Глава 20
Рассказ Марка Истербрука
I
Позвонив Джинджер на следующее утро, я сказал, что завтра перебираюсь в Борнмут.
– Я нашел симпатичный маленький отель, который называется – бог знает почему – «Олений парк». Там есть два скромных боковых выхода – как раз то, что надо. Я могу незаметно улизнуть и приехать в Лондон с вами повидаться.
– Наверное, это против правил. Но если б вы приехали, было бы просто божественно. Тут так скучно! Вы не представляете! Но если вы не сможете приехать, я могу сама улизнуть, и мы встретимся где-нибудь в другом месте.
Внезапно в ее голосе что-то меня поразило.
– Джинджер! Вы так говорите… Не так, как всегда…
– А, это!.. Да всё в порядке. Не беспокойтесь.
– Но что у вас с голосом?
– Просто слегка першит в горле, только и всего.
– Джинджер!
– Слушайте, Марк, у любого может заболеть горло. Думаю, у меня начинается простуда. Или я подхватила грипп.
– Грипп?.. А ну-ка, не уклоняйтесь от ответа! Вы в порядке или нет?
– Не суетитесь. Я в порядке.
– Опишите в точности, как вы себя чувствуете. Такие ощущения, будто начинается грипп?
– Ну… Возможно… Слегка ломает, вы знаете, как это бывает при простуде…
– Температура?
– Ну, может, небольшая температурка…
Я сел, охваченный ужасным, леденящим чувством. Я был испуган. И еще я понял: как бы Джинджер ни отказывалась в том признаться, ей тоже страшно.
Она снова заговорила:
– Марк, не паникуйте. Вы паникуете… А на самом деле причин для паники нет.
– Может, и нет. Но мы должны принять все меры предосторожности. Позвоните своему врачу – пусть он придет и осмотрит вас. Сейчас же.
– Хорошо… Но… он подумает, что я неврастеничка и дергаюсь по пустякам.
– Не важно. Вызовите его! А после его визита перезвоните мне.
Повесив трубку, я еще долго сидел, уставившись на черный безжалостный телефон. Паника… Я не должен поддаваться панике… В такое время года люди всегда болеют гриппом… Доктор это подтвердит… А может, у Джинджер всего лишь легкая простуда.
Мысленно я увидел Сибил в ее павлиньем платье, расшитом символами зла. Я услышал голос Тирзы, властный, повелевающий… Представил Беллу на разрисованном мелом полу, нараспев произносящую злобные заклинания, и вырывающегося из ее рук петушка…
Чушь, какая чушь… Конечно, все это – суеверная чушь…
А похожий на коробку аппарат… Вот от него отмахнуться не так-то легко! Аппарат символизирует уже не суеверие, а развитие возможностей науки. Но этого не может быть… Не может быть, чтобы…
Миссис Дейн-Колтроп нашла меня на том же самом месте: я все еще сидел, таращась на телефон.
– Что случилось? – сразу спросила она.
– Джинджер плохо себя чувствует, – ответил я.
Мне хотелось, чтобы она ответила, что все это чепуха. Я хотел, чтобы она успокоила меня. Но миссис Дейн-Колтроп не стала меня успокаивать.
– Дело плохо, – сказала она. – Да, похоже, дело плохо.
– Это же невозможно! – с силой сказал я. – Невозможно поверить даже на миг, что они и вправду делают то, что говорят!
– Неужели?
– Но вы же не верите… Не можете верить…
– Мой дорогой Марк, – сказала миссис Дейн-Колтроп. – И вы, и Джинджер уже признали возможность такого варианта развития событий, иначе не ввязались бы в это дело.
– И наша вера все усугубляет… Делает такой вариант более вероятным!
– Вы не зашли так далеко, чтобы поверить. Вы просто допустили, что если получите доказательства, то можете и поверить.
– Доказательства? Какие доказательства?
– То, что Джинджер заболевает, – доказательство, – ответила миссис Дейн-Колтроп.
Сейчас я ненавидел ее. Я гневно возвысил голос:
– Почему вам обязательно нужно быть такой пессимисткой? Это же простая простуда… Ничего такого. Почему вы настаиваете на том, что нужно верить в худшее?
– Потому что, если мы и вправду имеем дело с худшим, нужно смотреть в лицо опасности, а не прятать голову в песок до тех пор, пока не станет слишком поздно.
– То есть, вы думаете, смехотворное «мумбо-юмбо» срабатывает? Все эти трансы, и чары, и принесение в жертву петуха, и прочие ухищрения?
– Что-то срабатывает, – сказала миссис Дейн-Колтроп. – Вот этому и надо смотреть в лицо. Я думаю, многие их ухищрения – большая часть – ловушки для клиентов. Просто для того, чтобы создать необходимую атмосферу. Атмосфера очень важна. Но среди этих ловушек может прятаться нечто настоящее… То, что и вправду срабатывает.
– Вроде радиоактивного излучения, действующего на расстоянии?
– Нечто вроде этого. Видите ли, люди все время совершают открытия… Порой пугающие открытия. Некоторые новые знания беспринципные личности могут использовать в своих целях. А у Тирзы отец был физик, знаете ли…
– Но что же? Что? Тот чертов ящик! Могли бы мы исследовать его? Если полиция…
– Полиция не будет рваться получить ордер на обыск и изымать чью-то собственность на основании тех доказательств, которыми мы располагаем, – ей понадобится нечто гораздо большее.
– А если я загляну туда и разобью проклятую штуковину?
Миссис Дейн-Колтроп покачала головой.
– Судя по тому, что вы мне рассказали, зло уже было причинено той ночью – если вообще было причинено.
Я уронил голову на руки и застонал.
– Как бы мне хотелось, чтобы мы никогда не впутывались в это проклятое дело!
Миссис Дейн-Колтроп твердо сказала:
– У вас были самые лучшие побуждения. И что сделано – то сделано. Вы узнаете больше, когда Джинджер перезвонит после визита врача. Полагаю, она позвонит Роде…
Я понял намек.
– Мне лучше вернуться в дом сестры.
Я уже направился к двери, как вдруг миссис Дейн-Колтроп воскликнула:
– Какие глупости приходят мне в голову! Ну что за глупости! «Ловушки»! Мы позволяем заморочить себя этими ловушками. Не могу избавиться от чувства, что они заставляют нас думать то, что хочется им самим.
Возможно, она была права. Но я уже не властен был над своими мыслями.
Джинджер позвонила через два часа.
– Был врач, – сказала она. – Похоже, он слегка удивился, но сказал, что это, наверное, грипп. Сейчас многие им болеют. Велел лежать в постели; обещал прислать лекарства. Температура сильно поднялась. Но ведь при гриппе всегда температура, да?
Под показным бесстрашием в хриплом голосе Джинджер слышалась жалкая мольба.
– С вами все будет в порядке, – неубедительно сказал я. – Слышите? С вами все будет хорошо. Вам очень скверно?
– Ну… Жар… И все болит и ноет, ноги и вообще все. Когда что-нибудь прикасается к коже – брр… И мне так жарко.
– Это лихорадка, милая. Слушайте, я еду к вам! Сейчас же. Немедленно. И никаких возражений!
– Хорошо. Я рада, что вы едете, Марк. Наверное, не такая я храбрая, как мне казалось…
II
Я позвонил Лежену и сказал:
– Мисс Корриган заболела.
– Что?
– Вы меня слышали. Она больна. Вызвала своего доктора; тот говорит, что, возможно, это грипп. Возможно. А возможно, и нет. Не знаю, чем вы можете тут помочь. Единственное, что приходит мне в голову, – найдите какого-нибудь специалиста.
– Какого именно специалиста?
– Психиатра… Или психоаналитика, или психолога. Психо-что-угодно. Человека, который разбирается во внушении, гипнозе, промывании мозгов и всяких таких делах. Есть же люди, которые занимаются подобного рода случаями?
– Конечно, есть. Да. Один или двое в министерстве внутренних дел как раз на таком специализируются. Думаю, вы совершенно правы. Возможно, это грипп, но это может оказаться связано с психическими делами, о которых мало кому известно… Господи, Истербрук, может, это именно то, на что мы надеялись!
Я швырнул трубку на телефон. Возможно, мы узнали о новом психологическом оружии… Но все, что меня сейчас заботило, – это Джинджер, доблестная и испуганная. Мы ведь с ней по-настоящему не верили в такой исход, ни я, ни она… Или все-таки верили? Нет, конечно же, не верили. То была просто игра… Игра в полицейских и воров. Но теперь она перестала быть игрой.
«Белый конь» доказывал, что он – реальная сила. Я уронил голову на руки и застонал.
