплекс селищ общей площадью 200 тыс. кв. м, выявленный недалеко от с. Именьково у с. Стрюково на речке Брыса.

Несомненно, городом Кашаном представляются 2 Кашанских городища, первое из которых занимало площадь более 1 млн. кв. м, а второе — около 300 тыс. кв. м. Первое городище было местом поселения, относительно слабо укрепленным — лишь одним валом в северной части, а второе, обнесенное валом почти по всему южному и западному краям, а с других сторон — крутыми оврагами и обрывом к реке Каме (Чулман), почти не содержало никаких находок. Возможно, здесь укрывались после трудной переправы через Каму караваны купцов, шедшие с юга из Булгара, и с севера, из Казани.

Есть предположение, что оба городища возникли еще в домонгольское время, но, очевидно, активно функционировали и в ордынское, т. к. они практически защищали очень важную переправу через реку Чулман (Кама). По мнению С.М. Шпилевского, в летописях под 1391 г. среди булгарских камских городов, на которые напали ушкуйники, упомянут и Кашан.

Группа булгарских сел золотоордынского времени выявлена по берегам речки Ошняк между селами Большой и Малый Ошняк. Они археологически представлены селищами и кладбищем с надгробием первой половины XIV века.

Город ЧАЛЛЫ, называвшийся в письменных источниках Чаллинским городком, располагался на высоком берегу реки Шумбут. Площадь его, окруженного оврагами, обрывом к реке и двумя линиями валов, достигает 11,5 тыс. кв. м, но к городу примыкает обширный посад в 570 тыс. кв. м. Этот город, как показали раскопки его археологических остатков, существовал наиболее активно уже в период Казанского ханства.

С упоминавшимся в летописях под 1399 г. городом КЕРМЕНЧУКом обычно увязывают комплекс памятников на реке Кирменке в Мамадышском районе Татарстана, включающий в себя Кирменское городище площадью почти в 100 тыс. кв. м, расположенные рядом Кирменские и Нижнеякинские селища и кладбища с надгробиями первой половины XIV века.

Пределы Булгарии, как уже отмечалось выше, в основном кончались около реки Нухрата (Вятки). Однако за Вяткой находился еще один пункт городского типа — укрепленное место с мощной полукрепостью, полумечетью, называвшийся АЛАБУГА. Оно находилось на важной для булгар переправе через реку Кара Итиль (Каму), где был страшный камень-порог, названный Ала (пестрый) Буга (бык). Еще в древности, боясь этого места, на высоком правом берегу реки путники размещали языческие мольбища, а в XII веке была воздвигнута оригинальная четырехбашенная мечеть-крепость, одна из башен которой служила своеобразным минаретом-дозорной вышкой.

Был ли здесь город, мы не знаем, т. к. на площадке, где расположена упомянутая мечеть, хотя и имеются следы поселения, даже городища, но полученный здесь материал настолько скуден, а площадка городища настолько мала, что судить о характере этого поселения достаточно сложно.

Далее на восток по Каме (Кара Итиль), Белой (Ак Итиль) и Чулману (среднее и верхнее течение Камы) булгарских городов практически не было, кроме отдельных сильно раскиданных поселений на таких притоках Кара Итиля, как Ик, Челнинка, Зай. Города начинаются пониже по Каме — в бассейне Кичуя и Шешмы и далее на запад.

Один из таких окраинных восточных городов, вернее комплекс городов, еще с домонгольского времени располагался в нижнем течении реки Шешма, по ее левому берегу, в районе современных сел Верхнее Никиткино и Елховка. Здесь известны два городища, одно из которых, расположенное у села Верхнее Никиткино, местным населением называется «ТУБЫЛГЫ-ТАУ» (Таволжья гора) или «Кыз-кала». Так или «Кюз-кала» (Глаз-город) обычно называли важные наблюдательные пункты булгар, которые после утери их наблюдательного назначения превращались в «Кыз-кала». Около последнего городища известны булгарские кладбища золотоордынского времени с надгробными камнями, на одном из которых сохранилась дата — 1349/1350 гг., что позволяет говорить о существовании этого города и в середине XIV века.

Безусловно, крупнейшим булгарским городом на востоке страны был ДЖУКЕТАУ (Липовая Гора), упомянутый в русских письменных источниках между 1360 и 1399 гг. Воздвигнутый еще в домонгольское время, он активно функционировал и в золотоордынский период, превратившись во второй половине XIV века в княжеский центр с довольно большой округой.

Город занимал значительную площадь, протянувшуюся по левому берегу Кара Итиль почти на 6 км (от современного села Донауровка до старого татарского кладбища Чистополя). На этом пространстве ныне выявлено Джукетаусское городище, сохранившее значение цитадели и в золотоордынское время, с обширными посадами на восток (Донауровское селище 1), юг и запад (Донауровское селище 2) и несколькими кладбищами с надгробиями XIV века. О политической и экономической важности города свидетельствуют найденные в его пределах клады джучидских монет (3 Донауровских, Чистопольские), преимущественно зарытые в начале 60-х годов XIV века. Примечателен Джукетаусский клад, состоявший из великолепных ювелирных изделий булгарских мастеров и двух золотых монет индийских султанов 1340/1341 гг. чеканки.

Джукетау, через который проходила одна из торговых магистралей Булгарии и Золотой Орды на север, был практически центром всего северо-востока Булгарии, выделяясь в особую не только в политическом, но и этнокультурном отношении Джукетаусскую округу. Недаром вокруг города как в левобережной, так и правобережной сторонах Камы очерчиваются территории, насыщенные своеобразными археологическими памятниками, содержащими особый вид керамики, именуемый археологами джукетаусским типом. Булгароязычные тексты многих надгробий XIV века, известные в левобережной части Джукетаусской округи (см. Ромашкинские, Толкишские, Чистопольские и др.), характеризуются, по Ф.С. Хакимзянову, так называемым з-окающим языком.

В Джукетаусском округе, очевидно, были не только села и деревни, но и другие города. По крайней мере, на их роль могут претендовать комплексы у сел Татарский Толкиш, Малый Толкиш, Старое Ромашкино, где в округе диаметром 10–12 км известны более 5 селищ золотоордынского времени, среди которых Старотолкишское, площадью более 100 тыс. кв. м; 5 кладбищ с надгробиями, в том числе Староромашкинское с более чем десятком надгробий первой половины XIV века. Последнее место называется то ханским кладбищем, то «кала уртасы», т. е. центр города.

Мы не знаем, сколько городов было в золотоордынское время на земле обулгаризированных буртас, т. к. территория их расселения этого периода еще крайне слабо изучена, но сосредоточение здесь в пределах севера Пензенской области, в Мордовии и на востоке Нижегородского края большого числа кладов золотоордынских монет говорит за то, что этот край был экономически достаточно развит и, естественно, требовал расположения здесь не только сел, но и городов. Об этом же свидетельствует нахождение здесь на реке Мокше в пределах современного города Наровчата Пензенской области известного по письменным, археологическим и нумизматическим материалам города МУХША.

Этот город находился на левом берегу реки Мокши и занимал площадь около 625 тыс. кв. м. Заложен он был еще в домонгольское время и, вероятно, тогда именовался НАРУЧАДОМ. В XIV веке он становится одним из важных ордынских улусных центров. Здесь воздвигаются кирпичные и белокаменные здания кафедральной мечети, многочисленных мавзолеев, общественных и частных бань, выделяются ремесленные слободы и идет активная чеканка монет. Интересные наблюдения сделаны по планировке этого города — в центре его на площади располагалась большая белокаменная мечеть, вокруг которой стояли кирпичные мавзолеи знати. До сих пор это место именуют «мизгит», т. е. мечеть. Несколько в стороне, очевидно, уже на территории самого города, выявлено до десятка небольших кирпичных бань, расположенных изолированно друг от друга. Скорее всего, это остатки отдельных усадеб богатых горожан, что позволяет говорить об усадебном типе застройки этого города. В 1361 г. город был захвачен ордынским князем Тагаем, который здесь сидел до 1365-х годов. После него или скорее при нем город был окружен валом, а в конце XIV века взят войсками Тимура, гнавшимися за Тохтамышем.

Итак, можно утверждать, что Булгария и в золотоордынское время сохраняла свое значение как страна городов. Но города в этой стране, как и в других подчиненных Орде землях, вплоть до начала 1360-х годов имели открытый характер, т. е. были без укреплений, за исключением крайне западных и северо-западных, как Казань и Кирман на месте Альменевского городища. Но укрепления и этих городов, очевидно, после похода Менгу-Тимура и Федора Черемного в 1277-78 гг. были срыты. Булгарские города вновь начинают укрепляться после начала распада Золотой Орды в 60-х годах XIV века. Укрепления появляются вокруг Булгара, Карабулака (Сюкеевское городище), Мухши-Наручада и некоторых других городов.

Мы не знаем в полной мере характер застройки булгарских городов в золотоордынское время, т. к. ни один из этих городов, в том числе даже Булгар, не подвергался систематическим раскопкам широкими площадями. Лишь опираясь на отдельные сведения, в том числе и аэрофотосъемку площадок таких городищ, как Болгарское, Кашанское, Кокрятьское, Арабужское, Мухшинско-Наровчатское, Джукетаусское и др., можно полагать, что центры городов, расположенные не обязательно в центре, а в топографически удобном месте как у Булгара и Джукетау, могли иметь поквартальную застройку.

Обычно в центре таких «центров» располагались кафедральные мечети с мавзолеями знати вокруг, а также дворцовые постройки. Сама же городская застройка имела скорее кучевой или усадебный тип и состояла из замкнутых усадеб крупных феодалов, вокруг или рядом с которыми возникали усадьбы зависимых от них людей.

Основным видом жилья в городах были наземные деревянные дома, но, очевидно, были и глинобитные и кирпичные дома и даже полуземлянки. Как показывают многолетние раскопки Булгара и Мухши, большинство таких домов топилось по-белому, т. е. имели печи с трубами. В домах или прилегающих усадьбах иногда располагались и ремесленные мастерские, но почти всегда наземные амбары или земляные ямы-хранилища. Во дворах были также и частные бани, но в Булгаре было больше общественных бань.

Центры крупных городов, особенно таких важных и известных, как Булгар, Казань, Мухша, были застроены монументальными зданиями кафедральных мечетей, общественными сооружениями, зданиями государственного характера типа Черной палаты в Булгаре, назначение которой нам вслед за С.С. Айдаровым представляется как судная палата с зинданом (предварительная тюрьма) под ним, многочисленными мавзолеями и т. п. В характере, стиле и использовании материала для их строительства прослеживаются две традиции или направления.

Большинство зданий в Булгаре, Казани, очевидно и Биляре (на Балынгузе) построены из белого камня и имеют в прослеженных случаях архитектурные формы, близкие к архитектуре Кавказа, особенно Армении, Крыма, восточных Балкан. Не исключено, что эта традиция была связана с армянскими строителями, которые оказались в Булгарии в 20-30-е годы XIII века вместе с другими армянскими беженцами от монгольских погромов. Можно полагать, что эта традиция была характерна для раннего этапа развития Булгарии золотоордынского времени.

Во времена же расцвета Золотой Орды, падающего на первую половину XIV века, т. е. во времена правления Узбек хана, активизируется постройка зданий из квадратного кирпича среднеазиатско-золотоордынского типа. Таковы, например, большинство построек в Мухше, отдельные постройки в Булгаре и т. п.

Большинство булгарских городов в золотоордынское время представляло собой места сосредоточения ремесла и торговли. Не исключено, что во многих из них, особенно во второй половине XIII и начале XIV вв., сидели и золотоордынские баскаки. В ряде городов (Булгар, Биляр, Мухша, Кирман) чеканились и золотоордынские монеты, что может свидетельствовать об их выделении в качестве административных центров, приближающихся к улусным центрам. Во второй половине XIV века ряд из них (Булгар, Казань, Джукетау, Кашан, Керменчук и др.) становится и княжескими центрами. Но в этом плане булгарские города вообще не изучены.

В Булгарии, особенно во второй половине XIII и первой половине XIV вв., сохраняется на прежней территории обитания еще и много сел. Они, как и прежде, жмутся в основном к черноземным и относительно защищенным местам. Особенно много остатков таких сел выявлено около выделенных выше городов, а также в бассейне Малого Черемшана. С сожалением приходится отмечать весьма слабую их изученность, или скорее всего полную их неизученность. Мы, в силу отсутствия не только раскопок, но даже детального внешнего осмотра булгарских селищ золотоордынского периода, не можем говорить не только об их социально-экономическом и историческом развитии, но и внутренней и внешней структуре и характере застройки. Лишь на основе некоторых внешних наблюдений можно предполагать, что булгарские села обычно располагались по берегам небольших речек преимущественно вытянуто и обычно парно — по одному берегу одно село, по другому — второе. Но характер их планировки, а также особенности застройки, не говоря уже о типе усадеб, жилья и хозяйственных построек, для нас до сих пор остается непознанным.

Как и в домонгольское время, на окраине населенных пунктов, как городов, так и сел, но обязательно за какой-нибудь естественной (овраг, речка и т. п.) или искусственной (городское укрепление) преградой располагалось кладбище. В отличие от предшествующего времени на таких кладбищах появляются каменные надгробия с эпитафиями в честь погребенного под сим надгробием. Как считают специалисты (Г.В. Юсупов, Ф.С. Хакимзянов) наиболее ранние из них относятся к 60-м годам XIII века. До сих пор спорным остается объяснение причин появления традиции установки булгарами каменных надгробий. Между прочим, такой традиции у обулгаризированных буртас мы не наблюдаем, поэтому считать, что это была какая-то общебулгарская традиция, нельзя. Однако такая традиция наблюдается у армян и других народов Кавказа еще в XI–XII веках. Поэтому одной из причин появления этой традиции у булгар в середине XIII века можно считать влияние армян и кавказских людей, бежавших в Булгарию от монгольских войн в 20-30-е годы этого столетия.

Как уже отмечалось выше, классическим образцом таких кладбищ с надгробиями является Большеатрясское кладбище, по мнению исследователей, представляющее собой кладбище древнего города Шунгат-Атряча. Находившееся южнее за оврагом от предполагаемого места древнего города, это кладбище представляло собой огороженную рвами подпрямоугольную площадку 100×100 м, на территории которого сохранились следы аллей, расположенных на разных уровнях площадок, на которых еще в прошлом столетии было отмечено более 25 надгробных камней с датируемыми надписями в промежутке от 1308 до 1361 гг. Как показали контрольные раскопки под одним из них, надгробные памятники обычно ставились в изголовье погребенных, т. е. в западном конце могилы. Погребенные лежали в обычной булгаро-мусульманской позе, на спине, вытянуто головой на запад, лицом, повернутым на юго-запад, в сторону священной для мусульман Мекки, т. е. с соблюдением Кыбла.