Глава 7
Я отпрыгнул так, словно меня шарахнуло электричеством. Плечом свалил полку, кубки посыпались на пол. Мариночка поползла за мной на коленках. В уголках её глаз стали появляться слезинки. Прическа у девушки как-то сама собой растрепалась. Пухлые губки решительно сжались. Она выглядела беспомощной, и от этого еще более милой. Я задом попятился от нее, не зная чего я боюсь больше: того, что она ухватит меня за член, или что разревется. Моя спина уперлась в шкаф. Отступать некуда.
— Марина… Ну что Вы… ну нельзя же так… — мой голос внезапно охрип.
— У меня ипотека… — всхлипывала она, — и кредит на мазду… а они, знаете, какие… они начальника охраны в один день…
Тот не поспоришь. Всю картину я наблюдал собственными глазами.
— Ну и что?! — я уже чуть не кричал на нее, — что такого они Вам поручили?!
— Если ты откажешься… — Марина замялась, но страх перед начальством был сильнее скромности, — отсосать тебе со всем прилежанием, пока не передумаешь.
У меня глаза на лоб полезли. Ничего себе — корпоративные правила. Слышал я про разные тим-билдинги и преклонение перед боссами, но чтоб такое. Но судя по Марине, сделать миньет незнакомому парню было для нее легче, чем расстаться с теплым местечком.
Марина смотрела на меня умоляющими глазами. Тушь у нее не потекла, не смотря на слезинки. Наверное, дорогая косметика. Помада чуть размазалась, что только добавляло шарма. Очень красивая девушка стояла сейчас передо мной на коленях, ожидая моих действий. Хоть каких-нибудь. Очень красивая и очень дорогая. Разве не об этом я мечтал еще вчера?
Но сейчас это не радовало. Наоборот жутко смущало.
— Марина… ну нельзя же так, — снова сказал я, понимая что это тупизм, повторять одно и то же.
Других слов у меня почему-то не находилось.
— Надо, — решительно мотнула головой Марина, придвигаясь еще ближе.
— Ну хорошо! Ладно! Я согласен! — не выдержал я, — я вернусь на тестирование.
В Марине словно щелкнули внутренним переключателем. Она встала с коленок, деловито поправила блузку. Смахнула невидимые слезинки с уголков глаз.
— Зеркало есть?
— Что? — растерялся от такой резкой перемены я.
— Зеркало, говорю, у тебя есть? — требовательно повторила Марина.
— А? Да, конечно.
Я открыл дверь шкафа, старого, еще от советского гарнитура, из тяжелого лакированного дерева. На внутренней створке было зеркало. Марина хмыкнула, оглядев жалкие стопки моих вещей, достала из крохотной сумочки помаду, и деловито принялась поправлять макияж.
— Нужно сейчас до офиса доехать, — не глядя на меня сообщила она.
— Зачем?
— Мастер хочет тебя увидеть, — Марина внимательно оглядела себя в зеркало и осталась довольна.
Слово "Мастер" она произносила так, что сразу становилось понятно — оно пишется с большой буквы. Я вспомнил утреннюю стычку в вестибюле, "для меня честь служить Вам, Мастер". Седой, единственный в этой компании, кто вызывал у меня симпатию.
— Об этом мы не говорили, — снова заупрямился я.
— Да ладно тебе ломаться! — фыркнула сучка. — Ты уже согласился, зачем теперь все усложнять?
— А мне заплатят? — спохватился я.
Еще недавно проблема денег была для меня самой главной. Но стоило увидеть стоящую на коленях Марину, как всё вылетело из головы. Вот дурак!
— Вот у Мастера и спросишь, — девушка щелкнула шпингалетом и открыла дверь.
В прихожей я натянул куртку и обулся. Марина повернулась ко мне спиной, и терпеливо ждала, пока я подам ей дубленку. Наверное у женщин существует какая-то специальная система обрядов, которая заставляет мужчину чувствовать себя идиотом.
Я убеждал себя, что поступил благородно, и при этом понимал, что в чем-то меня наебали.
В салоне Камри Марина отодвинулась к самому окошку. Она явно ожидала, что я сяду спереди, и теперь всем своим видом показывала недовольство. Сначала она листала смартфон, потом принялась подтачивать пилкой безупречные дизайнерские ногти, а под конец нервно закурила айкос.
Я тоже уставился в окно. Мы ехали молча. Из динамиков бубнил какой-то шансон, водила сделал погромче, и я воткнул наушники.
… запомни меня…молодым и беспечным…
В салоне было тепло, но меня стал пробирать озноб. Что за человек, этот Мастер? То, что он показался мне нормальным ничего не значит. Бъет собственных сотрудников. Умело бьет, профессионально. Отдает сотрудникам странные приказы. И сейчас меня везут прямо к нему. Накативший нервяк подействовал странно. К приезду я чуть не задремал, и вылез из машины смурной и нахохлившийся.
Марина зашла в здание походкой хозяйки. Охранники вытягивались перед ней в струнку. То, что случилось недавно в моей комнате, сейчас казалось мне сном.
Может правда меня по дороге накрыло? Насмотрелся на её коленки, вот и примерещилось всякое? Тогда с какого хрена я вообще оказался в машине? Не сходится.
Марина вызвала лифт. Она здоровалсь с людьми, проходящими по коридору. Те вежливо наклоняли головы. Я разглядывал чужую для меня офисную жизнь. Деловитые парни и строго одетые девчонки сновали, перетаскивая отдельные бумажки и целые стопки, говоря на ходу по телефонам, здороваясь, болтая друг с другом, изучая что-то на экранах планшетов. На меня они смотрели с таким удивлением, что Марина даже отодвинулась, мол "не со мной он"
Мелодично звякнул лифт. Мы зашли. Внутри тихо играла музыка. Мы с Мариной отражались на отполированных стальных дверях. Треугольник на табло мигнул, и цифры стали меняться, 1…2…3
— Марина, а Мастер, он кто такой?
Та глянула на меня, словно уже забыла что я рядом. Хотела ответить резко, но в последний момент сдержалась. Может поняла, что мы сейчас в одной лодке.
— Он очень серьезный человек, — сказала она.
— То есть ты сама не знаешь? — перешел я на "ты".
Вежливость тоже имеет свои пределы.
— Я знаю только, что директор этого здания у него на "подай, принеси, иди на хуй", — задумчиво ответила она.
До нее стало доходить, что этот самый страшный Мастер вызвал к себе меня. Поэтому со мной лучше дружить.
— Даже так?
— Расскажешь мне, как у вас все пройдет? — решила подлизаться Марина, — а я тебя кофе угощу…
Я молча пожал плечами. Я понятия не имел, как у нас может пройти, и вообще зачем меня хотят видеть.
Лифт остановился на верхнем, девятом этаже. Огромный холл с мягким светлым паласом, залитый солнцем из панорамного окна и несколько дверей. Все.
Марина пошла к одной из них, на ходу поправляя юбку. Волнуется.
Мы зашли в одну из дверей и оказались в приемной. Самой обыкновенной, только вместо секретарши за столом сидел мужчина средних лет в черном костюме с какой-то невыразительной и незапоминающейся внешностью.
— Нас ждут, — бросила Марина секретарю.
Тот осмотрел нас взглядом, похожим на рентген, и кивнул.
Кабинет Мастера был разделен на две части. Одна была самой обычной, офисный стол с компьютером, видеопанель на стене, мягкие диваны для посетителей.
Вторую половину отделяла от первой стеклянная перегородка, сейчас наполовину открытая. Она была похожа на оранжерею или зимний сад. Растения с большими сочными листьями стояли так, что было не видно горшков. Казалось, сюда просто перетащили кусок тропического леса. В одном из углов шумел водопад. Вода стекала по камням, журча и переливаясь и падала в небольшой бассейн. Мне вдруг представилось что там плавают яркие китайские карпы.
На полу там лежал пестный ковер, а в середине стоял низенький столик.
Мастер сидел за компьютером и что-то печатал медленно, одним пальцем, делая большие паузы и задумчиво надувая щеки. Нас он словно не заметил.
— Мастер, я привела его, — сказала Марина.
Седой улыбнулся, вскочил из за компьютера и радушно направился навстречу.
Одет он был совсем не по офисному. На Мастере был черный шелковый халат отороченый золотой вышивкой и черные тапочки. Идя нам навстречу он радушно раскинул руки, словно хотел меня обнять.
— Здравствуй Андрей! — Марину он проигрировал. — Мы уже виделись сегодня, но не успели поздороваться.
— Здравствуйте.
В метре от нас седой остановился. Обниматься он все, таки не стал.
— Меня зовут… да без разницы, как меня зовут, называй меня Мастером. Давай побеседуем, — он махнул рукой в сторону столика. — Мне не терпится узнать твоё мнение.
"Я не твой Мастер, а ты не мой ученик", вспыхнула в памяти фраза.
— О чем? — удивился я.
— Об игре, — словно о чем-то, самом собой разумеющемся сказал Мастер, — точнее о том, что вы считаете игрой.
Последние слова Мастера, я не понял и волнение от неожиданной встречи превратилось в любопытство.
— Это так срочно? — не удержался я.
— Когда я чего-то хочу, — Мастер важно задрал палец, это сразу становится самой важной вещью на свете. Советую тебе поступать также. Это очень удобно.
— Я могу быть свободна? — встряла Марина.
— Принеси нам чаю, — сказал Мастер
— Я распоряжусь…
— Ты. Принесешь. Нам. Чаю. — Чуть ли не по слогам произнес седой.
— Да, Мастер.
Седой улыбнулся как довольный кот. Если коты, конечно, улыбаются.
— Проходи, — он направился в оранжерею.
Я дошел до ковра и замялся. Легкий уличный снежок на ботинках успел подтаять, и я оставлял мокрые следы. Наклонившись я расшнуровал обувь, и шагнул на ковер в носках.
Мастер одобрительно смотрел на меня. Он сел перед столиком, так ловко, словно делал это всю жизнь. Я устроился напротив. Сел, как борец на татами. Ничего сложного.
Зашла Марина. Она тащила большой поднос с керамическим чайником, пиалами и какими-то вазочками.
— Разуйся, — распорядился Мастер, — ковер мне порвешь своими лабутенами.
Балансируя с подносом в руках, Марина сбросила с себя туфли. Неслышно ступая по ковру она поставила перед нами поднос. Кроме чая там были орешки, сухофрукты, усыпанные сахарной пудрой восточные сладости.
Мастер сам разлил зеленый чай по пиалам.
— Угощайся, — предложил он, — но сначала скажи, почему ты её не трахнул?
— Что?!
Я не удержался и посмотрел на Марину. Та стояла рядом молча, опустив глаза.
— Почему? Она была не любезна? Или она просто тебе не понравилась?
— Понравилась, конечно. Просто… это же неправильно! Она же не по своей воле! — возмутился я.
— Как так, — Мастер хитро посмотрел на меня, — Она сама предложила себе. У неё был выбор — она выбрала быть хорошей девочкой. Послушной.
— И вообще, почему Вы решили, что я отказался?!
— Так по ней видно, — Мастер указал на Марину, которая стояла при нас словно мебель. — Ты думаешь, что поступил благородно, а она сочла тебя слабаком. Имено так это и работает. — Он отхлебнул из пиалы чай и зажмурился от удовольствия. — Ты угощайся, не сиди.
У меня покраснели даже уши. Чтобы не выдать себя я ухватил с тарелки горсть орешков. Рот тут же наполнился слюной. Я не ел самого утра, сначала драка в столовой, потом визит Марины… дважды я пролетел мимо обеда.
— Угу, — выдавил я из себя.
— А за тобой должок, — Мастер ткнул пальцем в сторону девушки, — И Андрей в любой момент вправе его с тебя спросить, поняла? — он долждался кивка и продолжил. — А сейчас можешь быть свободна.
— Слушаюсь Мастер, — Марина подхватила туфли, и так босиком и вышла из кабинета.
— Отца нет? — вдруг спросил Мастер.
— Есть.
— Пьет?
— Да, а что?
Седой понимающе кивнул.
— Женское воспитание.
— Это настолько плохо? — ответил я с вызовом. Маму я любил.
— Представь себе, Андрей, что тебя взяли в плен в раннем детстве, — Мастер снова отпил чай, но на этот раз без кривляний. В отсутствие Марины он вообще стал вести себя намного спокойнее, — Многие народы не убивали пленных детей. Всем нужны работники и прислуга. И вот тебя воспитали, спокойным, послушным. Научили ни в коем случае не поднимать руку на хозяев, даже не спорить с ними, это же "недостойно". Научили работать на них и обеспечивать их. Научили, что их желания надо исполнять немедленно, а твои желания ничего не значат. У тебя НЕТ желаний, только обязанности.
И получился из тебя хороший, трудолюбивый и безопасный раб! И любая дрянь вроде этой Мариночки берет тобой и пользуется. Ведь ты не человек, ты что-то вроде скаковой лошади, кто хочет, тот и скачет. Вот такие вы — мальчики воспитанные женщинами.
— Но как же законы общества? Мораль?! — во мне заговорил студент-социолог.
— Мораль?! — расхохотался седой, — Князь Владимир Святославич трахнул невету своего старшего брата, Рогнеду, на глазах у её родителей, а потом их прирезал. И ничего. Замуж за него вышла и шестерых детей родила. А всего ЗАКОННЫХ жен у него было восемь, а наложниц больше тысячи! Ему в каждом городе гарем держали! Он всю Русь перетрахал! И знаешь, как его прозвали? Может убийца? Или насильник?!
— Святой… — историю я знал.
— Свято-о-ой. — протянул Мастер, — и где твоя мораль?! Мораль придумали, чтобы править. Настоящий воин вне морали, у него есть только цель. Пойдем! — он внезапно вскочил с места?
— Куда? — я подорвался следом.
— Пойдем-пойдем! — Мастер стремительно пересек кабинет, и был уже у двери.
Я запихнул ноги в ботинки, и не зашнуровываясь побежал следом. Мы прошли приемную, перешли холл и оказались еще в одном зале виртуальной реальности. Всего десять капсул. Наверное это ВИП-зал.
Дежурный техник вскочил и поспешил навстречу. Мастер подошел к капсуле, словно летчик к своему самолету. Уверенно и как-то буднично, словно это не первый, и даже не десятый за сегодня вылет.
— Подготовь нам две, — бросил седой.
— Слушаюсь, Мастер.
Он отвернулся спиной и сбросил халат. Теперь понятно, почему он так странно одет. С точки зрения виртуала — очень практично. Мне пришлось раздеваться куда дольше.
Спираль… глаз гипножабы… рывок…
Я стою в том же самом переулке. Забор. Камень у обочины. На мне такие же штаны и рубаха, что и утром. Оглядываюсь. Мастер рядом. Он в шелковом халате и тапочках, словно из реальности шагнул прямо сюда. Хорошо быть большим боссом. Что угодно тебе перерисуют.
— Узнаешь? — Мастер показывает на камень.
— Да, я видел его утром, — киваю я.
— Смотри внимательнее.
Приглядываюсь. Кое что действительно изменилось. Камень чуть "врос" в землю. Так бывает, когда дожди размягчают почву и камень под своим весом погружается в неё. Откуда дожди в виртуальном мире? Просто классная отрисовка?
На камне появился мох. Серая корка покрывает ту часть, которая находится в тени от забора. Пятнышко моха еще маленькое, но кажется, оно растет. Из под камня пробиваются пучки травы. Он выглядит куда более настоящим, чем несколько часов назад. Вот по нему бежит муравей, еще один. Тащит что-то в жвалах, торопится
— Вижу, — кажется я понимаю, что хочет показать мне Мастер.
— Пойдем, — зовет меня он.
Мы выходим на площадь. Восклицательный знак над бургомистром пропал. Сейчас я могу рассмотреть непись лучше. Утром у меня не было на это времени.
Мужчина средних лет в дорогом средневековом камзоле, с роскошными напомаженными усами и с бородкой-эспаньолкой. Он стоит, переминается с ноги на ногу.
Программа не дает ему сойти с места. А ему скучно! Он достает откуда-то фляжку. Прикладывается к ней. Пьет. Кадык дергается, отсчитывая глотки. Что-то алкогольное. На лице появляется довольная улыбка. Нос слегка краснеет. Он прячет фляжку и начинает насвистывать веселый мотивчик.
— Что с ним? — спрашиваю я. — Программа совершенствуется?
— Это нейросеть, — говорит Мастер. — Она не просто совершенствуется. Она учится.
— Чему? — спрашиваю я.
— Тому же, чему учится все живое. Она учится лучше убивать.
Я смотрю на бургомистра. Он снимает с себя плащ, сворачивает из него подушечку и кладет на мостовую. Садится на неё с довольным видом и снова прикладывается к фляжке.
Когда я отворачивась, кулак Мастера летит мне в лицо.
