95
Дон проходит футов пятьдесят, прежде чем осознает, что все-таки ушла.
Она постаралась устроить Лукаса как можно удобнее. Чтобы ему было тепло и сухо, насколько это вообще возможно. Оставила ему почти всю еду — те крохи, что были.
Вряд ли он долго протянет. Тем более если она не приведет помощь.
Она вдруг становится одержима мыслью спасти Лукаса. И Эмбер. Всех, кто еще жив.
Дон оказывается на краю обрыва еще до того, как понимает, что пошла не в ту сторону. Но вовремя останавливается, разворачивается, бежит обратно к их пещере и проносится мимо, не успев убедить себя, что ей лучше остаться.
Не успев почувствовать морозность воздуха.
Проходя мимо укрытия, она вроде бы слышит, как Лукас зовет ее по имени. Голос звучит слабо, прерывисто, и ей хочется вернуться к нему, лечь рядом, утешить его, согреть и притвориться, что ей не страшно.
Но он умрет на этом хребте, если она не пойдет дальше.
Если не приведет помощь.
И Дон продолжает бежать, продолжает двигаться. Туда, где, по ее предположениям, пролегает тропа. Навстречу Брендону и Эвану.
Навстречу Уордену.
Через какое-то время адреналин иссякает, и ее охватывает холод.
От мороза щиплет лицо, ветер забирается под куртку, но когда Дон останавливается, становится только хуже. Она не видит ничего дальше луча фонарика, помощь не идет, спасения нет.
Ей хочется есть, тело обессилено.
Дон бредет по камням, заставляя себя двигаться вперед, но не понимая, где находится и кто она в непостижимом замысле великого мира.
Вокруг только камни и ночь, она пытается сбежать и от того, и от другого, а как только закрывает глаза, видит кровь, пропитавшую куртку Лукаса. И этого достаточно, чтобы идти вперед.
Она не вернется.
Она не даст ему умереть.
