«Первым великороссом» назвал Андрея Боголюбского историк Ключевский, имея в виду, что от этого князя тянется прямая линия к последующему российскому государству.

Как говорилось в предисловии, в домонгольский период произошло только два события, которые имеют непосредственное отношение к собственно российской истории: выбор греческой веры в конце X века и перемещение политического центра из Киева на северо-восток в середине XII века. Андрей Юрьевич, далеко не самый выдающийся потомок Рюрика, интересен нам прежде всего тем, что он подготовил «строительную площадку», где потом будет возведено монументальное здание постордынской державы.

В течение нескольких десятилетий после смерти великого Мономаха его столица постепенно утрачивала свое лидирующее значение. В тридцатые, сороковые и пятидесятые годы город всё время переходил из рук в руки, и никто из новых хозяев долго на великокняжеском престоле не задерживался. Экономическое значение «матери городов русских» почти обесценилось, да и титул «великого князя» превратился в фикцию, так что борьба шла скорее по инерции – не за реальную власть, а за престиж. Соперники приводили с собой иноземных союзников – половцев, поляков, венгров, те грабили селения и угоняли пленников, центральные районы Руси, где не стихали войны, скуднели, а тем временем укреплялась область, ранее считавшаяся бедной и захолустной, – лесной северо-восток. Жизнь там была относительно спокойная, население росло за счет беженцев с неспокойного юга, главные города Ростов и Суздаль процветали. Когда захирел «Путь из варяг в греки», увеличилась роль другой торговой магистрали, волжской – она вела из Новгорода через суздальскую землю в Булгарию и дальше, через Каспий, в Среднюю Азию.

Один из младших, поздних сыновей Мономаха, Юрий Владимирович, владевший ростово-суздальским княжеством, в конце концов стал самым богатым и могущественным из Рюриковичей. Его прозвали «Долгоруким», потому что из своего медвежьего угла он всё время пытался дотянуться до Киева: захватывал столицу, был оттуда изгоняем и снова возвращался. На склоне лет, уже в старости, Долгорукий наконец уселся на великокняжеском престоле более или менее прочно (в 1155 году), но два года спустя умер, и его род немедленно утратил контроль над Киевом.

Однако наследник Юрия не торопился возвращать себе власть над столицей. У него имелись другие планы.

К моменту смерти отца Андрей Юрьевич был уже немолод – он родился в 1111 году. Про раннюю жизнь князя сведений в летописи нет. Впервые он упоминается только 35-летним – и не в качестве правителя, а как полководец. Юрий Долгорукий был вояка неважный, поэтому полки в бой обычно водил его сын, который стяжал славу храброго и опытного военачальника.

Андрей был наполовину половец, внук хана Аепы. М. Герасимов, восстановивший облик князя по черепу, считал, что в облике Боголюбского явственно проступают азиатские черты.

Лаврентьевская летопись с восхищением рассказывает о ратных подвигах этого смелого витязя: «…Въехал он прежде всех в ряды противника, а дружина его за ним. И преломил он копье свое среди противников своих». Для истории, однако, эти междоусобные доблести большого значения не имеют, и мы их пропустим. Главный свой поступок Андрей совершил не с копьем, а с иконой в руках.

Захватив Киев в третий и последний раз, Юрий Долгорукий велел сыну находиться в Вышгороде, крепости, которая считалась ключом к столице. Но Андрей вышел из повиновения. Забрав дружину, он удалился в родные края, на Суздальщину, и фактически отделился от отца. Отношения между Юрием и Андреем испортились, но войной на сына Долгорукий не пошел. Во-первых, он боялся оставить ненадежный Киев, а во-вторых, ослушник применил весьма ловкий прием, придавший его демаршу вид не мятежа, а благочестивого деяния.

Андрей Боголюбский. Реконструкция М. Герасимова

Одной из сильных черт Андрея Юрьевича была хитрость, и тут она проявилась во всей красе.

В Вышгородском замке хранилась самая чтимая на Руси икона – образ Богоматери, якобы написанный евангелистом Лукой на досках стола, за которым сидела Пресвятая Дева. На самом деле то была копия знаменитой иконы, присланная в Киев из Константинополя, но это неважно. Важно, что русские относились к реликвии с благоговением. Она считалась чудотворной, и ходили слухи, будто икона троекратно отрывалась от стены («яко трижды ступила с места») и блуждала по храму, словно ища себе другого пристанища.

Этим слухом Андрей и воспользовался. Дело было представлено так, будто он ослушался земного отца по воле Отца Небесного: исполняет волю святой иконы, которая ведет его за собой.

Образ Богоматери, совершая по пути всяческие чудеса, привел князя туда, куда ему было нужно – в самую середину суздальской земли. В стратегически удобной точке, на реке Клязьме, откуда начинался водный путь через Оку и Волгу, лошади вдруг встали, как вкопанные – дальше двигаться икона не пожелала: это место полюбил Бог. Послушный Его воле князь устроил там свой лагерь, назвав его «Боголюбый». Со временем резиденция стала именоваться «Боголюбово», Андрея же прозвали «Боголюбским».

Как же было Юрию Долгорукому карать столь богобоязненного сына?

Неизвестно, чем эта коллизия закончилась бы, если бы великий князь вскоре не скончался. Как уже говорилось, Андрей не стал биться за Киев, а вместо этого решил создать близ Боголюбова свою собственную столицу – Владимир, до того времени малозначительный городок.

Идея была революционная: а почему нужно править страной обязательно из Киева? Киев расположен в опасной близости от Степи, свое экономическое значение он почти утратил, горожане строптивы и склонны к бунтам, князья-соперники давно проторили туда дорогу и имеют там своих сторонников. Не резоннее ли управлять державой из собственного удела, где у тебя всё под контролем?

Так Боголюбский и поступил.

Сначала он навел порядок у себя в вотчине – избавился от ближайших родичей, которые могли покуситься на его власть. Мачеху, вдову Юрия Долгорукого, вместе с ее детьми, своими единокровными братьями, а также нескольких племянников услал за море, в Константинополь. Потом ослабил влияние двух главных городов, Суздаля и Ростова, для чего, собственно, и затеял обустраивать новую столицу.

Владимир-на-Клязьме очень быстро стал многолюдным, богатым и нарядным, соперничая с Киевом. В городе возводились белокаменные храмы и палаты, появились даже собственные Золотые Ворота.

Первые десять лет Андрей Юрьевич довольствовался положением самостоятельного регионального правителя. Его сравнительно небольшая страна процветала и крепла.

В результате Владимиро-Суздальское княжество стало настолько сильнее остальных русских областей, что Боголюбский, по выражению Карамзина, апологета самодержавности, стал стремиться к «спасительному единовластию», то есть к лидерству надо всей Русью.

Удобный случай представился, когда скончался великий князь Ростислав Мстиславич. Началась обычная в таких случаях междоусобица, и Андрей, собрав большую армию, да еще призвав на помощь половцев, в 1169 году пошел на Киев.

Ничего экстраординарного в этом не было, претенденты и прежде множество раз добывали столицу мечом. Однако Боголюбский не удовольствовался взятием города, а предал его тотальному разорению. «Победители, к стыду своему, забыли, что они Россияне, – скорбит Карамзин. – В течение трех дней грабили не только жителей и домы, но и монастыри, церкви, богатый храм Софийский и Десятинный». Такого еще никогда не случалось – ведь обычно победитель намеревался править великим городом сам, зачем же разорять собственное владение?

Город Владимир. Миниатюра Радзивилловской летописи

Однако дело не в том, что Боголюбский «забыл, что он Россиянин». Князь разорил Киев намеренно. Андрей Юрьевич не собирался здесь «сидеть», ему нужно было подорвать силу города, который составлял конкуренцию Владимиру.

После похода новый великий князь вернулся в свою северо-восточную столицу и стал управлять Русью оттуда, назначив в Киев наместника.

Таким образом, в 1169 году ведущая политическая роль Киева заканчивается. Отныне он будет слабеть, беднеть и ко времени татарского нашествия превратится в обычный, рядовой город. Андрей попытается отобрать у прежней столицы и ее церковное значение – обзавестись собственным Владимирским митрополитом, но не успеет договориться с константинопольским патриархатом.

Дело в том, что, поддавшись искушению превратиться из правителя собственной вотчины во всерусского государя, Андрей Юрьевич подрубил главную опору своей стабильности. Последние пять лет его жизни представляют собой сплошную полосу неудач.

Великому князю пришлось прилагать титанические усилия, тратить все свои ресурсы на то, чтобы сохранить власть над дальними областями. Боголюбский кидался то на север – покорять Новгород, то на юг – против строптивого Киева, а еще пришлось воевать на востоке, с Булгарией.

Во всех этих начинаниях Андрея ждали неудачи, потому что он был вынужден распылять силы.

Князь не справился с Новгородом, не сумел собрать достаточно войска, чтобы одолеть булгар, а в борьбе с племянниками Ростиславичами (сыновьями покойного старшего брата), которые утвердились на юго-западе, потерпел унизительное поражение.

Конфликт возник по вине самого Боголюбского, про которого в летописи говорится: «Князь Андрей какой был умник во всех делах, а погубил смысл свой невоздержанием: распалился гневом, возгордился и напрасно похвалился». Гневом он воспалился на племянников за то, что те были недостаточно послушны, – и высокомерно повелел им «в Русской земле не быти», то есть отправиться в изгнание. Племянники отказались. Тогда великий князь заставил всех средних и малых князей Руси принять участие в карательном походе. Собралось небывалое войско, пятьдесят тысяч воинов. Но это огромное скопище было плохо организовано и участвовало в чужой войне неохотно.

Один из Ростиславичей, Мстислав, оказался крепким орешком. Он засел в Вышгородском замке и никак не желал сдаваться. Осада затянулась. Боевой дух союзной армии, и так невысокий, падал всё ниже и ниже. Не понадобилось даже сражения. Однажды ночью в лагере разнесся слух, будто к Мстиславу идет подмога. Началась паника, а тут еще осажденные устроили вылазку – и мобилизованные Боголюбским князья кинулись кто куда. Войско рассыпалось.

Это произошло в ноябре 1173 года.

Власть над Русью была утрачена, престиж подорван. И, как это обычно бывает в подобной ситуации, в ближайшем окружении правителя возник заговор. Гневливый и жестокий диктатор нажил немало тайных врагов, имевших к нему свой счет.

Убийство Боголюбского. Миниатюра Радзивилловской летописи

Через полгода после вышеградского конфуза, в июне 1174 года, Андрея Боголюбского убили собственные приближенные – ночью, в опочивальне. И тут выяснилось, что великий владыка никем не был любим, никому не дорог. Его труп долго валялся во дворе, прежде чем останки наконец были преданы погребению.

Это первый в русской истории регицид, убийство правящего государя заговорщиками.

После гибели Боголюбского во Владимиро-Суздальской земле произошла смута, однако лидирующего статуса северо-восток уже не потеряет – в силу выгод своего географического расположения.

Последний этап древнерусской истории перед монгольским нашествием (1169–1237) принято называть «Владимирским». Три века спустя, когда Владимирская Русь превратится в Московскую, возникнет первая версия российского государства.

А началось всё с непоседливого князя, который отправился искать правильное место для чудотворной иконы.