Книга: Сам себе клан
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Конечно же, Крестовский с Танеевым примчались одними из первых, расталкивая следственную бригаду СИБ. Ломтев пока так и не разобрался, кем был Крестовский в иерархической пирамиде имперской безопасности, но определенная власть над нижними чинами у него была.
Конечно же, Крестовский осмотрел труп оперативника и задал Ломтеву вполне ожидаемый вопрос. Как?
Конечно же, Ломтев не смог ответить ничего вразумительного. Понятия не имею. Бил, бил и пробил. Вон дырка в бронежилете, вот кулак окровавленный, дальше выводы делайте сами.
Крестовский с Танеевым переглянулись и явно какие-то выводы сделали. И даже вышли в коридор, чтобы поделиться ими друг с другом.
Ломтев терпеливо сидел в кресле, курил трубку и прикидывал, что он может выторговать за этот прокол заговорщиков.
Встречу с дочерью ему обещали после испытания силы, чем бы это испытание не закончилось, и в этом вопросе Ломтев решил не торопиться.
Как бы он ни переживал за Ирину, а переживал он безумно, он пытался мыслить рационально.
Если бы не досадная ошибка проводника, если бы все пошло по первоначальному плану, он должен был оказаться в теле сорокалетнего князя, главы собственного дома, и пусть Ломтев не мог бы обладать его силой, его небольшая частная армия, его деньги и его влияние никуда бы не пропали. Как управлять таким человеком, как заставить его делать то, что нужно заговорщикам, какие рычаги еще можно использовать?
Нет, процентов на девяносто Ломтев был убежден, что его дочь здесь и с ней все в порядке. Десять процентов он отводил на всякие случайности, вроде той, что произошла с ним самим, но готов был поставить княжеский титул против дырявого крестьянского лаптя, что сознательно вредить Ирине никто не будет.
Пока.
Пока он не показал своей полной бесполезности. Но торопится все равно не стоит. Сначала надо определить свою истинную ценность для этого тайного общества. Нужно иметь хоть что-то, чтобы начать торг.
Еще Ломтев понимал, что это другой мир и другие правила, и доверять тут никому нельзя, даже призраку, потому что черт его знает, где для старого князя заканчиваются интересные зрелища, до которых он так охоч, и начинается измена империи, и неизвестно, как старикан себя поведет, если Ломтев переступит эту грань. Он четко осознавал, что здесь и сейчас у него есть только два союзника — это его правая рука и трость с двадцатью сантиметрами прочной закаленной стали, приводимых в действие секретным механизмом.
Все остальное было под большим вопросом.
Крестовский с Танеевым вернулись. Тело оперативника уже убрали, но в спальне все еще орудовала следственная бригада СИБ, так что для разговора им пришлось удалиться в кабинет Ломтева.
Там Крестовский сразу же взял быка за рога.
— Вы сможете это повторить на испытании?
— Я не знаю, — честно сказал Ломтев. — Но ведь, насколько я понимаю, это не наследственная сила Громовых, так что, даже если я смогу повторить, что это даст?
— Это откроет интересные варианты, — сказал Танеев. — Дополнительные варианты.
— Например, какие? — спросил Ломтев.
— Сейчас это обсуждение не ко времени, — сказал Крестовский.
— Ладно, поговорим о делах насущных, — сказал Ломтев. — Я здесь больше не останусь. Две попытки за два дня — это, на мой взгляд, перебор, и я не хочу спокойно дожидаться третьей. Вдруг на третий раз им повезет?
— СИБ… — начал было Крестовский.
— Как выяснилось, СИБ — не панацея, — сказал Танеев, неожиданно принимая сторону Ломтева. — Я склонен согласиться с Александром. Оставаться здесь слишком опасно.
— А какие варианты? — поинтересовался Крестовский. — Что мы можем решить прямо сейчас? Отель?
— Персонал, — подсказал Ломтев. — Другие гости. Вряд ли в отеле безопаснее, чем здесь.
— До утра я не смогу найти других решений, — сказал Крестовский.
— Я могу пригласить Александра к себе, — сказал Танеев. — Дом большой, семья на водах, лишних вопросов не возникнет.
— А охрана?
— Свяжемся с Путилиным, — сказал Танеев. — Они и логистику на себя возьмут.
— Да, возможно, это вариант, — согласился Крестовский. — Но мне все равно надо его согласовать.
Он вытащил из кармана прямоугольник мобильного телефона и отправился в спальню, разгонять эсбэшников и разговаривать в одиночестве.
Ломтев сделал очередную мысленную пометку. Он с самого начала подозревал, что Крестовский здесь не главный, но теперь это стало очевидно.
Не графское это дело — князьям ямы копать. Крестовский — такая же марионетка, а ниточки от него идут куда-то выше.
И неплохо было бы выяснить, куда.
Интриги — это не шахматы. Интриги — это покер, а в покер ты играешь не против других раскладов, а против других людей. И порой для того, чтобы выиграть, тебе даже в карты смотреть не надо.
— А Путилин — это…?
— Частное охранное бюро, — сказал Танеев. — Самое дорогое в империи, и в этом его главный плюс. Перекупить путилинцев невозможно.
— Понятно, — сказал Ломтев.
Он даже не стал спрашивать, сколько это будет стоить и кто будет за все платить, потому что не сомневался, что итоговый счет выставят все равно ему. И будет он, скорее всего, не в рублях.
Впрочем, они — тайное общество, пусть и трясут мошной. Бюджеты-то у них явно немаленькие.
Крестовский вернулся, на ходу убирая телефон в карман.
— Я все согласовал, — сказал он. — Путилинцам позвонил, они уже выслали транспорт. Теперь надо устроить выписку.
— Я, как его адвокат, этим займусь, — сказал Танеев. — Главврач, как я полагаю, на месте и будет этому только рад.
Это да, подумал Ломтев, в этом я даже не сомневаюсь. У них тут в связи с моим пребыванием показатели смертности в стенах заведения сильно повысились. Пусть и не среди пациентов…

 

***

 

Танеев жил в особняке в местности, где в мире Ломтева находились Мытищи, и Ломтев настроился на долгую и увлекательную поездку по ночному подмосковью, но ожидания, как обычно, сильно разошлись с реальностью.
Поездка действительно была долгой, но увлекательной она не стала. Ломтеву даже в окно посмотреть не удалось, поскольку за ними заехал не автомобиль, а броневик, и окон в отсеке для пассажиров предусмотрено не было. Помимо Ломтева и Танеева в салоне сидели трое бойцов в легкой городской броне и увешанные оружием, как будто они только что из Бейрута, так что и поговорить, не выдав себя, тоже было нельзя.
Так что все полтора часа поездки Ломтев просто сидел в кресле, вдыхал прохладный кондиционированный воздух, пялился на навороченных ЧОПовцев и боролся со сном.
В итоге сон все-таки победил, и под конец поездки Ломтев задремал. Возраст ли брал свое, измененная ли физиология, или просто старая армейская привычка — спать при любой возможности, потому что никогда не знаешь, когда тебе представится следующая такая возможность.
Подобные привычки возвращаются быстро и незаметно. Порой ты уже начинаешь думать, что изжил это из себя, но наступает очередной кризис, и они тут как тут, как будто никуда и не уходили.
Ломтев осознавал, что за последние годы он размяк. Он был немолод, он был богат, ему больше не надо было ничего ни у кого выгрызать, и он позволил себе расслабиться, что и привело его… вот сюда.
В старые времена черта с два он бы оставил какого-то незнакомого типа, имеющего отношение к похищению дочери, у себя за спиной. В старые времена он бы начал стрелять еще на дороге, и тогда неизвестно, чем бы все это закончилось.
Но предаваться сожалениям было бессмысленно. Ошибки надо держать в уме, чтобы не допустить их повторения, но и не зацикливаться на них, иначе это путь в никуда.
Броневик заехал в подземный гараж адвокатского особняка, где Ломтева с Танеевым встретила еще дюжина "путилинцев", которые осматривали дом, подключались в местным охранным системам и распределяли посты и огневые позиции. Адвокат проводил Ломтева в предназначенную ему гостевую спальню, объяснил, как вызвать прислугу, и поинтересовался, не нужно ли Ломтеву еще чего-нибудь.
— Устройство для выхода в сеть, — сказал Ломтев. — Хочу почитать кое-чего.
— Гостевые не оборудованы стационарными компьютерами, — сказал Танеев. — Возьмите мой планшет. Знаете, как пользоваться?
— В общих чертах.
— Приложите большой палец к сканеру отпечатка, — сказал Танеев. — Войдете сразу во все свои профили.
— А как насчет анонимайзеров? — поинтересовался Ломтев. — Прокси?
— Как ваш адвокат, я сделаю вид, что я этого не слышал, — сказал Танеев. — Киберпреступления находятся в юрисдикции СИБ и караются быстро, жестоко и по упрощенному протоколу.
— Который, зачастую, составляется задним числом? — уточнил Ломтев.
— Вам сейчас надо думать не об этом, — сказал Танеев, но планшет все-таки оставил.
Ломтев, прямо как был, в халате и домашних туфлях, в которых его забрали из приюта, завалился на кровать и активировал устройство.

 

***

 

Очередное ЧП случилось уже утром, и оно было настолько стихийным и неотвратимым, что с ним ничего не смогли бы поделать ни СИБ, ни "путилинцы", ни Танеев с Крестовским, и даже по поводу истинного начальства Крестовского возникали сомнения.
Ломтем проснулся около одиннадцати — в конце концов, торопится ему было особенно некуда, и лежал под одеялом, размышляя, стоит ли ему вызвать прислугу, чтобы заказать кофе, или лучше прогуляться до кухни самостоятельно, когда в дверь коротко постучали. Не дожидаясь разрешения войти, на пороге возник взволнованный хозяин особняка.
— Вставайте, князь, — сказал он. — Его императорское величество решил удостоить нас своим визитом.
— Когда? — поинтересовался Ломтев.
Вместо ответа Танеев подошел к окну и раздернул занавески. На аккуратно подстриженную лужайку перед домом заходил на посадку вертолет с начертанной на его борту золотой единицей.
— А он всегда является без предупреждения? — поинтересовался Ломтев.
— Служба протокола меня предупредила, — сказал Танеев. — Примерно три минуты назад.
Вертолет был здоровенный, с двумя несущими винтами, и ближайшим аналогом, который Ломтев мог вспомнить, был американский "чинук". Вот только ЛОмтев уже знал, что в этом мире никаких США не сложилось, и обе попытки колонии поднять войну за независимость были утоплены в крови английскими аристократами.
Огромная летающая крепость. Даже отсюда, даже своим не до конца восстановившимся зрением Ломтев мог различить пластины брони, несколько пулеметов и ракетных установок, а сколько там было еще такого, чего он не видел?
Вертолет замер на лужайке, его винты еще не прекратил вращаться, как из брюха железно машины посыпались личные императорские гвардейцы, больше похожие на боевых киборгов, чем на людей. Ломтев насчитал две дюжины.
Они выстроились в круг, опоясав вертолет и стали расходиться в стороны, раздвигая тем самым зону безопасности.
— Пойдемте, — сказал Танеев. — Нам нужно встретить его снаружи.
— Конечно, — Ломтев накинул халат. — Ничего, что я вот так?
— Вы — друзья, — напомнил ему Танеев. — Полагаю, это не должно стать проблемой.
— Угу, — сказал Ломтев. На самом деле, проблемой могло стать, что угодно. Они — друзья, но Ломтев ничего об этом не знает. Склонен ли император списывать странности подданных на подступающий к ним маразм?
Они вышли на улицу в сопровождении пятерки "путилинцев", остальные остались на своих постах. Нелепая ситуация, подумал Ломтев.
Конечно же, он уже почитал об императоре в сети, но что такое отрывок из местного путеводителя по дворянским родам по сравнению с встречей с реальной персоной в реальном мире?
— Не проколитесь, — умоляюще шепнул Танеев. — Иначе мы все здесь умрем.
Легче от этого напутствия не стало.
Впрочем, и выбора-то особого не было. Есть встречи, которые никак нельзя отменить. В том числе, и встречу со смертью.
Император был крут, суров и скор на расправу. У него был фамильный дар рода Романовых — он был магическим зеркалом. Никакая направленная на него магия не причиняла ему вреда, а рикошетом прилетала обратно к кастующему.
Зачастую — неоднократно усиленная.
Но, кроме этого, у Петра Шестого был еще и свой уникальный дар — прикосновение Танатоса. Из-за этого дара, прорезавшегося у него еще в шестнадцать лет, у стапятидесятивосьмилетнего императора не было детей, и престолонаследие в случае его смерти превратилось бы в очень запутанную игру.
Наверняка и очень кровавую, потому что каждый из могущественных родов империи имел свой взгляд на эти расклады.
Ломтев уже предвидел, что в будущем империю могут ожидать очень веселые времена, но будущее это было довольно отдаленным, потому как умирать Петр Шестой вовсе не собирался.
Они подошли к очерченному личными императорскими гвардейцами кругу, и ближайший киборг вытянул вперед закованную в металл руку, указав на Ломтева.
— Его императорское величество желает говорить только с князем Громовым.
Танеев выдохнул, то ли облегченно, то ли обреченно, но остался на месте в компании охранников, а дальше Ломтев пошел один. Он преодолел уже половину расстояния до вертолета, когда на лужайку наконец-то спустился сам император.
Император был высок, выше Ломтева на целую голову, а ведь старый князь, чье тело он сейчас донашивал, по молодости и сам отличался богатырским телосложением. Выглядел Романов лет на пятьдесят, причем на бодрые и здоровые пятьдесят, в аккуратно подстриженной бородке не были ни единого намека на седину. Император носил коричневый мундир без знаков различия, мягкие кожаные сапоги, плащ с накинутым на голову капюшоном и прозрачную маску на лице.
Руки его были в перчатках.
Ломтев остановился, не дойдя до него нескольких шагов, и склонил голову.
— Ваше императорское величество…
— Оставим этот официоз, старый друг, — голос императора звучал мощно и гулко, Романов ронял слова, будто сваи в землю заколачивал. Может быть, этот эффект создавала маска, которую он всегда носил на людях.
А может быть, и нет.
Старый князь не появился, чтобы дать полезный совет, поэтому Ломтев продолжал смотреть в землю и молчать.
— Я обеспокоен, друг мой, — молвил император.
— И что же вызвало ваше беспокойство? — спросил Ломтев.
— Пройдемся немного, — предложил император. Они поравнялись друг с другом и двинулись в сторону от особняка, круг охраны, не уменьшая диаметра, двинулся следом за ними.
"Путилинцы" тоже, и лишь Танеев и вертолет остались недвижимы.
— С одной стороны, я очень рад, что тебе стало лучше, мой старый друг, — сказал император. — И, не буду скрывать, твоего сына давно пора было поставить на место. Но почему ты не пришел с этим ко мне? Я мог бы отменить тот акт своим высочайшим решением.
— Вы же меня знаете, ваше величество, — сказал Ломтев. — Я привык делать все сам.
Он полагал, что старый князь мог бы так ответить, и не ошибся.
— Узнаю тебя, Виктор, — сказал император. — Всегда сам и ни у кого не просишь помощи. Но знаешь, что меня тревожит?
— Что? — спросил Ломтев, решил в этот раз обойтись без титулования.
Император не обратил на это никакого внимания.
— Арифметика, — сказал император. — Моя арифметика проста. Один род — один князь. Если род один, а князей — два, то обычно возникают противоречия, и очень быстро эти противоречия выливаются в стрельбу и кровь на улицах моей столицы. Моей империи. Я этого приветствовать никак не могу, и даже наша старая дружба здесь никак не поможет. А вокруг тебя уже начали умирать люди.
— Может быть, тогда вам стоит переадресовать вашу обеспокоенность моему сыну, — холодно сказал Ломтев.
— И я непременно так и поступлю, мой старый друг — сказал император. — Но сначала я хотел предупредить об этом тебя. Я не смогу присутствовать на твоем испытании силы, и я, конечно же, желаю тебе удачи, но в то же время мол об одном. Если ты не пройдешь, отступись. Я не оставлю тебя, я помогу тебе обустроить достойную старость, но, пойми меня правильно, моей империи нужен только один князь Громов. И если вдруг их будет двое, и они начнут выяснять, кто из них больше князь, и в ходе этих выяснений пострадают люди, то мне придется вмешаться. И князей Громовых не останется ни одного.
Они остановились около молодого деревца, и император вдруг снял перчатку со своей правой руки и возложил ладонь на его ствол.
В тот же миг на них с Ломтевым посыпались желтые листья, а еще через мгновение дерево, тянущееся к небесам и радующее глаз, превратилось в труху.
Император надел перчатку и отряхнул капюшон. Ломтев стоял в этом во всем по колено, завороженный демонстрацией императорского могущества.
— Это на тот случай, если кто-то здесь забыл, кто я такой, старый друг, — сказал Романов.
Ломтев подумал о том, как такое вообще можно забыть. Кто бы мог, единожды увидев, забыть такое в принципе?
Он читал об этом, но читать — это одно, а увидеть воочию — совсем другое, и Ломтев не сомневался, что не сможет забыть этого уже никогда.
Во главе Российской Империи стояла смерть.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10