Глава 39
Она висела на линии пять панических минут. Наконец в трубке раздался голос лейтенанта Джорджа:
— Миз Марин, вообще-то сегодня у меня нет на вас времени, так что лучше бы дело оказалось важное.
— Лейтенант Джордж, прежде чем вы повесите трубку, вы должны меня выслушать. Потому что, если не выслушаете, вашему департаменту и вашей карьере придет конец еще до того, как закончится этот разговор.
На том конце зависло молчание. На миг Рейчел испугалась, что лейтенант даст отбой.
— Лейтенант?
— Я еще здесь, — откликнулся Джордж.
— Лейтенант, в вашем департаменте убийца. Мне нужно встретиться с вами лично.
— Да как смеете вы порочить моих офицеров, пускающихся во все тяжкие, чтобы оказать вам любезность и выказать профессионализм вопреки вашим безумным выходкам?! Я лично потратил немало сил, чтобы укрыть ваших детей. Ваши обвинения — полнейший абсурд.
— Абсурд в том, что, если вы не воспримете их всерьез, я обращусь к прессе. И вам придется отвечать ей, а не мне. И по-моему, вы предпочли бы услышать это из моих уст, прежде чем Нэнси Уайлс сегодня вечером расскажет об этом на «Канале 14».
Снова молчание.
— Приходите в отделение, — наконец в сердцах бросил лейтенант Джордж. — Можем поговорить в моем кабинете.
— Ни в коем случае. Человеку, о котором пойдет речь, нельзя позволить увидеть меня в отделении, и я не уверена, что вы не бросите меня в кутузку снова под каким-нибудь надуманным предлогом. Приходите ко мне домой. Один. Сегодня.
— У меня через полчаса совещание по бюджету.
— Пропустите его.
— Я не допущу, чтобы департамент пошел под откос из-за какой-то чокнутой. Хотите верьте, хотите нет, но у меня днем есть дела, не имеющие к вам никакого отношения.
Рейчел скрипнула зубами. На него и не надавишь-то никак. А если лейтенант Джордж пропустит совещание, все начнут задавать вопросы.
— Хорошо, — решила она. — Но вы должны быть здесь до того, как мои дети вернутся из школы.
— Это во сколько?
— Полчетвертого.
— Буду в два.
— Отлично. И еще, лейтенант, если вы скажете кому-нибудь о нашей встрече или придете не один, Нэнси Уайлс у меня в быстром наборе. А еще, я слышала, она покушается на кресло ведущей национальных новостей. Разоблачение коррумпированного департамента полиции будет чертовски шикарно выглядеть в ее промо-ролике.
— Я приеду, и приеду один. Но подумайте об этом очень и очень хорошенько, миз Марин. Если вы водите меня за нос, я приволоку вас в отделение лично, и на сей раз наутро вам не выйти.
— Значит, похоже, у нас обоих на кону очень многое. Жду вас к двум, лейтенант.
Рейчел дала отбой. И перевела дух. Обратного пути нет.
* * *
Когда раздался звонок в дверь, Рейчел сидела в кухне. Посмотрела на часы. Час пятьдесят три. Лейтенант Джордж на семь минут раньше срока. Пунктуальность — это хорошо.
Пошла открыть лейтенанту. Шторы на окнах по обе стороны от двери были отдернуты. Было видно, как он нетерпеливо переминается с ноги на ногу на крыльце с замерзшим и раздраженным видом. Его можно понять. Одет в темные джинсы с черными туфлями и коричневую куртку с капюшоном с меховой оторочкой. Рейчел осмотрела окрестности. В его машине никого. Похоже, приехал один. Рейчел открыла дверь.
— Ну? — сказал он с порога. — Вы притащили меня сюда. Надеюсь, это важно.
— Спасибо, что приехали, лейтенант. Входите.
Войдя в дом, он снял туфли.
— Ух ты! Даже просить не пришлось, — удивилась Рейчел.
— Я помню, как трудно было поддерживать чистоту в доме, — пояснил он, — когда моя дочь была того же возраста, что и ваши дети.
— Искренне благодарна.
— Не очень-то обольщайтесь. Наверное, это единственная любезность, которую я сегодня вам окажу.
— Тоже справедливо.
Лейтенант Джордж оставил туфли у входной двери. Взяв у него куртку, Рейчел повесила ее в шкаф в прихожей. И повела его в гостиную. Села в серое кресло, а Джордж занял место напротив нее на зеленом стеганом диване.
— Принести вам чего-нибудь? — предложила она. — Кофе? Воды?
— Вы мне угрожаете, а затем предлагаете кофе? Нет, спасибо, миз Марин. Я просто хочу знать, что я здесь делаю.
— Сразу к сути. Восхитительно. Мэру очень к лицу.
— Как, простите?
— Ваш исследовательский комитет изучает общественное мнение почти год. Вы пытались держать это под сукном.
Рассмеявшись, Джордж откинулся на спинку:
— Вы и вправду та еще штучка!
— Я разве ошибаюсь?
— Руководитель моей кампании хочет подождать до весны, прежде чем официально это обнародовать, — ухмыльнулся Джордж. — Говорит, люди склонны отождествлять хорошие новости с хорошей погодой.
— Логично, — кивнула Рейчел.
— Вы же позвали меня не ради разговоров о политике, — не утерпел Джордж. — Вы мне сказали, что в моем департаменте убийца. Такое заявление просто так не пройдет. Так что будьте добры, миз Марин. Разъясните.
— Детектив Серрано, — выложила Рейчел. — Он убил Констанс Райт.
— Если Джон Серрано убийца, то я Чарльз Мэнсон, — пренебрежительно фыркнул Джордж. — Джон Серрано — один из моих лучших детективов.
— Потому-то ему это едва не сошло с рук.
Улыбки Джорджа как не бывало.
— Если бы не я, — продолжала Рейчел, — смерть Констанс Райт списали бы на самоубийство. Обставлено место преступления было хорошо. Рассчитать траекторию падения с такой высоты было невозможно. Странно сколотые зубы не заметили бы, если бы расследование убийства не проводилось.
— Детективы Серрано и Талли сообщили мне, что наткнулись на вас, выходя из здания «Айронгейт Пропертиз», — невозмутимо заявил Джордж. — Они беседовали с Алексеем Бачиком. Я знаю о СОН. Они также сказали, что связывались с адвокатом в Дариене, Коннектикут, похоже, представляющим ваши интересы. На самом деле развяжи я детективу Талли руки, она бы вас уже допрашивала. Судя по всему, они считают, что под следствием должны быть вы.
— Я не имею к убийству Райт ни малейшего отношения, и всем вам это известно.
— Они выполняют свою работу, — развел руками Джордж. — И вдруг ни с того ни с сего объект оперативной разработки тычет пальцем в копа? Это смахивает на акт отчаяния человека, которому есть что скрывать.
— Где вам знать, что такое отчаяние, — отрезала Рейчел. — Отчаяние — это наблюдать, как департамент полиции занимается невиновным, пока убийца разгуливает на свободе.
— Задержаны три человека, и все они причастны к мошенничеству в отношении Констанс Райт: Николас Драммонд, Сэмюэл Уикершем и Луис Магурски. Может, вы и говорите правду и ни в каких преступлениях не виновны. Но эти трое виновны. Таким образом, мы добились справедливости для Констанс.
— В убийстве Райт вы ни одного из этих троих не обвинили.
— Пока, — уточнил Джордж.
— Серрано получил от ворот поворот на звание сержанта лично от Констанс Райт, — напомнила Рейчел. — После смерти его сына. Он мне говорил.
— Это было уже давным-давно, — покачал головой Джордж. — И, честно говоря, по-моему, мэр приняла правильное решение. Нам едва не пришлось выгнать Джона из рядов, он почти не просыхал. Никому такого не пожелаешь. Но мне надо управлять департаментом, и у меня под началом сто двадцать сотрудников правоохранительных органов.
— В отказе Серрано винил Констанс Райт. Он считает, что повышение было единственным, что могло помочь ему оправиться после утраты сына. Он не забыл и не простил. Вот он, мотив в чистом виде, лейтенант. А став гражданским лицом, Констанс превратилась в куда более легкую мишень.
Наморщив лоб, Джордж принялся двигать челюстью вперед-назад, будто жевал недоваренный кусок мяса. Похоже, аргументы Рейчел начали его убеждать.
— Я помню время, когда Эван умер, — негромко промолвил Джордж. — Я видел человечество в его лучших и худших проявлениях. Но ни разу не видел, чтобы свет во взгляде человека угасал так, как в глазах Джона после смерти Эвана. Этот мальчик был его вселенной. — Он помолчал. — Не знаю, могло ли это повышение наставить Джона на путь истинный. Может, да, может, и нет. Но когда его повышение отвергли, он пережил темнейший период.
— И если и собирался до нее добраться, — продолжала Рейчел, — то знал, что лучше переждать, пока она не скроется из поля зрения общественности. А учитывая крушение ее личной и профессиональной жизни, ее самоубийство выглядело бы вполне достоверно.
— У меня нет причин вам верить, — возразил Джордж.
— Но все-таки вы приехали.
Джордж помолчал.
— Я этим займусь. Но нужен очень деликатный подход к делу. Джон и Лесли — хорошие детективы. И оба прослужили в департаменте достаточно долго, чтобы почуять, когда запахнет жареным. Не смейте никому рассказывать то, что сказали мне сегодня.
— У меня рот на замке. Если только вы действительно начнете расследование. Даю вам сорок восемь часов. Если я не узнаю ни о каких подвижках по Серрано… — Рейчел угрожающе помахала сотовым телефоном.
— С вами не соскучишься, миз Марин. Но я же сказал, что не потерплю убийцы у себя под носом и рассчитываю, что в день грядущих выборов народ потянет за рычаг в мою пользу.
— Спасибо, лейтенант. Я лишь хочу правосудия для Констанс Райт.
— Я тоже. Она была впечатляющей женщиной и хорошим мэром. И я рад, что нелюди, погубившие ее, будут гнить.
— Я тоже, — поддержала Рейчел. — Как бы там ни было, мой голос принадлежит вам.
Он улыбнулся. Искрящиеся голубые глаза лейтенанта напоминали озеро в солнечный день, а морщинки в уголках глаз придавали ему благородный вид.
«Он победит, — подумала она. — Мужчины с такой внешностью и головой на плечах выборы не проигрывают».
— Мне пора, — сказал Джордж.
— Мои дети тоже скоро придут. Незачем им спрашивать, почему у нас в доме снова коп.
Джордж встал:
— Не звоните мне. Я сам вам позвоню. У Серрано и Талли чутье, как у бладхаундов, и, если вы позвоните в отделение снова, они почуют неладное.
— По рукам.
— Вы не будете против, если перед уходом я воспользуюсь вашей уборной?
— Само собой. — Рейчел указала на ванную дальше по коридору, уповая, что он не обратит внимания на грязные детские вещи в переполненной корзине для белья. Стирка для двоих детей — сизифов труд.
Услышав, что дверь ванной закрылась, Рейчел пошла к шкафу и вынула куртку лейтенанта, чтобы подать ему. Учуяла легкий аромат туалетной воды — «Ив Сен-Лоран», если она не ошибается.
По привычке пошарила во внутреннем кармане куртки Джорджа. Ручка, смятый чек из химчистки и корешок парковочной квитанции. Больше ничего. Потом проверила наружные карманы.
В одном ничего. В другом — пластиковый пакет с чем-то голубым внутри. Достав пакет, расстегнула его и извлекла содержимое.
И ее сердце пропустило удар.
В памяти всплыл вечер, когда она дожидалась перед домом Стэнфорда Ройса. Прежде чем подойти ко входной двери, она натянула пару голубых полиэтиленовых бахил, чтобы не оставлять на земле отпечатков.
В пакете с зиплоком лежали такие же бахилы, как те, покрытые растаявшим снегом и грязью.
Даже не успев обернуться, Рейчел ощутила, как шокирующе сильная рука охватила ее грудь, а потом укол иглы шприца в шею.
— Ты вышла не на того копа, — услышала Рейчел, прежде чем мир для нее низринулся во тьму.
