В кино все выглядит совершенно по-другому. Хотя Сами Фархан ни разу не бывал на настоящем ипподроме, но пересмотрел сотни голливудских фильмов, герои которых проворачивают там свои грязные делишки или болеют за своих фаворитов.

На ипподроме в Тэбю царила совсем иная атмосфера. Хотя по дороге там и сям встречались загоны и конюшни, подойдя к главному входу, Сами не мог скрыть разочарования: в здании ни души – полное запустение. От этого зрелища щемило душу.

– А где все? – спросил Сами.

– Дома, у компьютеров, – отозвался Тоомас Мандел. – Когда строили эти трибуны, Интернета еще не было, и сюда приходили тысячи зрителей, десятки тысяч. А сегодня пара сотен – и то хорошо.

Как такое возможно? Включаешь телевизор и кажется, что конные скачки – самое большое увлечение шведов. Сколько раз Сами, переключая каналы, видел красоток с большими микрофонами, которые спрашивали у низкорослых мужчин в пестрых нарядах, сложным ли был забег. Куда все это делось?

Они вошли в ресторан, и Сами тут же понял, где собрался весь ипподром Тэбю. Что может быть важнее еды? Подошедшему пожилому поникшему официанту они заказали по овощному салату.

– Не знаю… Если здесь так мало посетителей, откуда тогда деньги? Понимаешь, о чем я? – сомневался Сами.

– Ты прав, денег здесь немного, – признался Мандел. Триста шестьдесят четыре дня в году здесь только разменная касса – вот почему они сократили число охранников и убрали полицию, только на стадионе и в конюшнях остаются дежурные охранники. Не из-за денег… Они боятся, что кто-то… пойдет к лошадям.

Сами кивнул. У него есть знакомые, зарабатывающие на скачках. Люди, с которыми он вырос, и не только: завсегдатаи кабаков, почти знаменитости, мафия.

– Понятно. И что ты хочешь сделать?

– Исключение – скачки в честь принцессы Дианы. Они всегда проходят в начале лета и в этом году совпадают с юбилейным забегом жокей-клуба. Понимаешь? Десять миллионов наличными нам обеспечены, а может, и больше. И все так же без ментов и охраны.

– Десять миллионов?

Сами не мог скрыть разочарование: при планировании дела размер добычи часто преувеличивают, что и пытался сейчас сделать Тоомас Мандел. А, значит, на деле там окажется миллионов пять, и эту сумму придется поделить на несколько частей.

– Не так много, – согласился Мандел, – но и риск небольшой.

– Что? Скакать верхом до лодочной станции – небольшой риск? Да что ты несешь?

– Я же сказал: уйти оттуда верхом – только один из способов, – огрызнулся Мандел. – Забудь об этом, я найду другие варианты.

Принесли салат, и Сами невольно констатировал две вещи: во-первых, что кухня здесь не способствует привлечению гостей, во-вторых, что время идет, а Мандел так и не придумал ничего лучше, чем ускакать с добычей на лошади, как какие-нибудь ковбои.

Тем же вечером Сами позвонил Мишелю Малуфу и назначил встречу на завтра. Он думал, что получится ускользнуть на пару часов в районе обеда, но Карин проснулась с мигренью и ему ничего не оставалось, как взять младенца с собой. Они никак не могут определиться с именем, как и в прошлый раз. Когда он ушел, Карин расслабилась: теперь можно опустить жалюзи в спальне и погрузиться в темноту – единственный способ победить мигрень. С Йоном осталась ее мама.

Сами оставил коляску дома: в метро с ней ужасно неудобно. С укутанным в несколько слоев ребенком на руках – хотя шла уже вторая неделя мая, температура не поднималась выше десяти градусов – он дошел до метро и сел в поезд до Шерхольмена. Непонятно, что младенец может увидеть в черных туннелях, но сын как завороженный смотрел в окно во время всей поездки. Когда пришло время выходить, уставший малыш заснул.

Они встретились у магазина обуви в торговом центре. С теплым кульком на плече Сами непринужденно протянул правую руку. Малуф рассмеялся:

– Он живой?

– Заткнись!

Но Малуф и не думал останавливаться:

– Понятно, понятно. Хотя, если подумать… Пачино не стал бы…

– Я не Аль Пачино, – перебил его Сами.

– Да уж, он и сам больше не Аль Пачино, – согласился Малуф.

В торговом центре было малолюдно, что не странно для четверга – сегодня здесь вряд ли побьют рекорд продаж. И все же отдельные покупатели останавливались у витрин, сидели в кафе, заходили в магазины – их было достаточно для того, чтобы никто не обратил внимания на странную парочку: низкого ливанца и крупного иракца с ребенком на плече.

Сами снял с малыша комбинезон, как банановую кожуру, и теперь он свисал с ног.

– Я много думал.

Малуф кивнул: он занимался тем же. Он не знал, можно ли назвать это планом – скорее, кусочками пазла, разбросанными в голове до тех пор, пока их не соберут.

– Да?

– О какой сумме идет речь? Ты знаешь? – спросил Сами.

– Конечно, конечно. Там будет больше, чем в любом шведском банке. Или тебе нужны точные цифры?

– Ну сколько примерно?

– Полмиллиарда, – предположил Малуф.

Сами кивнул и рассеянно похлопал малыша по памперсу через штанишки. Он так и думал: не сравнить с ипподромом в Тэбю.

– Как мы будем действовать дальше?

– Сначала… – задумался Малуф, – нужно достать вертолет.

Если они пойдут на это дело, без вертолета не обойтись.

Добраться до крыши не составляет труда, а вот уйти оттуда можно только одним способом. После разговора с Петровичем Малуф разузнал, какую скорость может развить подъемный кран, и тут же отказался от этой идеи. Он даже научился управляться с оборудованием для альпинизма – шлямбурами и дюльферными станциями, подходящими для строительного раствора. Он подошел к делу слишком основательно. Элегантные решения вроде воздушного шара или планёра, хоть и эффектно выглядят в фильмах, совершенно не годятся в действительности. Реактивный ранец с маленькими моторчиками – неплохая альтернатива, но, если есть деньги на пару таких ранцев, грабить хранилище – уже ни к чему. Нет, нужен вертолет – или придется оставить эту затею.

– Ладно, пусть будет вертолет, – кивнул Сами.

Приятели прогуливались по галерее торгового центра, то и дело останавливались у какой-нибудь витрины, не привлекая внимания других посетителей – этим навыком они овладели в совершенстве. Так они могли спокойно поговорить, не опасаясь лишних ушей.

– А где мы возьмем вертолет? – продолжал сомневаться Сами. – Он же не у всех в гараже стоит.

– У меня есть знакомые… – ответил Малуф. – Это не труднее, чем раздобыть катер.

– Ну уж нет. Тем более, катером может управлять любой дурак. Понимаешь, о чем я? А на вертолете никто из нас не летал. Угнать-то его мы сможем, а что с ним дальше делать?

Младенец медленно просыпался, и Сами, подозревая, что Малуф не обрадуется, увидев его с детской бутылочкой, принялся ритмично подпрыгивать.

– Ты прав. Нужно… найти пилота, – согласился Малуф.

– Ты знаешь кого-нибудь?

– Нет, – Малуф неожиданно засмеялся. – Но… я знаю, кто может нам помочь.

В голосе читалась решительность.

– Твой дружок, что ли? Долговязый? Петрович?

– Точно, точно, – улыбнулся Малуф.

– Ну, не знаю. А еще та девчонка…

– Александра.

– Ты теперь в ней на сто процентов уверен?

– Абсолютно.

– Ну не знаю, а с чего бы ей рассказывать тебе так много всего, а? У нее наверняка возникали вопросы?

– Нет, мы просто разговариваем… Ну, ты понимаешь: она сама все выкладывает.

– Ладно, может быть и так, – все еще сомневался Сами. – Но что мы будем делать после того, как посадим вертолет на крыше?

Малуф с довольным видом кивнул:

– Дело в том, что в двух шагах от хранилища – полицейский участок, так что у нас будет минут пять-десять, не больше. Мы сделаем отверстие в крыше, а прямо под ней – зал, в котором работает Александра – зал пересчета, комната с наличными – она его по-разному называет. По вторникам и четвергам туда поступает… пара сотен миллионов крон.

Они остановились у витрины секонд-хенда, чтобы рассмотреть необычные товары. Сами продолжал укачивать малыша.

– Деньги в мешки, потом обратно на крышу… по лестнице. И улетаем оттуда.

– А полицейские вертолеты? – поинтересовался Сами. – Вдруг они нас достанут? Понимаешь, о чем я? Мы возвращаемся на крышу, а нас там уже ждут?

– Поэтому нужно проследить, чтобы полицейские вертолеты не поднялись в воздух.

– И как мы это сделаем?

– Разберемся, – утешительно рассмеялся Малуф.

Сами кивнул и покачал головой. Малыш потянулся – началась подготовка к бурному протесту, остановить который можно, только дав ему что-то пососать.

Значит, нужно найти вертолет. И пилота, – попытался быстро подытожить разговор Сами. – Потом мы взорвем крышу, спустимся по лестнице и возьмем деньги.

Все должно занять не больше десяти минут. А еще нужно проследить, чтобы полицейские вертолеты не смогли подняться в воздух.

– Именно, именно, – кивнул Малуф.

Примерно так он все это и видел.

– Это же… ты же понимаешь, как это звучит, да? – спросил Сами. – Понимаешь, о чем я?

Малуф рассмеялся, на этот раз от гордости. Он придумал грандиозный план с кучей возможностей и трудностями на каждом шагу.

«Каждый сходит с ума по-своему. У кого кони, у кого – вертолеты», – подумал Сами, но вслух ничего не сказал. Наспех попрощавшись с Малуфом, он нырнул в ближайшую кофейню, где можно попросить персонал подогреть грудное молоко в бутылочке.

«Чокнуться можно, – улыбался он про себя, – Сотни миллионов?»