1. Стив
Наконец-то я не только привыкаю к способу путешествий Калико, но и начинаю им наслаждаться. Особенно мне нравится изумленное выражение, появляющееся на лицах невольных свидетелей нашего появления буквально из ниоткуда, — именно так мы материализуемся в кабинете Сэмми в охотничьем домике. Хозяин в этот момент сидит за столом, а Дейв Бегущий Пес сидит на диване у окна. Оба вскакивают с округлившимися глазами и разинутыми ртами. Черт, как же мне это по душе!
Дейв бросается на нас, но Калико небрежным ударом тыльной стороны ладони перенаправляет набранный им импульс прямиком в стену. Сэмми вздрагивает, удивление на его физиономии сменяется страхом. Мы какое-то время молча стоим, а затем я, заметив, что владелец казино потихоньку приходит в себя, проявляю инициативу, прежде чем он успевает раскрыть рот.
— Для этого похищения мы решили отказаться от белого фургона. Преступники чаще всего засыпаются на том, что используют одни и те же средства и приемы.
— Слушай…
— He-а, — обрываю я его, грозя пальцем. — Я скажу тебе, когда можно говорить.
Перед отправлением сюда мы условились, что на этой стадии руководить действом буду я. Калико слишком озлоблена, так что никакой дипломатии от нее ожидать не приходится, а Рувим наверняка все сведет к противостоянию традиционалистов и казиношной клики.
— Тебе повезло, что я здесь, — втолковываю я Сэмми. — Калико жаждет твоей крови, и, честно говоря, ее предложение достойно внимания, поскольку в таком случае мы покончим с убийствами животных и майнаво раз и навсегда. Вообще-то в полном избавлении от твоей жалкой задницы уйма плюсов. А Рувим хочет бросить тебя в горах, — продолжаю я. — Только не в Йерро-Мадерас, а в ином мире. Мне такая мера больше по душе, поскольку вообще-то парень я не кровожадный. Заметь, однако, никакой гарантии, что тебе удастся там выжить, нет, — я одариваю его улыбкой. — Ну как, дошло? Решающий голос принадлежит мне.
Взгляд Сэмми мечется между нами.
Дейв потихоньку оживает и с кряхтеньем усаживается у стены, на что мои товарищи реагируют грозным рычанием. Охранник поспешно вскидывает руки:
— Неприятности мне ни к чему!
— Зачем тогда подхалимствуешь перед этим типом? — корит его Рувим, кивая на Сэмми.
— Да ладно, это же просто работа! Не я настучал на вас копам.
— В том-то и проблема, — говорю я. — Видишь ли, слово «настучать» подразумевает, будто мы в чем-то виновны.
— Я вовсе не это имел в виду!
— Знаю-знаю, Дейв. К сожалению, теперь ты свидетель.
— Не убивайте меня! Я никому ничего не скажу.
— Пожалуй, не скажет, — вновь подключается Рувим. — Да и кто его слушать будет? Станет трепать, будто из-под земли появились какие-то черти и сцапали его босса — кто поведется на такой бред?
Пока мы беседуем, Калико сверлит Сэмми злобным взглядом. Подобие бравады, что он выказывал пару мгновений назад, исчезает, будто впитанные иссохшей пустыней капли дождя.
— Что ж, разберемся сперва с боссом, — решаю я. — Итак, Сэмми, слово тебе. Есть что сказать в свою защиту?
Глаза казиношника пытаются уследить за нами, но мы разбрелись по кабинету так, что он не в состоянии сосредоточиться на ком-то одном, не потеряв из виду остальных.
— Я… — Сэмми прочищает горло. — Чего ты от меня ждешь? Ты велел мне не убивать этих духов-зверолюдей, и я их впредь трогать не буду.
— Ага, вместо этого ты наплел копам, будто мы похитили девочку.
— Это было опрометчиво… Теперь я понимаю. Я скажу им, что ошибся.
— Вот только ты не ошибся.
— Нет? — озадаченно переспрашивает Сэмми.
— Не ошибся. Ты им нагло соврал.
Не знаю уж откуда, но вдруг он набирается смелости:
— А чего вы ожидали? Вы оскорбили меня!
— И ты решил, что справедливой расплатой за твое уязвленное самолюбие станут тюремное заключение и всеобщее презрение, которые нас ожидают?
— Я хотел всего лишь немного подгадить. Вряд ли вам предъявили бы обвинение на основании моего голословного утверждения.
— А, значит, все в порядке. Так по-твоему?
— Я все улажу, ясно? Поговорю с кем скажете.
Я качаю головой.
— Пожалуй, лучше бы тебе заткнуться, потому что чем больше ты треплешь языком, тем больше я склоняюсь к варианту Калико насчет твоего будущего.
— За такое не убивают! — вопит он.
Я пожимаю плечами.
— Пообщайся как-нибудь с гангстером без должного уважения. Узнаешь его реакцию.
— Да ладно тебе! Можно же как-то все утрясти. Хотите денег? Помимо улаживания проблемы с копами могу еще подкинуть пару тысяч.
Я поворачиваюсь к Калико.
— Лучше тебе унести его отсюда, пока я сам ему не врезал.
Моя подруга кивает. Через мгновение она стоит рядом со мной, а в следующее — за столом, удерживая Сэмми борцовским захватом за шею.
— Чего ты ждешь? — поторапливает ее Рувим.
— Тс-с, — отмахивается Калико. — Мне нужно рассчитать высоту, чтобы не сбросить его со склона горы на той стороне.
— Подожди… нет, — хрипит хозяин казино. Когда тебе перекрывают кислород, говорить действительно нелегко. Сэмми пытается разжать хватку, но с тем же успехом он мог бы бороться с многометровым питоном.
Калико попросту не обращает на него внимания.
— Готово! — объявляет она. — Сейчас вернусь за вами.
И они вдвоем исчезают.
— Господи, — стонет Дейв, — неужто вы и вправду собираетесь его прикончить?
Я смотрю на охранника: тот мешком привалился к стене, но на этот раз хотя бы не обмочился.
— Еще не решили, — отвечаю я.
Тут возвращается Калико.
Рувим указывает пальцем на Дейва.
— Держи рот на замке. И помни: куда бы ты ни сбежал, мы всегда тебя отыщем.
Калико демонстрирует работнику казино полную пасть острых лисьих зубов, ставя в конце фразы вождя кикими жирную точку.
— Я клянусь, клянусь! — верещит Дейв.
Моя подруга рычит и отворачивается, но я вижу в ее глазах озорную искорку. В угрозе ее столько же правдоподобия, сколько и в моем похищении Сэди Хиггинс, но парню, естественно, это невдомек. Затем Калико протягивает нам с Рувимом руки и спрашивает:
— Готовы, ковбои?
— Эй, это расовое оскорбление! — ухмыляется вождь.
— Что? Кикими не сумеет по-ковбойски промчаться по прерии?
— Блин, только не начинайте! — делано закатываю я глаза.
Калико смеется и уносит нас прочь. Головокружительный бросок между мирами длится лишь мгновение, но в пункте нашего назначения обнаруживается, что мы не единственные, кто проявляет интерес к Сэмми Быстрой Траве. Калико оставила его на небольшом плато высоко в горах. Надо сказать, прежде на такой высоте я ни разу не бывал. Насколько хватает глаз, во все стороны тянутся горные пики. Воздух здесь разреженный и минимум на десять градусов холоднее, чем в пустыне. Небо невообразимо голубое. Вдали на восходящих потоках парят кондоры.
Однако внимание наше целиком сосредоточено не на окружающем пейзаже или небе, и даже не на стоящем перед нами Сэмми, штаны которого порваны вследствие очевидного падения. Таращимся мы на приземлившийся черный реактивный вертолет. Двигатель его заглушен, однако винты пока еще медленно вращаются. В конце концов они замирают.
Сам Сэмми не замечает нашего появления. Его внимание, как и наше, целиком сосредоточено на здоровенной металлической махине. Изящные обводы, тонированные стекла, угольно-черный цвет — прямо мечта геймера. Вертолет кажется нереальным, словно некое порождение компьютерной графики.
— Что за хрень? — изрекает Рувим.
Я бросаю взгляд на Калико, но она выказывает такое же изумление.
— Когда я оставляла здесь Сэмми, его не было, — поясняет она.
— Но теперь-то он есть! — резонно замечает вождь. — Черт, прям вертушка спецназа или фигня из фантастического фильма.
Я медленно киваю.
— Хотя я думал, что наш мир сюда не суется.
— Вообще-то не суется, — отвечает моя подруга. — Но старейшины говорят, что в ином мире все возможно.
Створки кабины открываются, и мы напряженно замираем. Рувим бросает Калико:
— Если у них автоматы, лазеры или прочая хрень, уноси нас отсюда ко всем чертям.
— В один миг, — кивает она.
Однако нас поджидает новый виток безумия и без того абсурдной ситуации: из вертолета на землю выпрыгивает человек, которого я ожидал бы увидеть здесь последним, — Томас Кукурузные Глаза собственной персоной. За ним высаживается Женщина-Ночь, эта странная воронова леди, которую я видел в Каньоне Предков на похоронах Дерека. Огромный призрачный череп ворона больше не маячит над ее плечами, зато на одном из них восседает полупрозрачная птица обычных размеров — этакое видение ворона.
— Что она здесь делает? — тихонько спрашиваю я у Калико.
— Понятия не имею.
— Томас! Шизанутый индеец! — вопит Рувим. — Где ты раздобыл эту чудо-машину?
— Это не машина, — отвечает парень. — Это Гордо, огромный черный пес Консуэлы. — Он косится на воронову женщину и добавляет: — По-моему, он типа трансформера.
Женщина-Ночь закатывает глаза.
Консуэла? Пес-трансформер? Пожалуй, насчет шизанутого Рувим не ошибся. Томас, видать, покурил убойной травки или наткнулся на чей-то загашник с пейотлем.
Как вдруг… Все происходит прямо у меня на глазах — и я отказываюсь им верить. Вертолет, как какая-нибудь фигурка оригами, начинает складываться внутрь, стремительно уменьшаясь в размерах, пока на его месте не оказывается та черная псина, что я видел в Каньоне Предков. По-прежнему здоровенная, но уже поменьше пони — скорее размером с английского дога.
Вертолета как не бывало.
— Правда, что ли? — словно со стороны слышу я собственный возглас. Ноги становятся ватными, меня так и подмывает поскорее шлепнуться на землю, где я, вероятно, растекусь безвольной лужей.
— Что это за чертовщина? — взываю я к Рувиму и Калико, но мои спутники выглядят ошарашенными не меньше меня.
Плюхнувшийся на задницу Сэмми таращится на приближающихся Томаса и его спутников полными ужаса глазами.
Черный пес ложится в паре метров от владельца казино и пристально смотрит на него. Женщина-Ночь останавливается возле собаки, а Томас подходит к нашей компании и обнимается с Рувимом.
— Ты как здесь оказался? — спрашивает у парня вождь.
— Меня послал Морагу. Чтобы я служил глазами и ушами племени, когда Консуэла будет убивать Сэмми.
Мы все смотрим на воронову женщину. Сама она совершенно невозмутима, а ее призрачный ворон, склонив голову, пристально разглядывает меня.
— Я пришла вовсе не для того, чтобы лишить его жизни, — заявляет Женщина-Ночь.
Томас пожимает плечами:
— Якобы. Но она будет судить его от имени майнаво, так что, честно говоря, сомневаюсь, что возможен иной исход.
— Ты понимаешь, о чем он толкует? — интересуюсь я у Калико.
Против обыкновения, вид у моей подруги усталый, и она сдавленно произносит:
— Я уже ничего не понимаю.
— Что-то я не врубаюсь, — трясет головой Рувим, по-прежнему обращаясь к Томасу. — Вчера мне пришлось уговаривать тебя показаться на потогоне, а сегодня…
— Ее птица наложила на меня чары, чтобы я проникся традицией племени.
— Какая еще птица? — вождь крутит головой.
— Та, что у нее на плече, — отвечаю я.
— Я никакой птицы не вижу, — хмурится Калико.
— Она полупрозрачная, как привидение, — я подыскиваю другие определения, однако на этом мое воображение иссякает, и тогда я сменяю тему, обращаясь к Томасу: — Ну и как, проникся традицией?
— Я же здесь, разве не видно? — пожимает плечами парень.
— Может, ей стоит попросить птицу наложить чары и на Сэмми? — предлагаю я.
Упомянутый деятель наконец-то просекает, что дела для него оборачиваются не лучшим образом, и пытается подняться на ноги, но Рувим одним толчком в плечо возвращает казиношника в прежнее положение. При этом на Сэмми он не смотрит — взгляд его сосредоточен на Консуэле, к ней же и адресован его вопрос:
— А с чего это Дух Смерти суется в наши дела?
— Она вовсе не Дух Смерти, — опередив женщину, выкладывает Томас. — Дух Смерти — это Гордо, собака. Они просто вместе путешествуют. И насколько я понял, духов смерти целая уйма, потому что Смерть не может находиться во всех местах одновременно.
— У Санта-Клауса это вроде неплохо получается, — брякаю я.
Калико пихает меня локтем в бок, но я успеваю заметить ее ухмылку.
— Так зачем ты здесь? — снова спрашивает Рувим у Консуэлы. Пока мы ждем ответа, я разглядываю пса, ломая голову над его способностью превращаться в вертолет. Физику притягивать к этому явно бесполезно.
Женщина высокомерно вскидывает голову и провозглашает:
— Я здесь как Женщина-Ночь и ради соблюдения интересов майнаво. Сэмми Быстрая Трава должен ответить за совершенные им убийства.
— Никого я не убивал! — срывается на визг владелец казино.
Вождь награждает его легким подзатыльником:
— Заткнись.
— Подожди-ка, — вдруг хмурится Калико. — Что значит «как»? На самом деле ты не Женщина-Ночь?
Консуэла качает головой.
— Я воспользовалась идеей из сказаний майнаво, чтобы вершить правосудие.
Моя подруга, похоже, выходит из себя.
— Так ты, значит, всего лишь кузина, только старше остальных!
Воронова женщина отвечает на ее взгляд:
— И какое отношение это имеет к делу?
— А такое, что тебе здесь не место. Это дело местных кузенов и племени кикими. Ты не имеешь права в него вмешиваться.
— Я пришла, чтобы помочь.
— Как вы «помогли» мне? — осведомляется Томас.
Женщина поворачивается к нему:
— Это Ситала сделала, не я.
Я собираюсь поинтересоваться, кто такая Ситала, однако парень взрывается:
— Шайку утилизаторов на меня натравила вовсе не Ситала!
— Что-что ты сделала? — обрушивается Калико на Консуэлу. А Рувим удивленно выдыхает:
— Так эти твари на самом деле существуют?
— Еще как! — отзывается Томас. — И когда я умру, они сожрут мой дух в призрачных землях.
— Мне плевать, кто такая Ситала, но ты должна убраться отсюда, — бушует моя подруга.
— Поосторожнее! — огрызается Консуэла. — Я не какой-то там одурелый пятипалый, который пляшет под твою дудку.
Камень, соображаю я, запущен в мой огород, однако меня совершенно не волнует, что думает на мой счет диковатая незнакомка, даже если у нее есть собака, способная превращаться в вертолет.
Я заслоняю собой Калико, и внимание вороновой женщины сосредотачивается на мне — так же, как и птицы на ее плече.
За спиной слышно раздраженное ворчание подруги, но я игнорирую его.
— Как вам сказала Калико, — говорю я Консуэле, — мы в состоянии разрешить этот вопрос. Без вашей помощи.
Воронова женщина в ярости расправляет плечи, из ее глаз того и гляди начнут бить молнии. Взгляд же ее призрачного ворона, однако, скорее пристальный, нежели разгневанный. Пес грузно поднимается на лапы и теперь кажется раза в полтора больше, чем лежа. Он тоже не сводит с меня глаз — таких темных, словно за ними кроется абсолютный мрак бездонной пещеры.
Почему бы нам не пойти навстречу Консуэле и не отдать Сэмми? Сами же рассматривали вариант сбросить его с какой-нибудь горы. Но все происходящее касается уже не только злополучного хозяина казино. Я ясно вижу, что Калико просто в бешенстве, а Рувим раздосадован, и намерен заставить Консуэлу считаться с ними.
Внезапно призрачный ворон срывается у нее с плеча и летит прямо на меня. Пускай птица и полупрозрачная, я четко различаю все до одного кончики ее лоснящихся перьев, блик на клюве и даже блеск глаз. Я зачарован ее красотой и не сразу осознаю, что она сейчас в меня врежется. Только понимание приходит слишком поздно.
Я дергаюсь, пытаясь уклониться, но ворон на полной скорости вонзается прямо мне в грудь.
Ощущения удара нет.
Птица проносится внутрь моего тела.
Бесконечно долгий миг я стою, слишком ошеломленный для какой бы то ни было реакции. Грудь словно сковал лед, холод быстро разносится по всему телу. Во рту появляется странный металлический привкус. До меня доходит, что это вкус крови. Я прикусил язык.
Я пытаюсь поднять руку ко рту, но тело меня не слушается.
А потом в мозгу что-то взрывается, и я ощущаю собственное падение. Заваливаюсь, как сраженное молнией старое дерево. Мои друзья кричат, но они словно в миллионе километров от меня.
Затем все исчезает.
