Телефонный звонок по высокочастотной связи прозвучал резко и громко. Комиссар милиции третьего ранга Урусов взял белую трубку аппарата.

Он понимал, что может разговаривать с кем-нибудь из руководства комиссариата, четко назвал свою фамилию, должность и услышал:

– Это вас из приемной наркома внутренних дел беспокоят. Вы должны подъехать к нему.

– Когда именно? – спросил Урусов.

– Сейчас. Товарищ Берия ждет вас. – В трубке прозвучали короткие гудки.

Александр Михайлович не знал, в чем причина столь неожиданной спешки.

Через час он подъехал на площадь Дзержинского и поднялся на третий этаж, где размещался кабинет народного комиссара внутренних дел товарища Берии. Перед самой приемной Урусов одернул гимнастерку и потянул на себя тяжелую дверь, неожиданно легко повернувшуюся на шарнирах.

Секретарь наркома увидел его, одобрительно кивнул, поднял трубку и сказал:

– Товарищ Берия, комиссар Урусов уже в приемной. – Выслушав ответ, он положил трубку и произнес: – Можете проходить, товарищ Урусов, нарком ждет вас.

Аудиенция начиналась довольно нетипично. Ни обычного высиживания на кожаных креслах, ни нервного покуривания в преддверии предстоящего разговора, а вот так, сразу. Такое в столь высоком кабинете приключилось впервые. Что же все это могло значить?

На какую-то секунду комиссар милиции третьего ранга остановился перед резной ореховой дверью, всмотрелся в замысловатые узоры, покрытые темным лаком и напоминающие шифровальные символы. Он тут же ощутил тяжесть взгляда секретаря, устремленного в его спину, потянул за массивную бронзовую дверцу и твердой поступью профессионального военного вошел в кабинет Лаврентия Берии.

– Здравия желаю, товарищ нарком! – прямо с порога громко произнес Урусов.

– Здравствуйте, Александр Михайлович, – по-простому проговорил Берия. – Проходите. Садитесь вот сюда. – Он указал на место с правой стороны длинного стола, покрытого зеленым сукном. – Скажите, какие преступления сейчас особенно часто совершаются в Москве?

Сразу к делу, безо всяких предисловий. Другого стиля Берия не признавал, давал понять, что ценит свое время.

В папке, которую держал в руках Александр Урусов, была бумага со статистикой преступлений за последние полгода. Она показывала рост тяжелых преступлений за последние месяцы. В первую очередь это было связано с тем, что на руках у населения находилось много оружия, которое фронтовики привезли с собой. Одни в качестве сувенира о своем героическом прошлом, а другие как инструмент, необходимый для личного обогащения. Только за последние сутки в Москве произошло с десяток ограблений с применением оружия, учтенных в оперативных сводках. В действительности же их было значительно больше.

Лучшие кадры милиции сейчас находились на фронтах. Молодежь, призванная в уголовный розыск, буквально выбивалась из сил, пытаясь справиться с валом преступности. Этим ребятам следовало отдать должное. Они работали, не жалея сил.

Урусов знал, что в ближайшие недели с фронта будут отозваны самые опытные сотрудники уголовного розыска. Он нисколько не сомневался в том, что они значительно укрепят кадровый состав.

Однако комиссар милиции третьего ранга сказал о другом:

– Самым распространенным противоправным деянием является подделывание продовольственных карточек и различные махинации, связанные с ними. Из-за этого клочка бумаги человека на улице могут ограбить, даже убить. Мы делаем все возможное, чтобы преступники предстали перед судом, но силы просто не равны. Преступность такого рода буквально захлестнула город.

– Хочу заметить, Александр Михайлович, что это одно из самых гнусных преступлений, – с мягким грузинским акцентом произнес Лаврентий Берия. – Вот буквально сегодня я получил письмо от простой русской женщины Марии Федоровны Васильевой. У нее шестеро детей, муж – танкист, орденоносец, воюет на Первом Украинском фронте. Ей, конечно же, невероятно тяжело, но она справляется. Мать отправила своего старшего четырнадцатилетнего сына отоварить талоны, так его, бедного, избили и отобрали у него карточки на всю семью! Он пришел домой едва живой, весь окровавленный. Давайте назовем вещи своими именами. Бандиты обрекли эту семью на голодную смерть. Мы, конечно, им поможем, карточки восстановим. Но сколько таких бед происходит по Москве? Тысячи! Наша задача состоит в том, чтобы полностью искоренить этот вид преступлений. Что вы можете сказать по этой проблеме?

– Мы делаем все возможное, товарищ нарком. В этих делах у нас есть большие подвижки. Буквально неделю назад мы арестовали очень искусного гравера, который подделывал хлебные карточки, причем так, что отличить их от настоящих практически невозможно. Обыск показал, что вся его квартира была буквально завалена золотом. Там обнаружены настоящие раритеты, которым место только в музее. Под Москвой он держал склад с хлебом, который продавался по спекулятивным ценам на рынках столицы. Сейчас мы вычисляем его сообщников. Набирается несколько десятков человек. В преступную цепочку вовлечены продавцы на рынках, заведующие складами, есть и директора магазинов.

– Очень хорошо, что этому виду преступления вы уделяете большое внимание. Где сейчас в Москве больше всего спекулянтов? – неожиданно спросил нарком.

– На Тишинском рынке. Кусок хлеба там стоит в десятки раз дороже, нежели по карточкам.

– Опять этот злополучный Тишинский рынок! – Лаврентий Павлович недовольно покачал головой. – Сын Марии Федоровны Васильевой был избит именно там. С этим пора кончать! Бандиты просто обнаглели! Нужно объявить им такую же беспощадную войну, как и фашистам. Поступать с ними следует по законам военного времени. У вас очень большие полномочия. Вы получите батальон войск НКВД для облавы на Тишинском рынке. Я сегодня же подпишу приказ о его временном переподчинении вам. Результатов ликвидации бандитских формирований на рынке я жду от вас в самое ближайшее время. Всех нарушителей расстреливать на месте! Когда вы можете приступить к зачистке? Как намерены провести такую операцию?

– У нас уже накоплен значительный опыт в проведении широкомасштабных мероприятий по отлавливанию дезертиров и преступных элементов. Но нам потребуется значительное количество высококвалифицированных кадров. Своих у нас недостаточно. Планируем привлечь их из ближнего Подмосковья. Из-за опасности утечки информации операция будет осуществляться в секретном режиме. Никто из сотрудников не покинет здания Московского уголовного розыска до постановки задачи и выхода на объект. Зачистку мы должны осуществить, используя оперативные данные, желательно в тот самый момент, когда на Тишинском рынке будет более всего правонарушителей. На подготовку потребуется время. Думаю, что недели для нас будет достаточно.

Нарком отрицательно покачал головой и заявил:

– Москвичи не могут так долго ждать. В городе каждый день происходят преступления, в том числе особо тяжкие. Их количество не уменьшается, даже наоборот, с каждым днем возрастает! А это значит, что каждый день у кого-то отнимают карточки на хлеб, какая-то семья голодает, кого-то грабят или даже убивают. Мы не можем такого терпеть. На подготовку облавы даю три дня! Вам все понятно?

– Так точно, товарищ народный комиссар! – ответил комиссар милиции третьего ранга Урусов.

– А если понятно, то приступайте к исполнению, – произнес Лаврентий Берия и углубился в чтение бумаг, разложенных на столе.