Глава 8

– Да-да, войдите! Вам кого?

– М-м-м… так, мне нужна Розалия Иванова.

– Её нет. Что случилось?

– Ничего. Передайте ей букет, пожалуйста.

– От кого?

– Не могу знать. Меня попросили, я доставил.

– Спасибо. Я передам.

– Распишитесь. Вот здесь.

– Не доверяете?

– Порядок. Не я установил. Всего доброго!

Я держала в руках внушительный букет роз и не знала, что же с ним делать дальше. Интересненько… Неужели она его узнала? Неужели и он узнал её? Так-так-так… посмотрим. А записка где? Колючие… Вот именно за это и не люблю я розы. С ними у меня связана одна грустная история. Она произошла со мной давным-давно, но так близка мне все эти годы. Не буду рассказывать её продолжения – может быть, в следующий раз, – но вот именно этот случай сейчас пришёл мне на память. Нет, я неверно выразилась: он не пришёл на память именно сейчас, он живёт в моей памяти всегда…

Мне тогда исполнилось только тридцать пять лет. И какое-то время я жила на Сахалине. Я находилась в разлуке с человеком, который мне очень нравился. Мы виделись очень редко: своё дело сделали девяностые годы, развал Советского Союза, когда закрылись границы и мы оказались в разных мирах. За несколько дней до дня рождения он дозвонился до меня и пообещал прилететь в Москву на два дня. Но накануне не поздравил, не подтвердил, что прилетит обязательно. Вечером я отметила с друзьями свой маленький юбилей, который меня не радовал. Все мысли были о нём: почему не поздравил? А утром, никому не говоря ни слова, я улетела в Москву.

Самолёт летел долго. Так долго, что вся страна осталась позади. Москва встречала снегом. Середина мая, а в Москве снег!

«К чему бы это?» – равнодушно подумала я и взяла такси. Пробки абсолютно не нервировали. Я никуда не спешила в этом заснеженном холодном городе, поэтому куда лучше было провести время в тёплом такси.

Снег тщательно укрывал улицы. И таял на стекле, на капоте жёлтой машины, тут же превращаясь в тонкие прерывистые ручейки и стекая в никуда. Я безотрывно следила за этими прозрачными ручейками, которые были похожи на мои слёзы. Душа моя рыдала беззвучно, навзрыд, потому что я понимала, что из моей затеи ничего не получится. И зря сорвалась, выпрыгнула из привычных будней. Зря исчезла из своего города, никому ничего не сказав, никого не предупредив, преодолев расстояние, равное целой стране, ничего не планируя заранее, – просто исчезла. Как эти ручейки из дождевых слёз – в никуда.

Люди спешили по своим делам. Спешили все. На ходу разговаривали по телефону, ели фастфуд, читали прессу. Я смотрела на москвичей и недоумевала, зачем прилетела в это чужое пространство, состоящее из незнакомых жизней, судеб, радостей и бед.

Год назад снега не было. И его тоже не было. Он не смог выбраться из своих гор. Сегодня снег. Майский снег. Непредсказуемый снег. Ниоткуда. Будет ли в этот раз долгожданная встреча? Неизвестно. А завтра – домой.

Такси остановилось у сквера. Ничего здесь не изменилось – те же скамейки вдоль узких дорожек, только сегодня они укрыты мокрым поздним снегом. Несколько лет назад мы договорились встречаться каждый год на нашей скамейке. Хотя бы на полчаса. На четверть часа. На пять минут. Как получится. Но обязательно встречаться. Разные страны, разные миры и жизни, когда-то принадлежащие одной стране, стали недосягаемо далёкими и чужими. Остались лишь звонки, долгие разговоры, обещания и надежды. Вечные искренние надежды на встречи.

Я присела на лавочку. На нашу скамейку. Сидя на ней, мы договаривались и клялись исполнять договор – встречать каждый год на второй день после моего дня рождения. К этой скамейке мы мчались, прилетая на день-два специально. Эти долгожданные встречи согревали и давали надежды на новые свидания. Вот и в этот раз я ждала. Ждала, несмотря на нескончаемый майский снег.

Вот они, вот они – мои любимые цветы! Белые розы. На нежные лепестки ложится упрямый майский снег. И тут же превращается в прозрачные капли.

Я подняла глаза. Серый плащ в пол, сутулая спина, седина. Это он! Я медленно поднялась с лавочки, сделала шаг навстречу.

Снег усиливается. Он густой и не даёт рассмотреть лицо мужчины издалека. Но я иду к нему. Знаю, что это он. Он! Не зря летела так долго, чтобы сделать эти шаги навстречу. Наконец-то! Иду, чтобы обнять его. Да, это его наклон головы, его фигура, его походка.

От неожиданности мужчина взмахнул руками, мои любимые цветы рассыпались по снегу. Молодая, лохматая, смелая, на высоких каблуках, выскочила из такси, схватила его за руку, втянула внутрь машины и увезла. В снег. В густой непроглядный майский снег. Даже не взглянув на цветы на снегу.

Мужчина успел оглянуться на рассыпанные розы, и я увидела, что ошиблась! Это другой мужчина! Не мой… Собрала цветы. Стряхнула с лепестков ледяные капли. И поняла, что схожу с ума. Зачем было лететь в такую даль, в этот холодный заснеженный город? Зачем стоять под этим майским снегом и в каждом, в каждом видеть его?

Да. Он вчера не позвонил. Не поздравил. Но это абсолютно не означало, что он прилетит сюда сегодня, чтобы подарить мне любимые цветы.

Утром я улетала. Не стала ждать его на второй день в сквере, как когда-то договорились. Я ждала звонка, но его тоже не было…

В Москве зарождался солнечный день. Тёплый, по-настоящему майский. Стюардессы проверяли ремни без опасности, настойчиво просили отключить все электронные приборы. Спасённые белые розы лежали на моих коленях. Они были живы. Они благоухали и радовали своей красотой. Я взяла в руки телефон, чтобы отключить его.

– Аллё. Это кто? Мы взлетаем, я не могу говорить.

– Как взлетаешь? Как? Куда? У нас вчера отменили рейс. Непогода. Связи не было совсем… С утра не было связи! Ты же знаешь, что со связью у нас часто бывают перебои. Горы! Я только что приземлился! Я ещё в самолёте! Вика, дорогая! Мы не виделись два года! Мы же договорились, что ждём друг друга два дня. Ждём! Я жду тебя! Возвращайся! Я люблю тебя! Сегодня такой замечательный день! У меня на коленях лежит огромный букет твоих любимых белых роз. Я прилетел к тебе! Мне столько надо тебе рассказать!..

Самолёт резко взмыл вверх. Чужие белые розы упали с моих колен. Но я уже ничего не могла сделать. Я просто тихо и медленно умирала в те минуты…

С тех пор прошло много лет. И я никогда не спорю на темы любви. Я верю, что годы никогда её не убивают. Пусть она не сбудется и всё сложится не так, как хотелось бы, но она живёт. Сама по себе живёт в душе. Иногда напоминая о прожитых минутах счастья!

В дверь постучали.

– Можно?

– Ой, Риточка, хорошо, что ты зашла. Почему у нас в номере нет вазы для цветов? Мы же дамы. Ваза должна быть!

– Добрый день. Вазы выдаём по требованию. Разбивают! Потом денег у них не хватает расплатиться. Сейчас принесу.

Странные. Ваза и графин всегда должны стоять в номере. Мало ли что!

– Рита, спасибо за вазу! А вы не в курсе, кто преподнёс цветы?

Не отвечая на вопрос, горничная занялась цветами.

– Нет-нет, так нельзя. Давайте я обрежу стебли. И листья обрывать не надо. Розы пьют воду листьями. У вас есть сахар и аспирин?

– Аспирин есть. А сахар принесу из столовой. Так вы не в курсе, кто преподнёс цветы?

– Так это ж наш Веня! Бегал за территорию в киоск. Говорит, что две сотни заработал за услугу! Везёт же!

– Понятно. Веня. Ладно, не буду мешать вам. Делайте уборку, Рита. Пойду прогуляюсь на море.

Я устроилась на шезлонге под навесом, чтобы не сгореть под палящим солнцем. Мысли вихрем кружились в голове. На ум приходили разные истории. Я открыла ноутбук и начала писать. Откуда взялась эта история? Я не знаю. Мне надо было отвлечься, уйти из сегодняшнего дня хотя бы на некоторое время. Слова сами посыпались как из рога изобилия, складываясь в историю. Почему именно она пришла на ум? Какие ассоциации вызвали её? Никогда не объяснишь этого! Но эта реальная история, рассказанная кем-то давно, наконец-то родилась, и я её записала. В эти минуты я жила своей привычной жизнью. Я работала. Я творила сюжет, который рвался наружу!

«Как это было давно! Кричаще давно. Непозволительно давно. Эта сторона жизни, которая спрятана от всех за семью печатями, закрыта от всех плотными дверками, жива. Она ворочается, поджимает рёбра, упирается в сердце, раздирает душу. Вторая сторона жизни у всех на виду. Здесь всё обыденно и скучно, как у многих других, похожих на меня, дам. Две стороны жизни, которые переплелись и долгие годы не отпускали меня. Им было тесно рядом, но они вежливо уступали друг другу место, чередовались и просили прощения друг у друга за неудобства. Они жили рядом. Как хорошие соседи. В тесноте и не в обиде…»

Светлана отошла от окна. Глаза устали от яркого утра за окном, от сочной молодой зелени. Она вернулась в тёмную после дневного света комнату и, не различая предметы, не стремясь улучшить свою короткую слепоту, села в низкое старомодное кресло.

Согнулась, словно её мучила сильная боль внизу живота, и стала медленно раскачиваться вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз всем корпусом, всем своим телом, обхватив руками голову. Воспоминания плавно вошли в дом, окутали мягкой пеленой предметы и больно пронзили её мозг своей беспощадностью и правдивостью.

«Я никогда не запоминала свои чувства. Я ими жила. Просто погружалась в них одним моментом, одним днём, наслаждаясь данной мне возможностью их переживать. Любила ли я? Не знаю. Я не понимаю, что такое любить. Просто у меня были яркие, как фейерверк, чувства и эмоции. Они несли меня, они полыхали во мне, трепетали бабочками в моей одинокой душе. Обвивали, словно анаконда, всё моё тело, ноги, руки. Не давали двигаться, дышать, жить.

Сейчас сердце молчит. Оно не вздрагивает и не ждёт. Давно не ждёт. Оно приучилось не ждать. Но я привычно, с раннего утра, привожу себя в порядок. Привычно. Потому что надеюсь, что случайная встреча сломает мои планы и придётся строить день уже по его распорядку. Как это было долгие годы. И долгие годы этого нет. Но привычки остались. В надежде на повторение. И я тщательно слежу за собой, чтобы при случайной встрече он не усмехнулся брезгливо и не пожалел, что в его жизни была я.

У него выросли дети, появились внуки. А я так и осталась одна в ожидании повторения праздника, который закончился так неожиданно. В один день. Без истерик и претензий. Просто и сразу».

Светлана встала с кресла. Прошла мимо зеркала и даже не повернула головы в его сторону.

«Всё. Уже не надо бояться случайной встречи. Уже не надо переживать, что появились морщины и опущены плечи. Теперь уже всё. Навсегда всё!»

Этот телефонный звонок разделил жизнь Светланы на «до» и «после». А «после» означает, что его нет. Его больше нет. Навсегда его нет! В этом мире нет того, кого любила столько лет…

Светлана машинально положила пикающую трубку телефона на аппарат. Сняла халат, бигуди, стянула волосы чёрной резинкой, натянула платье. Первое, что попалось под руку в шкафу. Вышла из дома. Медленно побрела в сторону остановки автобуса.

«Вот и не надо больше притворяться, что ты радуешься жизни и тебе хорошо и весело. Его больше нет… Совсем нет».

Светлана облегчённо вздохнула, села в автобус. Тот, покачиваясь и кряхтя, повёз её, ненакрашенную и совсем не причёсанную, в новую жизнь. В другую, одинокую, совсем одинокую, монотонную и без надежды на что-то яркое и случайное.

«Как это было давно! Кричаще давно. Непозволительно давно. И ничего не надо прятать, скрывать, бояться. Я стала такой же, как все. Как все…»