Глава 25
КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА БРИТАНСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ
Доктор устало ходил по комнате и периодически вскидывал вверх левую руку, повторяя при этом:
— Ну? Ну что?
Гесс, заметно осунувшийся с момента первой встречи с доктором, сидел совершенно безучастно, глядя на зашторенное окно.
Доктор приехал на очередную встречу с Гессом и уже второй час пытался провести заключительный опрос пленника. Он должен составить отчет о состоянии Гесса, и на этом его работа с заместителем Гитлера заканчивается. Так ему сообщили в управлении контрразведки.
Доктор взял стул, поставил его напротив Гесса и молча посмотрел в его лицо. Челюсти Гесса плотно сжаты, глаза смотрят прямо, на виске едва заметно бьется маленькая жилка.
— Рейхсминистр, неужели вы мне не доверяете? Столько лет. Столько лет. Разве мы не друзья?
Лицо Гесса отразило страдание, он впервые посмотрел прямо на доктора.
— Друзья? Разве вы мой друг?
— Конечно. Я никогда не был врагом.
— Как вас зовут?
Доктор удивленно кивнул:
— Доктор. Вы меня всегда звали «доктор».
— Да? Вы доктор?
Гесс встал и, немного прихрамывая, пошел к барной стойке, показал длинным пальцем на графин с какой-то настойкой.
— Это вы сделали? Что тут?
В графине была настойка, которую Гесс сделал сам из сухих кореньев и трав, что ему принесли по точному перечню, составленному им самим.
— Травы. Это ваша настойка.
— Какие травы?
— Ну, вы просили корень пастернака, подорожник, еще что-то, — неуверенно ответил доктор.
— Вот, не знаете! Значит, вы не доктор. Если смешать растолченный корень пастернака, подорожник и настоять на спиртовом растворе, получится лекарство для желудка, — радостно сообщил Гесс.
Он ожесточенно потер одну руку об другую. Взял стакан и налил из графина немного настойки. Доктор наблюдал за манипуляциями и ничего не отвечал. Гесс отпил из стакана, сел на стул и закрыл глаза.
— Как зовут вашего сына?
Гесс не шевелился.
— А вашу жену? Она одна сейчас. Если Гитлер не расстрелял.
Гесс не открывал глаз.
— Кто это — Гитлер?
— Это ваш фюрер.
— Сын?
— Нет. Это ваш вождь, вы говорили, что он ваш лучший друг.
Гесс немного оживился и ответил:
— Да, конечно. Мы с ним воевали вместе, он тоже летчик, я помню.
— Нет, он канцлер Германии.
— Фон Папен. Рейхсканцлер — фон Папен. Вы путаете что-то.
— Нет. Не путаю, это вы меня путаете.
Доктор нервно вскочил, приблизился к столику, раскрыл свой чемодан, достал и открыл маленькую черную коробочку, покрытую изнутри замшей. Внутри лежало несколько пилюль, которые доктор высыпал себе на ладонь.
Гесс безучастно следил за манипуляциями. Доктор подошел к барной стойке, налил в оловянную кружку воду.
— Рейхсминистр, это таблетки для вашего желудка. Примите.
— Я пью мою настойку.
— Хорошо, но таблетки очень нужны.
— Не могу, я только выпил настойку. Оставьте на столе.
— Ну что вы? Пейте. — Гесс молча стоял у окна, отвернувшись от доктора. — Ладно. Не хотите сейчас, потом через часик примете, — доктор закрыл чемоданчик. — Прощайте, рейхсминистр. Теперь у вас будет другой доктор. — Повернулся к Гессу и раздельно произнес: — Я даже привык... Прощайте.
Доктор вышел из комнаты Гесса, не глядя на пленника.
— Ну что, доктор, что скажете? — В коридоре доктора встретил начальник управления дезинформации.
— Мне надо подумать, сэр.
— Нет времени. Давайте вашу оценку. — Контрразведчик подал знак охраннику, и тот молча ушел по лестнице на нижний этаж.
— Обычно я диктую...
— Конечно. И ваш доклад попадает потом ко мне. Но сегодня нет времени. Через час я должен доложить... — Он кивнул головой куда-то вверх, намекая на то, куда пойдет отчет.
Доктор вздохнул, сделал несколько шагов по коридору, аккуратно поставил чемоданчик на пол.
— Хорошо... Проблем со здоровьем у Гесса нет...
— О, даже так? Настоящий ариец?
— Я сказал про здоровье, имея в виду его физическое здоровье. У него проблемы с психикой. Это долго объяснять, попробую в нескольких словах. У Гесса наблюдается явная пресенильная деменция с прогрессирующей выборочной амнезией.
— Контрразведчик недоуменно поднял брови.
— Деменция — это возрастное слабоумие, обычно наступает после шестидесяти или семидесяти лет. Если слабоумие наступает раньше, то говорят о ранней, так называемой пресе- нильной, деменции. Гесс намного моложе, ему всего пятьдесят.
— Вы утверждаете, что Гесс слабоумен?
Доктор криво улыбнулся и кивнул.
— Первый диагноз ему поставил Геббельс еще в сорок первом. Мы смеялись тогда над немчурой, а он оказался прав. Гесс получал все нужные средства.
— Какие конкретно?
— Это нужно? Мы подобрали комбинацию из различных психотропных. Он потому так долго и держался.
— Когда вы начали давать эти лекарства?
— С первого дня.
— Он получал с первого дня психотропные?
— Что вас так удивляет? Я докладывал, кстати. И меня просили ваши коллеги давать ему что-то. Он ведь упрям, а с таблетками с ним было легко всегда.
Контрразведчик достал маленький блокнот и протянул доктору.
— Напишите сюда название.
Доктор отвел руку с блокнотом, сухо ответил:
— Вы знаете правила — делать записи запрещено. Только у шифровальщика, один на один.
— А потом это все мне на стол...
— Все равно. Я дорожу своим местом.
— Ладно. Вопрос: могли ваши таблетки спровоцировать деменцию? Ваше мнение, как его личного врача?
Доктор расстегнул воротник, достал платок, стал протирать вспотевшее лицо.
— Я тоже задаю себе этот вопрос... Вероятность есть...
— И?..
— Мы могли превысить дозу. Но не давать не могли. У него несколько раз были припадки, похожие на эпилепсию. Мы не смогли подтвердить диагноз, но без таблеток все было бы хуже.
— Что еще?
— У Гесса сильнейшие провалы в памяти. Странным образом к нему на время возвращается возможность говорить о прошлом, но все обрывками.
— Он помнит полет?
— Нет. Этот кусок исчез. Более того, он потерял отрезки с тридцатых и часто забывает, что у него есть сын. Это ужасно.
Контрразведчик спрятал блокнот.
— Хорошо, сократим нашу беседу. Гесс — психически ненормален и память его не восстановится?
— Нет. Но гарантии дать не могу.
— Окей, сэр. Идите в шифровальную и сделайте подробный отчет. Гесс свое отработал. Переведем его из дворца в тюрьму, так, доктор?
Доктор угрюмо кивнул.
Гесс стоял в комнате у двери, но разговор в коридоре ему не был слышен. Он остановился у стойки и налил в стакан воду, взял в правую руку оставленные доктором таблетки, поднес руку ко рту, намереваясь принять их. На мгновение остановился и сильно сжал таблетки пальцами. Несколько секунд он пил воду и продолжал давить таблетки. Затем поставил пустой стакан на полку и пошел к кровати. Грузно сел, опираясь при этом руками на края металлического матраса. Мелкая пыль от раздавленных таблеток оседала на пол, смешиваясь с грязью, оставленной ботинками доктора.
Гесс закрыл глаза и сквозь сжатые зубы произнес:
— Хайль Гитлер!
