Глава 24
Рассказ Марка Истербрука
– Послушайте, Лежен, мне надо задать вам столько вопросов!
С формальностями было покончено, и я заполучил инспектора всецело в свое распоряжение. Мы сидели вдвоем, перед нами стояло по большой пивной кружке.
– Да, мистер Истербрук? Полагаю, для вас это было неожиданностью.
– А как же! Я-то сосредоточился на Винаблзе… И вы ни словечком мне не намекнули!
– Я не мог позволить себе разбрасываться намеками, мистер Истербрук. В таких случаях надо играть, не раскрывая карт. А игра была сложная. По правде говоря, у нас на руках имелось не много доказательств. Вот почему пришлось устроить такое представление при содействии Винаблза. Следовало водить Осборна за нос, потом неожиданно атаковать и надеяться, что тот расколется. И это сработало.
– Он безумен? – спросил я.
– Я бы сказал, сейчас он слетел с катушек. Конечно, сначала он таким не был, но, знаете, нельзя убивать людей и оставаться прежним. Начинаешь чувствовать себя эдаким могучим исполином. Всемогущим богом. Но на самом деле никакой ты не бог. Когда попадаешься, на поверку ты оказываешься мерзким типчиком. И когда тебе внезапно тычут в нос этим фактом, твое «эго» не выдерживает. Ты вопишь, беснуешься, похваляешься тем, что сделал, хвастаешь своим умом… Ну вы же его видели.
Я кивнул.
– Значит, Винаблз играл роль, которую вы ему отвели. Ему понравилась идея сотрудничества с вами?
– Думаю, она его позабавила, – сказал Лежен. – Кроме того, у него хватило наглости заявить, что долг платежом красен.
– И что он имел в виду своей загадочной репликой?
– Мне бы не следовало вам этого рассказывать, – проговорил Лежен. – Только строго конфиденциально. Лет восемь тому назад произошло несколько крупных ограблений банков. Каждый раз – один и тот же почерк. И грабителей поймать не удалось!
Кто-то хитроумно планировал налеты, а сам в операциях не участвовал. Это человек улизнул с огромными деньгами. Хоть у нас и были подозрения насчет личности главаря, доказать мы ничего не смогли. Он был слишком умен, особенно в финансовых хитростях. И у него хватило здравого смысла никогда больше не испытывать удачу. Больше я ничего не скажу. Он был умным плутом, но не убийцей. Не загубил ни одной жизни.
Мои мысли вернулись к Захарии Осборну.
– Вы всегда подозревали Осборна? – спросил я. – С самого начала?
– Ну, он сам привлекал к себе внимание, – сказал Лежен. – Я же сказал: если б он просто сидел сложа руки у себя в аптеке и ничего не предпринимал, нам бы и в голову не пришло, что почтенный фармацевт мистер Захария Осборн имеет какое-то отношение к данному делу. Но вот что забавно – сидеть сложа руки убийцы просто не способны. Таковы уж они – у них всё в порядке, они в полной безопасности. Но не могут они на том успокоиться. Понятия не имею почему.
– Стремление к смерти, – предположил я. – Вариация мотива Тирзы Грей.
– Чем скорее вы выкинете из головы мисс Тирзу Грей и все, что она вам наговорила, тем будет лучше! – сурово сказал Лежен. И задумчиво добавил: – Нет, полагаю, тут виновато одиночество. Ты понимаешь, какой ты умный парень, но тебе не с кем об этом поговорить.
– Вы не сказали, когда начали его подозревать.
– Ну, он с самого начала принялся завираться. Мы просили связаться с нами тех, кто видел отца Гормана тем вечером. Мистер Осборн связался с нами, и его показания были явной ложью. Он видел человека, который шел за отцом Горманом, и описал внешность этого человека. Но не мог он видеть его через улицу в туманный вечер! Профиль, орлиный нос – еще туда-сюда, но не кадык. Это было уже чересчур. Конечно, ложь могла оказаться довольно невинной – мистеру Осборну просто захотелось поважничать. Таких людей пруд пруди. Но именно этим он и привлек к себе мое внимание. Я сосредоточился на мистере Осборне – и он действительно оказался довольно любопытной личностью. С самого начала стал рассказывать о себе – крайне опрометчивый поступок. Набросал портрет человека, который всегда хотел стать более важной персоной, чем был. Его не удовлетворила доля в старомодном отцовском бизнесе, и он отправился искать счастья на театральных подмостках, но, очевидно, потерпел крах. Скорее всего, не сумел вписаться в постановку пьесы. Никто не смеет повелевать ему, как он должен играть роль! Наверное, он вполне искренне рассказывал мне о своих амбициях стать свидетелем в суде над убийцей и успешно опознать того, кто купил в его аптеке яд. Я бы сказал, он долго тешил себя этой мыслью. Конечно, нам неизвестно, когда именно его осенило, что он может стать настоящим крупным преступником, таким умным, что его никогда не удастся притянуть к суду. Но все это лишь догадки. Вернемся к фактам: Осборн дал интересное описание человека, которого видел в тот вечер. Он явно описал того, кого и впрямь видел, – реально существующую личность. Понимаете, крайне трудно описать выдуманного человека. Глаза, нос, подбородок, осанка и все остальное – вот попытайтесь сами, и поймаете себя на том, что бессознательно говорите о том, кого где-то заприметили: в трамвае, поезде или омнибусе. Осборн описал мужчину с необычной внешностью. Вероятно, однажды он заметил Винаблза в машине в Борнмуте, и внешний вид того произвел на него впечатление. А видя человека через окно машины, нельзя понять, что перед тобой калека.
Инспектор Лежен сделал паузу и продолжал:
– Еще одна причина, по которой я продолжал интересоваться Осборном, это та, что он – фармацевт. Мне подумалось, что список может быть связан с торговлей наркотиками. Когда такой вариант отпал, я мог бы совершенно позабыть о мистере Осборне, если б сам мистер Осборн упорно не лез в первый ряд. Ему захотелось узнать, как тут у нас дела, и он написал мне, что видел упомянутого человека на церковном празднике в Мач-Диппинг. Он все еще не знал, что мистер Винаблз парализован, а когда выяснил это, ему не хватило здравого смысла заткнуться. Таково уж его тщеславие. Типичное тщеславие преступника. Он ни на минуту не собирался признаться, что ошибается. Как последний дурак, уперся рогом и принялся сочинять всевозможные нелепые теории. Я нанес очень интересный визит в его бунгало в Борнмуте. Одно только имя его резиденции могло все выдать. «Эверест» – вот как он его назвал. И повесил в прихожей фотографию горы Эверест.
Рассказал мне много любопытного про то, что интересовался историей Гималаев. На самом же деле то была дешевая шутка, которой он себя развлекал. Эверест – «вечный покой». Таков был его бизнес – его профессия. Он дарил людям вечный покой за соответственную плату. То была замечательная идея, надо отдать ему должное. Вообще все было организовано умно. Брэдли в Бирмингеме, Тирза Грей устраивает сеансы в Мач-Диппинг… Ну кто бы заподозрил мистера Осборна, который никак не связан с Тирзой Грей, никак не связан с Брэдли, никак не связан с жертвой? А настоящая механика этого дела для фармацевта – детская игра. Как я уже сказал, если б только у мистера Осборна хватило здравого смысла не высовываться…
– Но что он делал с деньгами? – спросил я. – В конце концов, занимался-то он всем этим ради денег?
– О да, он занимался этим ради денег. Без сомнения, лелеял великие мечты, представляя себя путешественником, радушным хозяином, богачом и важной персоной. Но, конечно, он не был тем человеком, которым воображал себя. Думаю, его ощущение собственного могущества питалось самой постановкой убийства. Убивать безнаказанно снова и снова – вот что опьяняло его. Больше того, он будет наслаждаться собой и на скамье подсудимых, помяните мои слова. Он окажется в центре внимания, все глаза будут прикованы к нему.
– Но что он делал с деньгами? – спросил я.
– Все очень просто, – ответил Лежен, – хотя вряд ли я догадался бы, если б не заметил, как он обставил свое бунгало. Конечно же, он скупердяй. Он любил деньги и хотел иметь деньги, но не для того, чтобы их тратить. В бунгало почти не было мебели, а та, что была, по дешевке покупалась на распродажах. Он не любил тратить деньги – просто хотел их иметь.
– То есть он все положил в банк?
– О нет, – ответил Лежен. – Думаю, мы найдем их где-нибудь под половицей в этом его бунгало.
Несколько минут мы молчали. Я размышлял о странном существе по имени Захария Осборн.
– Корриган, – сонно проговорил Лежен, – объяснил бы, что все это из-за того, что какая-то железа в его селезенке, или поджелудочная, или что-то там еще, выделяет слишком мало или слишком много гормонов… Никогда не мог запомнить, что именно и где именно. Я же человек простой… И считаю, что Осборн – просто подонок. Но вот чего не могу понять… Никогда не мог… Как человек может быть одновременно таким умным – и в то же время круглым дураком?
– Обычно организатора преступлений воображаешь эдаким великим и зловещим символом зла…
Лежен покачал головой.
– Ничего подобного, – сказал он. – Зло – это не что-то сверхчеловеческое, это нечто недочеловеческое. Преступник жаждет быть важной особой, но таковой ему никогда не бывать, потому что он всегда останется недочеловеком.
