Разбуженный громким собачьим лаем, Джуд вздрогнул и открыл глаза. Сердце в груди застучало вдвое чаще обычного, а первой мыслью, пришедшей в голову, оказалась: «Призрак. Опять он здесь».

Ангус и Бон, снова усаженные в машину, спали на заднем сиденье, но теперь поднялись, встали бок о бок и уставились в окно, на уродливую лабрадоршу песчано-желтой масти. Задрав хвост, жестко выпрямив спину, лабрадорша без умолку гавкала на Джудов «Мустанг». Ангус и Бон, не сводившие с нее хищных, многообещающих взглядов, тоже время от времени взлаивали, и в тесноте кабины «Мустанга» их резкое, громогласное гавканье отдавалось болью в ушах. Мэрибет в пассажирском кресле заворочалась, страдальчески сморщилась, явно очень жалея о прерванном сне.

Джуд раздраженно велел собакам заткнуть пасти, однако ни Ангус, ни Бон его не послушались.

Солнце за лобовым стеклом казалось медной дырой, пробитой в своде небес, ярким прожектором, неумолимо светящим прямо в лицо. Взглянув вперед, Джуд жалобно замычал сквозь сжатые губы, но не успел он поднять руки и прикрыть ладонью глаза, солнечный диск заслонила голова человека, остановившегося перед машиной.

Сощурившись, Джуд разглядел за окном юношу с кожаным плотницким поясом на бедрах. Вот уж реднек так реднек, «красный загривок» в буквальном смысле этого слова: на солнце его кожа приобрела изысканный, густой карминный оттенок. Взглянув на Джуда, юноша сдвинул брови, а Джуд махнул ему рукой, кивнул и завел двигатель. Часы на панели ожившего радиоприемника показывали семь утра.

Плотник отступил в сторону, и Джуд, выкатив из гаража, обогнул его пикап, припаркованный рядом. Песчано-желтая лабрадорша, не прекращая лая, погналась за «Мустангом» по подъездной дорожке, но на границе двора остановилась. Бон гавкнула на нее напоследок, и стройка осталась позади. Миновав дом Прайсов, Джуд отметил, что мусорных баков к обочине так никто и не вытащил.

Рассудив, что время у них еще есть, он отъехал от малолюдного пригорода, где решила обосноваться Джессика Прайс, для начала выгулял на городской площади Ангуса, а потом Бон, а после завернул в «Хани Дью» и, не выходя из машины, разжился чаем и пончиками. Тем временем Мэрибет перевязала правую руку свежими марлевыми бинтами из стремительно тающих запасов аптечки (левую, без видимых повреждений, оставила как есть). Затем Джуд отыскал ближайшую станцию «Мобил», залил полный бак, припарковался у края бетонной отмостки и остановился перекусить. Собакам достались крулеры без начинки.

Подкрепившись, Джуд снова поехал к дому Джессики Прайс и остановил «Мустанг» на углу, через улицу, вполовине квартала, подальше от стройки. Еще раз случайно попасться на глаза плотнику, нависшему над «Мустангом», когда оба проснулись, ему совсем не хотелось.

Часы показывали чуть больше половины восьмого, и Джуд надеялся, что Джессики, выносящей мусор, долго ждать не придется. Чем дольше они проторчат на месте, тем верней привлекут к себе чье-нибудь внимание. В черном «Мустанге», одетые в черную кожу и черные джинсы, татуированные, перебинтованные, с виду оба казались именно теми, кем были на деле, — парой опасных подонков, присматривающихся к месту задуманного преступления. Казалось, табличка «СОСЕДСКИЙ ДОЗОР» с фонарного столба таращится прямо на них.

К этому времени и кровь заструилась по венам бодрее, и в голове прояснилось. Готовность, одним словом, полная, одна беда — делать-то пока нечего, только ждать. Интересно, не узнал ли его этот плотник? А если узнал, что скажет товарищам, когда те приедут на стройку? «Сам до сих пор с трудом верю. Приезжаю с утра, а тут машина стоит, а в ней мужик дрыхнет — вылитый Иуда Койн! И телка с ним просто улетная. Так на настоящего был похож, что я уж думал спросить, не откажется ли он сбацать мою любимую».

Затем Джуду пришло в голову, что этот плотник — еще один из возможных свидетелей, еще один, кто сумеет уверенно опознать их после того, как они завершат задуманное. Да, нелегко, нелегко звездам рока вести преступную жизнь…

От безделья Джуд принялся вспоминать, кто из рок-звезд дольше всех просидел за решеткой. Может, Рик Джеймс? Сколько он там отмотал — три года, два? А Айк Тернер? Тоже как минимум пару лет. А Ледбелли, угодивший на каторгу за убийство, вообще отпахал в каменоломнях лет около десяти, а после был амнистирован, порадовав выступлением губернатора штата с семейством. Пожалуй, ему, Джуду, при удачном раскладе вполне могут дать больше, чем всем им, вместе взятым…

Впрочем, тюрьма Джуда практически не пугала. Фанатов за решеткой у него имелось достаточно.

Наконец дверь гаража в конце бетонной подъездной дорожки, ведущей к дому Джессики Макдермотт-Прайс, с грохотом отодвинулась в сторону, и нескладная, тощая девчонка — на вид лет одиннадцати или двенадцати, золотистые вьющиеся волосы едва прикрывают уши — потащила к обочине мусорный бак. Пораженный ее сходством с Анной, Джуд невольно вздрогнул. Резко очерченный остроконечный подбородок, взъерошенная челка, широко посаженные глаза… как будто сама Анна вышла навстречу погожему, ясному утру наступившего дня прямо из детства, из восьмидесятых!

Оставив мусорный бак у обочины, девчонка двинулась через двор к парадному крыльцу и распахнула дверь. Мать поджидала ее за порогом. Двери девчонка за собой не закрыла, предоставив Джуду с Мэрибет возможность поглядеть и на дочь, и на мать.

Джессика Макдермотт-Прайс оказалась заметно выше Анны, слегка темнее волосом, рот ее обрамляли суровые складки морщин. Одета она была в свободную «крестьянскую» блузу с отделанными рюшем манжетами рукавов и складчатую цветастую юбку. Очевидно, для публики Джессика рядилась под этакую вольную духом, простоватую, однако исполненную житейской мудрости цыганку, только все впечатление портили слишком уж аккуратный, профессионально исполненный макияж и обстановка в прихожей — темная, поблескивающая восковой полировкой, даже на вид недешевая мебель, стенные панели из выдержанного дуба… Такое лицо, такой дом подходят скорее инвестиционному банкиру, чем прорицательнице.

Джессика вручила дочери рюкзачок — ярко-розовый с пурпуром, в тон ветровке, кроссовкам, а заодно и велосипеду у стены гаража — и легонько коснулась губами лба дочери. Девчонка вприпрыжку выбежала на крыльцо, хлопнула дверью и, на ходу продевая руки в лямки рюкзачка, поспешила через двор к велосипеду. Проезжая по той стороне улицы мимо Джуда с Мэрибет, она смерила обоих оценивающим взглядом, сморщила нос, будто при виде кучи мусора в соседском дворе, свернула вправо и скрылась за углом.

Как только она исчезла из виду, у Джуда защекотало под мышками, спина тоже взмокла от пота, да так, что рубашка прилипла к телу.

— Вот и ладно, — сказал он.

Понимая, чем грозит промедление, насколько сейчас опасны раздумья, он поспешил выбраться из машины. Следом за ним наружу выскочил Ангус, а Мэрибет распахнула дверцу со своей стороны.

— Подожди здесь, — велел ей Джуд.

— Черта с два.

Джуд молча направился к багажнику.

— Как мы внутрь попадем? — спросила Мэрибет. — Просто придем, постучимся с парадного: привет, мы вас прикончить пришли?

Подняв крышку, Джуд вынул из багажника монтировку, без лишних слов указал на дверь гаража, оставшуюся открытой, захлопнул багажник и двинулся через улицу. Ангус стремительно обогнал его, вернулся назад, вновь ускакал вперед, задрал лапу, пустил струйку на чей-то почтовый ящик.

Час был еще ранний, солнце жарко припекало затылок. Сжав в кулаке конец монтировки — тот, где головка торцевого ключа, Джуд прижал ее к боку, вдоль тела, и спрятал под мышкой. За спиной хлопнула дверца «Мустанга», мимо промчалась Бон, а спустя еще пару секунд с Джудом поравнялась и Мэрибет — запыхавшаяся, бегущая рысцой, чтоб не отстать.

— Джуд… Джуд… а давай… давай сначала попробуем… договориться с ней по-хорошему? Может, она сама… добровольно помочь согласится, а? Скажешь ей, что совсем не хотел… совсем не хотел Анне зла. Совсем не хотел… чтоб Анна с собою покончила.

— Анна с собой не кончала, и ее сестре прекрасно это известно. Дело совсем не в том. Совершенно не в том.

Оглянувшись на Мэрибет, Джуд обнаружил, что та, поотстав на пару шагов, смотрит на него со страхом и изумлением.

— Вся эта история куда сложнее, чем мы с тобой думали поначалу, — пояснил он. — И, похоже, злодеи в ней вовсе не мы.

Сопровождаемый собаками, скачущими по бокам, будто почетный караул, Джуд подошел к подъездной дорожке, окинул взглядом фасад, окна и полумрак за белым кружевом занавесей. Заметила ли их Джессика, не наблюдает ли изнутри — это так и осталось загадкой. Вскоре оба, войдя в полутемный гараж, обнаружили там, посреди дочиста выметенного бетонного пола, двухдверный вишневый кабриолет с именным номером «HYPNOIT» под радиатором.

Отыскав дверь в дом, Джуд взялся за ручку, склонил к двери голову и прислушался. За дверью работало радио. Самый нудный на свете дикторский голос извещал мир о том, что «синие фишки» падают, акции высокотехнологичных компаний падают и фьючерсы тоже идут на спад по всему спектру. Не прошло и минуты, как из-за двери, совсем рядом, донесся цокот каблучков о кафельный пол, и Джуд инстинктивно отпрянул в сторону, но было поздно: дверь распахнулась, и через порог переступила Джессика Макдермотт-Прайс.

Не ожидав обнаружить за дверью Джуда, хозяйка дома едва не врезалась прямо в него. В одной руке она держала ключи от машины, в другой — какую-то кричаще-яркую сумочку. Стоило ей поднять взгляд, Джуд сгреб ее за ворот блузы, покрепче сжал в кулаке шелковистую ткань и втолкнул Джессику назад, в дом.

От толчка Джессика покачнулась, засеменила спиной вперед, неловко подвернула щиколотку, и одна из ее туфель соскользнула с ноги. Необычную сумочку она обронила тоже, и Джуд, не замедляя шага, пинком отшвырнул ее в сторону.

Миновав прихожую, оба оказались в залитой солнцем кухне на задах дома, и тут Джессика, снова споткнувшись, не смогла устоять на ногах. Ткань блузы затрещала, не выдержав ее тяжести, оторванные пуговицы брызнули в стороны, рикошетя от стен, а одна из них угодила Джуду прямиком в левый глаз. Казалось, в глазное яблоко вонзилась черная спица. От боли глаз заслезился, и Джуд яростно заморгал, унимая слезы.

Здорово приложившись спиной о барную стойку посреди кухни, Джессика ухватилась за ее край, чтоб не упасть. Тарелки на стойке откликнулись жалобным звоном. По-прежнему глядя Джуду в лицо, Джессика завела руку за спину, нащупала одну из тарелок и с маху разбила ее о макушку шагнувшего следом Джуда.

Удара Джуд даже не почувствовал, однако тарелка оказалась изрядно грязной: в воздух взвились крошки тостов вперемешку с ошметками омлета. Взмахнув правой рукой, Джуд перехватил монтировку за верхний конец и, точно дубинкой, врезал ею по левой коленке Джессики, чуть ниже подола юбки.

Джессика, словно подкошенная, рухнула с ног, извернулась, пытаясь подняться, но тут прыгнувший на нее Ангус вновь уложил ее навзничь, а сам навалился сверху, упершись передними лапами в грудь.

— Пшел прочь! — прикрикнула на него Мэрибет и, ухватив Ангуса за ошейник, так резко дернула пса на себя, что он неуклюже, по-собачьи кувыркнувшись через голову, взбрыкнул лапами в воздухе, упал, но тут же поднялся снова.

Встряхнувшись, мотнув башкой, Ангус рванулся назад, к Джессике, но Мэрибет удержала его. Неторопливо вбежавшая в кухню Бон виновато, нервно покосилась на Джессику, подошла к осколкам разбитой тарелки и жадно захрустела корочкой тоста.

— Детские книжные клубы, — монотонно вещало радио, крохотная розовая магнитола на кухонном столе, — весьма популярны среди родителей, обращающихся к печатному слову, дабы оградить сыновей с дочерьми от неуместного сексуального содержания и сцен кровопролития, которыми в наши дни буквально напичканы и видеоигры, и телепередачи, и кинофильмы.

Блуза Джессики распахнулась до самого пояса. Прикрытая ажурным персиковым бюстгальтером разве что наполовину, ее грудь вздымалась и опадала в такт вздохам, на обнаженных — неужто в ухмылке? — зубах алели кровавые пятна.

— Убивать пришел? — заговорила она. — Ну, так знай: смерти я не боюсь. Отчим на той стороне встретит меня с распростертыми объятиями.

— Уверен, ты этой встречи ждешь не дождешься, — ответил Джуд. — Насколько я понял, жили вы с ним душа в душу… по крайней мере, пока не подросла Анна, и он не принялся вместо тебя пялить ее.