Глава 22
Лев заказал себе большую кружку латте макиато и омлет с беконом и помидорами. У Ника по утрам воображение работало плохо, поэтому он попросил официанта продублировать заказ.
Пока они ехали до выбранного Львом места завтрака, которое оказалось вовсе не в том же спальном районе, что и отель, Ник лениво размышлял, какая у Льва может быть мирная профессия. Должно же у него быть какое-то прикрытие? Кларк, например, пять лет лежал возле бассейна и лакал пиво, но здесь не Австралия, да и Лев не в том возрасте, чтобы изображать пенсионера.
— Тебя, наверное, удивляет, что мы забрались так далеко ради обычного завтрака? — поинтересовался Лев, постукивая пальцами по столу.
— Немного, — сказал Ник.
— Просто здесь на самом деле лучший кофе в округе, — сказал Лев. — Как дела с кофе обстояли в… Саратове?
— Наверное, как и везде, — сказал Ник. — Признаться честно, я не большой знаток.
— А я это дело очень люблю, — сказал Лев. — Обжарка, помол… Ты знаешь, что в правильно приготовленный кофе даже сахар класть не нужно?
— Нет, — сказал Ник.
— А вот, — сказал Лев. — Впрочем, не буду тебя этим грузить.
— И я тебе за это благодарен, — сказал Ник.
Им принесли заказ. Кофе пах… как кофе, но, видимо, готовили его здесь правильно, потому что Лев не стал класть в него сахар. А Ник все же ложечку бросил.
Лев отрезал кусок омлета, куснул хрустящую гренку.
Среднего роста, с небольшим лишним весом и пижонски подстриженной бородкой, Лев по-прежнему не производил впечатление разведчика. А уж его рассуждения про кофе…
Что бы сказал по этому поводу Кларк?
Впрочем, может быть, это новое поколение, очередная спираль эволюции сотрудников спецслужб. Кто-то бегает по степи с автоматом, а кто-то сидит в столичной кофейне и сибаритствует напропалую. И еще неизвестно, кто из них на самом деле опаснее.
Ник поймал себя на том, что эта мысль была очень похожа на мысль Ломтева. Похоже, дед плохо на него влияет.
— Твой предок сейчас с нами? — поинтересовался Лев, словно прочитав что-то по его лицу.
— Нет, — сказал Ник. — Давно его не видно.
— Так может быть он… эээ…
— Ушел навсегда? — уточнил Ник. — Вы настолько не хотите организовывать эту встречу?
— Нет, дело не в этом, — сказал Лев. — Хотя, конечно, было бы совсем неплохо, если бы проблема решилась сама собой.
— А так вообще бывает? — спросил Ник. — Чтобы проблема взяла бы и рассосалась сама собой? Я имею в виду, настоящая проблема, а не прыщ, который не вовремя на лбу вскочил.
— Да всякое бывает, — сказал Лев.
— А сам сталкивался?
— Нет, — признался Лев.
Ник попытался прочитать эмоции по его лицу, но после нескольких бесплодных попыток ему пришлось признать, что физиономист он так себе. Вот Лев улыбается, но насколько искренне он это делает, и что пытается спрятать за этой улыбкой? Надежду? Разочарование? Или ему просто вкус омлета понравился?
— Я, собственно, по какому поводу тебя вытащил-то, — сказал Лев, и Ник напрягся. — Ты ж последние три дня чем занимаешься?
— Ничем, — сказал Ник. — Брожу по городу, осматриваюсь, тщетно пытаюсь скрасить время тягостного ожидания.
— Вот, — сказал Лев. — Как ты смотришь, если я помогу тебе его скрасить?
— Каким образом? — поинтересовался Ник.
— Дам тебе сопровождающего.
— А что, незаметно шпионить слишком сложно?
— Зачем сразу шпионить? — чуть ли не обиделся Лев. — У тебя есть цель, я помогаю ее достичь, а то, чем ты занят в свободное время, не мое, в сущности, дело. Но я так подумал, что парень ты в городе новый, многого не знаешь, и если предоставить тебе выросшего в столице экскурсовода, ты сможешь провести время с большей пользой для себя.
— Мне уже что-то угрожает? — спросил Ник.
— Да я же не телохранителя хочу к тебе приставить, — сказал Лев. — Не двухметрового амбала в броне, шмаляющего из двух дробовиков по-македонски. Более того, я подумывал о девушке. Как ты сам понимаешь, пара молодых людей вызывает куда меньше подозрений…
— В городе живет больше десяти миллионов человек, — заметил Ник. — И я не думаю, что бродящий по парку или музею я вызываю у кого-то хоть какие-то подозрения, ибо таких тут тысячи, я сам видел. Так что или расскажи мне свой истинный мотив или мы закончим завтрак под разговоры о погоде.
— Ты всех своих знакомых подозреваешь в наличии скрытых мотивов?
— Последние месяцы жизни дались мне нелегко, — сказал Ник. — И заставили кое-что пересмотреть в моих взглядах… на все.
— Может быть, если я покажу тебе ее фотографию, ты передумаешь?
— Мне же не пятнадцать лет, — сказал Ник. — Так что или объясни, зачем тебе это на самом деле надо, или не будем возвращаться к этой теме.
Лев вздохнул, как взрослый, пытающийся объяснить неразумному ребенку вполне очевидную вещь, но столкнувшийся с принципиальным упрямым непониманием.
— Я просто хочу помочь, — сказал он.
— Так организуй встречу сам знаешь с кем, — сказал Ник. — Другой помощи мне не надо.
— Ты в этом абсолютно уверен?
— Да, — сказал Ник.
— Все же, посмотри на фото, — сказал Лев и протянул Нику свой телефон.
Ник глянул.
— Ну, девушка, — сказал он. — Ну, симпатичная. Дальше-то что?
— Она знает город, знает, что можно посмотреть такого, о чем ты даже не догадываешься, — сказал Лев.
— Я тут не на экскурсии.
— И еще она знает, от каких мест стоит держаться подальше.
— Я что, в эти дни забрел куда-то на опасную территорию? — осведомился Ник. — Так дай мне карту со схемой запрещенных зон, толку будет столько же.
— Не уверен, — сказал Лев.
— Что происходит?
— В городе неспокойно, — сказал Лев. — И вполне может быть, что в ближайшее время станет еще неспокойнее. Если ты понимаешь, о чем я.
— Настолько, что без сопровождающего я не справлюсь?
Лев пожал плечами.
— Я понимаю, что последние события отучили тебя доверять кому-либо в принципе, — сказал он. — Но я-то действую из лучших побуждений.
— Замнем на этом, — предложил Ник.
— Если вдруг передумаешь, то позвони мне, — сказал Лев. — Номер у тебя есть.
— Угу, — сказал Ник. — Какие-то еще рекомендации будут?
— Только стандартный набор. Будь осторожен, всегда оглядывайся и не садись спиной к двери, — сказал Лев.
— А лучше вообще из гостиницы не выходить?
— Было бы идеально, но сажать под домашний арест я тебя не буду, — сказал Лев. — Что за…
Его лицо выражало изумление, а взгляд был устремлен куда-то за спину Ника. Туда, кстати, где находилась дверь в это заведение.
Ник обернулся.
С дверью все было нормально, она была закрыта, и отряд спецназа вроде бы не торопился выбивать ее грубыми коваными сапогами. Лев скорее отреагировал на пожилого грузного мужчину, завтракавшего через несколько столиков от них. Когда Ник посмотрел, тот как раз хватался руками за грудь и сползал со стула.
— Похоже, инфаркт, — констатировал Лев.
Ник понятия не имел, что делать, когда у кого-то рядом инфаркт, кроме, разве что, позвонить в «скорую помощь», но все равно рванулся было со стула, чтобы…
Он сам и не знал точно, что он собирался делать, но внезапно оказавшийся рядом Лев положил руку ему на плечо.
— Ты врач? — спросил он.
— Нет, но…
Лев указал на официантку, уже набирающую короткий телефонный номер.
— Скорую вызывают прямо сейчас, — сказал он.
— Но, может, мы должны…
— Мы должны уйти отсюда, как можно скорее, — сказал Лев, бросая на стол несколько бумажных купюр, которые должны были покрыть их счет. — Нам не стоит привлекать к себе внимания. К тебе.
— Но…
— Никаких «но», — Лев чуть ли не силой вытолкнул Ника на улицу и посадил в припаркованную перед кафе машину. — Еще одно напоминание о скоротечности жизни.
Пока Ник придумал, что на это ответить, они проехали два квартала.
— Кто это был?
— Понятия не имею, — сказал Лев. — Просто какой-то человек, чье время на земле вышло. Ну, и судя по его весу, он сам этому немало поспособствовал.
— Тогда почему мы так спешно ушли?
— Потому что приедет «скорая», — сказал Лев. — А если он умрет, то приедет и полиция, они обязаны реагировать на любую смерть в общественном месте. Провести следственные процедуры, и все такое, даже если смерть произошла от естественных причин. А от полиции тебе лучше держаться подальше, даже в качестве свидетеля.
— Мои документы недостаточно хороши?
— Твои документы хороши, — сказал Лев. — Но чем меньше камней ты бросаешь в озеро, тем меньше будет кругов на воде. Знаешь, на чем все обычно сыпется?
— На чем?
— На мелочах, — сказал Лев. — Расплатился не той картой, не выкинул корешок билета, забыл в кармане чек, не почистил историю браузера…
— Ты, я смотрю, в этом разбираешься, — сказал Ник.
— В основном, как теоретик, — сказал Лев. — Но начитался и наслушался разного.
— Что тебя связывает с моим отцом?
— Это давняя история, которая не имеет к текущим событиям никакого отношения, — сказал Лев. — Поэтому мне бы не хотелось о ней говорить. У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу и все такое.
— Конечно, — сказал Ник.
Принцип доводить до людей информацию лишь в части, их непосредственно касающейся, был Нику знаком, и он понимал, что в некоторых случаях это оправданно и вполне себе работает. Особенно если речь идет о связке «начальник-подчиненный».
Но как таким людям доверять?
Слепо и безоговорочно? Да с чего бы?
Лев предложил подбросить Ника обратно в отель, но тот отказался.
Ему хотелось прогуляться, побыть одному, немного проветрить голову. Как будто предыдущие три дня он занимался чем-то другим.
Но этот непонятно зачем устроенный завтрак и его странное завершение не выходили у Ника из головы. Конечно, люди умирают от инфаркта каждый день, тем более, пожилые люди, тем более, пожилые люди с лишним весом, и этот человек бы умер вне зависимости от того, наслаждались бы они с Львом лучшим кофе в округе или нет, но это совпадение все равно казалось Нику зловещим.
Хотя последнее время люди только и делали, что умирали вокруг него, но здесь-то не война, и какой-то совершенно посторонний мужчина…
Но все-таки, чего на самом деле хотел добиться Лев этим завтраком? Действительно ли он хотел навязать Нику сопровождающую тире охранника тире контроллера, и если хотел, то почему так легко сдался?
Ник вообще заметил, что с ним обращаются как с… дорогим гостем. В смысле, практически не пытаются давить. Кларк просто говорил, что надо делать, и Ник делал, потому что понимал, что других вариантов у него нет, а Лев просто советует и вроде бы искренне огорчается, когда Ник не хочет следовать его советам.
А ведь он мог бы просто поставить Ника перед фактом, но почему-то этого делать не стал.
Это авторитет его отца тут так давит, или Лев действительно считает, что у Ника есть какие-то другие варианты, и он может взбрыкнуть? А если другие варианты есть, то почему Ник сам их в упор не видит?
***
Утром следующего дня Ник проснулся свежим, бодрым и отдохнувшим. В одних трусах он прошлепал в свой крохотный санузел для совершения утренних ритуалов, в одну руку взял зубную щетку, другой — потянулся за тюбиком с зубной пастой, лежащим на краю раковины, когда неплотно закрытая крышка этого самого тюбика свалилась на пол.
Ник наклонился, чтобы ее подобрать.
Странно, подумал он, уже выдавливая пасту на щетину щетки. Я ведь точно помню, что закручивал тюбик. Я всегда его закручиваю, этому меня родители с детства приучили. В смысле, приемные родители, которых я все время считал настоящими.
И вчера вечером не случилось ничего такого, что могло бы вмешаться в эту процедуру. Я валялся перед телевизором, потом принял душ, почистил зубы перед сном…
Мелочь, конечно, но как говорил один знакомый как бы разведчик, обычно на мелочах все и сыпется.
Покончив с зубами, Ник прошелся по номеру, пытаясь взглядом уловить еще какие-нибудь несоответствия. Вчерашние джинсы валялись на стуле, но это как раз нормально, от привычки непременно вешать всю свою одежду в шкаф Ник отучился еще во времена колледжа. Что еще?
У Ника было не так много вещей, а крохотный номер не изобиловал мебелью, так что исследование вышло недолгим. И все вроде бы было в норме и на своих местах, кроме кроссовок.
Кроссовки были слишком чистые, а ведь Ник ни разу их не мыл, и за несколько дней прогулок по городу они не могли не запылиться. Но, тем не менее…
Ник даже провел по ним пальцем, и палец остался абсолютно незапятнанным. Конечно, Ник слышал о городах, в которых асфальт моют с мылом, отчего в уличной обуви можно совершенно спокойно ходить и дома, но Москва к таким городам не относилась.
Несколько встревоженный, Ник натянул эти подозрительно чистые кроссовки и отправился на стойку регистрации.
— В мой номер кто-нибудь заходил? — поинтересовался он.
Кристина — если верить бейджику, на котором было написано это имя — оторвала глаза от телефона с открытым на экране чатом и с недоумением посмотрела на Ника.
— Уборка должна быть сегодня после полудня, — сказала она. — Вам что-то нужно?
— Нет, — сказал Ник. — Хотя… у меня есть еще один странный вопрос. А я вчера из номера выходил?
— Этого я уж точно знать не могу, — сказала Кристина. — Моя смена началась полчаса назад. И следить за приходом и уходом постояльцев не входит в мои служебные обязанности.
— Да, конечно, — сказал Ник. — Простите.
Наверняка она посчитает его сумасшедшим, но что с того? Он ее видит-то первый раз в жизни, и последний тоже не за горами. Как только проводник вернется в город…
Ник закрылся в номере, сел на стул и побарабанил пальцами по столу, глядя в пространство перед собой.
— Дед, — позвал он. — Ты ни о чем не хочешь мне рассказать?
Но Ломтев, видимо, не хотел, потому что на зов не откликнулся, а стопроцентного способа вызвать призрак деда у Ника не было. Повторив зов несколько раз, он сдался и стал думать дальше.
Допустим, ночью Ломтев напялил тело Ника — и его кроссовки — и куда-то ходил, и не хотел, чтобы Ник об этом знал. Как можно выяснить, куда? Как можно выяснить, было ли это в принципе?
Персонал отеля расспрашивать бесполезно, скорее всего, никто ничего не видел, а если и видел, то внимания не обратил. Ну мало ли, постоялец отправился куда-то на ночь глядя, так он же молодой, это нормально. Может быть, в клуб ночной, а может быть, просто с девочкой по улицам погулять…
А если учесть, что гостиница была выбрана не случайно, и сотрудники вполне могут иметь отношение к разведке ДВР, то они уж точно ничего не расскажут.
Хотя это, наверное, уже перебор. Вряд ли дальневосточным сепаратистам принадлежит целая сеть гостиниц, и они контролируют весь персонал. Слишком масштабно для сравнительно небольшой республики, находящейся довольно далеко от столицы. Допустим, сетью-то они владеть могут, через подставных лиц или еще как, но вряд ним завербовали каждого человека, который обслуживает номера или принимает гостей за стойкой.
Однако, если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой не следят. Здесь явно было что-то не так, и Ник стал прикидывать, что он может сделать по этому поводу.
Купить GPS-трекер и сунуть его в карман? Но где гарантии, что Ломтев его из кармана не вытащит? Установить в номере камеру? В принципе, возражения здесь примерно те же. Может быть, Лев тоже что-то такое подозревал, и потому предложил ему сопровождающего? А смысл? А что толку, если Ломтев придет и заявит свои права ночью?
Или Лев подразумевал, что сопровождение будет происходить двадцать четыре часа в сутки?
— Дед, — снова позвал Ник. — Выходи уже, а?
На столе завибрировал подаренный Львом телефон. Ник потянулся за ним, смахнул пальцем по экрану, отвечая на звонок.
— Ты вовремя, — сказал он. — Я как раз хотел с тобой поговорить…
— Уходи из гостиницы, — резко приказал Лев. — Немедленно.
— А что…
— Немедленно, — повторил Лев и бросил трубку.
Собираться Нику было недолго, он был одет, телефон в руках, а запасными трусами и футболкам можно было спокойно пожертвовать, но в чем причина такой спешки? Сирены, вроде бы, не завывали, никто не оцеплял здание и не приказывал выходить с поднятыми руками…
Ник подошел к окну как раз в тот самый момент, когда у гостиницы остановились три черных фургона с полностью тонированными окнами и узнаваемой эмблемой СИБ на бортах.
