Глава 8

Час спустя Нина выглянула из окна внедорожника и увидела массивную металлическую скульптуру: отпечаток пальца на цементной панели. Рядом высился кактус из рода карнегия. На обратной стороне панели виднелась гравировка: «Отделение ФБР Финикса». Гинзберг свернул на парковку у квадратного пятиэтажного здания за внушительным кованым забором. В окраске фасада сочетались ржавый и бежевый оттенки, а экстерьер был прост — ни декора, ни узоров, только расставленные в шахматном порядке окна. В целом Нина назвала бы это строение «постмодернистской пустыней» — по крайней мере, снаружи.

— Теперь располагаемся здесь. — В голосе Гинзберга звучала гордость. — Несколько лет назад переехали из делового центра на север. Тут все гораздо современнее, пробок нет, да и толпы людей тоже.

Он завел команду в фойе и поздоровался с женщиной у стойки регистрации. Дежурная с улыбкой показала на сканер, — видимо, ожидала их приезда. Нина, как положено, провела жетоном и картой доступа перед устройством. Остальные сделали то же. Гинзберг придержал дверь, и команда вошла в административную часть.

Шагая вслед за спецагентом, Геррера изучала взглядом современный офисный дизайн. Да ее бывшие коллеги в Вашингтоне убили бы за такие просторные, стильные кабинеты! В вашингтонском отделении была теснота, и никакой ремонт не прибавил бы квадратных метров.

Гинзберг открыл двустворчатую дверь в конференц-зал без окон.

— Здесь будет ваша оперативная база. Мы организовали тут нечто вроде штаба и переговорной.

Посреди комнаты стоял прямоугольный графитово-черный стол; почти всю стену занимала широкая маркерная доска, а на другой висели четыре плазменных экрана.

Брек ринулась к компьютеру на дальнем конце стола.

— Чур, мое!

Возражений не последовало.

Нина и Уэйд уселись на одной стороне, Кент и Бакстон выбрали места напротив. Гинзберг, куда-то испарившийся, пока команда осматривалась, уже вернулся со статной азиаткой примерно пятидесяти лет.

— Старший специальный агент Дженнифер Вонг, руководитель отделения ФБР в Финиксе, — представил он женщину. — Она будет следить за ходом расследования.

Бакстон встал пожать ей руку:

— Старший специальный агент Джерард Бакстон.

Нина уже привыкла работать с Бакстоном, но Вонг курировала весь офис Финикса и превосходила босса по рангу. К чему приведет дополнительный контроль? Насколько активно Вонг будет участвовать в расследовании? Геррера любила выходить за рамки; вдруг начальница отделения отправит ее домой за игру не по правилам? Если она окажется поборницей регламента, проблем не избежать.

Вонг выбрала место во главе стола, а Гинзберг сел по правую сторону.

— На встречах я буду присутствовать редко, но для начала введите меня в курс дела. — Она повернулась к Бакстону. — Появятся сдвиги в расследовании — сообщите.

Нина покосилась на Уэйда: к счастью, Вонг не стала показывать, кто здесь главный. Точнее, главная.

— Давайте обсудим все в вашем кабинете, — предложил Бакстон. — А команда пусть работает, не отвлекаясь на пересказ.

Бакстон и Вонг вышли, а Нина восхитилась тем, как ловко босс удалил из комнаты начальство, предоставив поле игрокам.

Гинзберг проследил за уходящими взглядом и обратился к команде:

— Мне поручили во всем вам помогать.

— Большое спасибо, — поблагодарила Брек. — Вы знаете город куда лучше нас.

— Хорошо, что вы показали нам место преступления до уборки. — Уэйду не терпелось начать анализ. — Я немного разобрался в подозреваемом.

Старший профайлер мало разговаривал по пути от Дойлов, — похоже, обдумывал увиденное.

— Инсценировка была весьма тщательной. Полагаю, она преследовала две цели. — Уэйд поднял палец. — Во-первых, создать правдоподобную историю для полиции. — Он поднял другой. — Во-вторых, удовлетворить эмоциональную потребность.

— Думаете, инсценировка — и часть почерка, и визитная карточка? — уточнила Нина.

— Простите? — недоуменно спросил Гинзберг.

— Проще объяснить на примере, — начал Уэйд. — Допустим, убийца по ночам нападает на женщин в Центральном парке и душит их со спины. Такой у него почерк. А когда жертвы умирают, он рисует у них на животе круг черным маркером — это визитная карточка. — Он сложил руки домиком, увлекшись любимой темой. — Ритуалы неким образом помогают субъекту реализовать потребность, которая не связана со способом убийства.

— Он одержим убийствами или ритуалами? — не понял Гинзберг.

— И тем и другим, — ответил Уэйд. — Однако одна составляющая меняется, а вторая остается прежней. — Подумав, он продолжил: — Допустим, полиция строже охраняет парки, и убийца начинает вламываться к женщинам в дома и душить их в постели. Почерк изменился, зато круг на животе, то есть визитная карточка, никуда не делся. Так мы и находим связь между преступлениями — будь то спонтанное нападение в парке или ограбление заранее выбранной жертвы.

Гинзберг обдумывал сказанное:

— Вы это сами придумали?

— Увы, нет. Термин «визитная карточка» изобрел Джон Дуглас, один из первых профайлеров в истории ФБР.

Нина, подавшись поближе, вернула разговор к происшествию:

— Выходит, положение тел убитых подсказывает, что побудило субъекта убивать?

Уэйд кивнул.

— Как я уже сказал, причина кроется в его матери.

— Думаете, она над ним издевалась? — спросила Брек.

— Необязательно буквально, — предупредил профайлер. — Однако подозреваемый посчитал какие-то ее поступки крайне несправедливыми, а то и оскорбительными. Нам важно понять, где случился перелом.

— То есть? — поинтересовалась Нина.

— Событие, которое меняет ход жизни человека, эдакий крутой вираж. — Уэйд подкрепил слова жестом. — Смена траектории. Без этого эпизода все могло бы сложиться иначе.

Кажется, Нина поняла.

— Если выясним, что стало для него толчком, то поймем его личность?

— Верно. — Кент пока не высказал свое мнение, и Уэйд повернулся к нему. — А что увидели вы?

— Ритуал и аннулирование, а еще очевидное замещение.

— Английский и испанский я понимаю, а психоболтологию — нет… — Нина вздохнула.

Кент прыснул.

— Защитные механизмы по Фрейду, — взялся объяснять он. — В общем, человеческий разум всегда старается отгородиться от неудобной правды. Согласно Фрейду, для этой цели психика развила методы компенсации.

— Ясно. Но как вы поняли это по месту преступления?

— Муж злится на начальника, а дома избивает жену, ведь ударить шефа он не может: тот платит ему зарплату. Так проявляется замещение. В нашем случае подозреваемый сорвал зло на Дойлах, хотя его обидели родные, особенно мать.

— А ритуал и аннулирование?

— Субъект в чем-то себя винит и выполняет определенные ритуалы — так сказать, меры противодействия. — Нина озадаченно взглянула на профайлера, и тот добавил: — Некоторые люди постоянно отмывают руки от воображаемой грязи. Так и субъект хочет вернуться в прошлое и исправить какое-то событие. Для этого он снова и снова воспроизводит сценарий, который сам же создал по примеру произошедшего с ним. К несчастью, это не решает проблему, как и любой защитный механизм. Следовательно, подозреваемый попадает в порочный круг.

Нину осенило:

— Плохое событие — перелом — случилось в високосный год. Вот почему субъект пытается все исправить двадцать девятого февраля. Результата нет, и он выжидает еще четыре года.

Уэйд одобрительно кивнул.

— Да. Когда появятся подозреваемые, обязательно проверим, что у них происходило в эту дату.

— Сначала их нужно найти, — вздохнула Нина. — Субъект хотел убить Дойлов по личным причинам, их мы пока не знаем. Ясно одно: он пытался повторить дело Ла Йороны, в котором преуспел двадцать восемь лет назад. Только на сей раз он просчитался. Интересно почему? При таком-то опыте…

Брек пожала плечами.

— Может, не поспевал за новинками техники и криминалистики?

— Смеетесь? — удивилась Нина. — Да в наше время по криминалистике можно бакалавром стать — в интернете есть все!

— Тогда в чем причина? — обратилась к профайлерам Брек. — Подсознательное желание, чтобы тебя поймали?

— Не его фишка, — фыркнул Уэйд.

— Регресс? — предположила Нина, припоминая обширную типологию убийств. — Переходит от спланированных нападений к импульсивным?

— Вряд ли, — усомнился Уэйд. — Пожалуй, в двух последних делах он просто ошибся, и промах сказался на нем.

— Как это повлияет на его мышление?

— Скорее всего, он начнет действовать по-новому. Раньше он все держал в руках — для подобного типа это крайне важно. Нарциссизм и асоциальность велят ему контролировать каждую деталь спектакля, где режиссером выступает он сам.

— Вернемся к главному. — Нина хотела применить информацию на практике. — Как из всей этой кучи-малы собрать подозреваемого?

Все задумчиво умолкли.

— Он убивает в разных точках страны, — наконец подал голос Уэйд. — Однако список пассажиров двадцативосьмилетней давности проверить невозможно, да и родной город преступника неизвестен, так что это бесполезно.

— Вы упоминали прибор ночного видения и лазерный прицел, — напомнила Нина Кенту. — Как он попал в самолет с таким снаряжением, да еще с пистолетом?

— А я скажу как, — вмешалась Брек. — Составила специальную таблицу. Так вот, огнестрельное оружие он использовал только в Финиксе.

— Ему не пришлось никуда лететь для первого и последнего нападения. — Нина ухватилась за идею об отправной точке. — Вы всегда говорили, что первое преступление самое показательное, — сказала она Уэйду. — В данном случае первый город — единственный, где субъект убивал дважды. Может, когда все пошло наперекосяк, он поехал в Финикс исправить ошибку?

— Туда, где все началось… — размышлял Уэйд. — Место покоя, место силы… Дом. — Спецагент привычным жестом погладил подбородок, крепко задумавшись. — Скорее всего, он живет в Финиксе или неподалеку. Часах в двух езды.

Брек соединила компьютер с экраном на стене, открыла карту Аризоны и обвела красным округ Финикса.

— Из крупных городов под описание подходят Тусон, Меса и Скоттсдейл — перечисляю по количеству населения.

Уэйд посмотрел на карту.

— Убивал он, быть может, и по всей стране, но живет где-то здесь.

Нина встала за профайлером и разглядывала экран, словно уже видела преступника.

— Мы приехали, — прошептала она. — Не скроешься!