С Дэном не было все в порядке.

В него, промокшего насквозь, дрожащего от холода, ослепшего, оглушенного, умирающего от голода, обманутого, стреляли, его избивали, у него украли велосипед, с помощью которого он собирался доставить свою семью в безопасное место. Можно было с уверенностью сказать, что Дэну никогда еще не было так плохо.

Хуже того, у него не было причин надеяться, что все обернется к лучшему.

По пути домой под ледяным дождем Дэн ничего не видел. Без очков он мог различить только размытые формы зданий. Когда солнце село, он перестал видеть и здания тоже. Если бы он не свернул на Уиллис-роуд до темноты, то наверняка бы пропустил перекресток и шатался по улице до одурения. Дэн едва смог забраться на холм: ноги дрожали, каждый шаг в промокших ботинках отдавался болью. Подходя к дому, он вроде бы разглядел в окне гостиной ореол пламени свечи, но это могло было быть лишь пятном в глазах.

Входная дверь была заперта. Собрав последние силы, Дэн постучал в нее кулаком.

— Кто там? — прозвучал голос Хлои.

— Это папа!

Его дочь — вернее, темное пятно размером с его дочь — открыла дверь, держа фонарик:

— Божечки, папа! Ты порядке?

— Вроде того…

Дэн проковылял внутрь, упал на ступеньки лестницы и снял обувь.

— Тебе помочь?

— Нет…

Носки промокли насквозь. Дэн отлепил их от серой сморщившейся кожи, холодной на ощупь.

— Дэн? — Он услышал шаги Джен — она вышла с кухни, освещая себе путь фонариком. — Боже мой!

— Черт возьми! — А это Макс вышел из гостиной.

Все трое ужаснулись при виде Дэна. Дело плохо.

— Что нам для тебя сделать? — спросила Хлоя.

— Ничего. Мне только нужны очки. И сухая одежда.

— Что случилось с твоими очками?

Не ответив, Дэн поплелся вверх по лестнице и на ощупь добрался до спальни.

К счастью, запасная пара очков лежала на своем обычном вместе в шкафчике для лекарств. Нацепив их на нос и восстановив зрение (хотя в темноте все равно ничего не было видно), Дэн стащил с себя промокшую одежду.

Все его тело дрожало. Дом давно не топили, поэтому температура падала не только снаружи, но и внутри. Дэн взял полотенце и вытерся, как мог.

— Держи. — Снова Джен под светом фонарика. Она принесла ему длинное нижнее белье.

— Спасибо. — Дэн сел на кровать, чтобы одеться.

Он никак не мог перестать дрожать.

Когда он надел термобелье, Джен принесла ему носки, брюки, футболку и шерстяной свитер. Она поставила фонарик на столик, чтобы Дэн не одевался в темноте.

— Что с тобой случилось?

— Долгая история. Мне очень нужно поесть.

— Я пасту готовлю. И суп тебе разогрею. Спускайся, когда будешь готов. — Джен вышла из ванной.

— Джен?

— М? — Она остановилась у кровати.

В полумраке Дэн едва различал силуэт жены.

— С этой минуты, — сказал он ей, — никто не выходит из дома без ножа.

Джен сухо рассмеялась и подняла предмет, который до этого положила на кровать:

— Я думаю, ножи мы уже прошли.

Дэн решил, что ему померещилось: когда Джен выпрямилась и вышла из комнаты, ему показалось, что жена держала в руках штурмовую винтовку.