Со сборами Джуд покончил только после того, как в небе над восточным горизонтом появились первые неверные проблески утра. Оставив Бон в машине, а Ангуса взяв с собой в дом, он поспешил наверх, в студию. Джорджия по-прежнему была там — спала на диване, укрывшись белой хлопчатобумажной простыней, сдернутой с кровати в гостевой спальне.

— Просыпайся, милая, — сказал Джуд, погладив ее по плечу.

Разбуженная прикосновением, Джорджия повернулась к нему. Лицо ее взмокло от пота, так что длинная прядь черных волос прилипла к скуле, и раскраснелось не по-хорошему: на щеках устрашающе пылают алые пятна, хотя в прочих местах кожа бледна как полотно… Джуд тронул тыльной частью ладони ее лоб. От влажного лба Джорджии веяло нездоровым жаром.

— Уй-йо-о… скокатамвремени? — простонала она, облизнув пересохшие губы.

— Пять.

Оглядевшись вокруг, Джорджия приподнялась на локтях.

— Как я тут оказалась?

— Сама не помнишь?

Джорджия взглянула на него исподлобья, и подбородок ее задрожал.

— Бог ты мой, — выдохнула она, отведя взгляд в сторону и прикрыв ладонью глаза.

Ангус склонился к ней из-за спины Джуда, ткнул ее носом в шею, под подбородок, будто бы говоря: не унывай, выше нос! Огромные влажные глаза пса лучились заботой.

Прикосновение мокрого носа заставило Джорджию вздрогнуть и сесть. Ошарашенно взглянув на Ангуса, она погладила пса меж ушей.

— Ты зачем его в дом пустил? — удивилась она, повернувшись к Джуду, и только тут заметила, что на нем черные мартинсы и длинный, по щиколотку, плащ-пыльник, а за окном, посреди подъездной дорожки, басовито урчит на холостых оборотах мотор «Мустанга» с уложенными в багажник вещами. — А ехать куда собрался?

— Ты едешь тоже, — ответил Джуд. — На юг.