138
Его рука ложится на плечо Венди и задерживается там буквально на одно мгновение, пока Венди словно льнет к его руке, даже не глядя на него. Дон видит, что этот маленький жест успокаивает ее мать.
Она видит, как сильно ее мама нуждается в этом.
Прежде чем развернуться и пойти к двери, Кэм слегка улыбается Дон. Улыбка грустная, даже вымученная, словно ему действительно больно оттого, что надо уйти.
И бросить Венди в таком состоянии.
А может, ему больно и оттого, что приходится оставлять Дон.
Дон думает о словах Бриэль, сказанных там, на хребте: что Дон попала во «Второй шанс» не потому, что ее папа умер, и не потому, что Венди встретила Кэма. Она вспоминает, как глупо чувствовала себя, когда рассказала Бриэль об этих причинах, а Бриэль их с легкостью отвергла.
Ты здесь, потому что не знаешь, как жить дальше, сказала Бриэль.
Потому что ты выбрала наркотики и какого-то урода по имени Джулиан вместо того, чтобы жить как взрослая.
Дон скучает по отцу. Но Кэм в этом не виноват.
И Венди не виновата, что встретила кого-то еще.
Дон теперь это знает — а может, знала всегда. Может, ей наконец осточертело притворяться, что она не знает.
Это еще ничего не значит. Это не значит, что она должна его слушаться и что он заменит ей отца.
Это не значит, что она должна немедленно вернуться домой в Сакраменто.
Она не представляет, куда они все направятся после кафе, и не настолько глупа, чтобы думать, будто все ее проблемы решены.
Она пока не уверена даже в том, что сможет жить дальше как взрослая.
Венди убирает салфетку, наклоняется через стол и берет Дон за руку. Прикосновение ее руки такое теплое и знакомое, ласковое и успокаивающее.
Дон больше не чувствует себя одиноко — и пока что ей хватит даже этого.
Кэм уже собирается выйти из кафе, пропускает какого-то входящего хипстера.
Дон делает глубокий вздох и зовет его по имени:
— Кэм, вернись. Ты можешь остаться.
