Глава 34

Покончив с оформлением и допросом Николаса Драммонда, Серрано и Талли приготовились отрапортовать лейтенанту Джорджу. День выдался удачный.

Драммонд под стражей. Федеральные маршалы взяли Луиса Магурски на Манхэттене, где ему и будет предъявлено обвинение. Энди Берк из службы маршалов сообщил Серрано, что Магурски пытался бежать, задал стрекача из офиса до самого вестибюля, будто Уиллем Дефо, драпающий от вьетконговца в фильме «Взвод». И они с огромным наслаждением присовокупили к длинному перечню обвинений Магурски еще и сопротивление при аресте.

Сэм Уикершем еще в больнице. Ему зачитали права под аккомпанемент капельницы, вливающей антибиотики ему в вену. Сделавший это офицер рассказал, что тот плакал и, будучи не в состоянии говорить из-за ранения горла, написал на листке бумаги: «C Кэролайн все в порядке?»

Итальянские власти и Интерпол уведомили о выдаче ордера на арест Кэролайн Драммонд. Записи телефонных звонков из «Магурски Констракшен» показали десятки телефонных звонков в Эшби мэру Алану Колдуэллу и от него, причем все до отставки Констанс Райт. Когда семейство Райт пошло на дно, у Магурски в пропасть ухнули миллионы. Электронные письма показали, что Райт отвергла предложение Магурски на ремонтно-восстановительные работы на мосту Альбертсона — контракт, который не только принес бы миллионы, но и позволил бы «Магурски Констракшен» крепко укорениться на Среднем Западе. Так что Магурски убил двух зайцев одним выстрелом. Погубил Констанс и подбил заместителя мэра Алана Колдуэлла одобрить контракт на мост Альбертсона. Магурски заработал миллионы, одним махом отомстив семейству Райт. Ему повезло обрести рьяных клевретов в лице отпрысков Драммондов и влюбленного щенка Сэма Уикершема, и все они готовы были разорвать Констанс на куски ради него.

Итогом этого обширного заговора, охватившего несколько штатов, стала гибель Констанс Райт. И план сработал почти безупречно. Но, входя вместе с Талли в кабинет лейтенанта Джорджа, Серрано не мог выбросить из головы одну загадку, до сих пор оставшуюся нерешенной.

Само убийство Констанс Райт.

У них достаточно улик против Драммонда, Уикершема и Магурски, чтобы разместить их в уютных бетонных кабинетах восемь на десять футов в Пинкнивилле. Но недостаточно, чтобы связать хоть одного из них с фактом собственно убийства. Вот почему, несмотря на все сегодняшние победы, Серрано переступил порог кабинета Дэрила Джорджа не без опаски.

Кабинет лейтенанта выглядел безупречно: блестящий письменный стол из красного дерева, бумаги и ручки разложены по соответствующим контейнерам. Стены увешаны похвальными грамотами и благодарностями в рамках и под стеклами, сверкающими чистотой. Фотографии красивой жены Джорджа Табиты и их дочери Мии были обращены к двери, чтобы посетители сразу видели, что лейтенант Джордж — убежденный семьянин. В департаменте распространился слушок, что лейтенант Джордж подумывает баллотироваться в муниципальный совет. И если и вправду надумал, Дэрил Джордж — кандидат беспроигрышный. Дьявол, да учитывая, что мэру Колдуэллу, скорее всего, придется подать в отставку за предоставление Луису Магурски строительного контракта, в котором Констанс Райт тому отказала, лейтенант Джордж мог бы податься и в мэры.

Дэрил Джордж сидел за столом, попивая органический черный кофе. Рядом стоял термос с чем-то зеленым, источавшим запах водорослей и тоски, отчего Серрано страстно возжелал бургера.

Серрано и Талли сели. Допив остатки кофе, Джордж скрестил руки, не притрагиваясь к зеленой жиже, за что Серрано был ему благодарен. Некоторые из оздоровительных коктейлей лейтенанта Джорджа разят подмышками сатаны.

Лейтенант пребывал в благом расположении духа.

— Поздравляю, детективы! — провозгласил он. — Воистину отличная работа.

— Спасибо, сэр, — отозвалась Талли.

— Сэр, — доложил Серрано, — Уикершем от адвоката отказался. Сказал, что хочет признать себя виновным по всем пунктам обвинения. Далее, у нас уже объявился Честер Барнс. Он будет представлять Николаса Драммонда. Полагаю, Барнс запустит когти и в Уикершема, потому что, если парнишка подпишется, это втянет и Николаса, и Кэролайн.

— А Изабель этого не желает, — подхватила Талли. — Она потратит все до последнего цента, только бы найти нестыковки в деле.

— Я имел дело с Барнсом, — отмахнулся Джордж. — Телевизионный брехун. Будет что ни вечер облаивать наше дело в новостях. Но судебный адвокат он посредственный. Как только дело дойдет до суда за пределами общественного мнения, все будет упираться в то, насколько пуленепробиваемы улики. Так поведайте же мне, детективы, насколько они пуленепробиваемы?

— Почти непробиваемы, сэр, — заявила Талли. — У нас имеется добровольное признание Уикершема. У нас есть записи телефонных звонков Уикершема и обоих Драммондов, данные одноразового телефона и GPS-координаты телефонов, которыми пользовался Магурски, а также записи камер магазина электроники, где они куплены. У нас есть судебный запрос на банковские выписки счетов Магурски, личных и деловых, и мы рассчитываем обнаружить перевод четырехсот восьмидесяти тысяч долларов в «Альбатрос», каковой затем заплатил Уикершему. Плюс у нас в наличии лизинговая документация «Альбатроса» от «Джей энд Джей Эккаунтинг», подписанная Кэролайн Драммонд.

— А где же миз Драммонд в настоящее время?

— Наверняка неизвестно, — призналась Талли. — В «Джей энд Джей» говорят, что она где-то в Италии, но подтвердить этого не могут. На звонки, электронные письма и сообщения она не отвечает. Она взяла, цитирую, «бессрочный отпуск» как раз перед тем, как все это грянуло. Мы связались с Интерполом, но имеется вероятность, что она успела сделать фальшивые документы до того, как попала на их радары.

— Вы считаете, что момент для отпуска выбран не случайно, я прав? — предположил Джордж.

— Не случайно, — ответил Серрано. — Но выбор момента странный. По словам «Джей энд Джей», она ушла в отпуск за месяц до начала следствия.

— А не может ли быть, что отпуск вполне законный и она просто решила не возвращаться после случившегося? — осведомился Джордж.

— Маловероятно, — ответила Талли. — За три недели до смерти Констанс Райт Кэролайн звонила и Сэму Уикершему, и Луису Магурски. Записи телефонных звонков подтверждают, что у нее не было никаких контактов ни с Уикершемом, ни с Магурски уже два года. «Отпуск» Кэролайн Драммонд последовал как раз за этими звонками.

— Вот тут-то и кроется главная неувязка, — вступил Серрано. — На данный момент у нас недостаточно данных, чтобы связать убийство Райт как таковое с кем-либо из этих людей. Мошенничество и заговор — да. Но это только на данный момент.

Джордж выпрямился в кресле, стараясь не выдать огорчения.

— Вы сказали, что Уикершем раскололся. А эти люди не мафия. Никакой омерты. Как только они узнают, какие их ждут сроки, то будут стараться заключить сделку наперегонки.

— Может, оно и так, — засомневался Серрано, — но на данный момент у нас ни одного обвинения в убийстве. Честеру Барнсу это известно. Откуда следует, что у нас недостаточно улик против Драммондов и, вероятно, ни против Магурски, ни Уикершема. И, даже несмотря на виновность в дюжине различных мошенничеств, Кэролайн Драммонд была за границей, когда Констанс Райт убили.

— Все эти болваны знают, что они на крючке по обвинению в сговоре с целью совершения убийства — или, по меньшей мере, как косвенные соучастники, — заметил Джордж. — Если мы еще не предъявили им обвинения по этим пунктам, Честер Барнс может убедить их держать языки за зубами в попытке избежать обвинения в убийстве. Так что добиться его на вашей совести.

— Как это? — не понял Серрано.

— Убийца Райт из лагеря Драммонда, Уикершема или Магурски. Не говоря уж о покушении Кристофера Роблса на убийство этой Марин, а затем о попытке его друзей-выродков доделать его работу. Я что думаю: Констанс Райт пронюхала о заговоре с целью погубить ее. Потому-то и звонила Драммонду и Уикершему — хотела дать им знать, что раскусила их и собирается вернуть себе деньги. Что дает Уикершему и Николасу Драммонду с женой мотив заставить ее замолчать.

Талли кивнула, но по лицу было видно, что это ее не убедило.

— Вот еще одно соображение, — добавил Джордж. — Марин. Мне кажется, отнюдь не совпадение, что она оказалась в центре такого множества инцидентов. Может, она замешана. Может, нет. Но что-то мне подсказывает, что это нечто большее, нежели простое любопытство к уголовщине.

— Я об этом думала, сэр, — заявила Талли. Серрано бросил взгляд на Талли.

— Честер Барнс непременно поговорит с окружным прокурором Катцем, если еще не поговорил. Если мы не сможем предъявить Драммонду или одному из оставшихся обвинение в смерти Райт, прежде чем Барнс выбьет сделку, СМИ нас с говном смешают за то, что мы позволили убийце улизнуть. Я вижу кагал засранцев, сидящих в тюрьме за порчу жизни Констанс Райт, и Рейчел Марин, кружащую, как стервятник над падалью.

— Констанс Райт была хорошей женщиной. Наш долг — позаботиться, чтобы эти мрази поплатились за Констанс, а иначе СМИ нас без каши съедят. Я ясно выразился?

Серрано и Талли синхронно кивнули.

— Так возьмите их, — подвел лейтенант черту. Детективы удалились.

— Ну и что ты думаешь? — спросил Серрано, когда оба оказались вне пределов слышимости из кабинета лейтенанта.

— Отчасти мне кажется, что он прав. Раз эта группа говнюков охотно зашла настолько далеко, чтобы похоронить Констанс Райт, то, само собой, вполне могла пойти и на шаг дальше. А если пройтись назад по времени, все сходится. Райт каким-то образом смекает о заговоре. Контактирует с бывшим мужем и недоумком, помогавшим ее подставить. Потом они отсылают Кэролайн Драммонд в Европу, чтобы отмежевать ее от всего и дать благовидную отмазку.

Серрано кивнул.

— Но… — продолжила Талли.

— Но если Райт узнала об этой подставе, к чему звонить Драммонду и Уикершему, прежде чем идти к копам? Зачем давать им шанс добраться до нее?

— Может, у нее было недостаточно доказательств, чтобы идти к нам, — предположила Талли.

— Значит, она им звонила просто, чтобы запугать? Дать им знать, что она их раскусила? Констанс Райт была умной женщиной. Знала правила игры. Она не стала бы контактировать ни с тем, ни с другим, если бы не располагала какими-либо уликами.

— А что, если, — сказала Талли, — и это большое «если» — что, если Драммонд был отцом?

— Нерожденного ребенка Райт? Как-то не вяжется.

— Выслушай меня. Между бывшими всегда проскакивает искра. Я знаю, что ты со своей бывшей несколько раз доходили до этого после развода.

— Что за ахинею ты городишь?

— Умоляю, — отмахнулась Талли. — Ты полгода каждую среду утром приходил в отделение, благоухая ее духами.

Молчание Серрано было равнозначно признанию вины.

— И я знаю, что первые несколько месяцев с Клэр я страшилась, что она вернется к бывшему мужу. Итак, у Райт и Драммонда случился рецидив. Она подзалетает. Изабель узнает. Может, Драммонд ей сам сказал, потому что балбес.

— И они решили, что лучше убить ее, чем дать родить ребенка Драммонда?

— Подумай, сколько денег они у нее отняли, — попыталась втолковать Талли. — Если бы ему пришлось платить алименты на ребенка после всего этого, это был бы плевок в душу.

— Изабель Драммонд не производит впечатления женщины, способной развестись с мужем из-за измены, — возразил Серрано. — Скорее уж способной прикончить девицу, с которой он ей изменил.

Талли кивнула:

— И все же…

— Почему Райт звонила еще и Сэму Уикершему?

— Ага. Зачем звонить еще и Сэму Уикершему?

Серрано минутку поразмыслил:

— А что если мы смотрим на все это не с той стороны? Ты, я, лейтенант. Мы с самого начала считали, что убийца входил в клику «Альбатроса», погубившую жизнь Райт. Но что если это совершенно раздельные преступления?

— Весьма изощренные, — заметила Талли. — Попытка представить ее смерть как самоубийство означает, что это спланировано заранее.

— И если бы не Рейчел Марин, оно могло бы сойти за самоубийство, — указал Серрано.

— Ну вот, опять ты со своей Марин. Мы с лейтенантом сходимся во мнении по ее поводу. Что-то тут не то.

— И что именно ты хочешь этим сказать?

— Не верю я ей. Она звонит нам сразу же после убийства Райт, приходит на пресс-конференцию, а затем является перед домом Драммондов. А Уикершем — по ходу. Джон, ты тоже должен это видеть. Мы с тобой оба знаем людей, вьющихся вокруг преступлений подобным образом.

— Даже не начинай, — отрезал Серрано.

— А ты скажи, что сам ни разу об этом не задумывался.

— Задумался и отбросил.

— У нее болезненное любопытство к уголовщине, — заявила Талли. — Ты уже столько отслужил, что насмотрелся на штатских, рыскающих по местам преступлений, и наслушался свидетелей, у которых винтиков не хватает.

— Быть может, но она не убийца, — возразил Серрано. — Если бы не ее дети…

— У Джона Уэйна Гейси тоже были дети.

— Да брось, Лесли.

— Нам обоим доводилось вести дела убийц ради острых ощущений. Сначала убьют, а потом звонят на горячую линию. А этот ее адвокат, Джим Франклин? Судебный адвокат по гражданским делам ведет переговоры из-за банальной покупки дома? Я звонила Франклину. Сослался на адвокатскую тайну, на вопросы о Рейчел Марин отвечать отказался и грозился подать иск против департамента за преследование. Ох, неладно что-то с этой цыпочкой.

— Предъявить судебный запрос Джиму Франклину не удастся, — сказал Серрано. — Марин не находится под следствием ни за какие преступные деяния. Нельзя осуществлять преследование просто из любопытства или гипотез, а если надавить посильнее, мы сами подставимся под обвинение в злостном преследовании.

— Но ты же понимаешь, что этого типа Франклина Рейчел Марин использовала при покупке дома не просто так, — упорствовала Талли. — Она явно не хочет, чтобы что-то выплыло на свет. Хочет сохранить в тайне. Сколько ты готов поставить против того, что в ее прошлом есть преступление, связывающее ее с этим?

— Я знаю, что Рейчел Марин как айсберг — куда больше в глубине, чем на поверхности, — произнес Серрано. — Знаю с того самого момента, когда она оставила то сообщение о смерти Констанс Райт.

— Вот видишь? Ты знаешь, что я не совсем сдвинулась на этом.

Он качнул головой. Но для человека, желающего удержать свое прошлое во мраке, Рейчел Марин как-то плоховато справляется с игрой в прятки в настоящем. Она словно хочет выйти на свет, но что-то ее удерживает. Пока что Серрано намерения Рейчел неизвестны. А Талли заставила его тревожиться, не совершил ли он ошибку, доверившись Рейчел. Некое потрясение заставило ось семейства накрениться. Эти дети перенесли травму. А Серрано лучше, чем кто бы то ни было, знает, что одна травма часто порождает другую. Люди, пострадавшие от зла, часто чинят зло. Может, этого было достаточно, чтобы толкнуть Рейчел на совершение чего-то ужасного?

Порой больше всего ужасают преступления, лишенные смысла. Лишенные причины. Лишенные мотива.

— Ладно, — уступил Серрано, — приглядимся к Рейчел Марин. Но если впереди ничего не замаячит, ставим крест. Эти дети и так натерпелись.

— По мне так пойдет, — согласилась Талли. — Давай-ка отправимся повидать Алексея Бачика из «Айронгейт Пропертиз». Он оформлял покупку дома Марин вместе с Джимом Франклином. Ему что-то известно.

— Без ордера пакет документации по сделке он нам не покажет. А без реального преступления или достаточного основания нам его ни за что не получить.

— Мне ордер не нужен, — заявила Талли, ведя Серрано к машине. — Я просто поведаю мистеру Бачику, что кто-то может допустить в прессу утечку о том, что им интересуется полиция, и пусть наблюдает, как список его клиентов испаряется быстрее, чем лужа в пустыне. Он заговорит.

«Заговорит», — подумал Серрано. И мысль о том, что может сообщить мистер Бачик, пугала его.