Джен
Дэн не особенно заморачивался, пряча бутылки. Джен обнаружила их в первом же месте, которое решила проверить, — в походном кофре Хлои.
Но самая трудная часть плана была еще впереди. Дэн повесил на кофр замок, а она не знала код. Джен осветила фонариком поверхность красного пластикового контейнера, но не обнаружила другого способа его открыть — кофр был создан специально, чтобы предотвратить попытки взлома. Внутреннее спокойствие исчезло так же быстро, как появилось.
Его сменила жгучая решимость разрушить это препятствие на пути к контролю над ситуацией.
Положив фонарик на полку, Джен попыталась открыть крышку грубой силой. Бесполезно. Она едва могла зацепиться за край.
Тогда она схватила кофр за ручку сбоку и подняла его на колесики, встроенные с другой стороны. Контейнер был мучительно тяжел от собранного в нем алкоголя. Джен подергала ручку, слушая, как внутри звенят бутылки.
Если я разобью одну, жидкость польется через щель, и я смогу набрать ее в миску.
Нет, это глупо. Кофр слишком тяжелый, его трудно поднимать и поворачивать — жидкость прольется куда угодно, только не в миску. И она не может выбрать, что именно разбить. Только грязь разведет.
Джен опустила кофр на пол и присела рядом, уперев локти в бедра и положив подбородок на ладони.
Черт тебя дери, Дэн.
Где еще мне выпить?
Наверху осталась жидкость для полоскания рта?
От этой мысли Джен кольнула совесть.
Господи, посмотри на себя. Убожество!
Никаких сомнений: то, что она делает, неправильно. Нужно встать, подняться из подвала и забыть про алкоголь.
Оставь это все. Иди поиграй с детьми в «Монополию».
Но совесть не могла переубедить первобытные инстинкты Джен. Прекрасное чувство спокойствия, которое она ощущала совсем недавно, появилось благодаря ожиданию очередного стаканчика. Теперь спокойствие пропало, но ожидание осталось и постепенно превращалось в острую нужду.
Спорить с первобытными инстинктами невозможно. Эту нужду нужно удовлетворить.
Старые инструменты отца.
В подвале где-то валялась большая коробка инструментов. Они оказались у Джен, когда ее мать переехала во Флориду.
Возможно, там найдется лом. Там точно была пила.
Джен взяла фонарик и отправилась на поиски инструментов. Через несколько минут она отыскала коробку. Лома там не было. Но была ножовка. Джен принесла ее к кофру и рассмотрела свои варианты.
Отпилить замок? Или пропилить сам кофр?
Джен решила начать с замка. Получилось ужасно. Она не смогла сообразить, как удержать его на месте, не отрезав себе палец. Тогда Джен стала пилить задний угол кофра в паре сантиметров от петли.
Дело шло на удивление быстро. Через несколько минут работы она почувствовала запах жженого пластика, а в задней кромке кофра образовался десятисантиметровый прорез. Джен начала пропиливать второй, параллельный прорез на два сантиметра ниже, но вдруг услышала позади чей-то голос.
— Что ты делаешь?
Джен вскочила, едва не порезавшись, и повернулась к сыну. Его лицо наполовину окутывала тень от луча фонарика.
— Приве-етик!
Как мне объясниться?
— Я просто… Мне кажется, там есть еда…
Макс посмотрел на свежераспиленный кофр у ног матери. Потом медленно перевел взгляд снова на нее. От выражения его лица Джен стало до тошноты стыдно.
— Пофиг. — Макс развернулся к лестнице.
— Тебе что-нибудь нужно? Обед приготовить или…
— Нет. — Макс поднялся на три ступеньки, едва видимый в полумраке, остановился и сообщил: — Хлоя уехала.
Через пятнадцать минут Джен сидела за столом в комнате дочери. Она держала в руках прощальное письмо Хлои и, задыхаясь от отвращения к самой себе, в четвертый раз перечитывала написанное дочерью «Я рада, что ты наконец-то получаешь необходимую помощь».
Джен четыре раза прочитала письмо Хлои и очень разозлилась. Сначала она злилась исключительно на Хлою. Сбежать из дому в такое время, не сказав куда, — это невероятный эгоизм.
Наверняка это связано с каким-нибудь мальчиком. Но с кем? Точно не с Джереми Ландесманом. Они просто дружили. И точно не с Айданом, с которым дочь ходила на выпускной. Там все закончилось, едва начавшись. Наверное, кто-то новый. Или, по крайней мере, тот, о ком Хлоя никогда не рассказывала.
И как им теперь ее отыскать?
После второго прочтения письма Джен поняла, что в этом-то и смысл. Хлоя не пыталась обратить на себя внимание. Она не хотела, чтобы ее нашли.
К концу третьего прочтения абзац про алкоголизм перестал восприниматься как снисходительная ерунда, написанная девочкой-подростком в попытке оправдать свой эгоцентризм, и стал походить на искреннее выражение душевной боли.
Четвертое прочтение Джен сломало.
Это все ее вина.
Все.
Ее семья разваливалась — весь мир разваливался, а она сидела в подвале, как крыса, и пилила кофр, чтобы добраться до очередной дозы водки.
В дверях показался Макс:
— Я схожу к судье Дистефано.
— Зачем?
— Хочу посидеть с его собакой. Больше нечего делать. И это рядом. Я вернусь, когда захотите. Я не собираюсь убегать.
Джен подумала над просьбой сына. Отказывать причины не было, если не считать ужас, который она испытывала при мысли, что останется в одиночестве.
— Может, мне тоже пойти?
Макс поморщился:
— Можно я схожу один, пожалуйста?
Джен отпустила его кивком головы, слишком разбитая, чтобы разговаривать.
