Отчасти предсказанному классической метафорой сна как сцены. См. у Гонгоры в сонете «Воображенье» («Сон как распорядитель представленья / Возводит невесомые подмостки, / Воздушной плотью тени облекая»), или у Кеведо во «Сне о смерти» («И застав мою освободившуюся душу праздной, стряхнувшей бремя внешних чувств, со мной и приключилась следующая комедия; ее представили втайне мои душевные силы, так что я был для нее и публикой, и сценой»), или у Аддисона в 487-м выпуске «Зрителя» («спящая душа сама себе подмостки, публика и труппа»). Столетиями раньше пантеист Омар Хайям сложил четверостишие, в буквальном переводе Мак-Карти звучащее так: «Теперь тебе не от кого скрываться, / Ты — в любой сотворенной вещи. / На радость себе рождаешь эти чудеса, / Сам и сцена, и зритель».
