59

Дон не может уснуть.

Уорден засопел уже пару минут спустя: конечно, он ведь парень, ему не надо переживать, что он все испортил, отказавшись немного покувыркаться.

(Точнее, за то, что предложил.)

Ему не надо переживать, что завтра утром Дон расскажет Бриэль и Кайле, какой он распутный, и будет вести себя так, будто между ними что-то было; или скажет Бриэль и Кайле, что он подбивал к ней клинья, но она его отшила, потому что он некрасивый, жирный или вонючий.

Ему не надо переживать, что его репутация (пусть даже в дурацкой замкнутой экосистеме «Второго шанса») будет испорчена, потому что он сделал или не сделал того, что хотела от него девчонка.

Он не девчонка.

Поэтому и сопит, пока Дон лежит без сна.

Но как только Дон напомнила себе, что есть вещи поважнее того, что она отказала красавчику, ее разум вытеснил Уордена и сосредоточился на общей картине происходящего.

Ей страшно.

На улице воет ветер, норовя сдуть палатку. Она, черт возьми, замерзла бы насмерть, если бы осталась спать под брезентом.

(Будем надеяться, что у Кристиана на вершине горы все хорошо.)

Она боится гор, боится бури и того, что предлагает им Уорден.

Сбежать от наставников.

Оставить позади все и всех, кто оказался причастен к этому кошмару.

Дон боится, что Уорден не сдержит данного им слова.

А в глубине души боится, что сдержит.

Наконец она проваливается в сон. День был долгим. Долгой была вся неделя.

Прошла целая жизнь с тех пор, как Кэм и Венди ее похитили.

Даже шум бури и непрестанный храп Уордена не могут ей помешать.

Дон все-таки засыпает.

Спит крепко, без сновидений.

А когда просыпается, солнце уже высоко, и Уордена рядом нет.